ВВОЗ НЕЧИСТОТ В ЛОНДОН
Какой-то плоцкий корреспондент «Северной пчелы» (№ 308) повествует о том, что я «сложил свой вольный станок и собираю компанию, чтобы вывозить нечистоты из Лондона». Плоский корреспондент ошибся, до него дошли слухи о нечистоте, о Лондоне, о станке... но он не понял, в чем дело. Я расскажу его сам для пользы северных пчел, жуков и других насекомых. После трехмесячного отсутствия из Англии меня чуть не постигла участь николаевской памяти генерал-адъютанта Кокошкина: я попал в кучу русских газет и чуть не задохнулся в этих ямах полицейского срама и инквизиторскою гноя. Что перед ними неаполитанские катакомбы и парижские клоаки, что перед ними Мара и гебертисты... Те были фанатики lout de bon[131], не по тысяче целковых с фанатизма; они, едва воскреснувшие от долгого гнета, неслись без оглядки, ошибались, ломали, лили кровь, теряли морально и физически голову, но были честны, но были чисты в своем идеале, в своей вере — а наши невские и москворецкие Камиль Демулены, наши Père Duchesne'ы III отделения, фанатики рабства, бульдоги, дрессированные Муравьевым на поляков, цинические, дерзкие, мерзкие, наглые, опертые на две полиции, на ценсуру, на консисторию, — они возвели в литературную речь все грубое и гадкое, что грязнило у нас казарму, съезжую, помещичью переднюю и исправительную конюшню российского демократического дворянства.
Меня почти обрадовал ввоз этих нечистот в Лондон, — дальше гниль, тупость, глупость, паденье идти не могут, далее полное разложение или новая жизнь... Ну, до разложения нам далеко, — здесь я скажу, как нянюшка принцессы Тюндентен-Тронг в «Кандиде»: Он ne meurt pas de ces choses... Россия загрязнилась, но вынесет эту Mist-Kur!
А забавно видеть, как на вонючей поверхности этой помойной ямы всякие пчелы, черви, оводы и золотом шитые мухи поедают друг друга, особенно московские петербургских. Тут наш литературный Шешковский-Катков оттаскал в одном номере двух министров и одного великого князя и прямо говорит: «Я служу, — да, я несу добровольную службу» — как будто можно человека заставить против воли и доносить, и клеветать, и указывать жертвы, и рукоплескать палачам? Твердо идет Катков по следам Шервуда на завоевание титула Верного, недаром Байборода напоминал спокон века Майбороду... Тут — возле сильных доносами — слабые, дрянные фискальчики.
Куда конь с копытом мчится,
Рак с клешней туда тащится —
И давай писать.
Какой-нибудь экс-рак «Библиотеки для чтения», романист, аферист, драматист, ставит на сцену новую русскую жизнь с подхалюзой точки зрения подьячего, не совсем вымывшего руки от... канцелярских чернил, делает шаржи на события, от которых еще до сих пор льются слезы, и чертит силуэты каких-то дураков в Лондоне, воображая, что это наши портреты.
Видно, придется нам выручать рака и прибавить ему небольшую картинку из романа.
ВЗБОЛТАННАЯ ПОМОЙНАЯ ЯМА
Глава XVIII
ПОДЧИНЕННЫЙ И НАЧАЛЬНИКИ
Подчиненный. Находясь проездом в здешних местах, счел обязанностью явиться к вашему превосходительству.
Начальник А. Хорошо, братец. Да что-то про тебя ходят дурные слухи?
Подчиненный. Невинен, ваше превосходительство, все канцелярская молодежь напакостила, а я перед вамп, как перед богом, ни в чем-с.
Начальник В. Вы не маленький, чтоб ссылаться на других. Ступайте...
Было вечером, было в дождливую погоду, было на острове Байт.
Герой наш сидел у окна и смотрел на море.
Кецаия взошла с письмом и посылкой и вышла без письма и посылки.
Герой наш перестал смотреть на море.
Почтовый фактор продолжал смотреть на златовласую Кецаию.
Герой наш прочел следующее: «Одна из главнейших целей моей поездки в Лондон состояла в том, чтоб лично узнать вас, чтоб пожать руку человека, которого я так давно привык любить и уважать. Когда вы воротитесь? Пожалуйста, сообщите об этом NN, которого я имел счастие знать еще в R. R.»
«Я прошу вас принять новое издание моих сочинений в знак глубокого... глубокого уважения к вам»...
И герой наш развернул сочинения, переплетенные в сафьянах и позолотах, — и не читал их.
Прошла неделя, лето и дождь продолжались... Кецаия осталась на маленьком острове, герой наш был на очень большом. В девять часов вечера шел дождь па Вестборн-террас, и не один дождь...
