БЛИСТАТЕЛЬНАЯ ПОБЕДА,
ОДЕРЖАННАЯ В КОВЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ
ГУСАРСКИМ Е. И. В. ПОЛКОМ
Взвод этого полка занял в Ковенском уезде деревню Воеводзишки и тотчас начал отбивать у неприятеля сено, солому и пр. За сопротивление крестьянина Матеуша Илгунаша солдаты взяли в плен и повели к ротному командиру Волкову. Помещик (фамильи недостает в письме) с дворовыми отбили мужика у солдат. Вслед за тем является к помещику поручик Лапунов, Волков донес полковому командиру Розену, что крестьяне воеводзишские бунтуют, что один из них хотел топором зарубить солдата, но не попал, а изувечил строевую лошадь. Видя неминуемое бедствие, помещик бросился в Ковно к предводителю Иосифу Довгирду, Иосиф Довгирд к исправляющему должность губернатора Порай-Лентковскому — troppo tardi[70]: Порай-Лентковский уже донес обо всем Назимову.
И вот едут полковник Бо, жандарм Шварц, поручик Иваненко — депутат со стороны победоносного войска, другой депутат — со стороны побежденных. Назимов предписывает им произвести следствие. На спросе солдаты показали, что крестьянин не хотел рубить ни солдат, ни лошадиных ноздрей, что, когда его вязали, топор у него был за поясом, что лошадь была оцарапана случайно. Пристав Мицкевич с своей стороны отказался написать, что лошадь была изувечена (находя это гиперболой!), — оставалось оправдать помещика и оставить дело.
Но неумытный Назимов шутить не любит, он призывает Станислава Хотинского (первого губернатора из поляков!) и велит в пример и поучение другим помещикам наказать невинного (тем больше острастки, совершенно виновного наказать — не хитрость!). Хотинский, усердствуя общей пользе, делает такое заключение: что хотя помещик в деле не обвиняется, но, желая дело окончить административным порядком, губернатор предлагает помещика посадить под арест, взыскав с него протори, убытки и прогонные деньги следопроизводителям — всего 108 рублей. Назимов, не видя тут никакой гиперболы, а, напротив, думая поставить полезную параболу, согласился с губернатором и предложил выдержать помещика 15 дней на гауптвахте. Военный министр утвердил! А тут есть беспокойные люди, удивляющиеся, что Панин сошел с ума и не сошел с министерства. Да разве при такой расправе кто-нибудь, кроме сумасшедшего, может быть министром юстиции!
Примечания
«Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Авторство Герцена устанавливается на основании характерных для него тематических и стилистических особенностей заметки. Типичны для Герцена как редактора приемы использования курсива, придающие горько-иронический смысл словам о крестьянине — неприятеле солдат, и употребление излюбленного им выражения troppo tardi. Высказывание о В. Н. Панине перекликается с целой серией обличительных заметок Герцена, направленных против него (см. по именному указателю к тт. XIII и XIV). Типичным для стиля Герцена является обыгрывание слов «гипербола — парабола». И несомненной чертой языка Герцена является создание им новых фразеологических оборотов («сойти с министерства») по аналогии с существующими («сойти с ума»); языковые параллели см. в комментарии к статье «Радзивилл и его поместья» (наст. том).
Взвод этого полка занял в Ковенском уезде деревню Воеводзишки... — Накануне реформы многие помещики принуждали крестьян выкупаться на волю без земли и затем выселяли их (см. в наст, томе заметку «Материалы для понимания начальника III отделения» и комментарий к ней). В Ковенской губернии число таких крестьян, по данным III отделения, было довольно велико. Помещик Хлевинский из одной только деревни хотел выселить около 120 семей «вольных» людей, которых он принудил к выкупу и перечислил в мещан. Возмущение крестьян было подавлено вооруженной силой (см. «Крестьянское движение 1827— 1869 гг.», вып. I, M., 1931, Стр. 131—135).
... — Генерал-адъютант Н. О. Сухозанет