Герцен Александр: Статьи из "Колокола" (1859-1860 гг.). Duвia (приписываемое)

«Times» говорит, будто бы дело о графе Кочубее, хотевшем убить Зальцмана, было переследовано. Г-жа Зальцман обязана нам этим переследованием: мы явили забытое дело о ее муже на свет. Желательно было бы знать, чем оно кончится. В «Теймсе» написан какой-то вздор о наказании мертвых, а о Кочубее ни полслова.

В 1857 году путешественник, возвращавшийся из Сибири, встретил там одну из тех кибиток, в которых увозят осуждаемых без суда и расправы. Наш путешественник хотел узнать, кого умчали в Сибирь? На станции оказали: «Какого-то молодого человека; с фельдъегерем он говорил не по-русски и очень сильно плакал, индо жаль было смотреть». Отправлен ли этот несчастный по воле Александра II или без его ведома кем-нибудь по данной им власти? кто он? и в чем его вина?

Это напоминает нам полицейские похищения людей в николаевское время. Однажды приказывают в Варшаве фельдъегерю быть во втором часу ночи на дворе Паскевича, а ровно в два часа войти в кабинет наместника. Гремела музыка, был блистательный бал. В два часа вошел в кабинет сам князь Варшавский вместе с молодым человеком в бальном костюме; молодой человек вдруг страшно побледнел. Паскевич, обратившись к фельдъегерю, сказал ему: «Отвези его в Бобруйск!» и, взявши молодого человека за руку, передал его фельдъегерю. Его усадили в «темную» тележку; фельдъегерь из сожаления накинул на него свою шинель (был сильный мороз); у заставы ждали казаки с тулупом и шапкой. Молодой человек до самого Бобруйска не мог прийти в себя, и фельдъегерь знал только, что он доставил из Варшавы в Бобруйск № 21 Мы, вдали-то живши, все думаем, что Александр II не ссылает, а возвращает из ссылки...

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ НАЧАЛЬНИКА III ОТДЕЛЕНИЯ

У Тимашева есть родной брат оренбургский помещик, и обоим этим братьям принадлежало нераздельно 700 душ крестьян при 25 000 дес. земли в Оренбургской губернии. Как люди, посвященные в тайны тайной полиции, Тимашевы могли благовременно узнать о предстоящем освобождении крестьян и принять свои меры для изгнания крестьян из своих владений. С этой целью они убедили их выкупиться и составили для них отпускные без земли. А как в один раз нельзя отпускать без земли более 10 человек, то составлены были отдельные отпускные на каждые 10 человек, и все эти отпускные были явлены в один день в том же присутственном месте. По условию, крестьяне обязаны были, кроме суммы выкупа, платить до новой ревизии прежний крестьянский подушный оклад. Так прошло два года, и они жили себе на тех же землях, мирно занимаясь хлебопашеством. Через два года оренбургский брат жандармского Тимашева потребовал выселения этих крестьян; полиция явилась к услугам, и крестьяне были изгнаны!.. Как люди оседлые, хлебопашцы, а не промышленные, эти 700 человек поспешили приискать себе новую оседлость и обратились в казенную палату с просьбой о причислении их к Сентовскому посаду; их причислили. Они заняли денег, обстроились, обзавелись всем вновь и стали возделывать новые земли... Сентовцы, владеющие землею на крепостном основании, оставили их в покое на два года, а потом представили просьбу о неправильном причислении их к посаду; просьба справедлива, уважена, и бедные крестьяне эти опять согнаны с места... Сентовцы вслед за тем подали иск о взыскании с крестьян за неправильное пользование их землею...

Будучи причислены в мещане, отпущенники Тимашева стали обязаны платить и мещанский оклад.

Таким образом эти бедные люди очутились вдруг бездомниками, бобылями и обязаны платить одновременно: 1) выкуп помещику, 2) крестьянский оклад, по условию при выкупе, 3) мещанский оклад, как мещане, 4) долг, сделанный при поселении в Сентовском посаде, и 5) вознаграждение сентовцам за пользование их землею! У них отняли все: скот, лошадей, здания — и из 700 трудолюбивых хлебопашцев, сделалось семисотенное бродячее население голышей, нищих!..

Тимашевых, разумеется, оставят в покое, — никто против бога и III отделения — зато хоть бы все против совести! Положим так, но почему бы не дать этим бедным обманутым казенных земель?

ПО ДЕЛУ О ХАРЬКОВСКИХ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯХ ЗИНОВЬЕВА И ПОТВОРСТВЕ КОВАЛЕВСКОГО

Мы получили подробную и прекрасно составленную записку о прошлогодней харьковской истории , мы ее напечатаем в «Русских голосах». Поведение студентов было удивительно, не только благородно, но исполнено такта, имена пострадавших не должны быть забыты. Нас при чтении этого рассказа один вопрос постоянно занимал: что же при всем этом делали молодые профессора? Мы их нигде не находим — советниками, защитниками студентов; отчего они не пошли к Зиновьеву, отчего не писали министру, отчего позволили синдику отказать в ревизии кондуитных отметок, сделанных помощником инспектора?

Странно! И благородная молодежь эта, оставленная одна лицом к лицу с ябедой, с полицейскими уловками, с Лужиным и со всеми властями, кажется, и не заметила этого, честь ей и слава!

А что это за комическое лицо ректор Фойт, окончивающий каждую рзчь своим «Sapienti sat»[184], и инспектор Стороженко, так горячо принимающий к сердцу образование Украины и говорящий: «Господа, ведь я не Ламартин!»

Что касается до Зиновьева, он и этого не имеет, он просто пошл.

Мы получили письмо, в котором жалуются на слишком самовластные распоряжения сибирского Муравьева, на распечатывание в Иркутске писем, на уничтожение писем неприятного содержания для высшего начальства, на угнетение племен, отданных в управление Российско-Американской компании, которая их грабит, надувает и держит их в постоянной кабале.

Письмо это окончивается кассиевским воззванием к губернатору, писанным с любовью: «Проснитесь, Козакевич, проснитесь и бросьте жизнь, не достойную вас. Займитесь добросовестно делом, вы можете сделать много пользы, добра и пр.. Это говорит уважающий и сожалеющий вас».

Сибирского Муравьева нельзя судить, как какого-нибудь Закревского или Панина. Он многое сделал и при таких трудных делах, может, многое сделано круто. И потому ждем фактов.

<ПРАВДА ЛИ, ЧТО СТРАШНЫЕ СЦЕНЫ БИРОНОВСКИХ ВРЕМЕН...>

Правда ли, что страшные сцены бироновских времен повторялись нынешней зимой в государственных имуществах, что несчастных крестьян, на которых оставалась недоимка, не только секли, но обливали на морозе холодной водой с ведома Муравьева?

СЕМЬ МОГИЛ, ЗЛОДЕЙ-ПОМЕЩИК И ГУБЕРНАТОР-ПАЛАЧ В КРЕМЕНЧУГСКОМ УЕЗДЕ

Мы получили письмо, сообщающее нам следующее отвратительное преступление отеческого управления помещиков и злоупотребления власти губернского начальства. И неужели все это остается безнаказанным — и Вреде, который засекал крестьян по воскресеньям солеными розгами («Колокол», лист 6) , и эротический помещик Орловской губернии Гутцейт («Колокол», лист 38), насиловавший двенадцатилетних детей, и пр.?

Да хоть бы Ростовцев, наконец, вступился в это — когда у других вымерло всякое человеческое чувство.

И как же теперь, совершая радикальную перемену, не оградить законом крестьян от последних, отчаянных посягательств на грабеж и притеснения со стороны благородного дворянства, которое большинством своим дало меру своего благородства?

... В Кременчугском уезде Полтавской губернии есть село Семь Могил, принадлежащее помещику Клевезалю, известному своей жестокостью и притеснением крестьян. Со времени поднятого вопроса об улучшении быта крестьян и Клевезаль принялся за улучшение своей системы. До 100 человекам крестьян назначен был самый тягостный оброк, и они отправлены были в Крым на работы, а 80 человек были отданы на сахарный завод Позена в самую горячую пору весны, когда нигде нельзя было найти рабочих людей, и, разумеется, за дорогую цену. Остальные должны были нести барщину за себя и за 180 человек отсутствующих. Вообразите себе положение этих остальных: дети, старики, калеки — все без исключения должны были работать каждый день под кнутами приказчиков. По истечении работ (через 8 месяцев) являются крестьяне из сахарного завода, голые, босые, и в таком же положении застают свои семейства. Дрогнуло доброе сердце мужиков, стали они думать, как пособить своему горю, и пошли работать на чужие работы, — но не тут-то было: их опять отсылают на завод. Тут уж сердце завопило. Несколько человек пошли просить милости у барина. Они хотели рассказать ему про свое жалкое положение и просить хоть отсрочки. При появлении их на барском дворе барин, чувствуя себя несправедливым, вообразил, что это бунт, струсил и бежал в Кременчуг, там он заявил начальству о бунте его крестьян. Немедленно отправлено было временное отделение земского суда, выехал исправник, собраны понятые из казаков и тут же хотели приступить ко внушению покорности розгами, крестьяне плакали и просили выслушать их. Велено сечь. Но понятые, узнавшие прежде от крестьян, в чем дело, отказывались и говорили: «За что же мы будем их бить? Их нужно прежде рассудить с барином». Исправник струсил и послал эстафету губернатору. Немедленно является губернатор Волков, предводитель дворянства Остроградский (тесть Клевезаля) и иные власти в полном мундирном облачении. Требуют команду солдат и отправляются усмирять бунтовщиков. При виде такого сонма мундиров созванные крестьяне все пали на колени и просили не пощады, а просто хлеба, просили губернатора заглянуть в их домашний быт, показывали ему свои рубища. Все видели их голых и босых, видели их избитых палками и кнутами, но, несмотря на все это, их велели сечь. На вопрос: «Как смеете бунтовать?» они отвечали: «Мы хлеба просим Христа ради, мы не бунтуем!». Солдаты, привезенные на шести тройках для экзекуции, исполнили волю начальства над крестьянами, а казаков-понятых приказано выслать в Кременчуг в губернаторскую квартиру, и там они все были высечены за непослушание начальству. Дело было представлено бунтом, донесено несколькими эстафетами в Петербург и наконец торжественно объявлено, что бунт, благодаря богу и расторопности властей, прекращен, что крестьянам внушена строгая покорность, что зачинщики восстания арестованы и содержатся в остроге для дальнейшего с ними поступления по законам.

<ИМЕНА ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЕЙ Г-ЖИ СОФИИ ИОГИХЕС>

Читатели наши знают из русских журналов дикую историю о борьбе директоров николаевского Благородного собрания против молодой девицы Софии Иогихес, которой эти настоящие николаевцы хотели запереть дверь танцевальной залы за то, что она не татарского и не чухонского происхождения, как половина русских дворян (доказавшая это еще раз в вопросе освобождения крестьян), а иудейского. Но мы не помним, передали ли наши журналы вместе с событием и почтенные имена аристократических гонителей семитических племен, которых мужество дошло до оскорбления девицы, желавшей танцевать на бале Журнал 13 февраля 1859, заключающий продолжительные совещания и дебаты 31 декабря 1858, 23 января 1859, подписали:

Журнал скреплен таким образом: в верности засвидетельствовал дежурный директор, капитан 2 ранга Карпов, и судьба заставила того же Карпова потом засвидетельствовать свое почтение девице Иогихес, посылая ей билет от имени старшин, которым начальство отечески внушило, чтоб они сменили гнев на милость. Письмо это замечательно: трудность ли положения заставила забыть русскую грамматику или желание приблизиться к языку Авраама и Исаака, но русской грамматикой оно решительно не блестит.

дирекция николаевского Благородного собрания по предмету обсуждения прав Ваших на посещение оного Собрания, известясь в настоящее время о постановлении, до сего времени не бывшим известным как дирекции, так и г. Попову и дающим Вам право на посещение балов и танцевальных вечеров Собрания, сочла долгом препроводить при сем Вам, милостивая государыня, билет оного Собрания, покорнейше прося Вас продолжать посещать николаевское Благородное собрание.

С совершенным почтением имею честь быть Вашим, милостивая государыня, покорнейшим слугою

Много раз повторяли мы, что всегда готовы помещать всякого рода поправки нашим статьям. У нас нет средств делать поверки, и мы, нисколько не обидясь, поместили цицероновское оправдание Сечинского, доктора Штейна и др. На этом основании помещаем мы письмо, написанное в оправдание «Печенежского набега» черниговского губернатора на раскольничий монастырь (10 лист «Колокола»). Дело читателей судить с нашей стороны, мы находим, что становиться за ширмы высочайшего повеления может снять служебную ответственность, но нисколько не снимает ответственности перед общественным мнением.

Гнать раскольников — глупо и невежественно, кручиниться, что они добровольно тратят деньги на свои религиозные капризы — слишком слабонервно в стране, где дворянство и чиновники насильственно обирают крестьян до последней нитки. Ломать замки, рыться в вещах старух — все это действительно поступки печенежские и татарские.

Рассказ нашего корреспондента и рассказ защитника черниговского губернатора не сходны — они нам напоминают французские и австрийские реляции об одном и том же сражении — которое все же было!