P. S. По какому-то странному случаю, который мнительному человеку показался бы вовсе нe случаем, мы получили все №№ «Север. пчелы» Если б князь П. В. Долгоруков не сказал нам о том, что в нем напечатана навозная новость, мы не позаботились бы достать его. Несколько предшествующих строк были набраны, когда мы прочли полную корреспонденцию. Вот что пишет плоцкий корреспондент «Север. пчелы»:
Я прежде удивлялся, читая повести и рассказы из прошедшего Польши, в которых говорится, что ни одного сеймика у поляков нe обходилось без сабли и драки. Теперь это меня нимало не удивляет, как не удивляет и то, что Герцен вступил с поляками в близкое родство. Кстати, об Герцене. Поляки считают Герцена своим передовым человеком и хотят усыновить его (прекрасно! наши законы не мешают такому сочетанию); через евреев они в большом количестве прежде выписывали печатные бредни Герцена. Припомнился мне при этом случай, бывший со мной года 3 тому назад. Мне привелось по делам службы быть в обществе польских помещиков. Между своими разговорами они, между прочим, завели речь и о Герцене: хвалили его, изъявляли сожаление, что они не довольно хорошо знают русский язык, чтобы понимать Герцена. Я, разумеется, потупя глаза, слушал, а сам думал про себя: «Подождите, он еще удружит вам и выведет вас на свежую воду». И точно вывел. В самом деле, если сличить учение Герцена с действиями поляков, то нетрудно заметить в польском пожаре тень этого человека. Поляки вешают — это родная мысль Герцена; поляки отравляют — это тоже по его части; поляки бросают гранаты и жгут — этому ремеслу подучил их Герцен. Теперь поляки понемногу начинают понимать Герцена. Сужу это по тому, что они пускают про него не очень лестные слухи. Например, здесь говорят, что Герцен уже сложил свой «вольный станок, поставленный на британской земле», и собирает компанию — как вы думаете, для чего? Для того, чтобы подрядиться у англичан вывозить все нечистоты из Лондона. Выгоды громадные, говорят, от этого подряда, а главное — тут будет много работы уму. Немало также услужил полякам и странствующий Долгорукий своим сочинением о России. По его словам, так вот Россия и упадет и разрушится, и он же ящерицей ползет по ее развилинам, а поляки ему и поверили, да и не одни поляки, а кто-то и повыше их поверил. Недаром Наполеон заученным языком говорит: «Мне изменили, мне изменили!», стыдясь сказать: «Меня обманули, меня обманули Герцен, Долгорукий и подобные им индивидумы».
Мы не могли не перепечатать этих гнусных строк, мы указываем их всем «Северная пчела», ей не спалось от зависти — и в один фельетон обежала Каткова... а ведь как она огорчилась, когда мы ее назвали официозной?
Примечания
Печатается по тексту К,, л. 175 от 15 декабря 1863 г., стр. 1442 — 1443, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», с подписью: — р. Автограф неизвестен.
Какой-то плоцкий корреспондент «Северной пчелы» (№ 30 повествует ~ вывозить нечистоты из Лондона». — Статья «Из Плоцка». напечатанная в «Северной пчеле», № 308 от 19 ноября 1863 г., с подписью Св. — содержала клеветнические обвинения в инспирировании Герценом польского восстания.
После трехмесячного отсутствия из Англии... — Осенью 1863 г. Герцен предпринял поездку в Италию и Швейцарию для встречи с представителями русской революционной эмиграции на континенте, а также для свидания с дочерьми Наталией и Ольгой. Он уехал из Лондона 15 сентября и возвратился 6 декабря 1863 г.
... участь ~ генерал-адъютанта Кокошкина... — См. выше комментарии к стр. 177 наст. тома
... скажу, как нянюшка принцессы Тюидентен-Тронг в «Кандиде»: On ne meurt pas de ces choses... — В романе Вольтера «Кандид» Кунигунда, баронесса Тундер-тен-тронк, на вопрос Кандида: «Вы живы? Значит вы не были обесчещены? Вам не рассекли живот?» — отвечает «Так было, но не всегда умирают от этих двух приключений» (гл. VII).
... эту Mist-Kur! — «Лечение навозом» (нем.). Подобное употребление немецкого слова «die Kur» (лечение) см. также в статье «Россиада», стр. 154 наст. тома.
— В 1863 г. «Московские ведомости» вели ожесточенную полемику с петербургскими газетами «Голос», «СПб. ведомости», В ходе полемики М. Н. Катков обвинял противников в отсутствии патриотизма, в сепаратизме и т. д. (см., например, передовую статью в «Московских ведомостях». № 222 от 13 октября 1863 г., а также в наст. томе статью Герцена «Донос на „СПб. ведомости"» и комментарий к ней).
