С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЛИВРЕИ И ЗАПЯТОК
«Граф Старжинский, избранный в гродненские губернские предводители дворянства, являлся к губернатору в пиджаке, без малейшего знака уважения, подобающего представителю законной власти в губернии» («Москов. вед.»).
Пиджак графа Старжинского первый после пальто князя Менщикова вносится в скрижали бытописания , и этому он обязан делириуму фискальства одного из самых муравленых правительственных органов.
Тяжелый формализм, военная вытяжка (ррруки по швам!) и гражданское подобострастие в одежде, наружности и словах идет у нас рядом с другими мерзостями из самой неуклюжей страны в мире — из Германии. Неотесанность немецких нравов обуздывалась только чинопочитанием. Немецкие Ферсали постоянно сбивались на кордегардию и переднюю. Для немцев, не получающих вовсе воспитания, что не мешает им быть очень учеными, надобно было опростить нюансы, к которым привыкло порядочное общество во Франции и Англии, и заменить его этикетом внешним и обязательным. А потому церемониймейстеры и вахтмейстеры расписали для немцев, сколько пуговиц надо застегнуть в знак уважения, как кланяться и как говорить, когда сидеть и когда держать спину на ногах. Узкими штанами и фраком заявлялось уважение к старшему, застегнутым воротником — таковая же преданность и пр. Все это было перевезено под фирмой цивилизации в Россию. Византийские нравы московского двора с аристократами, которых пороли на конюшне, и сановниками, которых секли кнутом, давали удивительную почву для табели о рангах, для этикета, для заявления раболепия и самоуничижения. Дворяне и дворни вскоре заткнули за пояс немцев. Русский лакей (до освобождения) и русский чиновник (может, до конституции Лагероньера) дошли до физиологической границы дисциплины и подобострастия. Еще шаг, и лакей-чиновник превратился бы в негра, еще шаг, и вытяжной офицер вытянулся бы в столбняк.
Кто живал в провинции, тот знает, до какой казуистики, до каких тонкостей и усовершенствовании довели мы подлость чинопочитания и наружные знаки раболепия. Чиновники в Вятке снимали шубы на губернаторском дворе и оставляли их в санях; были губернские власти, которые если не успевали подать губернатору, которого называли генералом, шубу, то с умилением поправляли ее.
Один протест, одно негодование и слышалось против подлости в правах. Русская литература позорила клиентизм, делала его смешным и гадким, делала его презрительным и заставляла стыдиться его.
А теперь печатно защищают «знаки уважения подобающие» и под этими знаками разумеют, вероятно, фрак поутру. В те времена, когда литературу держали в черном теле и гнали науку, не было красноречивых защитников «подобающих знаков», не было и кафедр рабства, во всей России тогда не осмеливались публично пить ни одного не казенного тоста, но во всей России не нашлось бы рта, чтоб пить за здоровье Муравьева.
Есть гниения, которые только и обнаруживаются, когда до них коснется чистый воздух. По счастию, у нас материала немного, и разложение идет ужасно быстро, так что едва мы успеем обернуться, а вся верхняя короста из отвратительной гнили перейдет в то, во что должна — в тучное удобрение полей.
Все это так, но нет возможности оборониться от чувства негодования, боли и стыда при гиде этого залавка в передней, в который упало наше образованное общество, наша торговая литература, наши университеты, украшенные новыми членами. Эта боль — последняя дань уважения комнате родительского дома или школы, где мы провели детство и юность и где теперь живет будочник или сыщик.
нечистой — в аристократической Англии ни к одному министру, ни к одному сановнику, ни к кому вообще никто не ездит во фраке утром. Фрак утром — признак лакея и может только накупиться на то, что человек в пиджаке пошлет его за своей каретой.
Господа, в честь пиджака графа Старжинского бросьте дикую привычку являться
Примечания
Печатается по тексту К, л. 171 от 1 октября 1863 г., стр. 1412, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь» (см. текстологический комментарий к статье «Варшава утешена!»), без подписи. Автограф неизвестен.
«лакейства» и «подобострастия» русского чиновничества, «дворян и дворни». В этом смысле статья продолжает линию обличения русской реакционной печати и с ней вместо «цветов подобострастия» и «низкопробного клиентизма» русских правительственных кругов, начатую Герценом в «Колоколе» статьей «Appel à la pudeur». В ней Герцен также резко выступал против «изысканной невоздержанности в подобострастных выражениях», против «языка ливрейного»: «Пора отбросить это византийское низкопоклонство, смешанное с монгольским уничижением, приведенное в систему и порядок немецким канцелярским стилем», — призывал Герцен (см. т. XIII наст. изд. стр. 409). Сатирический пафос настоящей статьи также направлен против «византийских нравов московского двора» и журналистики, «печатно» защищающей «знаки уважения подобающие».
Принадлежность статьи Герцену подтверждается ироническим намеком на англоманство Каткова (см. об этом также в комментарии к заметке «Какое правление в России?», наст. том, стр. 413); характерно также упоминание автора статьи о «подлости чинопочитания» и «наружных знаках раболепия» по отношению к губернатору в Вятке (об этом Герцен рассказывал в «Вылом и думах» — см. т. VIII наст. изд., стр. 248 — 251. Герцен писал о вятском генерал-губернаторе: «В нем византийское рабство необыкновенно хорошо соединялось с канцелярским порядком» — там же, стр. 250).
Включено в издание М. К. Лемке ( XVI, 509 — 511).
«Граф Старжинскии ~ являлся к губернатору в пиджаке, без малейшего знака уважения, подобающего представителю законной власти в губернии» («Москов. вед.»). — Герцен цитирует с незначительными купюрами корреспонденцию «Из Вильна», напечатанную в «Московских ведомостях», № 178 от 15 августа 1863 г., стр. 3. В. А. Старжинский подал в марте 1863 г. прошение об отставке, мотивируя ее нежеланием служить царскому правительству. Он был арестован по приказу М. И. Муравьева и в июне 1863 г. предан военному суду, приговорившему его к заключению в крепость на один год с последующей ссылкой.
— Речь идет о кн. А. С. Меншикове и его дипломатической миссии в Константинополь в 1853 г. О комически вызывающем поведении царского посла Герцен писал в статье «Пальто Менщикова и рубаха Муравьева Вешателя»: «Менщиков под солнцем Византии преет в пальто, чтоб показать форс» (см. т. XIV наст. изд., стр. 303).
... конституции Лагероньера... — Имеется в виду новая конституция Франции, составленная после прихода к власти Наполеона III и опубликованная 14 января 1852 г. Французский публицист-бонапартист Л. Лагероньер, ранее принадлежавший к умеренно либеральному направлению, встретил ее восторженными статьями в газете «Le Pays». В том же году он был избран в Законодательный корпус и впоследствии занимал ответственные административные посты в правительстве Наполеона III.
... не было и кафедр рабства... — «Студентам в России», стр. 310 наст. тома и комментарий к ней.
... — См. комментарий к стр. 62.