• Приглашаем посетить наш сайт
    Пришвин (prishvin.lit-info.ru)
  • На Волынь!

    НА ВОЛЫНЬ!

    Наконец-то для Москвы, как для Помпеи, настает последний День. Издатель его — спасать народность русскую (о силе, прочности и упругости которой в южнорусском крае было столько наговорено тяжелых фраз).

    «Нехорошо обстоит у нас дело в юго-западном крае», — пишет в своем «Aux armes, citoyens», 1 февраля, г. Аксаков. Русское крестьянство, казалось, справилось с польским восстанием, — не тут-то было, оказывается, что и они недовольны такой шаткости у г. Аксакова сделался, по собственному незнанию, прилив к голове, и не дожидаясь отлива, вот как он пошел на всех парусах:

    Это (недоразумение русских крестьян) уже вдвое, вчетверо оскорбительнее — от этого оскорбления кровь кидается в голову. Как же это стало возможным? Как же это случилось? Кто в этом виноват? Что обнадежило поляков, что подняло их упадший было дух, что, наконец, какой злой гений сумел наиблагоприятнейшие для нас обстоятельства сделать худыми и худые для поляков обратить в благоприятные? Каким образом можно было православное, верное Руси и русскому царю русское крестьянское население смутить и нравственно обессилить?..

    Что же нам делать? Не ложится ли на нас всех, честных, способных, образованных, тяжким упреком это мужицкое раздумье, эта горечь родного чувства? На Волынь/ — вот что надо. Надо всем, которые свободны, могут располагать собою, в ком живо русское чувство и силен стыд русского общественного греха, поспешить на Волынь, в Подолию, в Киевскую область, занять места мировых посредников и тому подобных, восстановить союз братский, и воскресить веру в русское имя, загладить тяжкие вины пред тамошним русским народом — людей, именующихся русскими, да еще из «Москвы». Надо разбудить русских деятелей, и от коварной интриги; и от неразумного усердия слепых исполнителей воли начальства (ими большею частию не понимаемой), и от иезуитизма, и от сервилизма — чтоб пахнуло светом и воздухом, братской любовью и правдой, и тогда оживленному русскому народному чувству не страшны будут галицийские шайки, ни козни польских или ополячившихся русских туземных панов!

    После этого мы, никогда не сомневавшиеся, что в издателе «Дня» «живо русское чувство и силен стыд», понимаем, что ему нечего делать, как бежать за подорожной и спасать безостановочно Волынь, будить туземное русское общество. Дай бог ему не встретить ни бешеных волков, ни катковских корреспондентов ни — что еще может быть хуже — ни виселиц, на которых висят польские патриоты, задушенные официальными русскими убийцами. Это зрелище может ему напомнить страшную фразу его статьи, в которой он жалуется «на мертвенность общественного участия к краю« на фальшивый гуманизм, „Ревизоре”, обращение с высшим польским сословием!»

    Печатается по тексту К, л. 180 — 181 от 1 марта 1864 г., стр. 1489, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен.

    «День» и его издателя (см. «„Колокол” и „День”» в т. XVII наст. изд. и др.), а также своеобразным юмором, характерным для публицистической манеры Герцена (например, каламбуры: «Он пошел на всех парусах», «для Москвы, как для Помпеи, настает последний Демь»). Включено в издание М. К. Лемке (Л XVII, 106 — 107).

    Написано в связи со Статьями И. С. Аксакова (см. «День», № 5 и 6 от 1 — 8 февраля 1864 г.), в которых, угрожая правительству восстанием крестьян на Украине, он упрекал власти Юго-Западного края в бездействии по отношению к «проискам польской пропаганды» и требовал принятия решительных административных мер. Впоследствии разгул реакции на Украине настолько усилился, что в Киевской губернии начали сечь крестьян «за неповиновение помещикам» (В. Ф. Одоевский. Дневник. Запись от 29 сентября 1864 г., ЛН, т. 22 — 24, стр. 185). О шовинистической кампании русской реакционной прессы против «украинофильства» см. в наст. томе заметку «Еще шаг» и комментарий к ней.

    ... пишет в своем «Аих armes, citoyens», 1 февраля, г. Аксаков. — Герцен цитирует (соединяя в одном абзаце выдержки из разных мест) передовую статью И. С. Аксакова («День», № 5 от 1 февраля 1894 г.), иронически сравнивая ее с революционным призывом «Марсельезы — «Aux armes, citoyens!» («К оружию, граждане!»). См. далее статью «Запрос „Дню”» и комментарий к ней.