<ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ Ж. САНД «ПОХОЖДЕНИЯ ГРИБУЛЯ»>
Надобно было бы иметь больше наивности и детского простодушия, чем у самого Грибуля, для того чтоб рекомендовать нашим читателям произведение одного из величайших писателей нашего времени, — писателя, с которым наша публика так коротко и так давно знакома, которого она так сильно любит и который так достоин быть любимым.
Нам только хотелось обратить внимание читателей на необычайно ловкое, удачное и художественное разрешение бесконечно трудной задачи.
Писать детские книги действительно задача колоссальная, оттого-то их и нет. Есть книги отроческие, современная английская литература ими очень богата, но детских нет.
Дети любят сказки. Но сказки бывают или бессмысленны, или скучны. В первых все пожертвовано фантастическому, во вторых все убито натянутой, пошлой и не вовсе нравственной моралью.
Одна книга делает исключение — «Робинзон»; да как же его зато и читают дети!
Ж. Санд, удовлетворяя совершенно художественной потребности детского воображения, создала рассказ высоко нравственный и который поэтому не имеет ничего общего с нравоучительными повестями, особенно с французскими. Мораль их состоит в развитии эгоистической, своекорыстной любви к добру, в внешних наградах за исполнение долга, так что человек, поступающий нравственно, ничем не отличается от ростовщика, лишающего себя на время денег для того, чтоб получить их назад с огромной лихвой.
Вот почему детские повести и рассказы, драмы и поэмы у французов сбиваются на полицейское следствие и психический разбор их очень близок к разбору в управе благочиния. Им надобно открыть виновных и достойных, виновных наказать, достойных наградить.[171]
Вовсе не так поняла и создала Ж. Санд своего Грибуля. С первого появления его от него веет какой-то свежестью и чистотой; это натура наивная, бескорыстная, преданная, любящая и оттого постоянно гонимая. Родители его считают дураком, потому что он не плут и не вор. Они его бьют за то, что он не хотел из любви к ним покинуть родительского дома. Этот характер она выдержала до конца.
себя Шмелю и сделает Грибуля маршалом или констаблем. Но Грибуль сгорел — «от него осталась груда пепла, на верхушке которой вырос и распустился маленький голубой цветочек». Награда за подвиги Грибуля была не ему.
Здоровее нравственности нельзя проповедовать детям. Ж. Санд облекла ее во всю прелесть детской поэзии, — без этого дети все бы не стали ее читать. Художественная потребность идет у детей вперед, они в книге ищут наслаждения, а не пользы. Оттого они очень рано различают два рода книг: один, который они читают, и другой, который им велят читать.
«бросился в воду, чтоб скрыться от дождя», и следят за ним с страстным участием. Дочитавши, они снова принимаются за книгу. Это я видел на опыте и знаю по количеству экземпляров, потребленных детьми. Они изнашивают «Грибуля», — это верх успеха для детской книги
Примечания
Печатается по книге Ж. Санд «Похождения Грибуля», Лондон, 1860 г., Стр. V—XI, где опубликовано впервые, за подписью: Искандер. Автограф неизвестен.
Фантастическая повесть «История простодушного Грибуля» была написана Ж. Санд в 1850 г. и в том же году издана в Париже: «Histoire du véritable Gribouille...», Paris. 1850. Повесть эта пользовалась неизменными симпатиями Герцена за удачное художественное решение сложной морально-философской темы — без проповеди спекулятивной морали и назойливой дидактики, характерных для тогдашней французской беллетристики: «В романах и повестях, — писал Герцен в 1855 г., — точно в уголовной палате — виновного наказывают, правый торжествует, иначе роман оскорбляет моральное чувство. Ж. Санд недавно отбросила эту ложную прозаическую привычку примирять судейски. Ее превосходная сказка «Грибуль» оканчивается тем, что Грибуль гибнет в огне и никто его не спасает для того, чтоб ему дать медаль «за преданность» («Renaissance» par J. Micbelet» — см. т. XII наст. изд., Стр. 279—280). Упоминания о Грибуле см. в письмах Герцена к М. К. Рейхель от 26 марта 1855 г. и к Н. А. Тучковой-Огаревой от 26 июня 1862 г., а также в надписи на этой книге Жорж Санд от 20 августа 1852 г. — т. XII наст. изд., Стр. 459). В комментируемом предисловии Герцен развил оценку повести, данную в 1855 г., сопроводив ее общими соображениями о назначении и состоянии детской литературы, очень близкими высказываниям Белинского о детских книгах как самом заброшенном участке литературы, где все «убито натянутой, пошлой и не вовсе нравственной моралью».
М., Тип. Бахметева, 1861) в том же переводе (В. Т. Кельсиевой), но без предисловия Герцена, которое было перепечатано (с подписью: А. И.) лишь в издании А. С. Суворина, СПб., 1899 г.
.... у самого Грибуля... — Gribouille (в пер. с франц. — простофиля)— персонаж французской народной сказки. О работе Жорж Санд над «Историей простодушного Грибуля» см. W. Karénine, George Sand. Sa vie et ses œuvres, т. IV, Paris, 1926, Стр. 532.
«Тряпичнике» ~ сказал мне раз Ф. Пиа. — О драме Феликса Пиа «Парижский ветошник» («Chifonnier de Paris»), впервые поставленной в Париже в 1847 г., и разговоре с ее автором по поводу мелодраматической развязки пьесы Герцен писал в «Письмах из Франции и Италии», письмо третье (см. т. V наст. изд., Стр. 42—49); см. также «Былое и думы», глава «Эмиграции в Лондоне» (т. XI наст. изд., Стр. 42—49)
«Я слышал, что вы что-то писали о моем «Тряпичнике», и очень бы желал знать что», — сказал мне раз Ф. Пиа.— «Вы не думайте, что я только хвалил вашу пьесу, я и бранил ее».—«За что?»— «За последнее действие, которое к делу не идет и все портит нелепой развязкой, в которой порок наказан и добродетель торжествует».— «Неужели вы думаете, что я не так же на него смотрю?»— «Так зачем же вы его написали?»— «Вы мало знаете французскую публику; без этого действия пьеса была бы лучше, а театр был бы пуст после двух, трех представлений. Дело в том, что француз терпеть не может выходить из театра в раздумье, томимый вопросом или сомнением. Для него надобно, чтоб дело было кончено и чтоб он чем-нибудь был утешен и примирен». Я считаю, что характеристика Ф. Пиа очень верна