Юбилей

ЮБИЛЕЙ

... Юбилей Княжевича, юбилей Вяземского, юбилей Адлерберга, юбилей Сухозанета и, наконец, юбилей России! Как ни смешна сама по себе мысль праздновать день в день зачатие какого-нибудь государства, особенно когда это зачатие совершилось в такой тиши и в такой глуши, что знающие люди спорят до сих пор, кто был и кто не был отцом[11], — но нападать на это мы не станем, как на дело невинное. Можно было бы возразить, что всякого рода излишние траты теперь неуместны, но, взяв в соображение, что юбилей какого-нибудь бесполезнейшего, ничтожнейшего человека, которого все заслуги состоят, à la Maniloff, в нежной дружбе к Николаю, стоит дороже десяти памятников, мы готовы примириться и со тратой. Нас обижает продолжение лжи в прошедшем, нас обижают барельефные обманы. Есть что-то малодушное и тупоумное в преднамеренном искажении истории по высочайшему повелению. Скрыл ли Николай участие Ермолова и Толя в Бородинском сражении тем, что выпустил на памятнике их имена, скрыл ли он от потомства, что Варшаву взял Толь, а не Паскевич? Для чего же это возведение во временно великие люди Ртищева, Бецкого, Потемкина, Кочубея, Воронцова, Паскевича, Лазарева, Корнилова, Нахимова и пр., и пр.?

Мы уж не говорим о толпе всякого рода архиереев, названных просветителями и которых каменосечные обличия явятся в числе исторических знаменитостей. В их числе есть лица, о которых никто не слыхивал: Гурий, Варсонофий; и есть такие, о которых мы привыкли слышать с дурной стороны, вроде интриганта Феофана Прокоповича.

Если дело сделано и каменосечные обличия заказаны, то мы предлагаем делать барельефы для временно великих людей на подвижных дощечках, так, чтоб, по мере надобности и отшествия к праотцам новых знаменитостей, заменять их.

Тихона Задонского, постника — Адлербергом-отцом.

Митрофана Воронежского, девственника — Барятинским.

Бездарнейшего из военных Паскевича — еще более бездарным из статских Паниным.

Гурия и Варсонофия — Путятиным и Аскоченским.

Ртищева, устроившего в 1648 году общество переводов с греческого, — Похитоновым, устроившим в 1858 году общество переводов со всех языков.

Лет через пять и этих выбросить и вставить новые дощечки... да так и менять до оседлости мнений и утверждения законной меры для великих людей, тогда народ русский в свою очередь окончательно прокричит:

Лоб или затылок![12]

Печатается по тексту К, л. 121 от 1 февраля 1862 г., стр. 1006—1007, где опубликовано впервые, с подписью: И—р. Автограф неизвестен.

Настоящая статья является первым откликом Герцена на празднование тысячелетнего юбилея России, торжественно отмечавшегося царизмом в 1862 г. Сатирически описывая проект «Памятника тысячелетию России», воздвигавшегося в Новгороде по проекту художника М. О. Микешина, Герцен особенно резко выступил против «преднамеренного искажения истории по высочайшему повелению», против незаслуженного восхваления тех «временно-великих людей», которые этого вовсе не заслужили. В дальнейшем Герцен неоднократно возвращался к этой теме в статьях и заметках, посвященных в основном другим вопросам.

Скрыл ли Николай участие Ермолова и Толя в Бородинском сражении тем, что выпустил на памятнике их имена... — А. П. Ермолов отличился в Бородинском сражении, отбив у противника взятую им батарею Раевского. К. Ф. Толь исполнял в это время обязанности генерал-квартирмейстера 1 армии, занимавшей в Бородинском сражении правый фланг и центр в расположении русских войск. Интересно отметить, что в своем памфлете «Правда об императоре Николае» Н. И. Сазонов писал, что одной из характерных черт Николая I была «ненависть ко всякому превосходству». Причем Н. И. Сазонов видел проявление этой ненависти, в частности, в отношении Николая I к генералам Ермолову и Толю (см. об этом в главе IV памфлета, ЛН, т. 41—42, стр. 211—212).

... Варшаву ваял Толь, a не Паскевич?— Будучи во время польского восстания 1830—1831 гг. начальником штаба армии, посланной для подавления восстания, К. Ф. Толь, после смерти Дибича, до прибытия Паскевича временно командовал армией. Во время штурма Варшавы именно Толь, принявший командование армией из-за контузии Паскевича, ввел войска в столицу Польши.

... Ртищева, Бецкого ~ Нахимова и пр. и пр.?— Герцен перечисляет здесь имена, барельефы с изображением которых были на памятнике М. О. Микешина.

... о толпе всякого рода архиереев, названных просветителями... — В «Описании памятника тысячелетию России», помещенном в «Приложении» к «Месяцеслову на 1862 год» (СПб., издание императорской Академии наук), которым воспользовался Герцен для своей статьи, все лица, изображенные на барельефе подножия памятника, были разделены на четыре группы; лица первой группы, включавшей в себя более всего деятелей русской церкви, действительно были названы «просветителями».

 — Имя Ф. И. Ртищева указывалось в «Описании» среди «просветителей» и сопровождалось пояснением, почти дословно повторенным Герценом.

... Похитоновым, устроившим в 1858 году общество переводов со всех языков. — Герцен имеет в виду учрежденное в 1858 г. в Петербурге коммерческое издательство «Торговый дом Струговщикова, Похитонова и Водова».

... Зри «СПб. месяцеслов на 1862 год»... — «Месяцеслову на 1862 год», на фронтисписе которого действительно было помещено изображение «Памятника тысячелетию России».

[11] Пользуясь, вероятно, тем, что у нас la recherche de la paternité {выяснение отцовства) не воспрещена, как в французском кодексе.