Герцен Александр: Статьи из "Колокола" (1862-1863 г.г.). Корреспонденции и материалы, обработанные в редакции "Колокола"

«Едва Шавланская община отделалась от интриг помещика Шемиота, оклеветавшего ее в краже и убийстве младенца (старая и нелепая сказка, являющаяся время от времени, вроде придирок к евреям для того, чтоб делать полицейские razzias[158]),. как пришел черед Лейтварова, небольшого городка, в двух милях от Вильно, принадлежащего графу Тишкевичу. Мая 8[159], 1861 года, граф обвинил еврейское общество в покраже трех аршин ковра. Собравши евреев, он принял их в палки, мужчин и женщин колотил беспощадно. Между прочим, граф, предводительствовавший экспедицией, велел беременную еврейку колотить по животу и, повесив вниз головой, бить по пятам.

Когда избитые в кровь евреи потащились домой, они нашли путь к городу отрезанным лакеями графа. Им оставалось одно — идти в Вильно. Часть их была принята в еврейскую больницу, другие пошли с своими старейшинами просить защиты у Назимова, который велел их прогнать».

Гнусная весть эта нам доставлена из очень верного источника; если ее подробности преувеличены, мы поместим возражение, если же это правда, то скажите, что подлее — эта зверская палочная аристократия или мирволящее ей правительство с своими кондотьерами?

Выписываем из двух полученных нами писем разные подробности о студентском побоище в Москве и о пр.

Из первого. Чернь была натравлена на избиение студентов и на целый ряд неистовств всего больше полицмейстером Огаревым. Агитатор этот при всей толпе кричал: «Братцы, обижают наших, помогите!» Из толпы выступил какой-то здоровенный из Тверской-Ямской мушник и говорит Огареву: «А что ваше в-дие, отвечать не будем, если студентов поколотим?» — «За что отвечать, вас еще начальство поблагодарит».

Тогда этот матадор, закрутив у поддевки рукава, пошел хлестать кулачищами по чем попало бедных студентов, а вслед за ним бросилась и толпа лавочников и других невежественных дураков. Между тем, до начала избиения шныряли между толпою неизвестные люди, вероятно, агенты полиции, которые, появляясь и исчезая на разных пунктах площади, говорили простому народу: «Чего вы смотрите на эту сволочь студентов, все они бунтуют противу начальства, а теперь пришли только к Тучкову требовать чрез него у государя уничтожения вольности крестьян; вы видите, это все почти дети дворян, так вот отцы их и научили затеять бунт, генерал-губернатор вовсе не против студентов, он даже делал представление в их пользу государю».

Странно, да разве не Тучков управлял городом во время бойни студентов, разве бойня не была перед окнами его дома, и разве не видали его жену и Исакова у окна в самое время преступлений? Далее, если писанное корреспондентом об полицмейстере Огареве справедливо, что же Тучков отдал его под суд?.. — Изд.

Из второго. — им князь Черкасский обеспечил право быть сеченными, — но о солдатах. Нельзя было ожидать, какие пламенные защитники палок и шпицрутенов нашлись в среде нашей. Пока эти институты стояли прочно и неприкосновенно, нельзя было догадаться, как глубоколюбимы телесные наказания в образованных слоях нашего общества, но когда дерзкое вольнодумство проникло не только в Мраморный дворец, но и во дворец наследника, самые противуположные мнения соединились перед опасностью избавления защитников нашего отечества от палок. Ю. Самарин, славянофил-феолог и противник славянофилов, профессор защищают их. Самарин писал об этом из деревни, и копии с его письма ходили по рукам. Чичерин говорил в здешних салонах[160].

и разослал московским священникам в запечатанных конвертах с надписью «секретно» следующую цидулку:

Понеже умножиша грехи наша и наипаче требуется покаянная и умиленная молитва, сего ради на вечерни, утрени и литургии при окончании сугубой ектении глаголы сии:

«Еще молимся о еже милостивому и благоуветливому богу нашему, отвратити всякий гнев, на ны движемы, и избавим ны от надлежащего и праведного прещения и простити нам всякое согрешение, вольное и невольное, и помиловати нас, недостойных рабов своих, в сердце сокрушенных, даруешь вси, молим ти ся, услыши и помилуй».

От его высокопр. митрополита моск, к исполнению в церквах московских, ноября 17, 1861.

Молитвы эти читаются с 24 ноября только в одной Москве по личному распоряжению Филарета, и на запрос ему от синода, почему он нашел нужным прибавить эти молитвы, он отвечал, что причины, побудившие его, — неспокойствие вообще умов, которое происходит от умножившихся согрешений, что выражается неповиновением самодержавной власти царя и его правительства. Ответ этот передан синодом государю.

