1865
В виду тяжелых событий последних двух лет нам приходилось не один раз высказывать наши убеждения, — мы считаем, вступая в новый год, излишним повторять наш символ веры и наш протест.
Мы продолжаем наш путь, а не вступаем в другой.
«Колокол» остается чем он был — органом социального развития в России.
Мешает ему — военно-канцелярское управление, сословные права, господствующее духовенство, невежество образованных, сбивчивые понятия, идолопоклонство перед государством, которому жертвуют всем — благостоянием лиц и масс, умом и сердцем. Все это вместе не сломит тех начал, глубоко-заключенных в быте народном, на которых основано наше упование. Не сломили же их ни татары, ни немцы, ни Москва, ни Петербург — сколько ни задерживали развития, сколько ни искажали его, марая народ ненужной кровью и незаслуженной грязью.
Против этих темных сил, опертых на неведении одних и на корысти других, мы будем бороться, как прежде, и еще больше чем прежде, зовем на помощь.
Пора сосредоточить мысль и силы, уяснить цели и сосчитать средства.
Пропаганда явным образом распадается надвое. С одной стороны слово, совет, анализ, обличение, теория; с другой — образование кругов, устройство путей, внутренних и внешних сношений. На первое мы посвящаем всю. нашу деятельность, всю нашу преданность. Второе не может делаться за границей. Это дело, которого мы ждем в будущем.
Примечания
Печатается по тексту К, л. А. Герцен. Н. Огарев. Этой статьей открывается лист «Колокола». Автограф неизвестен.
Статья написана Герценом около 20 декабря 1864 г. Посылая ее Огареву для помещения в «Колоколе», Герцен писал 23 декабря 1864 г.: «Если считаешь нужным напечатать, хоть на особом листе, если места нет, при объявлении о продолжении „Колок”, на 1865 следующие строки, напечатай и поправь, как хочешь». 25 декабря 1864 г., имея в виду эту же статью, Герцен осведомлял представителей «молодой эмиграции»: «На днях я писал, что „Колокол” и на 1865 — как прежде — будет „органом социального развития России” — органом всего и всех, кто идет к нему и пр.». В статье «1865» мы находим именно эту формулировку: «„Колокол” остается чем он был — органом социального развития в России. Он будит, как прежде, против всего, что мешает этому развитию, и за все, что ему способствует». (Ср. в статье Герцена «К концу года»: «„Колокол” остался тем, чем был, остался самим собой...» — «1865», видимо, отпадает; его подпись выражала лишь солидарность с декларацией Герцена.
«1865» писалась Герценом накануне женевского съезда «молодой эмиграции» и явилась ответом на ее предложения превратить «Колокол» в общеэмигрантский орган, соответственно изменив его программу. Еще 9 июля 1864 г. Н. И. Утин писал Огареву: «... необходимо, чтоб был заграничный центр <...> на сию минуту, когда в самой России нет центра (!!!), вы должны понять, какую важность получает здесь заграничный, очевидный центр — это оплот силы, оплот веры в силу <...> мы должны сгруппироваться в руководить деятельностью в России, но всегда готовый служить живым узлом для связи различных, не сходящихся между собою кружков и даже личностей <...> вы ведь оба и без того уже составляете известного рода центр, но этому центру нужно сгруппировать около себя некоторых людей из эмигрантов, или, вернее, эмиграцию за немногим исключением...» (ЛН, т. 62, стр. 662).
Перед этим заграничным центром Утин выдвигал задачу воспитания «миссионеров» — пропагандистов, которые пошли бы с агитацией в народ (см. письма Утина к Огареву от 25 июля 1864 г. и к Герцену от 5 августа 1864 г., там же, стр. 665 и 672).
«Молодая эмиграция» добивалась превращения «Колокола» в орган заграничного центра, который мог бы служить практическим задачам революционного движения в России. Поскольку политическая линия Герцена и Огарева не удовлетворяла «молодых эмигрантов» (они не раз критиковали их колебания в сторону либерализма — см., например, письмо Утина Огареву и редакции «Колокола» от 27 апреля 1864 г., там же, стр. 651 — 655), постольку они выдвигали задачу изменения программы «Колокола» и привлечения их к участию в его редактировании. 9 июля 1864 г. Утин информировал Огарева: «у меня составился целый план <...> В этом плане я изложил подробно и программу преобразованного “Колокола”» (там же, стр. 663). В архиве Герцена сохранился отрывок программы преобразования «Колокола», автором которой был, видимо, H. И. Утин (ЛН, т. 63, стр. 244 — 246), весьма энергично настаивавший на принятии этих предложений. В письме к Огареву от 25 июля 1864 г. он высказывал пожелание, чтобы они, «юные, взяли на себя черную », а Герцен и Огарев «удержали при себе главную редакцию» (ЛН, т. 62, стр. 666). Фактически это сделало бы «Колокол» органом «молодой эмиграции».
«Молодые эмигранты» жили на континенте, главным образом в Швейцарии. Поэтому они настаивали на перенесении издания «Колокола» в Женеву. В письме к Огареву от 25 июля 1864 г. Утин заявил: «вы и не можете понять, как тормозит дело ваше житье в Англии <...> все, все решительно злобятся на ваш непереезд» (там же, стр. 665 — 666).
