ШЛЯХЕТНО-РЕВОЛЮЦИОННАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ КРЕПОСТНИКОВ
Нам рассказывали за верное, что петербургские барыни, глубоко оскорбленные предстоящим лишением прав драться с горничными, продавать из ревности хорошеньких и посылать их в деревню, а лакеев на конюшню, в день смерти Николая положили на могилу его или на памятник огромное количество венков в пику Александру Николаевичу. Это утешительно, у нас начинает развиваться смелость, мы становимся Марфами Посадницами рабства. Говорят, что из южной Каролины невским героиням плантаторши пошлют каждой по черному мальчику и по пачке сигареток.
Народ русский, вероятно, не забудет этих старательниц о его судьбе и ускорит возможность положить венки на их могилы.
Пора бы воздвигнуть памятник великомученице Салтыковой, иже при Екатерине II пострадавшей, и всем помещикам, за злоупотребление власти отданным под опеку, сосланным в Сибирь и убитым крестьянами. Лекарем при памятнике будет Гутцейт, экзекутором Козляинов, есть же штат у николаевского памятника, отчего не быть и у памятника Салтычихи?
Примечания
Печатается по тексту К, л. 101 от 15 июня 1861 г., стр. 851, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В ОК Невские героини. Автограф неизвестен.
В издании Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XI, 110).
Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки и близостью, ее тематики обычным его интересам (о «плантаторской оппозиции» Александру II см. в комментарии к заметке «Новые меха для нового вина», стр. 334 наст. тома). Авторство Герцена подтверждается также семантико-стилистическим своеобразием строк о «днях кровавых отместок» и намека на судьбу Марии Антуанетты. О наступлении часа ответственности поколений Герцен писал неоднократно: «... если вы и успеете перебраться на болотистые петербургские кладбища, род ваш будет отвечать перед русским народом» (стр. 33—34 наст. тома); «... время справедливости <...> еще придет и, может, вам, сударыня, не нужно будет белил, чтоб быть очень интересной» (стр. 103); «... вот отчего императрица по ночам молится перед византийской иконой и читает историю Марии Антуанетты» (стр. 197). Употребление имени Гутцейта в нарицательном значении характерно для многих статей Герцена, начиная с 1859 г. (см. ниже).
_____
день смерти Николая... — 18 февраля 1861 г. в Петропавловском соборе совершалась традиционная панихида по императору Николаю I (см. «С. -Петербургские ведомости», 1861, № 38).
Лекарем при памятнике будет Гутцейт, экзекутором Козляинов... — Имя орловского помещика Гутцейта было для Герцена синонимом безудержного крепостнического разгула (см. статьи «Постельная барщина продолжается», «Еще о Гутцейте», «Помещичьи злодейства в Орловской губернии» — т. XIV наст. изд.). Называя Козляинова, Герцен имел в виду вышневолоцкого помещика А. П. Козляинова, обличавшегося в русских газетах в избиении девушки (см. «Московские ведомости», 1860, №№ 185 и 206; «Северная пчела», 1860, № 192 и др.). Публикация этих материалов вызвала специальное распоряжение Главного управления цензуры о недопустимости печатания подобного рода статей (см. в наст. томе «Мракобесие ценсуры», стр. 231). О нем же см. в заметке «Крепостное состояние в Ницце и зодчий-боец в Петербурге», стр. 88 наст. тома.
— Имеется в виду контрреволюционная демонстрация в Версале 1 октября 1789 г., когда монархически настроенные офицеры и солдаты, приглашенные во дворец Марией Антуанеттой, стали, как это отмечалось впоследствии в обвинительном акте, предъявленном королеве, «топтать кокарду народную», выражая «полную преданность трону» и «отвращение» к революционному народу.