Говорят, что больного будут свидетельствовать в московском губернском правлении.

<!> в Казанском и Исакиевском соборах, в Знаменской и Андреевской церкви служили панихиды за упокой души рабов божиих Петра, Иоанна и Федора, трех убиенных по приказанию правительства в Модлине, по Лидерсовой конфирмации.

В Киеве, говорят, вышла прокламация к солдатам, в которой говорится, что грешно стрелять по народу — даже если царь прикажет, потому что он как человек против божеского закона идти не может; а если идет, то слушать его нельзя. В пример приводится Ирод, приказавший своим царским, но незаконным приказом истребить всех младенцев. Если б войско послушалось — Христос был бы убит, и пр. Говорят, что по этому делу полковник Красовский

На фрегатах «Олег» и «Громобой», возвратившихся из заграничного плавания, был произведен полицейский обыск, жертвою которого сделался юнкер Трувеллер; у него нашли запрещенные книги и журналы. Говорят, на него донос сделан священником[161].

«СПб. ведомости») из числа переселившихся из Турции в Крым снова ушли назад, находя, что под скипетром правоверного султана все же лучше, чем под державой православного царя.

Преданы военному суду в Ковенской губ. студент Московского университета Карзон и Овсяный. У первого была найдена статья об уничтожении крепостного состояния с критическим замечанием насчет Николая и Александра II и письмо об устройстве политического общества, писанное к другим студентам. У Овсяного нашли 400 экземпл. польского гимна.

А вот и еще юридическое убийство. «В четверток, 26 июля (ст. с), в 8 час. утра, на Скаковом поле, в Одессе, должно было» происходить исполнение приговора над одним из главных поджигателей, присужденных комиссиею к смертной казни расстрелянием» («Одесск. вестн.»).

Мы получили письмо из Петербурга, в котором рассказывают, как губернатор Философов, через теперь отрешенного чиновника Кушелевского и других клевретов, свое состояние, подучает крестьян делать неверные показания, распоряжается по судебным делам, дела откупщиков считает своими и пр.

Что же во всем этом удивило корреспондента нашего? Пусть он прочитает о каком-нибудь пермском губернаторе Лашкареве и прибавит, что царь им доволен, — тогда он примирится с философией г. Философова.

Мы все ждем, когда мы получим письмо, в котором скажут о каком-нибудь губернаторе, который не делает всех этих проделок; это будет гораздо оригинальнее.

А пока дождемся — вот с противуположной стороны России: В мае месяце текущего года в Курске был пожар. Плохая городская пожарная команда опоздала; прежде ее явился почетный гражданин Ив. Ив. Гостев с своей трубой и своими людьми и способствовал к потушению пожара; на этот пожар приехал курский губернатор Ден. Ему очень не понравилось, что обывательская труба лучше казенной, он сейчас потребовал трубу от Гостева в распоряжение пожарной команды; Гостев отказался, отвечая очень вежливо, что его люди не хуже пожарных солдат успели уменьшить силу пожара до прибытия пожарной команды, а пожарным солдатам я трубу не доверю. «Кто ты такой?» — закричал на него Ден. — «Здешний житель, почетный гражданин Гостев». — «Что ты хочешь удивить или испугать меня своим званием? Я тебе сейчас покажу, что такое почетный гражданин»... И, осыпав его площадною бранью, он прибавил: «Ты думал, что я тебя буду благодарить, что ты приехал тушить? Я тебя отдам под уголовный суд — как ты смел тушить без дозволения начальства. »— Гостева взяли и посадили в сибирку, продержали трое суток; в продолжение этого времени не давали ничего, кроме хлеба я квасу, и не допускали к нему никого, даже родных, и отпустили его по усиленной просьбе отца, который на коленях упросил губернатора простить его. Ден настращал отца, что сын его бунтовщик, ослушник власти и что он его вышлет из города. Засим последовал приказ от Дена, чтобы никто из обывателей на пожар с трубой являться не смел до приказания полиции. Городской голова и целое общество купцов, к которым обращался отец, не осмелились заступиться!

Интересно бы знать — справедлив ли слух, что правительство слушает доносы пьющего и поджигающего учителя Викторова? Интересно бы знать: где служат и чем занимаются гг. Назаревский, Новицкий, Агафонов (гвард. оф.), Костомаров, Кюлевейн, Зотов (ст.), Петров (ст.), Должиков (ст.), Забравский, Эверман, Волокитин, Вальденберг (куп.), Брауман (куп.)? Про господина Давида Вальденберга мы знаем, что он служит в III отделении шпионом, за что, между прочим, оттерпел разные невзгоды в Киеве, — но о других интересно бы получить какие-нибудь сведения.

