НАШИ КОНСУЛЫ
О консуле Попове в Яссах нам приходится говорить не в первый раз; мы знали его как любителя и знатока лошадей («Под Суд!», лист 1) — мы узнаем его с другой интересной стороны.
Само собою разумеется, что они, после трактата, вознамерились продать их. Казацкий генерал Гангарт приезжал в 1858 году в Яссы, чтоб найти покупщиков. В числе их представился А. Бошета. Бошета купил на 57. 472 р. с. земли по условию, сделанному в русском консульстве. Но так как Гангарт не имел с собою всех необходимых документов, то и было решено, что он возвратится в Россию и привезет их в продолжение шести недель, а Бошета внес в виде задатка 6703 р. в консульство.
По документам, привезенным Гангартом, оказалось, что земли эти были уступлены казакам на разных условиях в пользу русского правительства, которые переходили на покупщика; об них прежде не было говорено. Суд отказался совершить купчую на этих основаниях. Но консул Попов устранил все затруднения и дал в том свидетельство за № 2373, в котором прямо сказано, что все затруднения со стороны устранены (écartées) дипломатическим путем и бесспорно свободны (dégagées et sans contestation).
Логотет Бошета, которому Гангарт предложил тотчас вступить во владение, успокоенный декларацией русского консула, внес 14. 954 р. через Попова в счет покупной суммы. Ожидая законного срока (шести месяцев) для окончательного ввода во владение, Гангарт уехал. Но когда пришел срок, молдаванское правительство объявило, что все обязательства, даже военное хранение границы, соединенное с владением этих земель, переносятся на их покупщика в пользу молдаванского правительства. Такое нарушение главного условия заставило Бошета отказаться от покупки; в этом ему никто не препятствовал; но когда он потребовал деньги, взнесенные им, ему их ни консул, ни генерал не отдали. Он жаловался и в Бухарест генеральному консулу, и в Константинополь послу, и, наконец, князю Горчакову — нет ответа. Засели денежки! Наконец, он писал прошение к государю — и государь не отвечает.
высокого дипломатического приличия, которое вам так знакомо со времен талейрановских обедов, запретите консулам снюхиваться с полицейскими для открытия, как «Колокол» посылается в Россию. Во-первых, шпионство не входит в круг обязанностей торгового маклера. Во-вторых, нам стыдно за почтенное звание, напоминающее Тита Ливия, Рим, свободу... когда какой-нибудь полицейский откажется от гнусной работы международного шпионства. А это может случиться!
Печатается по тексту К, л. 109 от 15 октября 1861 г., стр. 912—913, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен.
В издании Лемке отнесено к разряду Dubia (Л —253).
Положенная в основу заметки корреспонденция, текст которой ничей не отделен в «Колоколе» от вступительных и заключительных редакционных строк, дана, по всей видимости, в редакционном изложении (например, реплика: «Засели денежки!»).
Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки, ее идейно-тематической и стилистической близостью другим высказываниям Герцена по поводу стремлений царского правительства, навязать русским дипломатическим представителям за границей функции жандармов, чтобы пресечь распространение лондонских изданий и их проникновение в Россию (см. «Материалы для некролога Авраамия Сергиевича Норова», «О секретаре русского посольства в Неаполе Погенполе», «Словобоязнь», «Бешенство ценсуры», «Г-н Фонтон» — т. XІІІ наст. изд.; «Путешествие Тимашева», «1814—1859. Второе занятие Парижа русскими» — т. XIV наст. изд.). В заметке «Усердный раб Бутенев и великий визирь» Герцен, как и в настоящей заметке, адресуется к кн. А. М. Горчакову с подобным же советом: «Однако же пора бы Горчакову сколько-нибудь лучше выбирать людей или построже смотреть за своими чиновниками вне границ» (т. XIII наст. изд., стр. 407). Прямые обращения к лицу, о котором в тексте идет речь, в частности к Горчакову (в настоящей заметке: «Вы бы, князь Горчаков, занялись этим делом»), свойственны стилистической манере Герцена. Ср.: «Мы обращаемся прямо <…> к князю Горчакову. А ведь дело в том, князь...» и т. д. — в заметке «Еще о ретроградном архимандрите и не прогрессивном Озерове, посланнике афинском», т. XIV наст. изд., стр. 249; «Ах князь Горчаков! Как вас совесть должна мучить» — в заметке «Шалун Муханов», т. XIV стр. 305; «Князь Горчаков, выйдите в отставку, если это так» — в заметке «Последний удар!», т. XIV, стр. 307. Характерен при этом для Герцена иронический намек на «талейрановские обеды» и уроки, полученные Горчаковым у Талейрана, о которых говорилось выше, в статье Герцена «Отеческий совет» (стр. 95) и других статьях (см. об этом в комментарии к статье «Отеческий совет», стр. 353; ср. также строки о Горчакове как «Талейране Невском» в заметке «Еще о ретроградном архимандрите и не прогрессивном Озерове, посланнике афинском» — т. XIV, стр. 249).
______
О консуле Попове в Яссах нам приходится говорить не в первый раз ∞ («Под суд!», лист 1— Речь идет о заметке «Консул Попов и консул Черчилль в Яссах», напечатанной в «Под суд!», л. 1 от 1 октября 1859 г., стр. 12 (см. т. XIV наст. изд.), и материалах о нем же в публикации «Дело о преступном сообщничестве полицейского майора Попова, генерал-губернатора Игнатьева и министра Панина против свободы и чести купца Малкова» (там же, стр. 1—12).