случилось мне прочесть объявление ваше в «Колоколе», посвященное министру внутренних дел, № 10, о разграблении монастыря и походе черниговского губернатора против монахинь: будто бы губернатор насильственно отнял пристанище у старух-раскольниц Казанского монастыря, мирно живших и по-своему молившихся богу, приказал солдатам отобрать у них все имущество, а печи и окна перебить; будто бы он явился в монастырь ночью с священником Сергием и совершил описываемое преступление.

Отдавая вам полную справедливость в просвещенной вашей деятельности и в прилежном стремлении к общей пользе России, я не могу не удивляться: как вы не только даете веру дошедшему до вас слуху, но еще убеждаетесь, что такие сплетни могут получаться из совершенно верного источника и без жалости бьете русских людей, не стараясь узнать ни их нравственной стороны, ни цели, с которою иногда предпринимаются действия, облеченные не в немецкую форму, но последствия которых ведут к уничтожению зла, чего вы сами желаете. Вы хорошо знаете степень развития просвещения в России, что еще много предстоит разрешить ей таких вопросов, от которых завертится не только наша не выработанная голова, но даже все головы, вместе взятые, из немецких, австрийских, французских и английских племен. За что же без пощады карать учеников, если они стараются по возможности хорошо учиться, делают успехи и нравственно не испорчены? Конечно, нам еще далеко до Англии, исполнение закона у нас ничем не обеспечено, пока на просторе гуляет произвол; но высочайшее повеление выше всякого закона; хотя оно было бы совершенно беззаконно, исполпение его требуется настойчивее, и ответственности несравненно больше. Известная система управления Николая Павловича так глубоко пустила свои корни, что ее сразу не вырвешь; но мы радуемся душевно и тому, что в настоящее время при толчке, данном вперед, многие из сформированных Николаем начальников, окованных в железную сетку в предохранение от всего гражданского, добровольно освобождаются понемногу от 30-летнего карантина и по возможности освежаются воздухом с дальних стран. Не вдаваясь в подробности, обращусь; прямо к делу. Я хотел бы знать: что тут особенно преступного со стороны черниговского губернатора, что он закрыл раскольничий монастырь по высочайшему повелению, и почему вы называете действие его в этом случае печенежским набегом и татарским своеволием? По-моему, следовало бы не только раскольничьи, но все православные монастыри уничтожить[185] как вредные учреждения в государстве, где ни религии, ни веры не существует, а только суеверие и алчность к деньгам, — следовательно, и я принадлежу к категории татар и печенегов! Мне положительно известно, что история закрытия Казанского монастыря происходила вовсе не так, как вам донесли. Губернатор приехал туда действительно 21 ноября, но не ночью, а в 9 часов утра; прежде всего обратился он учтиво и ласково к монахиням с просьбою о выдаче ключей от церкви, предостерегал их от ослушания высочайшей воли, просил их убедительно не заставлять его прибегать к крайним мерам, которые ему предоставлены были в случае сопротивления, и это происходило во всеуслышание, но монахини упорствовали и ключей не дали; тогда губернатор приказал отбить замки у дверей, церкви, сделал при себе опись всей церковной утвари и оставил все на месте под присмотром единоверческого священника впредь до дальнейших распоряжений духовным начальством. Губернатор вовсе не приказывал солдатам отбирать имущество монахинь; а так как по форме следовало произвести обыск по кельям для разыскания запрещенных церковных книг и вообще не сделано ли какой-шибудь утайки из вещей и денег, принадлежащих церкве, то губернатор приказал состоявшим при нем чиновникам сделать обыск и сам при этом присутствовал, с батальонным полковником и двумя жандармскими офицерами; причем найдены в различных потаенных местах различные книги и деньги, которые на другой же день были возвращены монахиням сполна в присутствии тех же лиц; следовательно, злоупотребления чиновников тут не могло быть. После того монахинь, обрекли не на голодную смерть, как ваш благонадежный корреспондент уверяет, и отправили их не колодницами, а им дали подводы, на которые они уложили свое имущество и вместе с ним отправились на родину; им предоставлено право вступать, если пожелают, в православные монастыри (это уже на смех!) или спокойно жить где хотят, с воспрещением только возвращаться в Казанский монастырь. Остальное за тем имущество, какое нельзя было старицам взять с собою на подводы, жители посада, раскольники же, охотно приняли на себя труд сохранить и доставить все оставшееся по принадлежности; кроме их, никто не смел дотронуться ни до одной щепки. Цель в поступке губернатора была самая благонамеренная: монастырь этот давно находился под полицейским надзором, и давно уже состоялось высочайшее повеление закрыть его, но оно не приводилось в исполнение потому, что монастырь приносил до 100000 сер. секретного годового дохода на чиновную и духовную братию; большая часть из этих денег возилась в Петербург, а остальное раздавалось местным властям; таким образом кровь понемногу высасывалась из монастыря, а монахинь все-таки преследовали по правилам (хороши правила!) православной церкви, не давая им отдыха, но те смиренно переносили гонения с убеждением, что бог посылает на них испытание. Наконец явился новый начальник, служивший прежде в гвардии, потом губернским предводителем дворянства, человек богатый, честный; получив подтверждение высочайшего повеления с строгим предписанием министра внутренних дел о немедленном закрытии монастыря, принялся за дело энергично, горячо, с одного размаха убил дойную корову и тем прекратил дальнейший разврат и взяточничество чиновников, ревнителей православия. В Петебурге были поступком его недовольны.

Губернатору жаль было видеть эту угнетаемую массу раскольников, исправнейших платильщиков податей, повинующихся беспрекословно, вне своих религиозных обрядов, всему, что прикажут люди промышленные и торговые. Исполнивши такое дело против своих чувств и убеждения, губернатор в декабре месяце того же года по приезде, в Петербург ходатайствовал у министра об освобождении черниговских раскольников от православного ига, от незаслуженного надзора за богатыми раскольниками и от притеснения их обрядов, подал об этом докладную записку и, к особенному удовольствию, заботы его увенчались успехом, надзор снят, и дозволено раскольникам молиться по-своему; этим черниговский начальник губернии положил конец стяжанию и к дальнейшему закрытию раскольничьих монастырей таким образом, каким, по несчастию, пришлось на его дело.[186]

«Колокола» в губерниях, а то мы будем всегда опаздывать возражать на ваши статьи, так, как я опоздал теперь: поневоле отвечаю на нее спустя год и два месяца.

Мы еще пламеннее желаем распространение «Колокола». Мы готовы посылать даром, лишь бы он доходил!

Во все царские дни (не только в дни рождения и именин государя, но даже и Анны Павловны, королевы Нидерландской, и всех новорожденных младенцев, их наберется человек 30!) запрещены похороны частных лиц и попы не смеют даже служить панихид и заупокойных обеден! Ну, как католическое духовенство неравно узнает об этом византийски рабском принижении церкви, посмеется оно от души! И кому приходит эдакой вздор в голову, за это, наконец, и взятки никто не даст, это бескорыстно глупо!

Правда ли, что гр. Панин желал дать аренду М. И. Топильскому и что сей последний был послан предварительно, для ходатайства о самом себе, к Муравьеву, от которого много зависит назначение аренд? Правда ли, что Муравьев объявил ему, что вакантных аренд нет и спросил потом: «Отчего сын мой не сделан до сих пор обер-прокурором?» Правда ли, что М. И. доложил Муравьеву почтительнейше, что в настоящее время таковых вакансий не имеется, а на другой день явился снова, обрадовать нежного отца известием об открывшейся внезапно вакансии и помещении на оную сына? Наконец, правда ли, что на третий день сам М. И. был обрадован известием о представившейся возможности назначить ему аренду?

(Новые злодейства русских чиновников в Варшаве)

Не сосланный в каторжную работу убийца Myханов нашел, по химическому сродству, какого-то пошлеца Цецурина и усадил его на президентские кресла Варшавской медицинской академии. Приемыш Муханова совершенно взошел в отеческие виды инквизитора Польши.

Польский журнал «Przegląd» рассказывает, что эти братья-разбойники сочинили новый академический устав, безмозглый и уродливый! Вот главнейшие пункты его:

1) Все в настоящее время находящиеся в академии студенты, хотя они поступили в академию и на прежних условиях и на таковые подписались, обязаны теперь подчиниться новому порядку дел. 2) Всякий студент, желающий держать экзамен и получающий два средние балла, хотя бы даже из менее важных предметов, должен быть исключен из академии. 3) Каждый студент на основании мнения президента академии может быть исключен из нее во всякое время, потому что мнение это равняется силе суда и должно составлять закон. 4) Ежели студент даже удовлетворительно отвечает по взятому билету, все-таки президенту разрешается предлагать экзаменующемуся произвольное число вопросов и вследствие этого мнение президента решает участь студента, и пр....

Студенты составили протест и отправили с ним депутацию к президенту. Содержание протеста выражало ту мысль, что коль скоро произвол одного человека будет править их участью, то, не желая подвергаться произвольному изгнанию, они, предупреждая угрожающие им события, желают все, по своей доброй воле, оставить академию, ибо по одной доброй воле поступили в нее на совершенно иных условиях. На другой день в инспекторской академической канцелярии явилось более 200 формальных прошений о выдаче принадлежащих студентам бумаг и свидетельств о том, что они слушали два года курс наук в академии. Подобный поступок открыл широкое поле интриг для академических властей... Несколько студентов взяли прошения обратно; брешь в студенческой фаланге была сделана... Распространили слух, что причиною поступка студентов боязнь экзаменов; что предводители протестации одни только лентяи и т. д. Когда ни искушения, ни обещания, ни прельщенья не подействовали на большинство студентов, были приняты строгие меры и десять человек студентов арестовано по приказанию наместника с посажением в известные камеры гауптвахты, что на Саксонской площади. Строжайшие осмотры книг и бумаг каждого студента не привели ни к чему. По сегодняшний день посажено еще 12 новых государственных преступников, бунтовавших против Цецурина!

Что за история была у чиновника особых поручений при Главном управлении восточной Сибири г. Неклюдова с г. Беклемишевым? Правда ли, что Неклюдову, имевшему дело с одним Беклемишевым, было послано шесть вызовов? Правда ли, что дуэль (возле Иркутска, 16 апреля), окончившаяся смертью Неклюдова, была сделана неправильно?

Мы, русские, всегда любили обедать, и притом обедать хорошо, но в последнее время мы выучились политически обедать я так, как прежде собирались на уху со стерлядью, так ныне собираются на обед с речью. Даже николаевцу до конца ногтей Закревскому давали 24 апреля 1859 обед с речью Корнилова; мы не можем удержаться, чтоб не сообщить ее нашим читателям

еще недавно мы праздновали 10-летие управления вашего сиятельства Москвою — те же чувства любви и преданности к вам собрали нас теперь. Но все, что было тогда радостного в наших чувствах, омрачено теперь сердечною грустию прощания. Тяжкий удар ниспослан вам свыше. Это не первый в вашей многотрудной блистательной жизни: вы прошли уже путем испытания.

Таким вы были в годину народного бедствия, когда холера опустошала Москву. Быстро, разумными мерами, призвав в помощь бога, вы прекратили бедствие и подали сострадательную руку сиротам и семействам жертв эпидемии.

Таким вы были в тяжкую для отечества годину Крымской войны.[187] Бодрствуя под тяжестию лежавших на вас обязанностей, вы ободряли, одушевляли в жителях Москвы патриотические чувства.

Таким мы видели вас и при радостных событиях нашего любезногоотечества.

В настоящую эпоху исполнения великодушной мысли августейшего государя об уничтожении крепостной зависимости[188] вы сдержали первые необдуманные порывы, дали общему мнению сложиться, созреть и в мнении своем на проект московского комитета превзошли либерализмом многих, осуждавших в ваших действиях отсталые, запоздалые, несовременные идеи и убеждения.

В частных сношениях с нами вы были нам не начальником, а отцом. Все мы смело шли к вам с нашими радостями, с нашими печалями. Никому не отказывали вы ни в совете, ни в утешении, ни в помощи.

Везде и во всем вы были образцом всегда живой, всегда заботливой, всегда предусмотрительной деятельности.

Дай бог, чтоб это мужество и крепость сил не изменили вам теперь, когда они нужны для вас самих, для вашего спокойствия, для вашего семейства.

И если нелицемерная любовь и преданность к вам бывших подчиненных может служить для вас утешением, то, граф, мы все здесь на

лицо, и непритворные слезы наши красноречивее слов говорят вам, как мы глубоко сочувствуем несчастию, постигшему вас и всех близких вашему нежнолюбящему сердцу.

Да подкрепит вас всевышний и уврачует ваши сердечные раны!

Господа! За здоровье нашего незабвенного, всегда дорогого нам графа Арсения Андреевича!

Мая 10 дан был обед новому градоначальнику Москвы графу Строгонову. Он должен был служить выражением удовольствия московского народонаселения, что Закревский наконец сменен. Подписались на обед с лишком 400 человек, подписались даже и те, которые давали обед Закревскому.

За 1\4 часа до приезда графа и до начала обеда приезжает комендант и объявляет от имени графа, что речей не должно быть.