Интересно бы знать — правда ли, что лиц, имена которых были напечатаны в «Колоколе» и «Вести», не арестовывают, а только осматривают до... до... и пр.

На последний вопрос мы можем отвечать, что несколько человек, поименованных в списке, были на границе обысканы не только до рубашки — но под рубашкой.

Печатается по тексту К, л. 118 от 1 января 1862 г., стр. 988, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь».

Корреспонденция, посвященная преследованиям евреев в городке Лейтваров, была обработана в редакции «Колокола». Так, редакционными являются не только подстрочное примечание, подписанное «Ред.», и послесловие (по стилю можно предположить, что оно принадлежит Герцену. Напр.: «... что подлее — эта зверская палочная аристократия или мирволящее ей правительство со своими кондотьерами?»), но и замечание внутри корреспонденции, в скобках, по поводу «убийства младенца». Редакционным является, по-видимому, и курсив, которым выделены в корреспонденции некоторые слова.

К, л. 119-120 от 15 января 1862 г., стр. 996, где опубликовано впервые.

Статья представляет собой обработку двух корреспонденции из Москвы.

Замечания, подписанные «Изд.», были включены в издание М. К. Лемке (Л XV, 22).

Печатается по тексту К, л. 125 от 15 марта 1862 г., стр. 1044, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

В настоящем издании в текст внесено следующее исправление:

ХРОНИКА ТЕРРОРА И ПРОГРЕССА (ИЗ ПИСЕМ И ГАЗЕТ)

Печатается по тексту К, —1183, где опубликовано впервые.

«Хроника» представляет собой обзор различных материалов из газет, корреспонденции и устных сообщений, характеризующих реакцию и произвол в России. Обработка настоящего материала была произведена, по-видимому, Герценом; об этом свидетельствует его пристальное внимание к делу В. В. Трувеллера (см. т. XI наст. изд., стр. 305—306).

Вслед за этим обзором, под особым заголовком: «С Нижегородской ярмарки, 19 июля», были напечатаны выдержки из распоряжения нижегородского военного губернатора Одинцева о мероприятиях, связанных с проведением нижегородской ярмарки. Сопровождалась эта публикация следующим заключением: «Эти документы не должны утратиться в памяти людской. По ним можно ясно судить, каково было правительство во время тысячелетия».

Июля 1/12 в Казанском и Исакиевском соборах ~ служили панихиды ~ Лидерсовой конфирмации. — войсками в Польше генерал-адъютантом графом А. Н. Лидерсом (см. в наст, томе статьи «Выстрелы, раны и убийства» и «Аргнольдт, Сливицкий и Ростковский» и комментарий к ним). Панихиды по Арнгольдту, Сливицкому и Ростковскому жестоко преследовались. Так, 14 июля 1862 г. в Варшаве были преданы полевому военному суду поручики Данилович, Огородников и Зейн за то, что «были главными распорядителями заказанной 24 минувшего июня, очевидно, с целью политической демонстрации, в походной церкви в лагере, панихиды по государственным преступникам». О панихидах по расстрелянным сообщалось также в корреспонденции «Панихида в Москве» (К, л. 147 от 15 октября 1862 г.).

В Киеве, говорят, вышла прокламация к солдатам ~ по этому делу полковник Красовский привезен в III отделение. — Подполковник резервного дивизиона Александрийского гусарского полка А. А. Красовский был арестован за написание и распространение среди солдат Житомирского резервного батальона воззвания, призывавшего их не участвовать в подавлении народных восстаний. 11 октября 1862 г. он был приговорен к расстрелу, замененному затем 12 годами каторги. «Сентенция военного суда» по делу Красовского была напечатана в К, л. 151 от 1 декабря 1862 г.; позже в К, «Подполковник Красовский» были опубликованы материалы по этому делу, присланные в редакцию «Колокола» неизвестным корреспондентом (см. «Письмо о деле Красовского» в XVII томе наст. изд.). Среди этих материалов напечатан текст воззвания Красовского.