... литературный IIIешковский-Катков ~ говорит: «Я служу, — да, я несу добровольную службу».. .— Герцен, вероятно, имеет в виду указанную выше передовую статью «Московских ведомостей» (№ 222). В ней М. Н. Катков обвиняет министерство народного просвещения в поощрении сепаратизма и в украинофильстве. Здесь же он оценивает «систему умиротворения», которую проводили в Польше вел. князь Константин Николаевич и маркиз А. И. Велёпольский, как вредную для России (см. также комментарий к стр. 236). При этом он добавляет: «Мы обязаны касаться всех этих фактов в силу той службы, которую мы приняли на себя».
Твердо идет Катков по следам Шервуда на завоевание титула Верного, недаром Байборода напоминал спокон века Mайбороду... — Литературные доносы M. Н. Каткова Герцен сравнивает с шпионской деятельностью Шервуда и Майбороды, доносчиков по делу декабристов. 1 июня 1826 г. «в ознаменование отличного подвига», совершенного Шервудом, Николай I повелел прибавить к его фамилии слово «Верный». Псевдонимом «Байборода» подписывал свои статьи Катков в «Русском вестнике» в 1856 — 1858 гг.
Какой-нибудь экс-рак «Библиотеки для чтения» ~ ставит на сцену новую русскую жизнь с подхалюзой точки зрения подьячего ~ чертит силуэты каких-то дураков в Лондоне, воображая, что это паши портреты. — Герцен имеет в виду А. Ф. Писемского и его антинигилистический роман «Взбаламученное море» (опубликованный в «Русском вестнике», 1863, №№ 3—8). В XVI—XIX главах шестой части романа в пасквильном виде была обрисована деятельность Герцена и Огарева в Лондоне. «Писемский написал роман „Взбаламученный омут", в котором самым гнусным образом рассказал историю о взятии Ветошникова, о том, как мы ему дали печатные вещи etc», — писал Герцен дочери Наталии 15 января 1864 г. (об аресте П. А. Ветошникова см. в «Былом и думах» — т. XI наст. изд., стр. 327 — 328). Комментируемый текст содержит намек на длительную (с 1844 по 1859 г. с небольшими перерывами) службу А. Ф. Писемского в качестве чиновника и затем редактирование им журнала «Библиотека для чтения» (1860 — 1862). Об отношениях Герцена и Писемского см. в статье Б. П. Козьмина «Писемский и Герцен» («Звенья», VIII, 1950, стр. 103 — 151).
— Далее Герцен в форме пародии на «Взбаламученное море» описывает визит Писемского к нему 19 июня 1862 г.
Эпиграф этот ~ одним летним днем 1862 года. — Эпиграф пародии, по-видимому, передает в иронической форме содержание разговора А. Ф. Писемского с Герценом и Огаревым 19 июня 1862 г. Об этом разговоре Герцен писал Н. А. Огаревой 21 июня 1862 г.: «С Писемским и Коршем были сильные и сильно неприятные объяснения». В частности, они, вероятно, касались фельетонов Никиты Безрылова (псевдоним Писемского) в «Библиотеке для чтения» за 1861 г., вызвавших негодующую отповедь «Искры» и «Современника» (см. «Хроника прогресса» — «Искра», № 5 от 2 февраля 1862 г. и «Письмо к В. С. Курочкину» от редакторов и сотрудников «Современника» — «Искра», № 7, от 16 февраля 1862 г.).
Впервые Писемский просил Герцена о встрече, видимо, в письме из Лондона, полученном им 13 июня 1862 г. (см. письмо Герцена к Огареву от 14 июня 1862 г.). По поводу предстоящего свидания Герцен писал сыну Александру 14 июня: «Мне Писемского вообще не очень хочется видеть: он писал дурные вещи, в самом гадком смысле и направлении».
»—Герцен цитирует, по-видимому, второе письмо Писемского к нему. NN. — Огарев, с которым Писемский познакомился в Петербурге в конце 1855 г. (см. П. Д. Боборыкин. За полвека. М. — Л., 1929, стр. 147). 15 июня 1862 г. Герцен писал Огареву: «Да, думаю, что ты должен непременно написать записку к Писемскому: я получил от него еще письмо. Оп просил, бог знает как, уведомить о твоем и о моем приезде». 15 января 1864 г. Герцен сообщал дочери Наталии, имея в виду Писемского и его роман: «Все догадаются, что это его записка помещена в моей статье. А ты как же думаешь, Тата, что их за такие проделки по головке гладить?»
... герои наш был на очень большом. — Герцен выехал в Лондон 17 июня 1862 г. и прибыл туда 18 нюня.
... на Вестборн-террас... — Герцен в этот период жил в Лондоне по адресу: Orsett-House, Westbourne-terrace.
— См. комментарий к стр. 185.
— Ред.