Тем не менее говорил Воейков, отвечал Строгонов, и затем обед кончился. После обеда профессор Соловьев успел перерезать дорогу графу Сгрогонову и сказать несколько слов. Остальные речи были произнесены после отъезда Строгонова. Это совершенно ново!!

Во время обеда московский градской глава Гучков сидел где-то в стороне, тогда как возле графа был с одной стороны предводитель дворянства, а с другой поместилось наше знаменитое генеральство. Распорядители обедом назначили градскому голове место, но генерал Чертов занял его, прогнав официанта, заметившего, что это место градского головы. Распорядители смолчали, смолчал и съежился голова. Ну где же нам давать обеды со спичами, демонстрациями, манифестациями!

Получили мы разные забавные подробности о лихом управлении Воронежской губернии генералом Синельниковым. Мы их не помещаем только потому, что нет ни названия уездов, ни фамилий, — а такой холостой, алгебраической гласностью мы не довольствуемся. Спросим только Ланского и Долгорукова (жандарма), отчего они не отвечают на жалобы, посланные им против отважного губернатора Синельникова и его верных пандуров.

<ПРЕДСЕДАТЕЛЬ УГОЛОВНОЙ ПАЛАТЫ В МОГИЛЕВЕ г. СТАХОВСКИЙ>

морковью? Это было не в 1657, а в 185 году. Говорят, будто производится следствие для скрытия этого дела.[189]

В конце прошлого года русский дворянин Иван Репницкий привел на продажу в Яссы лошадей с своего бессарабского завода. Он продал две из них г. Черчиллю, английскому консулу в Яссах. Г-н Черчилль ездил 6 недель на лошадях и потом прислал обе назад, требуя промена их на две другие лошади, которых цена была значительно выше. Помещик не согласился, английский консул пожаловался русскому консулу Попову, решившему дело в пользу своего собрата.

Репницкий представил свидетелей и между прочими кучера г. Черчилля Ньюмана, подтвердивших, что лошади были проданы в совершенно здоровом состоянии и в продолжение первого месяца были здоровы. Консулы с своей стороны представили свидетельство ветеринарного врача; но Репницкий отвел его свидетельство, доказывая, что давший его не был врач... вследствие чего был призван другой ветеринарии, имеющий диплом из парижской ветеринарной Школы. Этот другой засвидетельствовал, что болезнь лошади недавняя. Консулы поставили третьего ветеринара, показавшего, что болезнь старая. Тогда консул Попов предложил третейский суд и выбрал себя судьей, чего, разумеется, Репницкий не принял.

Так ли это было или иначе, была ли лошадь больна прежде или после, все это дела, подлежащие следствию.

Но вот что для нас важно в этой истории двух консулов, двухлошадей и трех ветеринариев, из которых один не ветеринарии. Неужели в самом деле телеграфическая депеша на имя государя, посланная Репницким 20 февраля 1859, была возвращена? неужели письмо к министру иностранных дел, писанное Репницким, осталось без ответа, что его заставило писать 4 марта и потом 30 к русскому послу в Константинополь, на которое тоже не было ответа?

Не думают ли наши послы, что для сокращения переписки они имеют право не отвечать на деловые письма?

Корреспондент наш прибавляет, что по этому делу русский консул велел арестовать Репницкого и задерживает его до сих пор в Яссах (Письмо, нами полученное, от 27 июля). Неужели и это правда?

<ПРЕСЛЕДОВАНИЕ В ВИЛЬНЕ ГИМНАЗИСТОВ БАРОНОМ

Нам пишут из Польши: «Попечитель Виленского учебного округа, барон Врангель (из_; гусар!) и его помощник князь Ширинский-Шихматов (из мичманов!!) решились энергически противудействовать распространению просвещения и для того стали уменьшать всеми средствами число учеников в гимназиях и других учебных заведениях. Усердный исполнитель их фон Фрейман (из фейерверкеров!!!), директор виленской гимназии, отказал под разными предлогами двумстам мальчикам, привезенным в Вильно, в праве поступления в гимназию, ссылаясь на недостаток места (в здании, в котором прежде помещался университет), усиливая экзамены и пр.»

Когда немцы сами по себе и татары сами по себе столько вредят России, что же сказать о соединении немцев с татарами на уничтожение просвещения? Если сухопутные и пешие попечители и директоры учебных заведений никуда не годятся, что же сказать о наступательном союзе гусара, мичмана и фейерверкера!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ДЕЛА О ПОКУШЕНИИ КНЯЗЯ ЛЬВА КОЧУБЕЯ УБИТЬ ВЕНГЕРЦА ЗАЛЬЦМАНА

Читатели наши, вероятно, не забыли эту курьезную историю, рассказанную в 7 л. «Колокола». Статья наша имела свое действие. Государь, справившись о деле у австрийского посланника гр. Эстергази, приказал гр. Панину обратить особое внимание на это дело, и оно было во второй раз отослано на рассмотрение V департамента сената в С. -Петербурге, и на этот раз сенаторы — кн. Эристов, Горголи, Баратынский и другие — решили в пользу Зальцмана, т. е. сенат приговорил отдать под суд: генерал-губернатора Шульгина, полицмейстера Поля (ныне председатель 2-го департамента управы благочиния), двух стряпчих — Титова и Килсевского, пристава Литейной части Сахарова, следственного пристава Швалова, квартального надзирателя Копьеченко, частного лекаря Васильева (показавшего, что рана нанесена Зальцману не пулей, а холодным оружием) — за ложные показания и фальшивое следствие; а также служащего у Блудова, поверенного Кочубея, Богоявленского за дважды ложный донос на Зальцмана: 1) будто Зальцман сам нанес себе рану и 2) будто он уговорил свою жену из греческого православия перейти к католицизму; но главного преступника кн. Льва Кочубея, уставший от геройского подвига сенат не дерзнул отдать под суд, но за неимением двух свидетелей на основании Св<ода> законов, т. XV, кн. II, разд. IV, ст. 329, оставил в подозрении со внесением подозрения в формуляр. Сверх сего, сенат приговорил к взысканию с виновных в пользу Зальцмана 30 000 рублей. До сих пор по приговору сената ничего не исполнено; все поименованные преступники живут припеваючи, служат и получают награды.

Нас уверяли, что Зальцман два раза подавал прошение государю, разумеется, через комиссию прошений, руководимую, за отсутствием кн. Голицына, г. Рашетт с сыном, и, разумеется, Зальцман не получил никакого ответа, потому что комиссия прошений, которой назначение быть посредницею между просителями и государем, составляют неодолимую преграду между царским слухом и вопиющим голосом подданных. Итак, до сих пор невинный страдает, а преступники гордо носят свою голову. Неужели государю, так грозно выступающему против учащихся и просвещения, приятна эта тьма кромешная русского суда, где самые повеления государя не исполняются, где страждет целый народ и позорятся имя русское?

Еще в дополнение: на место Эстергази австрийским посланником в Петербурге гр. Сеченый. Этот граф на прошлой Святой неделе позвал к себе Зальцмана и свел его с кн. Сергеем Кочубеем (братом Льва), который предложил Зальцману покончить дело миролюбно, т. е. взять 6000 руб. с. и дать подписку в том, что князь Лев Кочубей никогда в него, Зальцмана, не стрелял. Разумеется, Зальцман подписки не дал и все идет по-старому.

«Русская Академия художеств, год тому назад украшенная картиной Иванова, взята приступом. На место талантливого, хотя уже старого, но весьма почтенного вице-президента ее, графа Толстого, сидит грозный вождь князь Гагарин. Он тотчас занял крепкую позицию — 40 комнат под свою квартиру, т. е. вчетверо более, чем его предшественник, изгнав трех заслуженных профессоров Академии, и все это под тем предлогом, что к нему ездит сам государь. На переделку укрепления отпущено ему 5000 р. с. из сумм вовсе не богатой Академии.

На художников он тотчас опрокинулся, как на врагов, велел их допускать в мастерские только в известные часы дня и подвергать их работы полицейскому наблюдению гг. профессоров. Натурщицы и натурщики, являющиеся в мастерские, также будут подвергаться какому-то осмотру бдительного начальства. (Баловники!). К довершению всего православная Академия художеств займется исключительно византийской школой живописи и постарается довести до божественной лепоты суздальскую иконопись»... (О А. С. Хомяков! Вы шутили, а генералы из этого сделают розгу!).

Корреспондент наш прибавляет: «Что же делает Мария Николаевна, президент Академии?»

Она посылает Васильчикова подсматривать за художниками, не занимается ли кто по части клубники, не принимает ли кубебу, плотит ли прачке деньги...

Мы всегда за помилование, но не за оскорбительное потворство. Зачем сообщники Затлера в воровстве больше наказаны, чем Затлер?.. Это похоже на то, как Кочубей, стрелявший в Зальцмана, один и не попал под суд. Затлер помилован по ходатайству Горчакова и Лидерса; мы понимаем, что Лидерсу было жаль Затлера — свой своему поневоле брат, — понимаем и то, что окончательно выживший из ума Горчаков не знает, что делает. А государь-то зачем их слушается? Или он суровую сторону власти бережет исключительно для студентов?..

Печатая документы каннибальского зверства морского ведомства и стачки начальства для укрывательства преступления, мы в первый раз обращаемся к Константину Николаевичу. Говорят, что он искренно хочет улучшить свою часть, — в таком случае он не может, не должен терпеть такого татарского варварства и таких бесстыдных укрывательств.

«Подобные злодейства, — пишет совершенно справедливо наш корреспондент, которого мы просим присылать нам побольше подобных документов, — совершаются у нас ежедневно и глохнут бесследно в омуте канцелярий; их никто не знает, жертвы этих злодейств совершенно лишены возможности не только искать справедливости, но даже и заявить публично свои страдания».

Неужели в то время, когда герцог Кембриджский свел телесные наказания в армии на минимум и приговор к ним окружил всеми гарантиями английского судопроизводства, в то время как английское адмиралтейство делает подобную перемену, и английские судьи вешают капитанов, засекающих матросов у нас в ведении Константина Николаевича не только лейтенанты засекают колючими розгами, но контр-адмиралы приговаривают к шпицрутенам и ссылают в арестантские роты человека за то, что он писал просьбу вдове засеченного матроса.

Интересно, как одесские друзья г. Бутакова объяснят и это дело в его пользу.

Обращаем особенное внимание на свидетельство медиков, очень жаль, что их фамилии не написаны, их следует отметить. Прибавлять к этим документам ничего не надобно. Мы очень серьезно просим Константина Николаевича дать себе труд прочесть их.

— слушать. Он и его помощники ходят по саду, ходят по двору — и отучают студентов курить; говорят, что с будущего семестра инспектор и его помощники будут умывать руки студентам и причесывать их, а курса через два носить на руках, водить по лестнице.

Письмо из Москвы, лежащее перед нами, говорит между прочим:

Место Иноземцева занял теперь человек умный и деятельный — Басов. Адъюнкт Иноземцева Матюшенков занял кафедру Басова. Нужно избрать теперь адъюнкта Басова на место Матюшенкова. Достойным этого места является уже известный университету, особенно медицинскому-факультету, Рассветов. Басов первый изъявил желание иметь у себя адъюнктом Рассветова, и все профессора мед. факультета разделили желание Басова. В совете собираются профессора юридич., математ., филолог, и мед. факультетов. Люди, совершенно не знающие медицины и не поникающие Рассветова, положили ему черные шары, и Рассветов не избран адъюнктом...

Г-н Леонтьев, профессор латинского языка на юридич. и филолог, факультетах, стал в глаза называть студентов, своих слушателей, глупцами, школьниками; мальчишками и т. п., прибавляя далее, что они заслуживают розог. Заикнулись было некоторые студенты, но их тотчас же исключили из университета.

Желая всеми мерами способствовать изучению России, прогрессивное правительство сделало, под влиянием прогрессивного III отделения, следующее положение: что «никто не имеет права производить или посылать кого-либо производить по России этнографические разыскания или собирания каких бы то ни было сведений, не спрося позволения правительства, от которого то лицо получает особенный вид, с прописанием: как, почему и для чего посылается. Разумеется, это дозволение может быть дано только лицам, пользующимся совершенным доверием правительства» (Говорят, что литераторам это право вовсе отнято!). Поздравляем с будущей прогрессивной статистикой!

Правда ли, что академик Бассин бьёт учеников Академии художеств? И правда ли (если это правда), что ученики его еще не поколотили?

«Le Nord» от 5 февраля говорит, что уже оконченное положение об освобождении крестьян начнут приводить в исполнение с будущего сентября. Во время переходного срока от 10 до 12 лет (?!) в каждом уезде будет военный начальник с полной властью действовать в случае столкновений между помещиками и крестьянами. Т. е. боятся неизбежных при переходном положении (и невозможных по ненужности при немедленном учреждении выкупа) крестьянских бунтов и потому припасают солдат и военноначальников душить народ, если он чуть где пикнет. Сомневаемся мы в этом, но если это правда?.. О святая предусмотрительность! Ну, а если солдатам противно будет из храброго войска сделаться палачами своих братьев мужиков? Тогда что?.. Тогда первый умный полковник, который с своим отрядом примкнет к крестьянам, вместо того чтоб душить их, сядет на престол Романовых.

