Черный кабинет

ЧЕРНЫЙ КАБИНЕТ 

Совесть нужна человеку в частном,
домашнем быту, а на службе и
высшее начальство.

Иаков Ростовцев

Полезная сентенция эта напечатана знаменитым «энтузиастом» в «Наставлении для преподавателей в военно-учебных заведениях». Она служит объяснением, почему разнесся слух, что Ростовцев, так блестяще начавший свою карьеру с доноса назначается на место Долгорукова начальником всех доносчиков в России.

Говорят, сверх того, что его сделают министром внутренних дел[142]. Да уж сделать бы его и Долгоруким, — тогда у государя был бы свой Яков Долгорукий.

— andate a letto, Don Basilio! До его ценсурного похода о нем только и знали, что он был совершенно не способен управлять военным министерством. Менщиков, имеющий на откупу придворные колкости и острящий за двух после кончины Михаила Павловича, не забыл Долгорукова и, оставшись без пороху во время войны, заметил, что «по всему заметно, что военный министр пороху не выдумал». Остальная часть его жизни покрыта облаками пыли от маневров и бесследно теряется в архивах военной бюрократии и в собственном формулярном списке[143]. Перейдя в тайную полицию, он по месту служения сделался чем-то секретным. Но не удовлетворенный известностью, которую ему доставил Менщиков, он не хотел докинуть III отделение, не оставив явного следа тайных занятий своих, и, нанесши страшный удар России во время Крымской войны, он нанес ей другой, мирный удар, исказив самую ценсуру беззаконным, неслыханным при Николае требованием рукописи от издателя. Он своим доносом начал новую полосу реакции и невежественных гонений слова. Ростовцев ли его научил этому, Тимашев ли подучил его — нам дела нет, — его имя будет связано с этим нововведением.

Верный своей бюрократической науке, он сплел себе венок — не из лавровых листьев, а из черновых и корректурных. Мы получили несколько писем об этой мрачной, couleur jesuite истории; подробности довольно сходны. Мы просим позволение передать одно из них, именно потому, что оно писано явным образом человеком очень умеренных мнений.

...«Статья об освобождении крестьян в «Современнике», из-за которой вышло все дело, была до напечатания в руках всех возможных великих и малых людей, начиная с Елены Павловны и Константина Николаевича. Потом она прошла через ценсуру Тройницкого, состоящего при министерство внутренних дел — Тройницкий этот был прежде издателем „Одесского вестника”. Граф Воронцов этот журнал, который oн и издавал в свою пользу до появления в Одессе Пирогова. Пирогов, как и следовало, возвратил журнал одесскому лицею; Тройницкий, лишенный знаменитым оператором средств литературно грешить в Одессе, определился (с помощию, вероятно, подателя всех благ и мест по министерству внутренних дел Гвоздева) в должность евнуха при той же печатной литературе в Петербурге. Он сделал со статьей, о которой идет речь, свои урезывания, обыкновенная ценсура свои отрезывания, и статья процеженная явилась в „Современнике”. Вслед за ее появлением редактор „Современника” получает от Ковалевского предписание явиться к шефу жандармов. Надобно сказать, что Ковалевский не сам, он телеграф, через который Черный кабинет (Орлов, Панин, Ростовцев, Муравьев, Долгорукий) передает ценсурные циркуляры и противудействует путями просвещения — „добросовестно заменяя свою совесть их волей”. Он так хорошо знает свою роль — страдательного инструмента, что даже не пригласил издателя, а прямо и за глаза передал его в тайную полицию. В Ш отделение истребована была первоначальная рукопись Кавелина, затем помарки ценсоров, и на этих основаниях сделан доклад, уже не имевший ничего общего с напечатанной статьей. Повторяем, что этого не было ни разу во все время царствования Николая и Дубельта.

рескриптов, и естественно, что некоторые из ее положении могли расходиться с официальными предписаниями. Места эти, хотя и были выпущены в печати, представлены в докладе, как оппозиционные рескриптам. Затем поставлены на вид все выпуски, сделанные в рукописи обыкновенной ценсурой, и возведено обвинение в злоумышлении на министерство просвещения за то, что оно допустило, зная содержание выпусков, к печати статью, и притом статью, которой отрывки были в „Голосах из России”. Итак, доклад был сделай по рукописи, писанной четыре года тому назад, для немногих тогдашних эмансипаторов, по местам, которые не были в печати, и притом с такой недобросовестностью, что автор, ценсура, журналы, министерство просвещения, литература — все это представлено чем-то мятежным, крамольным в то самое время, когда литература и все образованное в России поддерживает всеми силами реформы, начатые Александром II.

