ВЫСТРЕЛЫ, РАНЫ И УБИЙСТВА
(Константин Николаевич, Лидерс, Арнгольдт и пр.)
С внутренним ужасом и негодованием прочли мы о том, что какой-то фанатик (говорят, ультракатолик) выстрелил в Константина Николаевича и слегка ранил его. До какой нелепости, до какого безумия доводят людей бессмысленные правительства, уступающие с воздержанием, воздерживающиеся с уступками, дающие, оставляя что-нибудь в руке, прощающие вполовину, мягкие снаружи, пустые внутри. Это мерцание добра и зла, непоследовательность, непрочность гибельно действует на нервы: страсти возбуждены, удовлетворения нет, фантазия мутится, и человек в припадке бешенства берется за пистолет.
Мы ненавидим всякого рода кровавые расправы, и, несмотря на наше полное равнодушие к тому, что Лидерс жив или нет, досадно, что его подняли до выстрела и реабилитировали до раны.
На убийство надобно привилегию, с привилегией убийство делается безопасно и наверняк. Вот посмотрите, как наш фрейшиц Лидерс стреляет высочайше заколдованными пулями. Выписываем из «Русского инвалида»:
4-го стрелкового батальона: поручик Иван Арнгольдт, подпоручик Петр Сливицкий 2-й и унтер-офицер Франц Ростовский, переведенный 8-го мая сего года из этого батальона во Владимирский пехотный генерала-от-инфантерии князя Горчакова полк, поручик Василий Каплинский, переведенный 27-го апреля сего года из штаба начальника артиллерии 1-й армии в 7-ю артиллерийскую бригаду, поручик Станислав Абрамович и 4-го же стрелкового батальона рядовой Лев Щур по произведенному над ними на основании полевых военных законов военному суду, оказались виновными:
1. Поручик Арнгольдт и подпоручик Сливицкий 2-й: а) в оскорблении священной особы его им. вел. распространением между нижними чинами состоявшей в заведовании подсудимого Сливицкого 2-го фехтовальной команды ложных и дерзких рассказов об особе его вел. и царствующем доме, взятых из враждебных России сочинений; б) в порицании и превратном истолковании правительственных реформ по крестьянскому делу и в Царстве Польском; в) в возбуждении нижних чинов к явному неповиновению начальству и даже бунту; г) в том, что имели у себя возмутительного содержания сочинения и распространяли их между нижними чинами и д) вообще в распространении между нижними чинами крайне зловредных идей, имевших целью поколебать в них дух верности и повиновения законным властям.
2. Унтер-офицер Ростовский: сочинений крайне возмутительного содержания; в) в участии в преступлениях поручика Арнгольдта и подпоручика Сливицкого 2-го тем, что, зная о неблагонамеренных их действиях, не донес об этом начальству и, кроме того, взялся исполнить поручение подпоручика Сливицкого 2-го подговорить нижних чинов Шлиссельбургского и Олонецкого пехотных полков не отвечать во время смотра на приветствие начальника, чего не исполнил только потому, что означенные полки уже были выведены на смотр; г) в хранении у себя и непредставлении начальству двух запрещенных песен и д) в самовольных отлучках из команды, в партикулярном платье, в заездные и развратные дома.
3. Поручик Каплинский: а) в хранении у себя и распространении, очевидно, с преступною целью, между другими крайне возмутительного содержания сочинений, под заглавием: «Великорус» и «Исторический сборник», чтение которых, по собственному сознанию одного из подсудимых, подпоручика Сливицкого 2-го, имело особенно гибельное влияние на ум его и преимущественно побудило его на преступление и б) в упорном запирательстве на первоначальных допросах о том, что не передавал другим этих сочинений и что последнего из них вовсе не имел у себя.
4. Поручик Абрамович в том, что, взяв у поручика Каплинского вышесказанное сочинение «Великорус», не только не представил этого сочинения начальству, но давал, хотя и без особой злонамеренной цели, читать его сослуживцам своим — и
5. Рядовой Щур: а) в участии в преступных замыслах поручика Арнгольдта и подпоручика Сливицкого 2-го тем, что не донес о действиях их начальству и взялся вместе с унтер-офицером Ростковским исполнить поручение подпоручика Сливицкого 2-го подговорить нижних чинов Шлиссельбургского и Олонецкого пехотных полков не отвечать во время смотра на приветствие начальника, чего не исполнил только потому, что означенные полки уже были выведены на смотр, и б) в том, что, зная о преступных действиях унтер-офицера Ростковского и о том, что он читал запрещенные книги, не только не донес о сем, но и сам брал эти сочинения для чтения.
За вышеизложенные преступления временно главнокомандующий армиею конфирмациею своею 14-го сего июня определил:
1. Поручика Арнгольдта, подпоручика Сливицкого 2-го и унтер-офицера Ростковского, на основании 15, 168, 171, 172, 173, 174, 175, 606 и 614 статей 1-й книги военно-уголовного устава (издания 1859 года) и 275, 276, 283, 287 и 288 статей 1-й книги XV тома свода законов (издания 1857 года), по лишении первых двух чинов дворянского достоинства и всех прав состояния, а последнего — бронзовой медали в память минувшей войны и воинского звания, а также и всех прав состояния, казнить смертию расстрелянием, с тем чтобы смертная казнь над этими преступниками была исполнена по месту содержания их под арестом, в Новогеоргиевской крепости.