На фрегатах «Олег» и «Громобой» ~ был произведен полицейский обыск ~ донос сделан священником — В 1861—1862 гг. фрегаты «Олег» и «Громобой» находились в заграничном плавании. По доносу судового священника Палладия по прибытии фрегатов в июне 1862 г. в Кронштадт на них был произведен обыск. На «Громобое» были найдены несколько листов «Колокола». На «Олеге» у гардемарина В. А. Дьяконова и юнкера В. В. Трувеллера нашли воззвание «Что нужно народу?» При допросе Трувеллер показал, что он посетил в Лондоне Герцена и приобрел некоторые издания лондонской типографии для распространения в России. Несколько экземпляров из приобретенной им литературы он роздал матросам своего корабля. За провоз в Россию лондонских изданий Герцена Трувеллер и Дьяконов были арестованы и заключены в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. В январе 1864 г., по приговору морского генерал-аудиториата, Трувеллер был лишен всех прав состояния и сослан на каторжные работы сроком на три года (см. «Былое и думы», гл. «Апогей и перигей», т. XI наст. изд., стр. 305—306 и «Исторический архив», 1955, № 5, стр. 110—139).

О деле Трувеллера мы надеемся передать больше нашим читателям. — «Дело Дьяконова, Трувеллера и проч.» было опубликовано в К, К, л. 190 от 15 октября 1864 г. был напечатан «Приговор Трувеллера».

Шесть тысяч славян (говорят «СПб. ведомости») ~ православного царя. — Речь идет о заметке «Крымские переселенцы», перепечатанной в «С. -Петербургских ведомостях» от 18 июля 1862 г. (№ 155) из «Одесского вестника». В заметке сообщалось, что «почти две трети переселившихся в Крым болгар отправились в Турцию па счет турецкого правительства, а одна треть вымерла». 29 июля 1862 г. в «С. -Петербургских ведомостях» (№ 164) была помещена «Поправка» к заметке «Крымские переселенцы», сделанная по данным министерства государственных имуществ, которая удостоверяла, что из числа переселившихся в течение 1861—1862 гг. в Крым из Турции и Молдавии виддинских болгар возвратились в Турцию 7268 переселенцев, не получивших от царского правительства землю.

А вот и еще юридическое убийство ~ (Одес. вестн.»). — «всех, кои могли бы быть взяты с поджигательными снарядами и веществами или по подозрению в поджигательстве, равно подстрекателей к беспорядкам» (указ был опубликован в «С. -Петербургских ведомостях», № 116 от 1 июня 1862 г.). На основании этого указа, в Одессе 26 июля 1862 г. был расстрелян еврей, обвиненный в поджоге дома со спекулятивной целью (см. «Одесский вестник», № 81, стр. 379).

ФИЛОСОФСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ОЛОНЕЦКОЮ И КУРСКОЮ ГУБЕРНИЯМИ

Печатается по тексту К, л. 147 от 15 октября 1862 г., стр. 1218, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь». В OK озаглавлено: «Философское управление Олонецкою губернией».

В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XV, 518—520).

Пусть он прочитает о каком-нибудь пермском губернаторе Лашкареве. — См. примечание к корреспонденции «Сечение и убийство крестьян из Пермской губернии» (наст, том, стр. 288), а также заметку «Еще Лашкарев Пермский», опубликованную в К,

Печатается по тексту К, л. 148 от 22 октября 1862 г., стр. 1228, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия. Заглавие взято из ОК.

Основу настоящей заметки составляет запрос к русским читателям, напечатанный в «Свободном слове» под заголовком «Интересно бы знать» (т. I, 1862, вып. 7—8, стр. 590).

«Колоколе» для того, чтобы ознакомить своих читателей с именами лиц, заподозренных в шпионской деятельности. В это время Герцену уже было известно, что некоторые из названных лиц являются агентами III отделения. В частности, Герцен знал, что М. Л. Михайлов был арестован по доносу провокатора В. Д. Костомарова. Шпионская же деятельность Килевейна и Назаревского была широко известна за границей.

Подробности о деле учителя Лужского уездного училища Николая Викторова, арестованного за поджоги и под пытками сознавшегося, что он поджигал из «политических видов» по подговору студента Баллода, см. в «Каторге и ссылке», 1932, № 10, стр. 91.

... несколько человек, поименованных в списке, были на границе обысканы не только до рубашки — но под рубашкой— Имеется в виду «Список лиц, которых правительство велело арестовать по возвращении из-за границы» (см. наст, том, стр. 229 и 235). Об обысках на границе сообщалось также в заметке «Австрийские и русские обыски» (см. «Свободное слово», 1862, т. I, вып. 4).

— Ред. («Колокола»).

[160] Неужели правда?.. В другом письме нам пишут, что есть циркуляр по ценсурному ведомству, воспрещающий печатать возражения на вступительную лекцию профессора Чичерина. Просим его прислать.— Изд.

[161] О деле Трувеллера мы надеемся передать больше нашим читателям