— что с уничтожением крепостного права делаются невозможными ни самозванцы, ни Пугачевы, выставлена в докладе к государю как мечта автора об этих явлениях, как его желание, чтоб они повторились!!!» (А хорошо должно быть верноподданническое мнение Долгорукова о проницательности государя, когда он рискнул на такую штуку?)

«В дополнение надобно сказать, что государь в этом деле был фактически введен в заблуждение. Его уверили, что статья напечатана несмотря на сопротивление Тройницкого, но он запрещенья никогда не накладывал,

Последствия известны — наука, ум, искренная преданность и образование отстранены в лице Титова, Щербатова, Кавелина и Бабста. Все, что только есть мыслящего в России и любящего отечество, находится в унынии и грустном ожидании». Вот циркуляры Ковалевского:

1

В апрельской книжке журнала «Современник» напечатана статья о новых условиях сельского быта. Не говоря уже о некоторых неуместных выражениях и суждениях автора сей статьи о столь важном государственном вопросе, в ней главная мысль состоит в том, что помещичьи крестьяне должны, вопреки главным началам, установленным высочайшими рескриптами касательно устройства быта крестьян, при освобождении их из крепостного состояния, они ныне пользуются.

Находя такое направление статей о помещичьих крестьянах противным высочайше установленным для ценсуры их правилам, я покорнейше прошу сделать распоряжение о недопущении к печати статей вишеизъясненного содержания и вообще о строгом соблюдении предписанных правил.

2

В некоторых периодических изданиях начали появляться статьи, относящиеся до предпринятого улучшения и устройства крестьянского быта, где предлагаются не те начала, кои указаны правительством; излагается необходимость освободить крестьян вполне от всякой зависимости помещиков и даже от полицейской их власти; помещаются противу дворян и помещиков резкие суждения и, наконец, стараются доказать права собственности крестьян на помещичью землю и на приобретение усадеб в собственность без выкупа. В некоторых литературных статьях начали помещаться весьма неприличные рассказы случаев злоупотребления помещичьей власти.

Такое направление печатаемых ныне статей может возбудить крестьян противу помещиков, оскорбляет сословие дворян и вселяет в умы крестьян такие надежды, кои впоследствии едва ли могут осуществиться. Кроме того, дошло до сведения его императорского величества, что ценсура, разрешая к печатанию статьи, написанные в видах пользы крестьянского сословия, запрещает все те статьи, кои пишутся в пользу помещиков. Государь император, признавая необходимым, чтобы при настоящем положении крестьянского вопроса не были решительно допускаемы к напечатанию такие статьи, в какой бы форме они ни были, кои могут волновать умы и помещиков и крестьян, рассевая между сими последними нелепые толки и суждения, изволил высочайше повелеть: ни в каком случае не отступать от духа и смысла правил, указанных уже по сему предмету его императорским величеством в минувшем январе. Его величеству угодно, чтобы с изданием ныне особой программы для занятий дворянских комитетов об улучшении быта помещичьих крестьян ценсура дозволяла к печатанию только те чисто ученые, теоретические и статистические статьи, где обсуживаются исключительно предметы сельского хозяйства и благоустройства, статьи, не противные духу и направлению означенной программы, не вдаваясь отнюдь в суждения о предметах будущего устройства крестьян в окончательном периоде предпринятого правительством преобразования. Вместе с тем его императорское величество изволит признавать необходимым, чтобы ценсура, разрешая печатание статей, написанных в пользу крестьянского сословия, не препятствовала печатать статьи, написанные в пользу помещиков, запрещая критику главных начал, в высочайших рескриптах и в означенной выше программе указанных, и вообще сочинения, кои могут возбуждать одно сословие противу другого, но всегда обращая строгое — внимание на дух и благонамеренность сочинения. Сверх того государю императору благоугодно, чтобы в отдельных листках, продаваемых ныне на улицах и перекрестках, не было вовсе допускаемо суждений и статей вообще до крестьянского вопроса относящихся, и чтобы было обращаемо особое строгое внимание на отдельные книжки, издаваемые для простого народа, дабы в них не было допускаемо не только ничего не согласного с постановленными для устройства крепостного сословия началами, но и ничего такого, что бы могло давать повод, хотя и намеками, к превратным толкованиям.