2. Поручика Каплинского, на основании 286 ст. 1-й книги XV тома свода законов (издания 1857 года), по лишении чинов, дворянского достоинства и всех прав состояния, сослать в каторжную работу на заводах на шесть лет.
3. Поручика Абрамовича, месяца и затем отдать под надзор полиции на три года.
4. Рядового Щура, во внимание к тому, что он вовлечен в преступление влиянием, какое имели на него Сливицкий, Арнгольдт и в особенности Ростковский, вместо смертной казни, лишив медали в память минувшей войны, воинского звания и всех прав состояния, наказать шпицрутенами чрез сто человек шесть раз и сослать в каторжную работу в рудниках на двенадцать лет.
Конфирмация эта 16-го числа сего июня приведена в исполнение.
Что прибавить к этому каннибальству? Заметим мимоходом две вещи — новую методу убийств при нынешнем государе: он в стороне,
P. S. Когда месяца полтора тому назад в иностранных газетах писали об открытии заговора между русскими офицерами в Варшаве, казенная русская и подкупная иностранная журналистика отвечали, что этого никогда не было и что все это взято из того, что какие-то пьяные офицеры побуянили и попали за то на гауптвахту. Милые лгунишки, на колени и на горох вас... а мы будем знать, что значит dementi[115] вашего правительства!
Примечания
Печатается по тексту К, л. 139 от 15 июля 1862 г., стр. 1151—1152, где опубликовано впервые, без подписи. В OK «Константин Николаевич, Лидере, Арнгольдт и пр.». Автограф неизвестен.
Включено в издание М. К. Лемке (Л XV, 334—335, без текста приговора, перепечатанного в статье из «Русского инвалида») со следующей справкой: «Принадлежность ясна из записки Огарева, хранящейся в архиве семьи Герцена» (Л XV, 615). Нынешнее местонахождение записки неизвестно.
Авторство Герцена подтверждается редакционным характером статьи («С внутренним ужасом и негодованием прочли мы», «Мы ненавидим...») и ее идейно-тематической близостью к статьям и заметкам, посвященным расправам царского правительства над русскими офицерами и солдатами в Польше (в частности, несомненна непосредственная связь с напечатанной в следующем, 140 листе «Колокола» статьей Герцена «Арнгольдт, Сливицкий и Ростковский» — см. стр. 215—216 наст. тома). О принадлежности Герцену свидетельствует также стиль статьи, в частности следующая оценка позиции Александра II по отношению к подвергшимся наказанию русским офицерам: «он в стороне, он скорбит душою и плачет... это все другие, какой-нибудь Апраксин, какой-нибудь Лидере убивает... кабы от него зависело, он простил бы». Авторский вопрос: «Что прибавить к этому каннибальству?» напоминает аналогичный вопрос в заметке «Злодейство белевской помещицы Муромцевой»: «Когда же, в самом деле, правительство настолько образумится, чтоб принять какие-нибудь меры против шляхетского каннибальства?» (наст, том, стр. 128).
— 21 июня 1862 г. варшавский портной Л. Ярошинский стрелял в вел. князя Константина Николаевича. Сохранилась записка шефа жандармов В. А. Долгорукова об этом покушении: «Вчера вечером вел. кн. Константин Николаевич телеграфировал, что в девятом часу, выходя из театра, он увидел человека, подходившего к нему, как будто бы с просьбою. Вместо того, этот человек сделал на него выстрел из пистолета в упор; пуля пробила пальто, сюртук, рубашку, оцарапала ключицу и тут остановилась» (Л XV, 335). При аресте Ярошинского в его кармане было обнаружено воззвание, написанное им самим, в котором мотивировались причины покушения. Оно начиналось следующими словами: «Народу! Со времени прошлогодних происшествий было много крови, а потом много слез и страданий; резали нас, как телят, не было ни одного человека, который бы отплатил за злодеяние, но уже будет этого! Нужно крови за кровь» (. Л XV, 336).
... Лидерс ~ досадно, что его подняли до выстрела и реабилитировали до раны. — Временно исполнявший должность наместника в Польше граф А. Н. Лидере был ранен 15 июня 1862 г. в Саксонском саду, в Варшаве. Благодаря помощи случайных свидетелей покушения стрелявшему удалось скрыться. Вел. князь Константин Николаевич писал по этому поводу Александру II 21 июня 1862 г.: «Если бы в толпе, бывшей в это время в Саксонском саду, было малейшее сочувствие к полиции, убийца не мог бы скрыться» («Дела и дни», кн. I, П., 1920, стр. 127). Л. Ярошинский в своем воззвании указывал, что покушение на Лидерса совершил он: «... из любви к родине, мстя за невинно пролитую кровь, я выстрелил в Лидерса» (Л XV
... фрейшиц Лидерс стреляет высочайше заколдованными пулями. — «Freischütz»— «волшебный стрелок»— согласно немецкой легенде, вступил в союз с дьяволом, который заколдовал его пули: из них шесть безошибочно попадали в цель, седьмую пулю дьявол направлял по своему усмотрению. Сюжет этой легенды послужил основой оперы Вебера «Волшебный стрелок».
[115] опровержение (лат.).— Ред.