Крепостники

1866

КРЕПОСТНИКИ

Tu te réveilles, belle endormie!

Правой ли, левой ли ногой вступит Россия в Новый год, мы не знаем, и скорее, думаем, левой, но во всяком случае каждый шаг ее в нем будет чрезвычайно интересен.

Мертвые, полусогнившие выходят из могил, не хотят лежать в земле, если она отходит крестьянам.

Правительство бессмысленно хлещет по социальным теориям, крепостники прогуливаются с распущенными знаменами.

Мы слыхали, что перед смертью выходят рубцы кнута у наказанного, но никогда не слыхали, чтоб они выступали и у палачей.

Год тому назад сам Катков, замаранный всеми грязями, нагло улыбавшийся, когда его называли «доносчиком», отталкивал от себя обвинение крепостничества.

Теперь, совсем напротив, целая банда бывших рабовладетелей открыто плачет об утраченном крепостном праве. Она вспоминает о 19 феврале 1861 как о дне великого несчастия, в том роде, как французские республиканцы вспоминают о 2 декабре. Чувства эти были у них всегда, мы в этом не сомневались, но они их скрывали. Что же развязало их язык?

Два года террора, царской демагогии, плаванья в крови и насилиях, два года подкупной клеветы и казенной журналистики.

Это первый плод того растления общественного мнения, которое так мастерски вело правительство, того дикого, кровожадного настроения, в котором его защитники поддерживали и разжигали умы с 1862 года. Это первые лавры с польских побед, позорных столбов в Петербурге, с ссылок, казней, пыток...

Бесцеремонность, с которой является у нас крепостническая реакция, не часто встречается в истории. Оплакивающие прошедшее стараются обыкновенно придать ему вид почтенных мощей, нравственный смысл, на его бесчестные раны и грязные наготы набрасывают покрывало. Ничего подобного у наших неокрепостников: они жалеют своего права на чужую работу и сердятся на помеху, так, как воры сердятся на руку закона, мешающую им красть. В наш век только одна страна доходила до этих геркулесовых столбов разврата мысли и слова, это североамериканские южане, когда они перед войной являлись в церквах и журналах защищать рабство. Свой своему поневоле брат.

Через какие же бедствия пройдет Россия, если она может производить такой яд и не умеет отделываться от него? Гнилое худосочие, унаследованное нами от целых поколений, родившихся в разврате рабовладенья, бродит в наших жилах, притупляя сердце, помрачая ум и доводя горесть за утрату неправой корысти до дерзкого протеста, — как будто одна страсть к даровому стяжанью в состоянии вывести нас из апатической дремоты и страдательного повиновенья.

Юбилей в Вольном экономическом обществе дал случай обличиться нашим неокрепостникам. Что такое это вольное общество, знает всякий, а кто не знает, пусть прочтет отчет В. Безобразова. Это одна из тех неискусных декораций, которыми Екатерина II обманывала Европу, вроде картонных деревень, которыми Потемкин обманывал ее. Пустое, бессмысленное и безжизненное, оно дожило до ста лет с той же пользой, с которой доживают до них попугаи и вòроны. Зная, с кем имеет дело, правительство разрешило столетнему вольному обществу собрать со всех концов России сельских хозяев, посоветоваться с ними и в случае нужды сделать свои представления, т. е. правительство давало ему право собрать конгресс по важнейшему вопросу народной жизни и предоставило право петиции, в котором отказало московскому дворянству.

Этот конклав, этот конвент сельского хозяйства захотел показать, что и он живой, и решился... на что вы думаете?.. Отгадайте!..

О принятии законодательных мер, способствующих распадению сельской общины. Самому председателю отделения стало совестно, и он этим непроходимым рабам заметил, что о таких вещах судят и рассуждают, но не просят распоряжении начальства.

По счастью, нашелся в зале человек, который не вытерпел и стал за общину. Речь свою (которую петербургские газеты имели небрежность передать в нескольких словах) г. Панаев заключил тем, что решать вопрос о мерах к уничтожению общины в собрании представителей капитала и без представителей труда было бы несправедливо. «Сам же г. Панаев видит в общине лучшее решение вопроса об отношении капитала к труду — великое начало, существующее только у нас. Это начало — право человека на землю». «Право на землю, — заметил г. Бушен, — то же самое, что известное право на труд!»[1]

Этим намеком дело не кончилось, а только началось, букет приготовил издатель «Вести» г. Скарятин: «Бойко, внятно и самодовольно сказал он длинную речь... в защиту крепостного права. Говоря, что защитники общины поставляют ее заслугою невозможность пролетариата, батрачества, г. Скарятин нашел, что в этом-то и состоит вред общины, ибо, по его мнению, батрачество (пролетариат) полезно для государства, так как оно отдает рабочие руки во власть искусных домохозяев и собственников. До сего времени, по мнению г. Скарятина, благодетельную роль в этом отношении играло крепостное право. Крепостное право была великая производительная сила, говорил г. Скарятин, пересчитывая благодеяния крепостного права, состоящие в том, что помещик следил за хозяйством крестьянина, помогал ему, поощрял трудолюбивых, исправлял нерадивых, и заключил так: „От этого порядка вещей выигрывали все; весь этот порядок рухнул 19 февраля 1861 г.

