РУССКИЙ ГРАБЕЖ И РАЗБОИ В ПОЛЬШЕ
Мы получили три письма из Польши от русских офицеров. Волос становится дыбом, читая их. Дурно делает «Инвалид», защищая поведение разбойничьих шаек наших в Польше; связанная цензурой и начальством, газета может молчать, и всякий поймет причину молчания, но отводить глаза читателям и прихорашивать позорное бесчеловечье, воровство — это такая уступка, которая ни для какого Милютина и ни для какого великого князя не делается.
Из первого письма. Окончания восстания не видно, оно вовсе не ослабевает (писано недели две тому назад). Войска наши ходят по деревням и по лесам, при этом они грабят помещичьи домы. Maйop Нелидов допустил своих солдат разграбить домы помещицы Унятовской и графини Бнинской. Чего нельзя было унесть, то приказал майор порубить и поломать, даже пух из подушек и перин выпустили на воздух. Этот и другие грабежи до того испортили войска, что в настоящую экспедицию под начальством командира полка (Олонецкого пех.) пришлось посылать казаков, которым ничего для грабежа не оставалось, «бить нагайками пехоту».
Из второго письма. В экспедицию под начальством Шильдер-Шульднера войско дошло до неистовства в грабеже, разбое и бесчеловечье; офицеры участвовали с солдатами в самых гнусных проделках. Безнаказанность всего совершаемого подстрекает других. Не только тела убитых тотчас бывают обираемы, но раненых добивают солдаты, чтоб воспользоваться одеждой и деньгами. Порядочные офицеры останавливали солдат, умоляли, приказывали, но ничего не могли сделать. Солдатам внушено не доверять офицерам. Недавно по какому-то доносу был обыск у девяти офицеров Олонецкого пехотного полка, и только у одного из них нашли какие-то две запрещенные книги, за что и посадили на гауптвахту; вел. кн. велел его выпустить.
Из офицеров всего больше отличился штабс-капитан Толмачев, человек, которого прежде товарищи уважали. Ворвавшись в дом Модлинского и предав все на разграбление, он, говорят, из своих рук убил семнадцать — канделабры, часть мебели, даже женскую одежду — победители привезли в г. Влоцлавк. Сначала Шильдер был недоволен и хотел арестовать Толмачева, но сжалился. Семнадцать лошадей, впрочем, поднесены генералу и, вероятно, возвратятся по принадлежности, а Толмачева, говорят, генерал представил к отличию.
Инсургенты, бросавшие оружие, были немедленно убиваемы. Солдаты и казаки грабят в городах белым днем, грабят женщин и детей, грабят в домах и церквах. Пехотный рядовой солдат украл из костела чашу и продал ее за 15 р. табачному ревизору Краевскому, о чем тот и довел до сведения воен. начальнику Маслову. В унтер-офицер ограбил сына Волковинского, бывшего провиантского чиновника, шедшего в школу.
Примечания
К, л. 158 от 8 марта 1863 г., стр. 1312, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен.
Включено в издание М. К. Лемке (без текста писем, Л XVI, 126 — 127) со следующей справкой: «Принадлежность ясна из записки Чернецкого, хранящейся в архиве семьи Герцена» ( XVI, 570).
Авторство Герцена подтверждается редакционным характером вступления и его идейно-тематической связью с другими выступлениями Герцена против «казенной и откупной журналистики», защищавшей террор царских войск в Польше (см. в наст. томе: «Преступления в Польше (Печален наш удел...)» — стр. 58 — 59, «Виселицы и журналы»).
...«Инвалид», защищая поведение разбойничьих шаек наших в Польше... — О статьях в официальном органе военного министерства «Русский инвалид» в связи с действиями русской армии в Польше см. выше статью «Плач» и комментарий к ней.