Правда ли[190], что в весьма недавнее время дежурный генерал главного штаба е. и. в. генерал-адъютант Герштенцвейг послал по этапу юнкера одного армейского полка, расположенного от Петербурга во 800 верстах, за то, что юнкер явился в инспекторский департамент не в должной форме. Нарушение формы состояло в том, что мундир был сшит из тонкого сукна, вместо солдатского, и вместо каски юнкер, явился в форменной фуражке.

Когда в Петербурге был получен № 48 «Колокола», то военное министерство переполошилось по поводу статьи о розгах и шпицрутенах.

Следствие об отыскании предателя канцелярской тайны было возложено на вице-директора инспекторского департамента в. м., флигель-адъютанта полковника графа Сиверса. Граф Евгений Егорович созвал писарей и предлагал 100 р. сер. награды и повышение в следующий класс тому, кто выдаст предателя.

Увы! До сего времени благородные старания почтенного флигель-адъютанта остались без успеха. Это тот самый Сиверс, который, будучи еще правителем канцелярии инсп. деп., сильно оскорблялся тем, что бывший тогда вице-директор отнял у начальников отделения и правителя канцелярии право телесно наказывать писарей. В 1855 году он восклицал: «Я состою 20 лет на службе, я полковник, и не имею права высечь писаря. Это ни на что не похоже!»

, — и не пользуются этой привилегией только ленивые — да университетские.

Мы ждали целый месяц, чем кончится дело, напечатанное в «Северной пчеле», о помещике Барановском, истязавшем беременную женщину, которая вследствие побоев родила в свином хлеве, а новорожденный был съеден свиньями, — и не дождались еще. До тех пор, пока дворяне будут в своей среде не только терпеть таких злодеев, но отстаивать их, как орловские предводители отстояли Гутцейта (за исключением одного Стаховича), насиловавшего малолетних, до тех пор судьба их детей и жен тоже не очень обеспечена.

Правда ли, что харьковский губернатор Лужин при допросе студента Завадского его ударил? И если правда, какие меры взяты правительством, студентами или университетским начальством? Теперь-то нам Зиновьев покажет, что он не только умеет губить студентов, но и отстаивать!

В Петропавловской крепости велено приготовить казематы. На днях ждут двенадцать студентов Харьковского и Киевского университетов, обвиненных в революционном образе мыслей и в революционных замыслах!

«Под суд» в преувеличенном виде; сверх того — что г. Молчанов, секундант Неклюдова, совершенно чист в этом деле. Мы получили об этом дуэле небольшую записочку и два довольно длинных письма (без подписи, но писанные разными лицами), обстоятельства с небольшими вариантами были сходны. Мы поместили целиком одно письмо; наша обязанность поместить и ответ, мы первые будем очень рады, если таким образом дадим случай оправдаться обвиненным. Сам новый корреспондент соглашается, что в Иркутской губернии ходили такие же слухи.

Правда ли, что из Калуги не дозволили приехать депутатам — ни г. Свистунову (декабристу), ни г. Кашкину (замешанному в дело Петрашевского)? Хорошо понимает правительство амнистию!

— переходное состояние. Переходным состоянием плантаторы и бюрократы отдалили освобождение крестьян, переходным состоянием начинается робко, едва заметно уничтожение розог, палок, плетей. Однодворцев не будут больше сечь; разумеется, это очень хорошо, но отчего же одних однодворцев исключили?... Так это никого и не сечь? Как можно — надобно переходное состояние, — за однодворцами не позволят сечь кучеров, потом поваров и т. д. Метод всего важнее! Тем не менее это благое начало. Скажите, в прочность чего верить смертному, когда даже будущность розог в России сомнительна.

АФИНСКИЙ АРХИМАНДРИТ, РОМБОТИ И ИЕРОДИАКОН

О самом деле мы решительно отказываемся что б то ни было печатать. Но подробности озеровского суда в Элладе очень замечательны. По одному подозрению, что иеродиакон сообщил в «Колокол» весть об архимандрите, основанному на их вражде, Озеров предписывает ему (30 января) отправиться с отходящим 2 февраля русским пароходом «Русалка» в Константинополь и там явиться к князю Лобанову-Ростовскому.[191]

Иеродиакон поехал. Лобанов-Ростовский объявил ему, что он с первым пароходом отправит его в Одессу к графу Строгонову, для передачи его в духовное ведомство.

Иеродиакон, чувствуя, что «вреден север для него», стал проситься на всегдашнее жительство на Афонскую гору. Лобанов-Ростовский отказал ему.

Что ему было делать? Ехать под страшный, неумолимый суд монашеский, было нелепо; «броситься в Босфор, — говорит он сам, — было лучше». Отец иеродиакон Агапий избрал благую часть, он исполнил волю Озерова и Лобанова-Ростовского и сел на пароход; но исполняя свою собственную — на тот, который его здраво и невредимо доставил в Лондон.

«С. -Петербургские ведомости» и на этот раз приносят, хотя и несколько постные, но приятные и успокоительные новости:

С высочайшего государя императора соизволения имеют быть в нынешнем году народные гулянья:

— на островах Елагином и Каменном, с сожжением, 1 и 22-го чисел июля, фейерверков.

Нам (т. е. не нам, а редакции «СПб. ведомостей») пишут из Омска:

28 февраля в церкви здешнего кадетского корпуса была отслужена панихида по усопшем Я. И. Ростовцеве. Горестное сознание великой утраты, понесенной этою кончиной всеми военно-учебными заведениями, выражалось на лицах всех присутствовавших в церкви воспитанников и наставников. С глубоким благоговением молились они об успокоении труженической души вновь представившегося — души, горячо любившей добро и детей, царя и Россию и слившейся неразрывно с жизнью военно-учебных заведений в последние 28 лет.

генерал-от-инфантерии г. X. Гасфорд с супругою.

По окончании панихиды г. попечитель обратился к воспитанникам и в нескольких задушевных словах высказал им, с какою глубокою признательностию должны они всегда чтить память Я. И. Ростовцева, и пр.

В заключение г. попечитель, для утешения опечаленных воспитанников, объявил о полученной радостной для них вести, что государь император, желая показать новое всемилостивейшее внимание к военно-учебным заведениям, соизволил назначить его императорское высочество генерал-фельдцейхмейстера Михаила Николаевича главным начальником этих заведений. Высочайшая милость эта оживила грустные сердца воспитанников и исполнила их чувством благоговейной признательности к царственному благодетелю, пожелавшему еще теснее, как бы родственнее, привязать их к себе.

Да полноте же, господа, вздор писать! Стыдно — ни мертвому, ни живому спуску нет. Уймите чиновническое красноречие и евнушью лесть!

«МЕРЗОСТНО-ОТВРАТИТЕЛЬНЫХ КАРТИН» «БИБЛИОТЕКИ ДЛЯ ЧТЕНИЯ»

Правда ли, что в канцелярии саратовского губернатора пропало курьезное дело о 70-летнем помещике Абуткове и о девятилетней девочке, ему принадлежащей? Дело было в Хвалынском уездном суде? Мы слышали, что подробности этого дела еще хуже, чем de-садовские похождения другого почтенного старца и саратовского помещика Н. А. Шахматова.

АВГУСТЕЙШАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

, усмотрев из доставленных от министра финансов сведений о податях за вторую половину 1859 года, что в некоторых губерниях с государственных крестьян поступили подати в количестве, превышающем годовой оклад, высочайше повелеть соизволил, за успешные действия по взысканию с означенных крестьян податей в 1859 году, объявить монаршее его императорского величества благоволение палатам государственных имуществ: Виленской, Калужской, Киевской, Тверской, Ярославской, Воронежской, Владимирской, Вятской, Костромской, Курской, Нижегородской, Псковской, Подольской, Тульской и Харьковской.

Государь император, усмотрев из доставленных от министра финансов сведений о податях за вторую половину 1859 года, что в некоторых губерниях с государственных крестьян поступили подати более годового оклада, высочайше повелеть соизволил: за успешные действия по взысканию с означенных крестьян податей в 1859 году объявить монаршее его императорского величества благоволение палатам государственных имуществ: Пензенской, Саратовской, Смоленской и Пермской.

После этого такая же благодарность палатам государственных имуществ — Астраханской, Минской, Орловской и Курляндской.[192] Очевидно, что вскоре со всей России сберут податей больше годового оклада, государственным бюджетом не предвиденных и законным образом не утвержденных.

Что все это значит? Был ли это сбор недоимки? Тогда зачем же вещь не названа по имени? Но по смыслу рескрипта нельзя заключить иначе, как что с крестьян были собраны подати, которых им платить не следовало, излишние, беззаконные подати, т. е. государственные крестьяне подверглись чиновничьему разбою, да не тайному, как взятки, а явному, с разрешения правительства, по его желанию, по признанному им государственному разбою. Где это слыхано? Благодарность за разграбление крестьян! И это государь объявляет во всеуслышание, не краснея, не подумавши, какими страшными средствами вообще собираются у нас подати. Или государь не читает того, что подписывает... зачем же он не читает? Или он читает, да не понимает... Зачем же он не понимает? Или он хотел разбоя, потому что деньги понадобились?.. Нельзя же однако царствовать, как Утешительный из гоголевских «Игроков».

«Теймс» от 31 мая рассказывает, что австрийская «Пресса» по поводу требуемой в защиту христиан в Турции международной следственной комиссии замечает, что не худо бы было учредить такую же комиссию в России, «особенно, — продолжает черно-желтый орган, — если все, что печатается в «Колоколе», справедливо». Эта мысль очень хороша и тем больше радует нас, что явилась с такой стороны, с которой мы не избалованы обилием мыслей, проницательными догадками и вообще пониманьем. Мысль эта нам нравится по трем причинам. Как первая не рабская и не тупая мысль в австрийской журналистике. Во-вторых, сама по себе. А в-третьих, потому что она доказывает всего лучше, что ненависть между Россией и Австрией не только существует, но дозволена к. к. ценсурой, а на этой-то ненависти и зиждутся надежды славянского мира.

Вот небольшой образчик, взятый из «Wiadomosci Polskich»:

До сих пор правительство равнодушно смотрело на выборы раввинов, которые совершались в Вильне каждые три года, и каждый из евреев имел право голоса. В прошедшем году по окончании трехлетия бывшего раввина, который прослужил почти 20 лет, назначен новый выбор. Собралось до 500 избирателей; по приведении к форменной присяге в синагоге их отвели под стражей в огромное здание, называемое экзерциргауз, где обыкновенно в зимнее время производится учение.

Когда приступили к собиранию голосов, подаваемых тайно, оказалось, что ни один из кандидатов не получил даже 1\8 голосов. Это рассердило виленского вице-губернатора, он видел в этом оскорбление для кандидатов от правительства и непочтение к царской воле. Поэтому он приказал окружить стражей здание, запереть двери и представил избирателям 11 других кандидатов, из которых ни один не был старее 24 лет. Все это время избирателей не выпускали, не давали им ни есть, ни даже соломы отдохнуть. Что происходило в это время в собрании, трудно рассказать; многие попадали в обморок от давки и духоты; один старик, которого, несмотря на усильные просьбы, не хотели выпустить, сильно заболел и на другой день умер. Несмотря на крики, плач и обмороки, полицмейстер не дозволил прервать баллотировки. Когда призывали вотирующего к урне, то полицмейстер с фонарем должен был отыскивать его, пинками будил уснувших и тащил за воротник к столу свободных совещаний. Смелых спорщиков он отправлял в полицию.

На Невском проспекте обокрали француженку; дворника взяли в часть, жестоко высекли и отправили в больницу. Вступившемуся за это бессудное дело домовладельцу обер-полицмейстер объявил, что дворников всегда будут сечь без следствия и суда. Вот какая привилегия!

Может ли быть исправляющий должность сверхштатного члена? И очень, особенно в таком присутственном месте, которое само по себе сверхштатно и ненужно. Шереметев (женившийся на дочери М. Н. Муравьева) считается исправляющим должность сверхштатного члена присутствия строительной конторы министерства императорского двора! Много бо может молитва родителей!

— Sono nato libero — е voglio morire libero![193]— говорил — кто вы думаете?.. Маццини? Орсини?.. Нет, покойный король неаполитанский, когда его убеждал один из конституционных министров подписать какой-то закон. У венчанных глав бывает иногда такой самодержавный якобинизм. Говорят, Княжевич, спросив предварительно у Шувалова, сколько тратится на двор, поднес maximum государю, прося его утвердить эту смету, чтоб министерство знало, не более какой суммы потребуется. Государь разобиделся этим и сказал Княжевичу: «Как? Меня ограничивать, ну а если я все потребую сразу?» — Е nato libero, е corpo di Bacco, voul morire libero![194]

ЗАКОНОУЧИТЕЛЬ ПАЛИСАДОВ И ЕГО МЕРЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ «КОЛОКОЛА»

21 июня (1 июля) в 1 кадетском корпусе происходила присяга нововыпущенных из кадетских корпусов офицеров. При присяге, рассказывают петербургские журналы, законоучитель СПб. университета Палисадов произнес слово. Богокрасноречивый проповедник советовал ревностное занятие чтением. «Что же читать?»— вопрошал он. — «На это трудно ответить, — благоответствовал он, — но легко сказать, чего читать не следует. Не следует читать тех запрещенных сочинений, которые ходят тайком и, как волки хищные, губят религию и государство».

