... А ДЕЛО ИДЕТ СВОИМ ЧЕРЕДОМ
The emperor of Russia is himself at this moment the first revolutionist in Europe...
It is a popular insurrection against property, and the emperor is at the head of it...
Лорд Элланбоpо (Речь 24 июля 186З).
В этом-то и состоит вся непреодолимая сила дела, вся некогда умилявшая чувствительных естествоиспытателей упорная экономия и настойчивость природы. Весь секрет ее состоит в том, что если дело хорошо заквашено, то — вертись как хочешь — оно пойдет своим чередом, ему все на пользу, как иному обжорливому ребенку: ест себе всякую всячину, живот болит, а сам растет.
Много раз ставили мы вопрос: кому служат все ужасы, делаемые в западных губерниях, кому они идут впрок, в чью игру играют? И намекали на суженого, которого конем не объедешь («Кол.», л. 165); на наши слова мало обращали внимания. Ну вот, наконец, явился лорд Элленборо, который с британской откровенностью, в полном парламенте, да еще в высшем, сказал в чью и назвал суженого. «Русский император — первый революционер в Европе, он становится во главе освобожденных крестьян против их прежних господ, против землевладельцев, против собственности».
Мы воображаем, какие глаза Юноны сделает Александр Николаевич, прочитавши эти слова лорда Элленборо.
«Михаил Николаевич, — будет он телеграфить Муравьеву 2. — помилуйте, я забыл вам старые грешки, неплоченные прогоны, отложенные деньжонки, противодействие освобождении крестьян и послал вас царским бульдогом православия, народности и самодержавия, послал на усмирение мятежа, папежа, революции и конституции, а вы, забыв генерал-аншофское звание и вензель на эполетах, пошли в Прудопы, в Кабе... Обо мне в лондонском дворянском собрании какой-то уездный предводитель открыто сказал... страшно вымолвить, того я гляди, что отец и благодетель забудет, что oн исключен за смертию из списков, встанет в ботфортах, каске... открыто сказал, что Мы — первый революционер в Европе, — мы, сказавшие, что мы первый дворянин московский? С нами бог — и да расточатся поляцы!»
Как будет отвечать бульдог православия, обтерши кровь с губ, мы не знаем, а знаем то, что месяц тому назад мы сказали, что сам царь , когда хочет возбудить русский народ, с какой бы своекорыстной целью ни было, сейчас ударится в Пугачевы. Если б Александр Николаевич читал «Колокол», как прежде, его Элленборо не удивил бы и не пришлось бы ему краснеть.
Там он мог бы прочесть еще два-три назидательные места и, между прочим, узнал бы нашу философию дела, идущего своим чередом, безумным. когда ему нет разумного выхода.
Каким хочешь будь самодержцем, па царское место, еще сильнее, но тут опять старая штука: силен-то он только с теченьем и тем сильнее, чем он его больше понимает, но теченье продолжается и тогда, когда он его не понимает и даже если противится ему: запруженный поток обходит плотину, низвергается порогами, вертится круговоротами, увлекает в омуты, бросает на отмели.
... Что может быть противоположное усмирению восстания, как революция? А Элленборо совершенно прав: муравьевское усмирение политически-национального восстания — аграрная коммунистическая революция, пугачевщина, организованная самим правительством.
Что правительство русское хватилось за это средство — тут нет ничего удивительного: сколько раз толковали мы, что петровская империя — диктатура, не имеющая никаких нравственных начал, ничего заветного, что она из Мономаховой шапки может делать все — от дурацкой прусской каски до фригийской шапки, ее цель — Император-Спартак нас так же мало удивляет, как гайдамачущая императрица. Важный вопрос не в этом, а вот в чем: почему меры, именно эти, — меры экспроприации шляхты и землевладельцев, отдачи земель крестьянам, — первые представились правительству естественными, необходимыми и возможными?
Об этом мы поговорим в следующей статье. А теперь прибавим еще один вопрос.
Почему с своей стороны Центральный комитет польский с самого начала поставил общей основой уступку земли крестьянам и выкуп ее правительством? Почему при начале восстания в Литве земля провозглашена принадлежностью крестьян?
Печатается по тексту К, л. 168 от 1 августа 1863 г., стр. 1388, где опубликовано впервые, с подписью: И — р.
«The emperor of Russia ~ is at the head of it»... — «Русский император сам сейчас первый революционер в Европе... Это — народное восстание против собственности и император во главе его» (англ.) — слова бывшего генерал-губернатора Индии лорда Э. Элленборо из речи его в английской палате лордов 24 июля 1863 г. Речь была опубликована в газете «The Times», № 24620 от 25 июля 1863 г., стр. 6.