Община не может заменить его, и поэтому (ввиду распространения батрачества) и следует ее уничтожить».

И человек, публично сказавший это, цел и невредим?

Да дело-то в том, что вовсе не один человек, а легион. Вот что проповедует г. П. Бланк:

«Г-н Петр Бланк положительно отрицает у всего, что не изображает из себя российского патриция, право вмешиваться в управление общественными делами; обязанность и право заботиться „об общественном благосостоянии, спокойствии и порядке", по его мнению, принадлежит исключительно одним патрициям. „Эту лепту обязано дворянство нести на алтарь своего отечества, в возмездие за труд рабочий, его питающий, и за дела торговые, обеспечивающие его домашнюю жизнь и удовлетворяющие его потребностям". Он говорит: „Рабочие и нуждою к содержанию себя (и нуждою, стало быть, чем-то другим еще? может быть, необходимостью питать российских патрициев?) и своего семейства, работать на других жителей государства и тем извлекать средства жизни, а иногда и выгоды для самих себя"» (но только иногда, заметьте; постоянно же не более, как на содержание себя, и притом так, как привык содержать себя рабочий русский человек).

«Вы напечатали вашу сказку, — говорит „Голос", — в газете, именующей себя, говорят, представительницею и защитницею интересов российского дворянства; если никто из этого дворянства не уличит вас в том, что вы зашли дальше, нежели требует, по меньшей мере, приличие, то нам остается думать, что ваш взгляд разделяется всеми российскими патрициями, т. е., что все они, отрицают у народа, у рабочих людей, право на участие в делах земства, — право, предоставленное ему недавним законом, чуть ли не отрицают даже право на образование, под тем предлогом, что рабочий человек будто бы и „не гонится за большим образованием"». Между тем в том же нумере газеты, где помещена статейка г. Петра Бланка, говорится, что какие-то «тайные враги дворянства стараются внушить (кому?), будто оно недовольно, раздражено уничтожением крепостного права», и говорятся громкие фразы по поводу того, что «законодатель имел в виду уничтожить великую неправду; он хотел восстановить право людей, которых прежний порядок приравнивал к вещи». Да разве проповедовать, что рабочие люди «на других жителей государства» и только «иногда, ради выгоды, для самих себя», не значит, в сущности, стремиться к этому прежнему порядку?

Что, господа адресные и неадресные дворяне, как вы вывернетесь, как уклонитесь от нескромно поставленного вопроса «Голосом»?

[2]

И вы, г. Голохвастов, «живущий верою хоть в день смерти поклониться России как самой великой, самой могучей и самой свободной державе в мире»?

И вы, г. Орлов-Давыдов, граф-богослов, любомудр[3] и ученик Единбургского университета?

Конечно не может быть, — но дайте нам мед ваших речей, а то как бы и вас не постигла участь, которой один из вас «между жарким и бланманже» пугал клеветников дворянства, говоря, что они «преступники перед человечеством» (ennemis du genre humain!) и что «их ждет проклятие потомства и разные исторические неприятности».

... И куда делись все рьяные, матерые друзья и защитники меньших братий, общины, общинного землевладения?..

Где Ю. Самарин?

Не лучше ли было бы вместо духовного «Дня» издавать «День» и ломать копья за наше право на землю, чем отвечать целыми печатными листами убийственной скуки какому-то отцу Мартынову, которого письма никто не читал и читать не будет?

Проснитесь, Бруты! Пока вы ликовали победу над Польшей и занимались уничтожением иезуитов, — посмотрите, какую безобразную голову подняло православное помещичество.

Печатается по тексту К, —1732, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», с подписью: И—р. Автограф неизвестен.

«Tu te réveilles, belle endormie!» — «Ты пробуждаешься, спящая красавица!» (франц.). Первый стих из песни Дюфрени, цитируемый Пушкиным в пятой главе «Евгения Онегина», при упоминании о куплетах Трике:

—
Rèvei liez-vous, belle endormie! 

... вспоминают о 2 декабре. — В ночь на 2 декабря 1851 г. президент Французской республики Луи Бонапарт совершил государственный переворот, распустив Законодательное собрание и Государственный совет и арестовав лидеров всех оппозиционных партий.

Юбилей в Вольном экономическом обществе ~ — Вольное экономическое общество было создано в 1765 г. Празднование столетнего юбилея общества, деятельность которого направлялась и контролировалась правительством, носило ярко выраженный официальный характер. «Краткий обзор столетней деятельности Вольного экономического общества» был напечатан в «Северной почте», 1865 г., №№ 237—239; автор его — секретарь общества А. И. Ходнеев (а не В. П. Безобразов, как указывает Герцен); в конце 1865 г. очерк А. И. Ходнеева «История Вольного экономического общества» вышел отдельным изданием.