Давно ли газеты рассказывали о попе, изгрызшем под волка[195] убитого им солдата, а теперь нам пишут, что городничий в каком-то городе Московской губернии искусал купца. Мы сильно сомневаемся в этом развитии готтентотских вкусов. Неужели оттого, что скоро помещикам нельзя будет высасывать кровь мужиков, духовенство и полиция примутся кусать прочие сословия? Если этот факт справедлив, просим имя городничего и купца.

о том, что правительство накануне банкрутства. Убедительно просим наших соотечественников сообщить нам, правда ли это и насколько правда, или это только слухи, преднамеренно распускаемые биржевой спекуляцией?

ГРАФ ЗАКРЕВСКИЙ И ГЕРЦОГ САКСЕН-ВЕЙМАРСКИЙ

В Лондоне месяц тому назад герцог Саксен-Веймарский изволил проскакать мимо сборщика дорожных денег, не соблаговоливши заплатить двух пенсов. Остановленный сборщиком, он ему сказал, что едет по службе. В силу чего и был герцог Саксен-Веймарский потребован в полицию — да и не только потребован, но и явился. Оправдывался, оправдывался, ссылаясь на Mutiny Bill, но дело все-таки кончилось тем, что судья (прибавляя, впрочем, к каждой фразе «ваше высочество») приговорил его заплатить два пенса за дорогу и два шиллинга за протори.

Вот как поступлено в России не с его Саксен-Веймарским высочеством, а с его сиятельством графом Закревским.[196]

Но почему же в этом предложении Правительствующему сенату опущено имя графа Закревскего? Почему его наглый и самопроизвольный поступок не отдается на обсуждение правосудия? Он — главное виновное лицо; пользуясь своим высоким официальным положением, он дал фальшивое свидетельство ввел чрез то в обман других — и это преступление должно остаться без суда и расправы. Человек, бывший руководителем законопреступного события, свободен от суда; а лица второстпенные, несравненно менее виновные, будут подвергнуты всей строгости закона! Где же тут правда? Или и впрямь на Pycи закон — что паутина: муха завязнет, а шмель всегда проскоит. Говорят, что граф Закревский уже достаточно наказан тем, что лишился места генерал-губернатора, но разве это возмездие. На службе давно нельзя было терпеть его, как человека неблагонамеренного; преступление, им совершенное, нисколько чрез то не уничтожается, что он более не грабит Москвы.

Мы читали в «Московских ведомостях», что ты в какой русской газете упрекал учителей воскресных школ, что они говорят ученикам «вы». Сообщи, братец, нам твою статью названье газеты и твое прозвище, ты нас этим одолжишь.

Что за место сверхштатного члена упраздненного комитета при театральной дирекции, которое с успехом занимает действит. статский советник Войт?

Очень нужно, и в скором времени, узнать, за что государыня хотела выслать Замятина из какого-то женского института и за что государь его оставил в нем? Правда ли, что этот господин entre Panin et Topilski[197] думает, что нельзя быть наместником мин. юстиции, не подражая в нравственности министру юстиции при Людовике-Филиппе Мартин дю Нор?

, узнав, что правоведы «занимаются обучением народа грамоте в воскресных школах», запретил правоведам учить в воскресных школах, говоря, что это «марает мундир их». Каков флецевый директор Язысуар или Языкодонт! Да когда же вся эта действительно тайная и не действительно вонючая трава пересохнет? Николай-то — вот воспитатель-то был, какое дал прочное направление!

В 1856 году граф Михаил Потоцкий торговался с особами, близкими графу Закревскому, о покупке высочайшего прощения. В цене сошлись, но дело не сладилось — Потоцкого выслали из Москвы, а вслед за тем графа Ильинского. Закревский обвинил Ильинского в утаивании суммы Потоцкого — Ильинский протестовал, Закревский донес на него, Петербург — выслал Ильинского из Москвы. Ильинский просил произвести следствие, следствие произвели секретное, и киевский генерал-губернатор объявил ему, тоже секретно, что он оправдан. Но Ильинский просил копии или официального сообщения — ему отказали; он еще раз адресовался к жандармскому Долгорукову, тот велел ему сказать, что «надзор с него снят, чего же он еще хочет!» Если это правда,

В Швеции уничтожены паспорты. Зато при въезде в Полтаву устроена от полиции разбойничья станица, останавливающая путешественников под предлогом осматривания паспортов. Как же не пожалеть, что не Карл XII побил Петра и что верх взял не Мазепа!

В министерстве финансов найдена бумага, из которой можно догадаться, что Вронченко завез Николаю финансовый отчет за прошедший год и бюджет на будущий, но невпопад. Николаю нужно было ехать играть солдатиками. «Оставь у меня, я пришлю тебе», — сказал Николай и прислал через полчаса; на отчете написано было: «Читал с удовольствием», на бюджете: «Быть по сему». Вронченко, боясь, чтобы потом чего-нибудь не вышло, — может быть упреков, зачем не сказал, в чем дело, — написал Николаю докладную записку, в которой между прочим удивлялся высочайшей мудрости, обнявшей такое громадное дело мигом. Николай противу этой похвалы изобразил: «Рад стараться!». Впрочем, это было известно и прежде

Говорят, что Княжевич хочет снова обложить заграничные паспорты. А мы его считали умным министром. Знает ли он, что нельзя остаться честным человеком, сделавши такое предложение. Финансы этим не поправишь. Нельзя же, сверх того, оттого, что у правительства нет денег, наложить подать на рыжие волосы, на людей, у которых не была скарлатина, — гораздо проще отобрать у всех часы, серебряные ложки и пр. Это уже пробовали в прошлом столетии во Франции, незадолго до революций.

«Правда ли, что дело о злодействах помещика Верхнеднепровского уезда Гаврила Харченка, замечательного, как мы уже писали (смотр. «Колокол», № 55), выдумкою машины, одним оборотом колеса дающей от 100 до 150 ударов палками по пяткам, кончено в Верхнеднепровском уездном суде судьей Каширининовым совершенно в его пользу и во время отсутствия начальника губернии графа Сиверса утверждено исправлявшим его должность вице-губернатором Большевым, которому подсунули это дело в числе других дел, предающихся воле божией по недостатку явных доказательств? Правда ли, что граф Сиверс по приезде и принятии должности немедленно возвратил это беззаконное дело из Верхнеднепровского уездного суда, куда оно уже было отправлено для зависящего распоряжения, т. е. объявления Харченка невинным и снятия опеки с его имений, которая налагалась два года и едва могла состояться только несколько месяцев назад по решительным настояниям генерал-губернатора и начальника губернии графа Сиверса

<КОВАЛЕВСКИЙ ПРИЗЫВАЛ ПЕТЕРБУРГСКИХ ЖУРНАЛИСТОВ...>

Ковалевский призывал петербургских журналистов и высочайше повелел им плакать о покойной императрице Александре Феодоровне. A propos, говорят, будто Аничковский дворец, завещанный императрицей государю (видите, дворцы-то все частная собственность — на прусские деньги приобретена, верно?), заложен где-то в Англии? Если дорого, Александр Николаевич может отказаться, дворец здесь продадут с молотка

Печатается по тексту К, л. 32-33 от 1 января 1859 г., Стр. 272, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

«Что значит суд без гласности» (см. т. XIII наст. изд.). Включено М. К. Лемкев Dubia (Л IX, 496).

... мы явили забытое дело о ее муже на свет. Желательно было бы знать, чем оно кончится. — В К, л. 7 от 1 января 1858 г. была напечатана заметка «Что значит суд без гласности» (см. т. XIII наст. изд.), в которой подробно излагались факты этого дела, сообщенные Герцену И. С. Тургеневым в письме от 22 декабря 1857 г. О дальнейшей судьбе дела Кочубея и Зальцмана говорится в заметках «Через два года. Продолжение дела о покушении князя Льва Кочубея убить венгерца Зальцмана» (см. наст, том ), «Еще о стрелке Кочубее» (см. «Под суд!», л. 6 от 1 июля 1860 г. и наст, том), «Бруты и Кассии III отделения» (см. т. XV наст. изд.).

... а о Кочубее ни полслова— Герцен использует известные строки Д. Давыдова из «Песни старого гусара»:

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ НАЧАЛЬНИКА III ОТДЕЛЕНИЯ

Печатается по тексту К, л. 38 от 15 марта 1859 г., Стр. 314, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

В статье Герцена «Путешествие Тимашева» имеется прямая ссылка на данную заметку: «Все это усердие — от нашей статьи о том, как братья Тимашевы освобождали своих крестьян без земли, помещенной в 38 листе (см. наст, том, Стр. 128). Это, однако; не исключает возможности, что слова «нашей статьи» употреблены в смысле: статьи, напечатанной в «Колоколе».

В настоящем издании в текст внесено следующее исправление:

: причислении их к посаду вместо: причислении их на посаду.

Стр. 394. Как люди, посвященные в тайны тайной полиции... —

С этой целью они ~ отпускать без земли... — Комитет министров в 1859 г. вынужден был специально заниматься этим вопросом и обсуждал меры пресечения подобных операций, указывая, что последние служат к возбуждению справедливого недовольства среди крестьян. По данный III отделения за 1859 г., более 10% крестьянских волнений было вызвано распоряжениями о выселении крестьян с незаконно захваченных у них земель (см. «Крестьянские волнения 1827—1869 годов», М., 1931, вып. II).

ПО ДЕЛУ О ХАРЬКОВСКИХ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯХ ЗИНОВЬЕВА И ПОТВОРСТВЕ КОВАЛЕВСКОГО

Печатается по тексту К, л. 40-41 от 15 апреля 1859 г., Стр. 337, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». См. об этом же эпизоде выше в статье «Pas de reveries!», ведущее к faux pas!»(Hacт. том).

Стр. 395, строка 5: потворстве Ковалевского вместо: потворству Ковалевского.

... о прошлогодней харьковской истории— В 1858 г. в Харьковском университете произошли студенческие волнения, окончившиеся исключением 13 студентов. Об этом см. заметки Герцена «Харьковская история» и «Безобразное окончание харьковской истории» (т. ХШ наст. изд.).

... мы ее напечатаем в «Русских голосах». — В вышедших после этого книжках VII, VIII и IX «Голосов из России» «Записка» помещена не была и осталась в рукописи. Далее Герцен излагает ее содержание (рукопись «Записки» см. в ЛБ, «софийская коллекция»).

Печатается по тексту К, л. 40-41 от 15 апреля 1859 г., Стр. 337, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

... на угнетение племен, отданных в управление Российско-Американской компании... — Российско-Американской компании (1799—1868 гг.) было предоставлено право разрабатывать все полезные ископаемые, осваивать все земли и промыслы в русских владениях в Северной Америке, на Алеутских, Курильских и других островах, Сахалине и Аляске. Местные племена жестоко эксплуатировались администрацией компании.

<ПРАВДА ЛИ, ЧТО СТРАШНЫЕ СЦЕНЫ БИРОНОВСКИХ ВРЕМЕН...>

Печатается по тексту К, л. 42-43 от 1 и 15 мая 1859 г., Стр. 357, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Заметка перекликается с тем, что сказано в статье «Русские немцы и немецкие русские» о «неумолимом» и «систематическом» характере злодейств русских Биронов (см. наст том, Стр. 149).

... страшные сцены бироновских времен ~ обливали на морозе холодной водой с ведома Муравьева?— Циркулярами от 11 и 13 февраля 1859 г. резко увеличивались подати с государственных крестьян. M. H. Муравьев, будучи тогда министром государственных имуществ, настаивал на самом строгом взыскании недоимок с государственных крестьян. В романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом», рассказывается о людях Бирона, которые на морозе облили водой «непокорного» украинца и превратили его таким образом в ледяную статую.

СЕМЬ МОГИЛ, ЗЛОДЕЙ-ПОМЕЩИК И ГУБЕРНАТОР-ПАЛАЧ В, КРЕМЕНЧУГСКОМ УЕЗДЕ (ПОМЕЩИК КЛЕВЕЗЕЛЬ)

«Смесь». В К₂ перепечатано с опечаткой и с мелкой стилистической поправкой. Включено Л. А. Тихомировым (Т, 157-— 158) и М. К. Лемке (Л X, 23).

Заметка связана со статьями Герцена «Под спудом» (т. XIII наст. изд.) и «Постельная барщина продолжается» (наст. том).

В настоящем издании в текст внесено следующее исправление:

: зачинщики восстания вместо: защитники восстания (по Яа).

... Вреде ~ («Колокол», лист 6)... — Статья «Под спудом» была помещена в К, л. 5 от 1 ноября 1857 г. (см. т. XIII наст. изд.).

... Гутцейт («Колокол», лист 38) ~ детей... — Имеется в виду статья «Постельная барщина продолжается» (см. наст. том).

Печатается по К, л. 44 от 1 июня 1859 г., Стр. 366, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

... знают из русских журналов дикую историю... — В «Одесском вестнике» от 14 февраля 1859 г. было помещено сообщение о том, что решением дирекции Благородного собрания в г. Николаеве Софья Иогихес впредь «не имеет права участвовать на балах и танцевальных вечерах Собрания. Вследствие чего и принято, чтобы на будущее время, во избежание всяких неприятностей, она не посещала означенных балов и лечеров». Члены дирекции Ватьянов и Кригер выступили против этого решения 14 марта 1859 г. в «Одесском вестнике» было сообщено, что николаевское общество «нисколько не разделяло убеждений дирекции Благородного собрания».