Министр народного просвещения Е. Ковалевский.

О равви Авраамий-бен-Норов! Нам приходится жалеть о нашем библейском министре и скорбеть, что мы рассказали о его интрижках с Мантейфелем и Бейстом, — его увлекло усердие... конь и о четырех копытах, да спотыкается... да что Авраамий — Иегова с ним!.. Как бы бог Иакова и иезуитизм не заставил нас жалеть о вяземском!

Примечания

Печатается по тексту К—163, где опубликовано впервые, без подписи. Этой статьей открывается лист «Колокола». В ОК заглавие дополнено следующими именами в скобках: «Ростовцев, Меншиков, Долгорукий, Ковалевский, Орлов, Панин, Муравьев, Тройницкий». Автограф неизвестен.

Статья написана Герценом по прямому совету Ю. Ф. Самарина, писавшего ему 9 мая 1853 г.: «Теперь позвольте вам дать совет. Вы, вероятно, знаете, что Ростовцев страшно идет в гору. Он уже почти заправляет министерством внутренних дел, крестьянский вопрос в его руках, и начинающаяся реакция как по эмансипации, так и по цензуре идет главнейшим образом от него. Это вреднейшая и опаснейшая скотина пoтoму что он, и он один, обладает страшнейшим иезуитизмом. Необходимо нанести ему сильный удар, и лучше этого сделать нельзя, как разбором его печатной инструкции о преподавании и воспитании в кадетских корпусах» («Вольное слово», 1883, № 59). Принадлежность статьи Герцену устанавливается, помимо приведенного выше свидетельства, и рядом других признаков. В заключительных ее строках Герцен ссылается на свою статью «Материалы для биографии Авраамия Сергиевича Норова», выдержанную в той же сатирической манере и высмеивающую теми же приемами бывшего министра народного просвещения Норова, который «по-еврейски знает <...> лучше всякого раввина и талмуд толкует, как будто не выходил всю жизнь из синагоги» и т. д. Вся статья в стилистическом отношении также отмечена печатью герценовской индивидуальности (ср., напр., выражения: «он сплел себе венок — не из лавровых листьев, а из черновых и корректурных», «да уж сделать бы его и Долгоруким, — тогда у государя был бы свой Яков Долгорукий» и др. Включено М. К. Лемке (Л IX, 279—285).

13 июля 1858 г. Герцен писал П. В. Анненкову: «19 и 20 № <„Колокола”> готовы — деликатес и финзерб». Далее, имея в виду статью «Черный кабинет», он отмечает: «Кавел<инская> история — т. е. интрига Долгорукова с поправками помещена — т. е. с поправками шалостей, ех. gr.: „Знаменитый оператор Пирогов отрезал Тройницкому средство грешить литературно — он сделался евнухом при цензуре МВД”.

<ева> — в Долгорукие, чтоб иметь Якова Долгорукова».

Заключительные строки из приведенного письма являются несомненным свидетельством авторства Герцена.

Названием «черный кабинет» Герцен объединяет наиболее реакционных членов Главного комитета по крестьянскому делу: шефа жандармов начальника III отделения В. А. Долгорукова, министра государственных имуществ М. Н. Муравьева, председателя Государственного совета А. Ф. Орлова, министра юстиции В. Н. Панина и генерал-адъютанта Я. И. Ростовцева.

____

Совесть нужна человеку в частном ~ быту, а на службе ~ ее заменяет высшее начальство— Эпиграф к своей статье Герцен заимствовал из вышеупомянутого письма Ю. Ф. Самарина от 9 мая 1858 г. Самарин писал, что в «печатной инструкции» Ростовцева «о преподавании и воспитании в кадетских корпусах», «буквально сказано, что совесть нужна человеку в частном домашнем быту, а на службе и в гражданских отношениях ее заменяет воля начальства». Герцен почти точно воспроизвел эту формулировку, заменив лишь слова: «воля начальства» — на «высшее начальство». В действительности же эта формулировка являлась вольным пересказом слов Ростовцева. Это дало последнему возможность обвинять Герцена в искажении его мысли. «Мог ли я написать подобную пошлость?», — писал он с возмущением декабристу Е. П. Оболенскому 18 ноября 1858 г, и далее приводил следующее место из своего наставления для военно-учебных заведений: «Что совесть для внутренних побуждений человека и для деяний его неизобличенных и неисследимых, то власть верховная для явных исследимых его действий... закон закон нравственности обязателен человеку как правило для его частной верховной власти, закон положительный, обязателен ему как правило для его общественных отношений» (см. «Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений». СПб., 1849, раздел «Законоведение», стр. 138; ср. «Русская старина», 1889, № 9, стр. 619—620).

