ПОСТЕЛЬНАЯ БАРЩИНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
С содроганием и отвращением передаем отрывок из письма, полученного нами на днях. Пусть исследуют это дело, — мы почти желаем, чтоб доказали, что оно не справедливо.
Орловской губернии, в Кромском или Орловском уезде есть имение, некогда принадлежавшее отцу Грановского, потом проданное и перепроданное. Оно нынче принадлежит доктору Гутцейт. Продолжая гнусную традицию русского барства, он завел у себя в именье сераль. Одну девушку, воспротивившуюся ему, он несколько раз сек, и потом послал в часть с просьбой наказать ее и с пятью рублями. Частный пристав, увидевши на теле несчастной рубцы, не стал ее наказывать, а послал ее по начальству с объяснительной бумагой, при которой приложил и пять рублей. Губернатор Сафонович имел с Гутцейтом объяснение, и девушку сослали на поселение.
Не больше как три месяца спустя совершено было новое преступление Гутцейтом. Раз священник Георгиевской церкви не находит в алтаре просфир, приготовленных накануне для служения. Он подивился, но не сказал ничего. Другой раз, третий раз... то же самое! Тут он созвал после обедни прихожан и объявил им об исчезании просфир. Обыскали церковь и в печке нашли 12-летнюю девочку, которая со слезами объявила, что она скрывается от своего барина, доктора Гутцейта, который ее изнасильничал и за отказ продолжать любодейство сек ее беспощадно, а барыня ревновала и с своей стороны секла, да еще на колени на целый день ставила на битые горшечные черепки. Этого мало: в доказательство своего презрения к малолетству девочки, M-mе Гутцейт (урожденная Глебова) приказала девочку спеленать и собственноручно кормила ее соской...
Девочку освидетельствовали. Нашли ее растленной и истерзанной. Городовой врач, честный молодой человек, де Милорди, рассказывал об этом с ужасом. Началось следствие. Де Милорди перешел куда-то в другой город... Надо, говорят, сделать повальный обыск, спросить у соседей-помещиков о поведении Гутцейта. Зубов, производящий теперь следствие о Стаховиче, сочинил вопросы: «Что, мол, вы знаете доказательного о поведении Гутцейта?» Разумеется, «доказательного» никто ничего не знал... по-человечески ответить побоялись; вышло, что никто ничего не знает. Дело передано на рассмотрение предводителей и депутатов... По неимению доказательств Гутцейта оправдали... Об этом было писано в Лондон. Но либо не дошло, либо поместить усомнились за безграмотство.
Лист этот снова отправляем в пакете государю и министру внутренних дел, следовало бы послать министру юстиции, но место это упразднено Паниным.
А тут советуют иметь холодную кровь, спокойное дыхание амфибий, серафимское терпение Симеона Столпника и кротко ждать, чем разродят плантаторские комитеты, в то время как наших сестер и дочерей розгами будут подгонять под господ... «Это уж, кажется, что-то неприлично?» — Да вы взгляните на вашу аркадскую жизнь, на ваши пастушечьи нравы, — взгляните на соседей и убедитесь, что об вас нельзя говорить прилично. Все вы виноваты, аристократы розог, Дон-Жуаны девичьей, благородное дворянство россейское... зачем вы якшаетесь с этими людьми кровавого разврата? Мы не забыли, как по подобному делу в Симбирской губернии несколько человек хотели изгнать из залы дворянского собрания помещика Путилова, уличенного в изнасиловании несовершеннолетней девушки, — но не осужденного никаким судом, и только 13 голосов оказались в пользу изгнания, все остальные были за преступника
Примечания
Печатается по тексту К,
Авторство Герцена устанавливается на основании его письма к М. К. Рейхель от 27 марта 1859 г., где сказано: «А что статья Огар<ева> и мой детский роман. «Постельная барщина»? Включено М. К. Лемке (Л IX, 528—529).
Дело Гутцейта возникло в связи с донесением орловского губернатора 12 ноября 1857 г. министру внутренних дел о назначении формального следствия над членом орловской врачебной управы помещиком Гутцейтом, на которого дважды поступали жалобы пострадавших от его преследований крестьянок. Собрание депутатов дворянства Орловской губернии, рассмотрев дело Гутцейта, по словам донесения губернатора от 5 июня 1858 г., «не нашло побудительного повода даже к какому-либо замечанию, а тем более к учреждению над имением Гутцейта опеки» (см. изложение этого дела по документам архива министерства внутренних дел — Л XI, Стр. 368—372; см. также в наст. томе заметку «Еще о Гутцейте» и «Помещичьи злодейства в Орловской губернии»); о типичности «дела Гутцейта», разоблаченного Герценом в «Колоколе», свидетельствует запись в дневнике В. Ф. Одоевского, относящаяся к ноябрю 1860 г.: «Московский генерал-губернатор Тучков мне сказывал, что никогда, как теперь, помещики не предаются несильному разврату со своими крепостными женками и девками. Кажется, — говорил Тучков, — что они спешат (воспользоваться) остатками своей крепостной власти. Мои им убежения тщетны» (ЛН, —24, Стр. 116).