Печатается по тексту К, л. 47 от 1 июля 1859 г., Стр. 387—388, где опубликована впервые, в отделе «Смесь».

В настоящем издании в текст внесено следующее исправление:

Стр. 401, строка 3: : состоялось высочайше повеление.

... поместили цицероновское оправдание Сечинекоео, доктора Штейна... — Заметка «Польза от гласности» была помещена в К, л. 12 от 1 апреля 1858 г. (см. т. XIII наст. изд.). Статья «По делу Кривоногова и доктора Штейна» напечатана с примечаниями Герцена в К, л. 37 от 1 марта 1859 г.

... «Печенежского набега» ~ (10 лист «Колокола»). — Речь идет о заметке «Разграбление монастыря и поход черниговского губернатора против монахинь», напечатанной в К, л. 10 от 1 марта 1858 г. (см. т. XIII наст. изд.).

—390, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Стр. 401—402. Во все царские дни ~ запрещены похороны частных лиц и попы не смеют даже служить панихид и заупокойных обеден!— См. в наст, томе заметку «Гонение умерших».

Печатается по тексту К, л. 47 от 1 июля 1859 г., Стр. 390, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

Сдача в аренду казенных земельных угодий на более длительные сроки (до 70 лет),чем обычный (12 лет),и притом по заниженным расценкам, производилась на основании списков, представляемых министром государственных имуществ через кабинет министров на высочайшее утверждение. В 1859 г. министром государственных имуществ был M. H. Муравьев. В памфлетной биографии Муравьева, напечатанной первоначально в журнале П. В. Долгорукова «Будущность», № 5 от 25 декабря 1860 г., приводится следующий рассказ об обстоятельствах, при которых М. И. Топильский получил аренду от Муравьева: «... Граф Панин выпросил у государя аренду своему чернорабочему холопу, известному по всей России тайному советнику Михаилу Ивановичу Топильскому. Этот последний явился к Муравьеву с письмом от Панина насчет назначения аренды. Муравьев изъявил сожаление, что вакантных аренд нет и вместе с тем спросил у Топильского: Когда же вы дадите сыну моему Леониду место в консультации? — Ваше высокопревосходительство, — отвечал Топильский, изгибаясь в три погибели по своей привычке, — его сиятельство граф Виктор Никитич изволит собираться на днях определить Леонида Михайловича в консультацию. Через несколько дней Топильский явился к Муравьеву объявить, что сын его Леонид определен членом консультации, а как по необыкновенно счастливому стечению обстоятельств накануне открылась ваканция на аренду, то Муравьев объявил Топильскому эту приятную новость, и оба почтенные мужа расстались с сияющими лицами» (П. В. Долгоруков, Петербургские очерки, М., 1934, Стр. 302).

(Новые злодейства русских чиновников в Варшаве)

Печатается по тексту К, л. 48 от 15 июля 1859 г., Стр. 397, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

В К, л. 77-78 от 1 августа 1860 г., стр.. 651—652, помещена была анонимная статья «Президент Варшавской академии Цыцурин», автор которой внес ряд существенных уточнений и поправок в первую информацию о докторе медицины Ф. С. Цыцурине и его роли в событиях, связанных с массовым уходом студентов из Варшавской медицинской академии

Не сосланный в каторжную работу убийца Mуханов— Об этом см. эпизод из жизни П. А. Муханова, рассказанный в статье «Мухановские меры против просвещения Польше»: «Муханов вспыльчив, груб и дерзок. Всей Варшаве известно, что он палкой убил человека, сторожа Казимирского дворца. Возвращался он поздно домой, сторож не скоро отворил ему ворота; Муханов ударил его палкой по голове и на другой день сторож не был в живых» (К, л. 36 от 15 февраля 1859 г.,. Стр. 297).

Печатается по тексту К, л. 49 от 1 августа 1859 г., Стр. 405, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

внимание широкой общественности. Чиновник канцелярии генерал-губернатора Восточной Сибири М. С. Неклюдов подвергался систематической травле со стороны приближенных H. H. Муравьева-Амурского, в особенности Ф. А. Беклемишева. Согласие Неклюдова на дуэль было вынужденным. Попустительство властей, знавших о предстоящей дуэли и ничего не сделавших, чтобы помешать ей, вызвало резкий протест демократических кругов Иркутска. Похороны Неклюдова превратились во внушительную демонстрацию, в которой участвовало до 10 тысяч человек. Активное участие в организации общественного протеста приняли М. В. Буташевич-Петрашевский, Ф. Н. Львов и декабрист В. Ф. Раевский. Петрашевский выступил на могиле Неклюдова с речью, в которой резко обличал злоупотребления сибирской администрации и H. H. Муравьева, покровительствующего убийце Неклюдова.

О подробностях дуэли сообщалось в письмах из Сибири (одно и» них принадлежало Н. А. Белоголовому), напечатанных в «Под суд!», л. 2 от 15 ноября 1859 г. под заголовком «Убийство Неклюдова в Иркутске». В письмах указывалось на ряд злоупотреблений со стороны Муравьева-Амурского, в частности, на то, что он покровительствует убийце Неклюдова — Беклемишеву и препятствует расследованию дела об этой дуэли. Приближенные Муравьева выступили с протестом против обвинительных писем и через посредство М. А. Бакунина, находившегося тогда в ссылке в Сибири, направили Герцецу свои опровержения. О получении последних редакция «Колокола» сообщала в заметке «Дуэль в Иркутске» (см. наст. том). Письма в защиту Беклемишева и оправдание Муравьева с примечаниями редакции были напечатаны в К, л. 73-74 от 15 июня 1860 г. («По поводу иркутской дуэли» — см. наст, том) и в «Под суд!», л. 6 от 1 июля и л. 7 от 15 июля 1860 г. (см. «Письмо в редакцию по поводу дуэли Беклемишева с Неклюдовым» в наст. томе). Бакунин послал Герцену несколько писем по поводу иркутской дуэли, в которых всячески защищал Муравьева и просил не нападать на него (см. письма от 7—15 ноября и от 8 декабря 1860 г.—М. А. Бакунин, Собр. соч. и писем. t. IV. M., 1935, Стр. 303— 347, 359—369).

О притеснениях Петрашевского и других лиц, выступивших с разоблачениями «генерал-губернаторского деспотизма» в связи с делом о дуэли, сообщалось в напечатанной в К, л. 92 от 15 февраля и л. 93 от 1 марта 1861 г., «Просьбе М. В. Петрашевского е. в. господину министру внутренних дел» и в письме из Сибири, опубликованном в К, л. 101 от 15 июня 1861 г. под заголовком «Опять об иркутской дуэли» (см. т. XV). Летом 1861 г. при личном свидании с Герценом Белоголовый сумел доказать, что правда не на стороне Муравьева, но Герцен, вместе с тем, отказался «напечатать новую статью Белоголового, не желая выступать против Бакунина, который был лишен возможности открыто отвечать в печати, (см. Н. А. Белоголовый, Воспоминания и другие статьи, М., 1898, Стр. 533—538). Однако в статье «Граф Муравьев-Амурский и его поклонники» (К, л. 109 от 15 октября 1861 г. — см. т. XV наст. изд.), подводя итог освещению на страницах «Колокола» иркутской дуэли, Герцен признал, что Муравьев «пристрастно смотрел на дело Беклемишевской дуэли», указав одновременно на недостатки его управления и склонность к «безграничной самонадеянности».

—406, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

... Закревскому давали 24 апреля 1859 обед... — Прощальный обед А. А. Закревскому был дан 17 апреля 1859 г. В «Старой записной книжке» П. А. Вяземского есть запись, объясняющая причину такой торжественности проводов Закревского: «В Москве приписывают падение Закревского не противозаконным действиям его в браке замужней дочери, а тому, что он отстаивал дворянские и помещичьи права. Вследствие того «делали сильную демонстрацию: тысячи москвичей и иногородних дворян явились к нему в первые два дня отрешения его от должности, с изъявлениями преданности, признательности и сожаления» (П. А. Вяземский, Полн. Собр. соч., СПб., 1866, т. X, Стр. 194). С. П. Шевырев в письме к М. П. Погодину от 19 апреля 1859 г. рассказывал, что Казначеев, организатор обеда в честь Закревского, «сочинил речь», в которой деятельность последнего в Москве характеризовалась как «подвиг истинного сына отечества» (Н. Барсуков, Жизнь и труды М. П. Погодина, т. 16, СПб., 1902).

... выражением удовольствия московского народонаселения, что Закревский наконец сменен. — Передовая дворянская и буржуазная общественность восторженно приняла известие об увольнении Закревского А. В. Никитенко в своем «Дневнике» писал: «Многие обнимались я целовались, поздравляя друг друга с этим событием и благодарили государя» (А. В. Hикитенко, Дневник, т. II, М., 1955, Стр. 87).

Печатается по тексту К, л. 52 от 15 сентября 1859 г., Стр. 430, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

<ПРЕДСЕДАТЕЛЬ УГОЛОВНОЙ ПАЛАТЫ В МОГИЛЕВЕ г. СТАХОВСКИЙ>

Печатается по тексту К, л. 52 от 15 сентября 1859 г., Стр. 430, где опубликовано впервые, без заглавия. Заглавие взято из OK.

«Под суд!», л. 1 от 1 октября 1859 г., Стр. 12, где опубликовано впервые.

В этом же номере «Подс уд!» (Стр. 1—10) опубликованы были материалы о начальных этапах биографии консула Попова — см. «Дело о преступном сообщничестве полицейского майора Попова, генерал-губернатора Игнатьева и министра Панина против свободы и чести купца Малкова». См. также статью «Наши консулы» в К, л. 109 от 15 октября 1861 г., Стр. 912—913 (т. XV наст. изд.).

Videant consules!. — Начало формулы: Videant consules, ne quid res publica detriment! capiat (Пусть консулы смотрят за тем, чтобы государство не потерпело какого-либо ущерба). Сo времени Гракхов при особенно критических положениях государства, римские консулы получали от сената этой формулой полномочия, дававшие им почти диктаторские права.

БАРОНОМ ВРАНГЕЛЕМ, КНЯЗЕМ ШИРИНСКИМ-ШИХМАТОВЫМ

Печатается по тексту К, л. 56 от 15 ноября 1859 г., Стр. 466, где опубликовано впервые, без заглавия. Заглавие взято из ОК.

Читатели наши, вероятно, не забыли эту курьезную историю, рассказанную в 7 л. «Колокола. - Герцен имеет в виду заметку «Что значит суд без гласности» (см. т. XIII наст. изд.), к которой была приложена выписка из дела о ранении кн. Л. В. Кочубеем управляющего его имением австрийского подданного И. Зальцмана; см. также в наст, томе заметку «Дело Кочубея и Зальцмана» и комментарий к ней.

АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ В ОСАДНОМ И ИКОНОПИСНОМ ПОЛОЖЕНИИ

Печатается по тексту К, л. 60 от 1 января i860 г., Стр. 498, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

В К, словами: «Мы читали в одной парижской газете, что граф Киселев получил следующее письмо...». Ссылка на «парижскую газету», не отвечая действительности, снимала ответственность с авторов письма за их обращение в «Колокол». Из письма Герцена к академику художнику Г. Я. Будковскому от 23 декабря 1859 г. (ЛН, т. 61, Стр. 255—256) можно предположить, что разоблачением порядков, царящих в российской академии, занимался сам Герцен. (О бездушном отношении к художникам в Академии писал Герцен и в некрологе А. А. Иванова см. т. XIII наст. изд.). Однако в письме к сыну от 25 февраля 1860 г., говоря о шпионе Васильчикове, Герцен пишет несколько неопределенно «о чем было в «Колоколе».

Л. Хинкулов в статье «Шевченко и его современники» («СоветскаяУкраина», 1955 г., № 8, Стр. 176—177) высказывает предположениечто автором этой статьи мог быть Шевченко).

— 9 июня 1858 г. картина А. А. Иванова «Явление мессии народу» для общего обозрения была перенесена вместе, с эскизами и этюдами к ней из Белого зала Зимнего дворца (где она экспонировалась для царской фамилии) в здание Академии художеств.

На место ~ графа Толстого, сидит ~ князь Гагарин. — В мае 1859 г. престарелый граф Ф. П. Толстой был назначен товарищем президента Академии художеств, а вице-президентом назначен князь Г. Г. Гагарин.

На переделку укрепления отпущено ему 500 р. с. из сумм вовсе не богатой Академии— По данным отчета императорской академии художеств за 1859—1860 гг., на годовые ремонтные починки и поправки ей было отпущено 6000 рублей сер. Из этой суммы было использовано около 5000 руб.

... велел их допускать в мастерские только в известные часы дня... — В отчете императорской академии художеств за 1859—1860 гг. отмечалось, что художественные классы открыты были для учеников академии с 10 утра до часу дня и с 5 до 7 вечера.