«Колокола» на континент, Герцен относился отрицательно к остальным планам и предложениям «молодой эмиграция». Осенью 1864 г. споры между ними приобрели настолько резкий характер, что для выяснения и урегулирования взаимоотношений принято было решение собрать в конце декабря 1864 г. эмигрантский съезд в Женеве. Первое его заседание состоялось 29 декабря. Еще до приезда Герцена в Женеву участники съезда выработали платформу, которая была ему сообщена Н. И. Утиным. 16 декабря 1864 г. Утин писал: «Рассматривая строго нынешнее состояние России, мы убеждены, что наша готовность, при нашем положении эмиграционном, должна искать себе применения на деле в следующих четырех пунктах: 1) в пропаганде, 2) в прочном организовании путей, как для постоянного сбыта в Россию пропагандистских изданий, так и для корреспонденции и получения известий из России 3) в связях с людьми, могущими так или иначе быть полезными для нашего дела, 4) в конституировании и увеличени <...>. Пока <...>. Программа “Колокола” должна быть расширена, категорически определена, а затем, чтоб его столбцы наполнялись не случайными статьями, а известными отделами, живой материал для которых всегда есть и будет но работа над которым слишком обширная, чтоб ее несли два человека <...> Вывший вашим личным органом “Колокол” явился бы как общий эмиграционный орган» (там же, стр. 674 — 675). Утин вновь говорил о необходимости готовить пропагандистов, которые пошли бы в народ. Он подчеркивал, что письмо выражает коллективное мнение участников съезда, их общую платформу.
«молодую эмиграцию» серьезной политической силой. Свои взгляды он отчетливо изложил в черновике ответного письма к представителям «молодой эмиграции» от 25 декабря 1864 г. Считая целесообразным превращение «Колокола» в орган всех русских революционных групп, он оговаривался: «но только никак не эмиграции, составляющей случайность и временную нужду». «Деятельность пропаганды в действии — должна быть дома, в России», — подчеркивал он. Соглашаясь на перенесение издания «Колокола» в Женеву, Герцен настаивал, однако, на сохранении за ним и Огаревым руководящей роли в редакции. «Молодой эмиграции» предлагалось сотрудничество: «давайте ваши труды, труды общих друзей, устройте корреспонденции, устройте сбыт <...> Действительное дело сводится на пропаганду, сношения и фонды. Укажите сношения, сделайте их на практике, соберите фонды <...> и “Колокол” станет органом силы и групп». Подозревая, что «молодая эмиграция» стремится завладеть «бахметьевским фондом» ( «Былое и думы», т. XI наст. изд., стр. 344 — 350; ср. публикацию Н. П. Анциферова «Письмо П. А. Бахметьева Герцену» — ЛН, т. 41 — 42, стр. 526 — 528), Герцен подчеркивал свое нежелание предоставить эти деньги в ее распоряжение.
Сущность разногласий Герцена и «молодой эмиграции» очень точно сформулировал впоследствии Л. И. Мечников. «Молодая эмиграция» требовала, «чтобы редакция газеты зависела от целой корпорации эмигрантов, которой должен был быть передан и фонд Бахметьева, и еще сумма, обеспечивающая „Колокол”. Герцен, основываясь, главным образом, на том, что „Колокол” есть литературное дело, а из молодых эмигрантов шало кто доказал свои способности к литературе, не соглашался выпустить редакцию „Колокола” из своих рук, хотя обещал печатать подходящие писания эмигрантов <...> и допустить постоянных сотрудников газеты в совет редакции, но не соглашался передать газету и фонды в руки корпорации, не представляющей никаких гарантий своей умелости и прочности» (см. «Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву» Женева, 1896, стр. 530 — 531).
«молодых эмигрантов». В письме Огареву от 2 января 1865 г. он именовал их «праздными интриганами». 4 января 1865 г. Герцен писал Огареву про «молодую эмиграцию»: «Помощи по типографии и пр. от них ждать нечего <...> Мне с ними ужасно скучно, — все так узко, ячно, лично и ни одного интереса, ни научного, ни в самом деле политического: никто ничему не учится, ничего не читает. Утин хуже других по безграничному самолюбию». В других письмах он насмешливо именует «молодых эмигрантов» «утятами», а политическую линию «молодой эмиграции» характеризует как «мелкую оппозицию и желание захватить в свои руки „Колокол” и деньги Бахметьева <...> Им хочется играть роль, и они хотят нас употребить пьедесталом» (письмо Огареву от 8 января).
Со своей стороны, «молодые эмигранты» не в состоянии были понять истинное значение деятельности Герцена.
В статье «1865» Герцен решительно отверг тактическую платформу, планы и предложения «молодой эмиграции», подчеркнув, что «Колокол» будет придерживаться прежней программы. Герцен определенно заявил, что считает невозможным, будучи за границей, участвовать в практической революционной работе в России. Это дело тех, кто находится на родине. Задача же «Колокола» — «слово, совет, анализ, обличение, теория». Естественно, что при такой разнице взглядов Герцен и «молодая эмиграция» не могли прийти к соглашению на женевском съезде. Огарев, в большей мере, чем Герцен, склонный к уступкам «молодой эмиграции», на этот раз солидаризовался с Герценом и поставил свою подпись под статьей «1865». После женевского съезда и опубликования этой статьи разногласия между Герценом и «молодой эмиграцией» усилились еще более. Подробнее о женевском съезде и взаимоотношениях Герцена с «молодой эмиграцией» см. в статьях и публикациях Б. П. Козьмина: «Герцен, Огарев и „молодая эмиграция”», ЛН, — 42, стр. 1 — 42; письма Герцена представителям «молодой эмиграции», ЛН, — 278; «Н. И. Утин — Герцену и Огареву», ЛН, — 690.