JEROME KENEVITZ
Vers le printemps de 1863, quelques étudiants de l'université de Kazan ont été arrêtés pour avoir répandu des écrits révolutionnaires, proclamations, appels... qui n'ont eu aucun effet. L'un d'eux avait un revolver, d'autres ont parlé entre eux, et avec des officiers de leur connaissance, de la possibilité d'un prochain soulèvement en Russie.
C'était au'plus fort de la panique du gouvernement russe. L'affaire acquit des proportions gigantesques, quatre individus furent fusillés, après deux années de prison, d'enquête. Parmi ces derniers, se trouve un sujet français, Jérôme Réné-vitz né en France d'une famille polonaise, établie en France, marié à une française.
Au nombre des étudiants mêlés à cette affaire, il se trouve quatre jeunes gens de l'université de Pétersbourg, Novitzki, Olekhnovitch, Maïevski et Goscievitz: ces deux derniers déposèrent qu'ils avaient reçu les proclamations d'un ingénieur français attaché au chemin de fer, et que son -petit nom était Jêronime. Il se trouvait que Jérôme Kénévitz, ingénieur d'un chemin, était antérieurement mis aux arrêts, suspecté de connivence avec les polonais, mais non jugé. On ordonna immédiatement sa translation à Kazan, où s'établit une commission d'enquête. Confronté avec les jeunes gens, Kénévitz ne fut pas reconnu par eux.
Maïevski avait sur lui un revolver lors de son arrestation; il disait que cette arme lui avait était donnée par le même français Jêronime, et ajoutait que cet homme avait une cicatrice au bras. On se rappela cette particularité, on envoya chercher des experts. — Kénévitz n'avait point de cicatrice au bras. On apprit que son épouse était à Moscou, et l'on expédia un membre de la commission dans cette ville pour faire une visite domiciliaire avec l'aide de la police. On ne trouva rien.
La commission d'enquête termina ses affaires au mois de janvier 1864. Le ci-devant chef de la police secrète, général Timacheff, fut désigné par l'empereur comme président d'un tribunal de guerre, qui devait se prononcer sur le sort des inculpés.
Kénévitz adressa une lettre au consul français, demandant sa protection. Le général Timacheff déchira la lettre. Quelques jours avant l'arrêt, on permit à Kénévitz d'écrire à ses parents, et d'en faire venir quelque argent... (Nous ne savons pas si l'argent a été envoyé ou non.)
Timacheff condamna sans preuves, sans débats, sur des soupçons, Ivanitzki, Mrotzek, Stankevitz et Kénévitz â être fusillés. Kénévitz a été mené dans une voiture, couverte de tous les côtés, sur la place d'exécution.
Après la lecture de la sentence, Kénévitz dit à haute voix: «Pourquoi me tuez-vous?» Le coloüel Gral ordonna aux hor-nistes de commencer une marche funèbre. «Vous êtes des lâches!» cria Kénévitz, et il tomba mort avec ses compagnons.
Une partie des jeunes gens a été envoyée aux travaux forcés pour dix, douze, quinze ans. Un officier Mikhaïloff, pour ne pas avoir dénoncé un entretien privé, a été condamné à dix ans.
ПЕРЕВОД
ЖЕРОМ КЕНЕВИЧ
В начале весны 1863 г. несколько студентов Казанского университета были арестованы за распространение революционных сочинений, прокламаций и призывов... не имевших никаких последствий. У одного из них оказался револьвер, другие говорили между собою и со знакомыми офицерами о возможности в близком будущем восстания в России.
Среди них был французский подданный Жером Кеневич, родившийся в польской семье во Франции, поселившийся там и женатый на француз женке.
В числе молодых людей, замешанных в этом деле, было четыре студента Петербургского университета: Новицкий, Олехнович, Маевский и Госцевич. Двое последних показали, что прокламации они получили от французского инженера, служившего на железной дороге и которого звали Жероним. Выяснилось, что Жером Кеневич, железнодорожный инженер, раньше был арестован по подозрению в единомыслии с поляками, но судим он не был. Немедленно был отдан приказ о доставке его в Казань, где была назначена следственная комиссия. На очной ставке с молодыми людьми Кеневич не был опознан ими.
У Маевского при аресте нашли револьвер; он сказал, что получил его от того же француза Жеронима, и прибавил, что у этого человека был шрам на руке: Вспомнили об этой особенности, пригласили экспертов — никакого шрама у Кеневича на руке не оказалось. Узнали, что жена Кеневича живет в Москве. Туда был отправлен член комиссии, чтобы, при помощи полиции, произвести домашний, обыск. Ничего не нашли.
Следственная комиссия закончила свои дела в январе 1864. Государь назначил бывшего начальника тайной полиции генерала Тимашева председателем военного суда, который должен был решить судьбу обвиняемых.
Кеневич обратился к французскому консулу с письмом, прося защиты. Генерал Тимашев разорвал это письмо. За несколько дней до приговора Кеневичу было разрешено написать своим родным и вытребовать сколько-нибудь денег... (Мы не знаем, были ли посланы ему деньги или нет.)
Тимашев, без доказательств, без прений, единственно по подозрению, присудил к расстрелу Иваницкого, Мрочека, Станкевича и Кеневича. Кеневича, в закрытой со всех сторон карете, привезли на место казни.
После прочтения приговора Кеневич спросил громким голосом: «За что вы убиваете меня?» Полковник Граль приказал горнистам сыграть похоронный марш. «Вы подлецы!» — за кричал Кеневич и пал мертвый вместе со своими товарищами Часть молодых людей была сослана в каторжные работы на десять, двенадцать и пятнадцать лет. Офицер Михайлов за то, что он не донес о частном разговоре, был осужден на десять дет каторги.
Примечания
Печатается по тексту «La Cloche», 1865, № 64, где опубликована впервые, с подписью: А. Herzen. Автограф неизвестен. Этот номер «La Cloche» был последним: он не датирован, но появился, судя по включенным в него переводам статей и заметок из «Колокола», после 1 и не позднее 15 октября 1865 г.
Жером (Иероним) Кеневич, сын польского эмигранта, переселившегося после восстания 1830 — 1831 гг. во Францию, приехал в начале 1863 г. в Россию представителем польской повстанческой организации. В его задачу входило, действуя совместно с комитетом «Земли и воли», поднять восстание в России, чтобы тем самым отвлечь часть царских войск от Польши. После неудачной попытки договориться с петербургским комитетом «Земли и воли», Кеневич направился в Казань, где местным комитетом «Земли и воли» готовилось крестьянское восстание поволжских губерний. Действуя подчас самостоятельно и наперекор мнению казанского комитета «Земли и воли», Кеневич организовал напечатание и распространение подложного манифеста. По его указанию, в Казанском заговоре приняли участие студенты-поляки Московского и Петербургского университетов Новицкий, Олехнович, Маевский и Госцевич.
г. Сведения о жестокой расправе над участниками Казанского заговора Герцен узнал из русских газет (см. в наст. томе заметку «Казни в Казани», стр. 250 — 251), подробности (пе все»да точные) об его организации — от одного из его участников, М. К. Элпидина (см. комментарий на стр. 661). См. также в наст. томе заметку Герцена «Убийства свои чередом» (стр. 448).
1954.