— Реалистическому направлению в живописи, отражающему могучий поток освободительного движения 60-х годов, академические власти противопоставляли иконопись в византийском стиле. Проводником этих «новшеств» в академии был гГ Г. Гагарин, изучавший церковные древности на Кавказе. По его распоряжению при академии был открыт специальный иконописный класс, профессором которого был назначен Карл фон Нефф. В статье «А. Иванов» Герцен вспоминал о той грусти, с которой этот большой художник смотрел «на растление вкуса иконописью — этим лицемерием в живописи, этой ложью в искусстве» (т. XIII наст. изд., Стр. 324).

«. Занятий мало ли у ней? — Не совсем точная цитата из поэмы Пушкина «Граф Нулин».

Она посылает Васильчикова подсматривать за художниками— См. комментарий к заметке «Шпионство Васильчикова в Париже» (наст, том, Стр. 599-600).

«Хозяйки взор повсюду нужен...» — Строка из поэмы Пушкина «Граф Нулин».

Печатается по тексту К, л. 61 от 15 января 1860 г., Стр. 505, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Зачем сообщники Затлера в воровстве больше наказаны, чем Затлер? — См. комментарий к Стр. 65 наст. тома.

... Это похоже на то, как Кочубей, стрелявший в Зальцмана, один и не попал под суд. — См. выше заметку «Через два года» и комментарий к ней.

Печатается по тексту К, л. 62 от 1 февраля 1860 г., Стр. 512—513, где опубликовано впервые. После публикуемого вступления помещаются документы, свидетельствующие о зверствах во флоте: «Прошение вдовы умершего от наказания 32-го флотского экипажа матроса 1 статьи Семена Белоенки, Авдотьи, Степановой дочери», на имя контр-адмирала Бутакова об исследовании поступков лейтенанта Фельдгаузена, который засек матроса насмерть; ее же прошение в аудиториат штаба Бутакова с просьбой о смягчении наказания для писаря Иванова, который был лишен унтер-офицерского звания и арестован за то, что без дозволения начальства написал вдове Белоенковой прошение и подписал его за неграмотную женщину; доклад аудитора штаба о расследовании дела Иванова, о пересмотре его и о постановлении комиссии военного суда о разжаловании Иванова в рядовые и оставлении на службе (с резолюцией Бутакова, говорящей о том, чтоб «служащие не смели заниматься сочинением и перепискою» «кляузных прошений»); показания свидетелей, видевших засеченного матроса Белоенкова и акт старшего флотского врача и лекаря о том, что Иванов болен катаром легких, и может ли «перенести по спине присужденное военным судом наказание без опасности жизни», «положительно сказать не можем». Вследствие этого акта Иванов не был прогнан сквозь строй, а отправлен в арестантскую роту.

Печатается по тексту К, л. 62 от 1 февраля 1860 г., стр. 517, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». В ОК озаглавлено «Московский университет».

Включено Л. А. Тихомировым (Т, 222—223) и М. К. Лемке (Л

П. М. Леонтьев, профессор Московского университета по кафедре римской словесности, в эту пору был известен Герцену как автор весьма прогрессивной по своим общественно-политическим установкам статьи о Т. Н. Грановском в сб. «Пропилеи», 1855 г. Политическая беспринципность Леонтьева как ученого и журналиста в 1859 г. еще не определилась, чем и объясняется вопрос редакции «Колокола». О позднейшем резко отрицательном отношении его к Леонтьеву см. по именному указателю в тт. XVII и XV1I1 наст. изд.

Печатается по тексту К, л. 63 от 15 февраля 1860 г., Стр. 529, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

«О порядке отправления учеными обществами лиц для собирания нужных: им сведений» (см. «Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе», том XXXV, отд. 1 1860). В основу этого указа было положено предложение гр. В. Н. Панина, указавшего на необходимость правительственного вмешательства в фольклорно-этнографические разыскания в связи с собирательской деятельностью П. И. Якушкина (см. М. Лемке, Эпоха цензурных реформ 1859—1865, СПб., 1904, стр. 29—30; В. Г. Базанов, П. И. Якушкин, Орел, 1950, Стр. 10—12и 64—65).

Печатается по тексту К, л. 63 от 15 февраля 1860 г., стр. 530, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято и ОК.

Включено Л. А. Тихомировым (Т, 223) и М. К. Лемке (Л X, 212^213).

В. И. Ленин, цитируя в статье «Памяти Герцена» строки из этой статьи, отмечал: «Когда сообщали, что вводятся военные начальники для «спокойного» «освобождения», Герцен писал: «Первый умный полковник, который со своим отрядом примкнет к крестьянам, вместо того, чтобы душить их, сядет на трон Романовых» (В. И. Ленин, Соч., т. 18, Стр. 14).

Печатается по тексту К, л. 64 от 1 марта 1860 г., Стр. 538, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

«Колокола». В «Поправке по делу генерал-майора Дарагана» отмечалось, что Герштенцвейг находится в таких же отношениях к военному министру Сухозанету, «как Муханов к Горчакову». В этой же заметке Герштенцвейг характеризовался как один из тех военных администраторов, которые с наибольшим упорством отстаивают в русской армии «помещичий способ управления» («Колокол», л. 76 от 15 июля 1860 г., Стр. 638). См. о нем же статью: «Русские генералы Герштенцвейг и Сиверс и русский помещик Гутшзйт» в наст, томе и др.

Печатается по тексту К, л. 64 от 1 марта 1860 г., Стр. 538, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Заметка тематически связана с предшествующей, равно как и с другими выступлениями «Колокола» против апологетов «розог и шпицрутенов» в военном министерстве.

Когда в Петербурге был получен № 48 «Колокола»... — В этом номере была опубликована под заголовком «Теория и поэзия розог и шпицрутенов в приложении к защитникам отечества» официальная переписка военного министра с командующим отдельным корпусом внутренней стражи (К, л. 48 от 15 июля 1859 г., Стр. 398).

Печатается по тексту К, л. 65-66 от 15 марта 1860 г., Стр. 553, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». В ОК озаглавлено: «Барановский».

... дело, напечатанное в «Северной пчеле» , о помещике Барановском... — Имеется в виду статья «Случай в Остерском уезде», напечатанная в «Северной пчеле», 1860, № 14 от 18 января.

... Гутцейта ~ насиловавшего малолетних... — О Гутцейте см. в наст, томе статье «Постельная барщина продолжается» и «Еще о Гутцейте».

В пользу принадлежности заметки Герцену говорит ее тематика: очередное разоблачение деятельности Лужина (см. заметку «Лужин верный» и др. в наст. томе).

Об аресте студента Харьковского университета П. В. Завадского, обыск у которого 25 января 1860 г. привел к обнаружению материалов о существовании в 1856—1858 гг. тайного студенческого общества, организованного Я. Н. Бекманом, М. Д. Муравским, П. В. Завадским, П. С. Ефименко и В. В. Ефименко, рассказывается в корреспонденции «Грязь и Лужин» (К, л. 77-78 от 1 августа 1860 г.). 1 февраля 1860 г. большинство участников этого общества были арестованы. Для разбора «дела» харьковского тайного общества была создана специальная следственная комиссия под председательством А. Ф. Голицына. В материалах этой комиссии есть указание, что члены тайного общества установили связь с Герценом при посредстве некоего Богомолова, ездившего зя границу. Ими же, вероятно, были посланы в «Колокол» сообщения о студенческих волнениях в Харьковском университете 1858 года. Подробнее о деятельности общества см. в книге Б. П. Козьмина «Харьковские заговорщика 1856—1858 годов», Харьков, 1930 г., и в статьях А. 3. Барабоя «Харьковско-Киевское революционное общество 1856—1860 гг.» («Исторические записки», т. 52, 1955, Стр. 240—252) и Л. Ф. Филимоновой «История душевной трагедии В. М. Гаршина» (Звенья», т. IX,М., 1951, Стр. 581).

Печатается по тексту К, л. 67 от 1 апреля 1860 г., Стр. 566, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». В ОК озаглавлено: «Гонения». Включено Л. А. Тихомировым (Т, 227) и М. К. Лемке (Л X, 272).

О студенческих волнениях в Харьковском университете в 1858 г. см. также заметки «Харьковская история» и «Безобразное окончание харьковской студентской истории» (т. XIII наст. изд.).

Печатается по тексту К, л. 67 от 1 апреля 1860 г., стр. 566, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». В ОК озаглавлено: «Дуэль в Иркутске (секундант Молчанов)».

Заметка непосредственно примыкает к статьям «Тиранство Сибирского Муравьева» (К, л. 82), «Убийство Неклюдова в Иркутске», к «Письму в редакцию по поводу дуэли Беклемишева и Неклюдова» («Под суд!», л. 2 и л. 6) и другим.

См. комментарий к заметке «Убийство Неклюдова в Иркутске» в наст. томе.

Печатается по тексту К, л. 70 от 1 мая 1860 г., Стр. 590, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

— член петербургской ячейки Южного общества, организованной Пестелем в 1824 г. Отнесенный верховным уголовным «удом ко второму разряду государственных преступников, отбывал каторгу и ссылку в Сибири. После амнистии проживал с 1857 г. в Калуге, где принимал деятельное участие в общественной жизни. С 1859 г. был членом Калужского губернского комитета по устройству быта помещичьих крестьян («Восстание декабристов», т. VIII, 1925, Стр. 393—394).

Н. С. Кашкин — чиновник азиатского департамента министерства иностранных дел, организатор с 1848 г. кружка «чистых фурьеристов», связанного с петрашевцами. Осужден в 1849 г., отбывал наказание рядовым в войсках Кавказской линии. Амнистирован в 1857 г. С 1859 г. член Калужского губернского комитета по подготовке крестьянской реформы. О близости Кашкина с Н. А. Серно-Соловьевичем свидетельствуют письма последнего к нему, опубликованные в сб. «Революционное движение 1860-х годов», М., 1932, Стр. 103—126.

Печатается по тексту К, л. 71 от 15 мая 1860 г., Стр. 598, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

В настоящем издании в текст внесено следующее исправление

Стр. 413, строка 21: свое. Русское помешательство на сию минуту вместо: свое, Русское помешательство. На сию минуту

Заметка «Переходное состояние» тесно связана с «Письмами из России» (см. наст. том). Правда, и до этого Герцен неоднократно выступал против требований поместного дворянства продлить на возможно более долгий срок/npqnecc предстоящего освобождения крепостных крестьян (см. статью «Переходное положение»). Выразителями этих требований были кн. П. П. Гагарин (см. «Вестник Европы», 1911, № 2, Стр. 58—59), М. П. Позен (см. его «Бумаги по крестьянскому делу», Дрезден, 1864, Стр. 35— 41), лидер славянофилов Ю. Ф. Самарин («Соч. Ю. Ф. Самарина», т. III, 1885, Стр. 40—41 и 360—361), его друг и единомышленник кн. В. А. Черкасский (см. его «Некоторые общие черты будущего сельского управления» — «Сельское благоустройство», 1858, № 9, Стр. 225—270) и ряд других.

«Программу занятий губернских дворянских комитетов об улучшении быта помещичьих-крестьян», согласно которой отмене крепостного права должен был предшествовать период «срочно-обязанного» состояния («Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян», т. I, изд. 2-е, СПб., 1862, Стр. 137—149).

Ко времени появления в «Колоколе» заметки «Переходное состояние» подготовка проекта освобождения крестьян проходила второй этап обсуждения в Редакционных комиссиях при участии 45 представителей губернских комитетов так называемого «второго приглашения» (36 членов губернских комитетов «первого приглашения» обсуждали проект с августа по октябрь 1859 г.). Представители губернских комитетов в своих выступлениях требовали сокращения крестьянских наделов и сохранения вотчинной власти помещиков на переходный период (А. Скребицкий, Крестьянское дело в царствование императора Александра II, т. I, Бонн на Рейне, 1862, Стр. 641—643).

Герцен, опираясь на письма хорошо осведомленных в делах Редакционных комиссий корреспондентов «Колокола» (см. «Письма из России») и на печатное сообщение газеты «Le Nord» (см. наст, том), использовал данные относительно обсуждения вопроса о телесных наказаниях крестьян, поднятого кн. В. А. Черкасским (см. статью «Розги долой!»), для решительного осуждения самого принципа «переходного состояния».

Печатается по тексту К, л. 71 от 15 мая 1860 г., Стр. 598, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». В ОК озаглавлено: «Афинский иеродиакон».

... Мы получили возражение на письмо г. Ромботиоа мы уже упоминали. — Письмо П. Рамботи было напечатано под заголовком «Афинский архимандрит (письмо из Афин)» в К, л. 68-69 от 15 апреля 1860 (см. наст, том); ср. также заметки «For Gentleman only» и «Еще об ретроградном архимандрите...» (наст. том).

..»вреден север для него... — Герцен использует строку из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (гл. первая, строфа II).

... здраво и невредимо доставил в Лондон... — Агапий Гончаренко эмигрировал в 1860 г. в Лондон и стал сотрудником Вольной русской типографии (см. о нем в обзоре М. Клевенского «Герцен-издатель и его сотрудники» — ЛН, —588).

