1789
Еще шаг, и мы увидим Etats Généraux на Неве. Мы прямо идем к 1789. Нас это не удивляет, мы это говорили с первого листа «Колокола». Глубину, силу, неотразимость движения, поднявшегося после Крымской войны и смерти Николая, мы давно оценили и поняли. Такого рода движения иногда сбиваются с дороги, иногда вязнут в грязи, но не останавливаются, особенно не останавливаются полицейскими мерами, случайными жестокостями и бессмысленными ссылками.
Петербургское самовластье только могло держаться, не замечая дряхлости своей, в немой тишине рабства и косном застое всех живых сил. При первом колебании архимедова точка ускользнула из правительственных рук, у них остались одни перегорелые вожжи и один перержавевший тормоз... а склон с каждым шагом круче и круче... Куда доедем, мы не знаем, но остановиться нельзя!
... Казалось, что «сердечное согласие» правительства с общественным мнением по польскому вопросу поглотит движение, — нисколько! Движение в нем окрепло, стало сильнее, оно убедилось в слабости правительства и в своей силе, оно видело его растерянным в минуту опасности и кровожадным от страха перед крикунами, оно видело Зимний дворец в зависимости двух Английских клубов и перестало его уважать, оно видело государя болтающего, плачущего, желающего остановиться, увлекаемого против воли, — и перестало его бояться. Человек, который в минуту первой опасности вызывал адресы преданности, должен принимать и другого рода адресы. Князь Щербатов совершенно справедливо заметил это в своей речи.
Инцидент в петербургском дворянском собрании имеет значение исторического события, — события революционного, оппозиционного, с полным букетом 89 года и с разными оригинальностями, как и следовало ожидать, с Суворовым, например, который (по свидетельству «Nord'а») с душевным прискорбием передал дворянству veto «исполнительной власти», заторопившейся до того, что отвечала прежде официального вопроса, стало быть, по доносу какого-нибудь лазутчика.
Подробности читатели наши знают лучше нас; мы не читали даже, благодаря скромности свободных газет русских, текста четырех пунктов, предложенных Щербатовым; особой корреспонденции мы еще ждем, а потому рассказывать не считаем нужным.
Но сказать наше мнение о новой фазе революционного движения мы не считаем неуместным.
Мы не со стороны дворянства как сословия.
Мы не со стороны правительства в его петровской форме.
У правительства с дворянством свои счеты. Зачем оно сначала подкупало его, отдавая ему землю и народ? Зачем оно сперва из него сделало опричину и дворню, а потом стало отбирать неправо отданное отцам у детей?
Зачем дворянство позволяло себе кол на голове тесать, пока правительство отдавало ему на грабеж и сеченье народ, и сделалось нетерпеливо-лихорадочно либеральным, когда часть добычи стали отнимать?
Но если мы не со стороны дворянства и не со стороны правительства, то безусловно со стороны движения.
Все, казну, обкрадывающую народ, — все это будет принято нами с радостью и восторгом, чьими бы руками ни было сделано. Ломайте, господа, ломайте пуще всего друг друга. На эту ломку уйдет вся ваша и вся наша жизнь... Дети наши потом сосчитаются. Революции вообще оставляют не майораты, а полудостигнутые идеалы и вновь раскрытые горизонты.
Странная вещь — два бойца схватились, а победа зависит от третьего: — безмолвный народ, немое множество. Он еще молчит и держится за землю.
Только увлекая его в движение, делая из своего дела дело общее, дело народное, земское, только отрекаясь от монополей, может дворянство вести серьезную речь с правительством.
А правительство только и может подорвать олигархические притязания, поставив их лицом к лицу с народным большинством, с народной волей, которая хочет отстоять и отстоит свое право на землю.
