ГУРТОВАЯ БОЙНЯ
Полдюжины обречено на расстреляние во Владимире-на-Клязьме. Дело уж пошло охапками, par fournées, как в 1793 году... В скромном Владимире-на-Клязьме, в зале клуба, где обыкновенно пьют, козыряют и пляшут... какой-то полковник Ольдерог приговорил шесть человек к расстрелянию. В том, что приговор утвердится, мы не имеем права сомневаться, зная храбрость окружных генералов, — и русские поведут шесть русских, и их всенародно подстрелят «христолюбивые» воины, из которых благочестивейшее правительство делает палачей!
Сенат, совет, синод — все это набито стариками, — стариками, давно приговоренными не полковником Ольдерогом, а самим генералом-от-косы Сатурном к лишению живота. Как же в них не проснется, в виду смерти, что-нибудь человеческое и они не решатся протестовать против этого контрабандного, воровского ввода смертной казни, принимающей чудовищные размеры? Хоть бы до неприличности долго святительствующий Филарет Московский и Коломенский, защитник розог, хоть бы он восстал против пуль и объяснил царю-сагиттарию[43], что царствовать — не то же, что ходить на охоту, и что если очень забавно убивать медведей, то очень скверно убивать людей.
Казнь смертная противна у нас духу народному, противна нашему законодательству, противна христианству, которое теперь в такой моде при дворе. Зачем же ее вводят?
Разве до изобретения прогресса в Зимнем дворце и либерализма в деспотизме не было разбойников в России?.. Отчего же их не казнили ни гуртом, ни поодиночке?
Пошумел Иван Аксаков, пошумели другие молодцы вместе с ним против смертной казни, да на полдороге устали, отстали, прилегли отдохнуть.
Ну, храбрые люди, московские патриоты, так геройски собиравшиеся сходками и скопами, чтоб вотировать неустрашимые адресы против поляков и телеграммы о верноподданнических чувствах, так свободно и ничем не стеснявшиеся в деле обругивания Каракозова и в безделье заказывания иконописных образов св. Иосифа, — покажите вашу прыть и любовь к народу русскому, подайте правительству прошение о том, чтоб оно не убивало...
... Нет у нас ни в чем ни выдержки, ни настойчивости, ни настоящей страсти неотступной, сосущей сердце (разве только в карточной игре). Какое кому дело до того, что во всей России льется кровь казненных, что вся империя — одно лобное место, отданное всякой гарнизе для приучения ее к крови.
И это в то время, когда в самой Европе, унаследовавшей с прочим хламом прошедших веков смертную казнь, больше и больше говорят об уничтожении ее!
P. S. Только что мы дописали эти строки, как русские газеты вновь принесли два смертных приговора. Эти приговоры до того бездушно-гнусны, что мы их перепечатываем:
мещанин Иван Грабенко, как признанный, во-первых, зачинщиком разбоя, во-вторых, непосредственным его участником и, в-третьих, преступником, нанесшим истязания старику Андрееву, и Петр Власенко-Басенко, он же Гаврило Афанасьев, во-первых, за непосредственное участие в преступлении, во-вторых, за побег из ростовского острога и, в-третьих, за упорное отрицание своей личности —
Отвратительные душегубцы!
Второй P. S. Конца нет! Это просто бешенство крови, еще казнь: 2(14) сентября расстреляли в Астрахани преступника Резцова... На что русские газеты выносливы, но и они не вытерпели, и «Голос» добавил (№ 257): «Астрахань в первый раз, кажется, со времен Елисаветы Петровны, была свидетельницею смертной казни».
Примечания
Печатается по тексту К, л. 229 от 1 ноября 1866 г., стр. 1870—1871, где опубликовано впервые, без подписи. В OK озаглавлено вместе со следующей заметкой: «Гуртовая бойня и Грязь». Автограф неизвестен.
Л XIX, 83—84) со следующей справкой: «принадлежность устанавливается пометкой Чернецкого на корректуре» (Л XIX, 450).
Авторство Герцена подтверждается ответственным редакционным характером статьи и ее содержанием — решительным протестом против смертных приговоров, выносимых военными судами в мирное время; ср. в статье «Военная юстиция»: «Нам столько раз приходилось говорить о безобразии военных судов в мирное время и о кровавых приговорах...» (стр. 73 наст. тома; см. также комментарий к заметке «Le Nord» — стр. 385 наст. тома). В характеристике «скромного Владимира-на-Клязьме» сказались, по-видимому, воспоминания Герцена лет ссылки.
В статье также нашли отражение черты публицистического стиля Герцена: острая ирония в оценке позиции И. С. Аксакова; образная лексика: «бешенство крови» — ср. «бешенство рабства» в статье «Катков и государь» и «Бешенство доносов» в одноименной статье Герцена в наст. томе, строки о «генерале-от-косы Сатурне» напоминают «Прозерпину-от-инфантерии» в заметке Герцена «Прозерпина-Муравьев» (стр. 102 наст. тома).
«защитника розог» (см. об этом ниже).
_____
В скромном Владимире-на-Клязьме ~ к расстрелянию. — Это сообщение Герцен взял из «Голоса» от 13 сентября 1866 г., № 253.
Хоть бы до неприличности долго святительствующий Филарет Московский и Коломенский, защитник розог... — «Записку об отмене телесных наказаний» Н. А. Орлова (см. о ней в статье Герцена «Князь Орлов и Филарет-митрополит» в т. XVI наст. изд., стр. 283) Филарет подал 16 сентября 1861 г. на имя обер-прокурора Святейшего синода Д. А. Толстого свою секретную «Записку о телесных наказаниях с христианской точки зрения». Текст этой записки, опубликованной в К, л. 130 от 22 апреля 1862 г., Герцен охарактеризовал как «архипастырское розгословие» (т. XVI наст. изд., стр. 284), как «духовную защиту телесного стегания» (там же, стр. 89). С этого времени Герцен, говоря о Филарете, постоянно напоминал читателям «Колокола» о рьяной защите Филаретом телесных наказаний (ср. т. XVI, стр. 105, 199 и др.).
... иконописных образов св. Иосифа... — Т. е. св. Иосифа Песнопевца в честь «спасителя царя и отечества» Осипа Ивановича Комиссарова.
«В таганрогской местной газете ~ ». — Цитата из «Голоса» от 6 сентября 1866 г., № 246; курсив Герцена.
— Ред.