Много раз ставили мы вопрос: кому служат все ужасы ~ И намекали на суженого, которого конем не объедешь («Кол.», л. 165)... — Герцен, в частности, имеет в виду свою статью «Россиада», второй и третий разделы которой были опубликованы в К,
... я забыл вам старые грешки, неплоченные прогоны, отложенные деньжонки, противодействие освобождению крестьян... — Административно-бюрократическая деятельность М. Н. Муравьева была отмечена множеством злоупотреблений и прямым казнокрадством. Будучи одновременно министром государственных имуществ, начальником межевого корпуса и департамента уделов, Муравьев во время летней поездки по России в 1858 г. воспользовался прогонными деньгами по всем трем ведомствам (об этом см. заметку Герцена «Крайне нужно», т. XV наст. изд., стр. 115 и комментарий, а также П. В. Долгоруков. Михаил Николаевич Муравьев, Лондон, 1863, стр. 30). О крайне реакционной позиции Муравьева в Главном комитете по крестьянскому делу и его выступлениях против отмены крепостного права Герцен писал в статьях «Одесную и ошую», «Накануне», «Манифест», «День страха» (см. т. XV наст. изд.). В 1861 — 1862 гг. Муравьев был постепенно отставлен от всех перечисленных должностей, однако 1 мая 1863 г. в связи с польскими событиями и общим поворотом правительства к политике крайних мер он был назначен военным генерал-губернатором шести северо-западных губерний и наделен чрезвычайными полномочиями. Об этом назначении Герцен писал во втором раздело «Россиады» (см. выше в наст. томе).
... мы, сказавшие, что мы первый дворянин московский? — Герцен имеет в виду речь Александра II, обращенную к московскому дворянству 28 ноября 1862 г. (см. комментарий к стр. 7). Возможно, что Герцен вспомнил по этому поводу речь Александра II от 4 сентября 1859 г., обращенную к депутатам губернских комитетов, вызванным в Петербург (см. комментарий к стр. 11).
— См. третий раздел «Россиады» (стр. 169 наст. тома).
... нашу философию дела, идущего своим чередом, и зародыша, разбивающегося путем 6езумным, когда ему нет разумного выхода. — См. стр. 169 наст. тома.
... сколько раз толковали мы, что петровская империя — диктатура, не имеющая никаких нравственных начал ~ ее цель — власть и динасmия. — Герцен писал об этом, в частности, в статьях «Русское крепостничество» (см. т. XII наст. изд., стр. 54), «Старый мир и Россия» (там жe, стр. 190 — 191, 195).
... гайдамачущая императрица. — Имеется в виду Екатерина II в связи с ее отношением к крестьянско-казацкому восстанию гайдамаков против гнета польской шляхты на Правобережной Украине в 1768 г. Екатерина II вначале поощряла движение гайдамаков, ослаблявшее враждебных ей польских магнатов. Когда же крестьянская война получила широкое распространение, она в ответ на просьбы поляков дала приказ войскам усмирить восстание, использовав его для усиления своего влияния в Польше. О провокационной роли Екатерины II в отношении движения гайдамаков Герцен писал также ранее в статьях «По поводу письма из Волыни» (см. т. XV наст. изд.), «Плач» (см. выше в наст. томе).
... почему меры ~ отдачи земель крестьянам, — — 1 марта 1863 г. Александр II подписал указ сенату об обязательном выкупе наделов временнообязанными крестьянами Северо-Западного края, которые причислялись с 1 мая к разряду крестьян-собственников. При этом размер выкупных платежей устанавливался на 20% меньше оброка, предусмотренного ранее уставными грамотами. Предпринималась также конфискация земель участников восстания с передачей ее крестьянам. Этим вопросам Герцен посвятил статью «Вывод из владения», опубликованную в следующем, 169 листе «Колокола» от 15 августа 1863 г. (см. в наст. томе). Мотивы подобных действий правительства, вызванных крестьянским демократическим аграрным движением, он анализирует в «Письме к Гарибальди» (см. т. XVIII наст. изд.).
Почему ~ Центральный комитет польский с самого начала поставил общей основой уступку земли крестьянам и выкуп ее правительством? — В манифесте и декрете от 22 января 1863 г., изданных Центральным национальным комитетом, говорилось, что земля, которой крестьяне пользуются на правах чинша или барщины, становится их абсолютной собственностью. Безземельным участникам восстания была обещана земля после победы. За все убытки шляхте гарантировалось вознаграждение из государственных фондов. На решении аграрного вопроса в этих документах уже сказалась шляхетская ограниченность в руководстве восстанием, еще более углубившаяся затем с захватом диктатуры «белыми», противодействовавшими введению их в действие.
— Провинциальное временное революционное правительство в Литве и Белоруссии выпустило 1 февраля 1863 г. в Вильно «Manifest Rządu Polskiego», в котором провозглашалась передача крестьянам «в полную собственность без денежного оброка и выкупа» обрабатываемой ими земли и наделение землей батраков. Распространение и начавшееся проведение в жизнь этого манифеста под руководством предводителя повстанцев в Литве революционного демократа 3. Сераковского привлекло здесь к восстанию широкие крестьянские массы. Ф. Энгельс писал К. Марксу 8 апреля 1863 г.: «Литовское движение сейчас самое важное, так как оно 1) выходит за границы конгрессовой Польши и 2) в нем принимают большое участие крестьяне, а ближе к Курляндии оно приобретает даже прямо аграрный характер» (К. Mаркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. ХХШ стр. 142). Лишь после гибели Сераковского и проведения в жизнь провокационных приказов M. H. Муравьева о конфискации в пользу крестьян земли шляхты, участвовавшей в восстании, и царских указов о немедленном выкупе наделов с помощью правительства крестьянское движение в Литве постепенно пошло на убыль.