…собрать со всех концов России сельских хозяев... — Съезд сельских хозяев, посвященный столетнему юбилею Вольного экономического Общества, был торжественно открыт 31 октябри 1865 г. Заседания проходили в помещении петербургскою дворянского собрания; всего было шесть заседаний (с 1 по 6 ноября 1865 г.).

... в котором отказало московскому дворянству. — «адрес», в котором просило созвать «общее собрание выборных людей от земли русской для обсуждения нужд, общих всему государству». Текст адреса (вместе с отчетом о заседаниях дворянского собрания) был напечатан в газете «Весть» от 14 января 1865 г., № 4. За эту публикацию газета была приостановлена на восемь месяцев, а ее редактор В. Д. Скарятин предан суду. Об «адресе» см. статью Герцена «Прививка конституционной оспы» в т. XVIII наст. изд., стр. 317—324.

Нaшu милые, трутни ~ распоряжений начальства. — Здесь Герцен использует отчет о четвертом заседании съезда сельских хозяев, помещенный в «С. -Петербургских ведомостях» от 7 ноября 1865 г., № 293. В газете сообщалось о предварительном заседании III отделения Вольного экономического общества, на котором было решено, что «община положительно вредна и что следует ходатайствовать о законодательных мерах, способствующих ее распадению». Эта мысль развивалась на четвертом заседании съезда (4 ноября) в докладе Л. В. Бушена, которому возражал И. В. Вернадский (председательствовавший на предварительном заседании отделения), заявивший, что «вопрос о существовании общины должен решаться сам собой...» Далее Герцен излагает речи В. А. Панаева, А. Б. Бушена и В. Д. Скарятина по «С. -Петербургским ведомостям» от 7 ноября 1865 г., № 293, приводит отзыв «Голоса» от 21 ноября 1865 г., № 322 о статье И. Б. Бланка «О существе дворянских прав и собраний», напечатанной в газете «Весть» от 18 ноября 1865 г., № 22. В цитате из «Голоса» («Вы напечатали ~ за большим образованием» — стр. 7) курсив принадлежит Герцену.

Или вы тоже верите по Аристотелю и Бланку, что есть натуpa рабская и натура человеческая... — Имеется в виду теория Аристотеля о душе как «начале властвующем» и о теле как «начале подчиненном» — теория, которая у него служит к оправданию угнетения раба как личности с низшей духовной организацией по сравнению с представителями господствующего класса (Аристотель. Политика. Пер. С. А. Жебелева. M., 1911, стр. 12).

«живущий верою ~ державе в мире»? — Сокращенная цитата из речи Д. Д. Голохвастова на обеде, устроенном 19 ноября 1865 г. московским дворянством в честь князя Л. И. Гагарина, вновь избранного губернским предводителем дворянства («Московские ведомости» от 20 ноября 1865 г., № 255).

Известному противнику Бунцена и Бэкля... — 9 января 1865 г. В. П. Орлов-Давыдов в своей речи на заседании московского дворянского собрания говорил: «С какою целию переводят на наш язык и печатают книги вроде Бэкля, отвергающего всякое участие Провидения в человеческих делах? Я спрашиваю, с какою целию распускают между крестьянами дешевые книжонки и ими знакомят крестьян с именем Бунзена, который первый подал мысль о сочинении новой библии и нового евангелия, приспособленного к настоящим понятиям» (см. «Весть» от 14 января 1865 г., № 4). Эти слова Герцен цитировал ранее в статье «Поправки и дополнения» (т. XVIII наст. изд., стр. 330). О «плоской речи» В. П. Орлова-Давыдова Герцен писал также в статьях «К концу года» (т. XVIII наст. изд., стр. 463) и «Из Петербурга» (стр. 87 наст. тома).

…в последние «дебаты»... — Герцен иронически отзывается о заседаниях московского дворянского собрании в ноябре 1865 г., которые, в отличие от январского собрания, прошли без всяких прений.

«Аристократия и олигархия ~ ». — Речь В. П. Орлова-Давыдова на заседании московского губернского дворянского собрании 15 ноября 1865 г. цитируется Герценом по «Московским ведомостям», от 20 ноября 1865 г., № 255 (курсив принадлежит Герцену).

...«между жарким и бланманже»... — Цитата из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (глава V, строфа 32).

... что они «преступники ~ исторические неприятности». —

... духовного «Дня»... — Газету И. С. Аксакова «День» Герцен иронически называет «православным» изданием также в заметке «Подарки к Новому году» (стр. 15 наст. тома).

...чем отвечать ~ какому-то отцу Мартынову... — «Отец Мартынов и отец Самарин» и комментарий к ней в т. XVIII наст. изд.

... занимались уничтожением иезуитов... — Имеются в виду многочисленные выступления «Дня» против иезуитов; см., например, передовую газеты от 21 марта 1864 г., № 12, а также цикл статей Ю. Ф. Самарина «Иезуиты и их отношение к России» («День», 1865, №№ 45—52).

[1] Выписки сделаны нами из «СПб. Вед.», № 293 и др.