МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ НЕКРОЛОГА
АВРААМИЯ СЕРГИЕВИЧА НОРОВА
Что город — то Норов,
что столица —то Закревский!
Авраамий Сергиевич почил от министерства, и для него, как для Наполеона на острове св. Елены, «уже потомство настает». Отставной министр просвещения Гизо сам пишет свою биографию; келарь Авраамий Палицын тоже о себе писал сам, но Авраамий Сергиевич, подобно родоначальнику всех Авраамов (доведшему свое историческое подобострастие и верноподданнические чувства до того, что чуть не прирезал родного сына Исаака), ждет нового Моисея.
Для этого-то будущего Моисея хотим и мы передать несколько подробностей о добросовестных трудах Авраамия Сергиевича и о неусыпных попечениях его, сделанных с просвещенной целью помешать распространению наших книг.
Летом 1857 года Авраамий Сергиевич проживал в Берлине, лихорадочно поджидая государя (как будто он не мог наговориться с ним досыта и до ленты в Петербурге?). Вдруг... в его замке народного просвещения in partibus раздается рожок, гремят цепи подъемного моста и въезжает оруженосец Марковский, посланный от маркиза Паулуччи, начальника тайной полиции в Варшаве. Паулуччи поручал министру просвещения, через Марковского, иметь неослабное наблюдение в Германии за русскими книгами, печатаемыми в Лондоне. Просвещенный министр, желая оправдать доверие Паулуччи, тотчас принялся за дело и сам поехал с пакетом в Дрезден. В Германии, надо вам сказать, есть два, три отделения Третьего отделения собственной е<го> и<мператорского> в<еличества> канцелярии. Еще при незабвенных Леонтии Васильевиче и Николае Павловиче они были очень хорошо устроены: берлинским отделением III отделения собственной канцелярии заведовал Мантейфель, саксонским — Бейст. К нему-то первому и обратился старец Авраамий, поддерживаемый старцем Шредером (из русских) — человеком, которого учтивость была до того велика, что почти выходила из пределов приличия.
— запретить в Саксонии русские книги, печатаемые в Лондоне, признаваясь откровенно и всенародно этим фактом, что Саксония находится на положении Грузии и что ее царь Ираклий — гражданский губернатор саксонский и военный генерал-губернатор города Дрездена.
Авраамий Сергиевич, довольный успехом, снова возвратился в Берлинскую область. В уездном городе Потсдаме он встретил г. Адлерберга, князя Горчакова и самого государя, с ужасом жаловался он им всем на распространение русских книг, печатаемых в духе свободы и независимости, дерзающих касаться не только до предметов священных, но и до первых трех классов, не щадящих ничего, ни даже графа Панина. Он удивлялся преступному равнодушию Брунова, который терпит в Берлине продажу их. (Он не рассудил, что Брунов, проживши в Англии так долго, утратил рабскую книгобоязнь.) Горчаков обещался принять меры, попросить, убедить, склонить кого надобно; у короля-наместника мозг уже размягчался тогда не по дням, а по часам, Мантейфель — свой человек, Герлах — покойников человек, успех был несомненен. Но что довольно для успеха — того не довольно для усердия, и потому состоящий при маркизе Паулуччи министр народного просвещения отправился сам к Мантейфелю. «Кейзер, говорит, — нихт волен... Зи мусен махен, — Прусиш, Русиш — камрад!» Мантейфель запретил наши книги во всей вверенной ему губернии.
И нам пришлось печатать после всех этих рекламов, переписок, совещаний, Бейстов, маркизов от инквизиции, министров от просвещеяия, Марковского, Мантейфеля — ровно наших книг!
А надобно признаться, оригинально понимал отец Авраамий министерство просвещения, — он, верно, думал, что оно, как пожарное депо, назначено не для увеличения просвещения, а для предупреждения и прекращения его, где оно (чего боже сохрани) нечаянно случится. Зато по-еврейски знает он, по свидетельству «Аугсбургской газеты», лучше всякого раввина и талмуд толкует, как будто не выходил всю жизнь из синагоги.
Примечания
Печатается по тексту К«Смесь», за подписью: И — р. Автограф неизвестен.
26 апреля 1858 г. Герцен писал М. Мейзенбуг: «... просите его (издателя Кампе) выразить хорошенько мою большую благодарность г. Вендту. Его письмо полно интереса и глубокого комизма. Я тотчас бы его напечатал, но не хочу его компрометировать и потому же не пишу ему лично. Из его письма я сделал статейку для „Колокола”». По вполне убедительному предположению М. К. Лемке, речь шла здесь о фактах, легших в основу «Материалов для некролога Авраамия Сергиевича Норова». (Л, IX, 226).
Авраамий Сергиевич почил от министерства… — «Победа» (стр. 265).
...«уже потомство настает». — Из стихотворения А. С. Пушкина «Наполеон»:
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.
... — Первый том девятитомных мемуаров Гизо («Memoires pour servir à l’histoire de mon temps») вышел в Париже в 1858 г.
... келарь Авраамий Палицын тоже о себе писал сам... — Имеется в виду его «История в память сущим предыдущим родам...»
... ждет Hoвoгo Моисея. — По преданию, Моисей являлся автором первых пяти книг Библии («Пятикнижие»).
... наблюдение в Германии за русскими книгами, печатаемыми в Лондоне. — О мерах русского правительства по преследованию лондонских изданий Герцена см. в комментариях к статье «Лакеи и немцы не допускают» (стр. 541).
Стр. 270. ... — Дубельте.
Потсдам — резиденция прусского короля.
... до первых трех классов... — По табели о рангах (см. примечание к стр. 23) гражданские, военные и придворные чины в России делились на 14 классов, из которых высшими считались первые три.
... У короля-наместника мозг уже размягчался... — Прусский король Фридрих Вильгельм IV в 1857 г. заболел размягчением мозга, в виду чего обязанности принца-регента возложены были с 1858 г. на его брата Вильгельма (впоследствии император Вильгельм I).
... покойников человек. — То есть преданный слуга Николая I.