В то самое время, как князь Щербатов доказывал невозможность идти далее, канцелярски управляя Россией, вышла в Париже книжка «Revue des Deux Mondes» с новой статьей Мазада о России. Вероятно, читатели наши помнят его примечательную статью, напечатанную года два тому назад. Статья эта опечалила Александра Николаевича, наделала много шума и была поддержана возражением Жомини-fils'a. Мы находим вторую статью еще вернее и замечательнее, несмотря на то что в многих случаях мы не делим мнений г. Maзада. Французы поняли, наконец, какого рода силы проснулись в России и какая работа двигает и подымает этот материк, — а у нас еще есть желчевики, остающиеся в старческом брюзжании или узком отчаянии.
Мы надеемся в следующем листе «Колокола» ближе ознакомить читателей с трудом Мазада.
Печатается по тексту К, л. 217 от 1 апреля 1866 г., стр. 1773—1774, где опубликовано впервые, с подписью: И—р. «Колокола». Автограф неизвестен.
_____
~ идем к 1789. — Генеральные штаты были созваны впервые 5 мая 1789 г., накануне Французской революции, для разрешения финансового кризиса, возникшего в пору царствования Людовика XVI, и затем превратились в Национальное собрание. Герцен иронически сравнивает с Генеральными штатами 1789 г. заседания петербургского дворянского собрания (с 27 февраля до 4 марта 1866 г.). В заседании 1 марта с речью выступил петербургский губернский предводитель дворянства Г. А. Щербатов, который решительно высказался за расширение прав земства, в частности, за предоставление земским собраниям права подавать петиции. Все предложения Щербатова были приняты подавляющим большинством голосов (из 197 человек только 10 голосовали против). 3 марта некоторые члены дворянского собрания, не согласные с резолюцией, принятой 1 марта, решили подать «особое мнение», но собрание решительно осудило их намерение. Предложения Щербатова, принятые на заседании 1 марта, были переданы в правительственные инстанции. Однако уже через пять дней в «С. -Петербургских ведомостях» (№ 64 от 6 марта 1866 г.) сообщалось: «Мы слышали, что ходатайство, заключавшееся в этом предложении, отвергнуто правительством, как несогласное с законами». Герцен внимательно следил за ходом работы петербургского дворянского собрания (см. его письмо к сыну от 24 марта 1866 г.).
... с Суворовым, например, который (по свидетельству «Nord'a» ~ прежде официального вопроса... — Герцен основывается на сообщении петербургского корреспондента «Норда» от 4 марта 1866 г. (№ 80 от 21 марта) о том, что санкт-петербургский военный генерал-губернатор граф А. А. Суворов «с грустным, подавленным видом» прочел членам петербургского дворянского собрания отказ на их ходатайство, принятое в заседании 1 марта. Отрицательный ответ последовал так быстро, что Герцен имел все основания предполагать, что вряд ли ходатайство петербургского собрания проходило высшие инстанции обычным официальным порядком.
... мы не читали даже ~ — Речь Г. А. Щербатова на заседании петербургского дворянского собрания 1 марта 1866 г. не была напечатана; краткую информацию о ней дали «С. -Петербургские ведомости» (в передовой статье № 60 от 2 марта 1866 г.), «Московские ведомости» (№ 47 от 4 марта 1866 г.) и другие газеты.
... с новой статьей Мазада о России. — Речь идет о статье Ш. Мазада «La Russie sous le tsar Alexandre II. La société et le gouvernement russe depuis l'insurrection polonaise», напечатанной в «Revue des deux Mondes» 15 марта 1866 г. (стр. 273—348).
... его примечательную статью, напечатанную года два тому назад. — «La Russie sous l'empereur Alexandre II» была напечатана в «Revue des deux Mondes» 15 января и 15 июня 1862 г. См. Отзывы о Мазаде в статьях Герцена «Мясо освобождения» (т. XVI наст. изд., стр. 25—26), «Пролегомена» и «Статья Шарля Мазада» (т. XX наст. изд.).
... года два тому назад ~ возражением Жомини-fils'a. — Имеется в виду брошюра «La Russie sous Alexandre II. Lettre à la „Revue des deux Mondes" par Alexandre Jomini», Paris, 1862.
Мы надеемся — «Колоколе».