... Ростовцев, так блестяще начавший свою карьеру с доноса... — О доносе Я. И. Ростовцева см. примечение к стр. 42.

... — То есть на место шефа жандармов В. А. Долгорукова — начальником III отделения.

.. Не-якова Долгорукова... — В. А. Долгорукова.

... andate a letto, Don Basilio! — «Идите спать, дон Базильо!» — слова из оперы Россини «Севильский цирюльник» (акт II, сцена IV).

До его ценсурного похода... — Имеется в виду постановление от 27 апреля 1858 г., по которому все сочинения в рукописи подвергались предварительной цензуре в специальной инстанции, образованной из чиновников всех министерств. Рукописи поступали сюда от цензоров или из цензурного комитета, минуя автора и редактора, и таким же путем возвращались обратно («Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год», СПб., 1862, стр. 429).

... он был совершенно не способен управлять военным министерством. — В. А. Долгоруков был военным министром в период Крымской войны.

...  — Согласно постановлению от 27 апреля 1858 г. рукопись проходила все цензурные инстанции и затем поступала в печать, минуя автора.

... couleur jesuitе... — Т. е. «иезуитской окраски» (франц.).

...«„Современнике"...» — Речь идет о статье К. Д. Кавелина «Записка об освобождении крестьян в России», написанной в 1856 г. В 1858 г. «Записка» К. Д. Кавелина частично была напечатана Н. Г. Чернышевским в журнале «Современник» как составная часть статьи «О новых условиях сельского быта» («Современник», № 4 за 1858 г.).

Тройницкий этот был прежде издателем «Одесского вестника» ~ Пирогов, как и следовало, возвратил журнал одесскому лицею… — Издание газеты «Одесский вестник» началось в 1828 г. по распоряжению генерал-губернатора М. С. Воронцова. Газета находилась в его ведении и выходила на русском и французском языках. В 1831 г. русская часть была выделена в отдельную газету. Редактировал ее М. П. Розберг, а с 1834 по 1857 г. А. Г. Тройницкий. В 1857 г. газета «Одесский вестник», при активном содействии Н. П. Пирогова, перешла в ведение одесского Ришельевского лицея.

…с помощию ~ Гвоздева… — — директор департамента общих дел министерства внутренних дел.

…определился ~ в должность евнуха при той же печатной литературе в Петербурге. — Имеется в виду назначение А. Г. Тройницкого в 1858 г. в Главное управление цензуры цензором от министерства внутренних дел.

Государь император ~ изволил высочайше повелеть: ни в каком случае не отступать от духа и смысла правил, указанных ~ в минувшем январе. — Речь идет о распоряжении по цензуре от 16 января 1858 г., запрещавшем разбирать, критиковать, осуждать в печати постановления правительства в отношении подготовки отмены крепостного права («Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год», СПб., 1862, стр. 422—423).

…с изданием ныне особой программы для занятий дворянских комитетов об улучшении быта помещичьих крестьян… — Имеется в виду рескрипт от 20 ноября и отношение министра внутренних дел от 21 ноября 1857 г. В них были изложены главные начала отмены крепостного права, которыми должны были руководствоваться губернские комитеты при подготовке реформы.

[142] Слух о назначении Ростовцева на место Ланского повторяется уже месяцы; по этому поводу была забавнейшая типографская ошибка в № 123 «Le Nord»:

«Третьего дня в нашем resumé произошла типографская перестановка, которую мы долгом считаем исправить. В пятой alinéa <абзаце> на второй колонне сказано:

„Между слухами, о которых нам сообщают наши петербургские корреспонденты, нам кажется самым достоверным слух об отставке м<инистра) в<нутренних> д<ел> Ланского, на место которого назначается генерал Ростовцев, один из людей, наиболее достойных уважения, которого имя навсегда останется связано с одной из самых великих реформ новейшего времени".

Надо читать:

„... Ланского, одного из людей, наиболее достойных уважения, которого имя навсегда останется связано с одной из самых великих реформ новейшего времени и на место которого назначается генерал Ростовцев”».

Не поздоровится от эдаких похвал... Впрочем, ошибка в фальшь не ставится!