Печатается по тексту К, л. 72 от 1 июня 1860 г., Стр. 606, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Краткий перечень «дозволенных правительством» в 1860 г. народных гуляний приводится в настоящей заметке по статье «Петербургская летопись», напечатанной в «СПб. ведомостях», 1860, № 100 от 8 мая.

Печатается по тексту К, л. 72 от 1 июня 1860 г., Стр. 606, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Заметка непосредственно примыкает к статье Герцена «Appel à la pudeur» (см. т. XIII наст. изд.), разоблачающей официозную фразеологию русских журналов.

В заметке цитируется статья «Россия», напечатанная в «СПб. ведомостях», 1860, № 78 от 12 апреля.

ПО ЧАСТИ «МЕРЗОСТНО-ОТВРАТИТЕЛЬНЫХ КАРТИН» «БИБЛИОТЕКИ ДЛЯ ЧТЕНИЯ»

«Смесь». В OК озаглавлено: «Помещик Абутков».

В заголовке заметки Герцен подразумевает высказанный А. В. Дружиным на страницах «Библиотеки для чтения» протест против якобы преувеличения ужасов крепостнической действительности в русской художественной прозе конца пятидесятых годов; см. об этом выше статью «Библиотека» — дочь Сенковского» и комментарий к ней..

АВГУСТЕЙШАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РАЗБОЙ

Печатается по тексту К, л. 73-74 от 15 июня 1860 г., Стр. 607, где опубликовано впервые.

Включено Л. А. Тихомировым (Т. 236—238) и М. К. Лемке в Dubia (Л X, 338).

«Мы не могли найти у нас того № «Петербург, ведомост.» (кажется, 23 апреля), в котором благодарность за излишнюю подать; позвольте попросить Вас прислать нам его для перепечатания». Однако, просьба эта исходит от лица редакции и не указывает на автора заметки. К этой заметке непосредственно примыкает и статья «Покорнейше благодарим», л. 79, Стр. 662, однако по стилю ее с большим основанием можно приписать Огареву, (заметка подробно высчитывает сумму податей и т. п. Финансовыми вопросами, как известно, занимался в «Колоколе» Огарев).

Печатается по тексту К, л. 73-74 от 15 июня 1860 г., Стр. 618, где опубликовано впервые.

В пользу принадлежности заметки Герцену говорит ее тематика и некоторые особенности стиля (например, концовка и заголовок).

Печатается по тексту К, л. 73-74 от 15 июня 1860 г., Стр. 622, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

В пользу авторства Герцена говорят некоторые стилистические особенности заметки: например, ее концовка.

«Михаил Николаевич Муравьев», опубликованном кн. П. В. Долгоруковым в брюссельской газете «Листок» от 24 ноября 1863 г., № 15, появились строки, проливающие свет на причины запроса о Шереметеве в «Колоколе»: «Дочь свою, Софью Михайловну, Муравьев выдал за родственника жены своей, Сергея Сергеевича Шереметева, коему промыслил звание церемониймейстера при дворе и место сверхштатного члена строительной конторы министерства императорского двора». Должность эта была очень доходной и являлась чистой синекурой (П. В. Долгоруков, Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта, М., 1934, Стр. 302).

Печатается по тексту К, л. 76 от 15 июля 1860 г., Стр. 638, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

В пользу авторства Герцена говорит тематика заметки и некоторые особенности ее стиля, например, вопросы, прерывающие строй речи. Включено М. К. Лемке в Dubia (Л X, 366).

... покойный король неаполитанский— Имеется в виду Фердинанд II.

Говорят, Княжевич... — Речь идет о министре финансов A. M. Княжевиче.

Печатается по тексту К, л. 77-78 от 1 августа 1860 г., Стр. 652, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Включено Л. А. Тихомировым (Т, 241—242) и М. К. Лемке (Л X,372).

О Палисадове см. далее, в заметке «Распространение антропофагии в России».

... бого-витийствующий законоучитель Палисадов поминал о «хищных волках».—См. выше заметку «Законоучитель Палисадов и его меры распространения «Колокола».

Печатается по тексту К, л. 80 от 1 сентября 1860 г., Стр. 672, где опубликовано впервые. Заметка написана от имени издателей «Колокола».

ГРАФ; ЗАКРЕВСКИЙ И ГЕРЦОГ САКСЕН-ВЕИМАРСКИЙ

Печатается по тексту «Под суд!», л. 8 от 1 сентября 1860 г., Стр. 76—78, где опубликовано впервые.

Говорят, что граф Закревский ~ лишился места генерал-губернатора... — Об отставке А. А. Закревского и ее причинах см. выше, Стр. 122—123.

Настоящая заметка явилась откликом на статью «Хроника московских воскресных школ», напечатанную в «Московских ведомостях» 17 августа 1860 г. в разделе «Москва». В этой статье анонимный автор выступил в защиту воскресных школ против, нападок на них в реакционной прессе. В организации и работе воскресных школ, количество которых стало особенно быстро расти с 1859 г., близкое участие принимала революционно настроенная молодежь, работавшая безвозмездно. Культурно-просветительный и демократический характер воскресных школ и их быстрый рост вызывали беспокойство со стороны реакционно-крепостнических кругов. В фельетоне, напечатанном 2 августа 1860 г. в «Северной пчеле» под заголовком «Из Москвы», автор, скрывший свою фамилию под псевдонимом — «-цкий», высмеивал преподавателей воскресных школ, которые во имя «сближения с русским народом» говорят своим ученикам «вы». Этот-то фельетон и вызвал справедливую отповедь у автора статьи «Хроника московских воскресных школ». В ней говорилось: «... в фельетонах двух газет упрекали нас за употребление «вы» в обращении с учениками воскресных школ. Мы не считаем уместным опровергать подобные упреки. Нормальные отношения преподавателей и учащихся не могут же основываться на подавлении (...) личности последних; дело свободного преподавания должно избавиться от потворства грубым привычкам невежества и тщеславия. Отсутствие наказаний и вежливое обращение, правда, удивляло сначала учеников воскресных школ, но не в ущерб успеху последних. Недоверчиво и робко шли они в училище: с этим назвавшей уже соединялось у них представление о брани, розгах и побоях; но, не встретивши ожидаемых спутников грамоты, они скоро освободились от своего страха и стали откровенно беседовать со своими наставниками. Слово «вы», вопреки ожиданиям некоторых гг. педагогов, не кажется им странным; опыт не заставил нас раскаяться в принятом вами способе обращения с учащимися, и притом не потому, смеем думать, чтобы этот опыт был слишком кратковременным». Этому же вопросу была посвящена статья H. Воскобойникова «Вы и ты», напечатанная в «СПб. ведомостях» от 9 августа 1860 г.

Печатается по тексту К, л. 82 от 1 октября 1860 г., Стр. 688, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

17, брюссельской газеты «Листок» от 28 января 1864 г., под названием «Законодатель Войт, с прибавлением рассказа о появлении и преуспеяние семейства Войтов под сенью полуавгустейших семейств Адлербергов и Барановых», — очень подробно освещалась карьера Н. К. Войта, домашнего деревенского врача помещицы Д. А. Полтавцевой (урожд. Пашковой). Этот Войт, благодаря связям Пашковых при дворе, очень быстро разбогател, ведя земельные тяжбы, получил чин действительного статского советника, вошел в узкий круг петербургских дельцов, группировавшихся вокруг управляющего III отделением Дубельта и директора императорских театров А. М. Гедеонова, и, наконец, с помощью последнего «определен был на службу в театральное ведомство» (П. В. Долгоруков, Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта, М., 1934, Стр. 342).

Как свидетельствует ответ на этот запрос «Колокола», частично опубликованный в статье «Светское и духовное образование» (см. выше в наст, томе), неизвестный нам инцидент в Николаевском сиротском институте связан был не с Д. Н. Замятниным, а с его женою, Е. С. Замятниной, начальницей этого учебного заведения (с 1856 по 1864 г.). О ней же как о «государственном сановнике женского рода» см. в заметке Герцена «Донос (разумеется Тимашеву)» в К, л. 91 от 1 февраля 1861 г., Стр. 768 (т. XV наст. изд.).

— Д. Н. Замятнин, занявший в 1858 г. пост товарища министра юстиции (при министре Панине), был членом Советов Елизаветинского училища и Патриотического женского института. Откликаясь на слухи о предстоящем назначении Замятнина министром, «Колокол» иронически назвал его «человеком вполне удоборуководимым» (К, л. 28 от 15 ноября 1858, «Удоборуководимый Панин, Топильский и Замятнин» — см. т. XIII наст. изд.). О «замятнинском законе о наказании государственных преступников против других государств» см. в заметке Герцена «Розги и плети, употребляемые международно» (К, л. 95 от 1 апреля 1861 г. — см. т. XV наст. изд.).

Печатается по тексту К, л. 85 от 15 ноября 1860 г. ,Стр. 711, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

В пользу авторства Герцена говорит каламбурное обыгрывание фамилии Языкова.

В К, л. 93 от 1 марта 1861 г. была помещена заметка «Языков, директор правоведения» (см. т. XV наст. изд.), в которой редакция «Колокола» сообщала о получении письма, «опровергающего ответ Языкова правоведам, желавшим принять участие в воскресных школах».

Печатается по тексту К, л. 85 от 15 ноября 1860 г., Стр. 711, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». Включено М. К. Лемке (Л X, 456).

Печатается по тексту К, л. 85 от 15 ноября 1860 г., Стр. 711, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Печатается по тексту К, л. 85 от 15 ноября 1860 г., Стр. 711, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

Печатается по тексту К, л. 85 от 15 ноября 1860 г., Стр. 712, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

…снова обложить заграничные паспорты. – Указом от26 августа 1856 г. пошлины на заграничные паспорта были отменены.

Печатается, по тексту К, л. 87-88 от 15 декабря 1860 г., Стр. 744, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

<КОВАЛЕВСКИЙ ПРИЗЫВАЛ ПЕТЕРБУРГСКИХ ЖУРНАЛИСТОВ...>

«Смесь», без заглавия. В ОК озаглавлено: «Ковалевский».

Общая характеристика Ковалевского и его роли в государственном аппарате дана была в К, л. 20 от 1 августа 1858 г., в статье «Черный кабинет»: «Ковалевский – не сам, он – телеграф, через который черный кабинет (Орлов, Панин, Ростовцев, Муравьев, Долгоруков) передает цензурные циркуляры и противодействует путям просвещения всему образованному. Ковалевский в роли повытчика скрепляет своей слабостью акты своих начальников, добросовестно заменяя свою их волей». (см. т. XIII наст. изд.)

…плакать о покойной императрице Александре Федоровне. – 19 октября 1860 г. В Царском Селе скончалась вдова Николая I, мать царствовашего императора.

посылать в часть своих господ.

[186] Мы пропускаем часть письма, не идущую к делу о раскольниках. (Примечание ред. «Колокола»).

[187] В Крымскую кампанию Закревский ставил скверное сукно для ополченцев с своей фабрики и пр., чиновники его обогатились, <Исправленная опечатка: Было: обогащились> это правда; но нельзя же за это благодарить!

поводу крестьянского дела повеял несколько благоприятнее для меньшинства, желая угодить барину, представил проект меньшинства, да еще со своими добавлениями

[189] Писавший нам прибавляет, что в случае нужды он готов скрепить своим именем рассказ.

[190] Мне это рассказывал очевидец, присутствовавший при этой сцене, но он не мог сообщить мне фамилии юнкера и названия его полка.

[191] Предписание, подписанное Озеровым, вместе с другими документами о выборе лиц, которым раздают в Афинах деньги, собираемые для раздачи бедным, приложены в подлиннике к письму.

[192] По «Памятной книжке» 1860 года мы можем сообщить имена атаманов, получивших благоволение за этот разбой. Председателя палат: Виленский – Антон Глушановский, Владимирской – Владимир Калачев, Воронежской – Владимир Черепнин, Вятской – Николай Гартинг, Калужской – Виктор Юзефович, Киевской – Семен Шийко, Курской – Петр Зиновьев (Брат Зиновьева, спасающий наследника русского престола от образования, и Зиновьева, знаменитого набегом на Харьковский университет), Нижегородской – Павел Бетлинг, Подольской – Николай Ключарев, Псковской – Алексей Казнчеев, Тверской – Владимир Коробьин, Тульской – Николай Павлович Воронцов-Вельяминов, Харьковской – Михаил Мартынов, Ярославской – Евгений Якушкин, Пензенской – Измаил Сумароков, Пермской – Константин Антонов, Саратовской – Николай Силич, Смоленской – Петр Сильвановский, Астраханской – генерал-майор Струков, Минской – Дмитрий Готовцев, Орловский – Сергей Моисеев, Курляндской – Константин Китер. Действовали ли эти господа по приказу министерства или по собственному усердию – не знаем. Но если и был подобный приказ, то долг получившего его скорее оставить службу, где такой приказ возможен.

— и хочу умереть свободным! (итал.).

[194] Он родился свободным и, черт побери, хочет умереть свободным! (итал.).

[195] Недаром бого-витийcтвующий законоучитель Палисадов поминал о «хищных волках».

[196] Далее печатаются документы, рассказывающие, как граф Закревский выдал письменное разрешение своей дочери повенчаться, в то время как у нее был муж.

[197] Здесь: нечто среднее между Паниным и Топильским (франц.).