ПАВЕЛ ГАГАРИН
Враг освобождения с землею, инквизитор в деле Петрашевского, желчевой реакционер, переживший николаевские времена, Павел Гагарин назначен председателем в Государственном совете и в Комитете об устройстве сельского состояния (во время болезни Блудова, который, как известно, неизлечимо болен). Перед такими ошибками, в которых презрение к народу едва смягчается колоссальностью тупости, падают руки.
Ну, Гагарин, покажите-ка народу русскому, как он ошибается в своем земском царе. Царь Павла Гагарина, царь Виктора Панина не может быть царем народной фантазии.
Гагарин этот во время процесса Петрашевского хотел погубить Александра Николаевича. Носились слухи, что тогдашний наследник предостерег Монбелли и Львова. Это дошло до сведения Гагарина. Процесс делался в пущую эпоху бешенства Николая, и мысль погубить сына, подслужившись отцу доносом на него, исполнила благородным рвением нашего князь Павла. Рядом прозрачных намеков, обещаний, уловок он хотел выведать от Львова, как было дело. Он обещал ему прощение, карьеру — не знаю что; Львов, разумеется, с презрением отказался, и князь Павел съел гриб. В наших бумагах есть подробное изложение этих драматических сцен между князем-сыщиком и благородным арестантом. Мы не печатали их, полагая, что после наглой оппозиции в деле освобождения этот вредный чиновник будет отброшен, как Муравьев Вешатель и др. Но теперь, когда в угаре и чаду от пожара снова выходят на горизонт патибулярные фигуры Гагарина и Липранди, мы готовы сделать все от нас зависящее для прославления их деяний.
Примечания
Печатается по тексту К, л. 139 от 15 июля 1862 г., стр. 1155, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Настоящая заметка, несомненно, была написана в редакции «Колокола». Об этом свидетельствуют следующие ее строки: «В наших бумагах есть подробное изложение этих драматических сцен <…> Мы не печатали их <...> мы готовы сделать все от нас зависящее для прославления их деяний». Имевшиеся здесь в виду материалы, разоблачающие П. П. Гагарина, действительно были опубликованы в «Колоколе», в л. 140 от 1 августа 1862 г., стр. 1161: «Львов и Гагарин. (Отрывок из записки о деле Петрашевского)» — см. далее реальный комментарий.
Стиль этой заметки-памфлета, направленной против одного из представителей правящей верхушки царской России — П. П. Гагарина, свидетельствует о том, что она была написана Герценом. Авторство Герцена подтверждается, в частности, тем фактом, что о реакции, наступившей в России в 1862 г., особенно в связи с пожарами (см. комментарий к заметке «Зарево»), в настоящей заметке говорится: «... теперь, когда в угарен чаду от пожара...» (курсив Ред.) и т. д.; это перекликается с первоначальным заголовком статьи «Молодая и старая Россия» — «Молодая Россия и угар» (см. «Варианты»). Ср. также фразу: «Перед такими ошибками, в которых презрение к народу едва смягчается колоссальностью тупости<...>» со следующей из заметки «Список лиц, которых правительство велело арестовать по возвращении из-за границы»: «... какая исполинская, колоссальная глупость нашего правительства!» (наст. том, стр. 229).
Включено в издание М. К. Лемке (Л XV, 339—340).
Государственного совета, «в случае отсутствия или болезни» графа Блудова. Желая показать истинное лицо Гагарина, политического дельца и интригана, Герцен использовал в своей заметке материалы из присланной ему «Записки о деле петрашевцев», автором которой был петрашевец Ф. Н. Львов. В архиве Герцена сохранилась черновая рукопись «Записки», относящаяся к концу 1859 — началу 1861 г. (см. публикацию этой «Записки» в ЛН, т. 63, стр. 165—188). На рукописи сделаны рукой М. В. Буташевича-Петрашевского многочисленные добавления в виде примечаний, заметок и поправок. Это дает право назвать Петрашевского соавтором «Записки». На первом листе рукописи имеется надпись: «Александру Ивановичу» и неразборчивая подпись (см. ЛН, т. 63, стр. 177). Возможно, рукопись «Записки» была доставлена Герцену Н. А. Белоголовым, который посетил Лондон в 1861 г. (см. Н. А. Белоголовый. Воспоминания, СПб., 1901, стр. 538).
Факты, которые упоминаются Герценом в настоящей заметке, были заимствованы им из третьего раздела «Записки» — «Следственная комиссия и усовершенствованный застенок», где рассказывалось о методах следствия по делу петрашевцев в 1849 г. В 140 л. «Колокола» был опубликован отрывок из «Записки о деле петрашевцев» под заголовком «Львов и Гагарин», в котором излагались подробности секретного допроса П. П. Гагариным петрашевца Львова. Гагарин потребовал от Львова сообщить следствию о том, что тогдашний наследник престола Александр Николаевич, будущий император Александр II, «предостерег» Львова и Момбелли, предложив им прекратить литературные вечера, в связи с тем, что по городу ходили слухи об их «чрезвычайном либерализме».
Гагарин хотел использовать это сообщение Львова против будущего императора, но Львов отказался сделать донос.
«Колоколе» отрывок из «Записки» был отредактирован Герценом (см. ЛН, т. 63, стр. 170). В частности, она считает, что Герцену принадлежит следующая вставка: «Вот чего хотелось Гагарину. Что бы последовало за этим открытием? Повторилось ли бы дело царевича Алексея, или просто это было лакейское желание поссорить отца с сыном? Может быть, олигархическая партия действительно уже предвидела, что сын отнимет у нее рабов, и хотела воспользоваться удобным случаем для того, чтобы заставить его отказаться от престола?» (К, «Колоколе» отрывок из «Записки», Герцен несколько его сократил, но утверждать с определенностью, что вышеприведенные слова принадлежат Герцену, нет никаких оснований, так как по своему содержанию они близки всему духу «Записки о деле петрашевцев».