LES RUSSES AU CONGRES DE BERNE
Nous n'avons pas pris de part active au Congrès de Berne. Sans faire valoir des considérations personnelles, sans répéter ce que nous avons dit à propos du Congrès de 1867, nous avouons franchement que, sympathisant de tout notre cœur avec les pieux désirs du Congrès, nous n'avons jamais pu saisir le but pratique de ces conciles de la paix — en vue des armées qui se massent, se guettent, demandent à grands cris leur droit au travail et sont prêtes à se ruer les unes sur les autres avec toute la férocité d'un patriotisme carnassier — attiré et exploité par les gouvernements — qu'aucun congrès du monde ne pourra arrêter.
Une lecture suivie, attentive des Etats-Unis de l'Europe n'a pas élucidé nos doutes. Les raisonnements de ce journal étaient, nous nous empressons de le dire, presque toujours irréprochables et reconnus comme tels depuis des siècles. La question philosophique, théorique de la paix et de la guerre, est vidée depuis longtemps; il n'y a pas de nouveaux doutes à résoudre, de nouvelles découvertes à confirmer. Il s'agit de l'application, de la mise en œuvre de ces théories. Or, le Congrès de Berne, comme le Congrès de Genève, n'a pas plus de moyens de rendre ces résolutions obligatoires, d'arrêter les armements, de dissoudre les armées, de conjurer la guerre, que n'en avaient les saints quakers, qui sont allés, avant la guerre de Crimée, faire profession de foi de leur religion pacifique devant le soldat des soldats, l'empereur Nicolas. Est-il d'une bonne politique d'étaler son impuissance devant un ennemi sans scrupules? — Nous ne le croyons pas.
Nos amis et compatriotes Bakounine et Vyrouboff ont envisagé le Congrès d'une autre manière.
Comprenant la signification du Congrès (la seule qui lui incombe réellement) — comme tribune européenne — ils laissèrent de côté les lamentations sur les malueurs de la guerre et les malédictions sur les dépenses de la paix. Ils mirent le doigt sur des plaies d'une autre gravité et firent remonter les massacres d'emblée à d'autres causes.
Leur profession de foi c'est la nôtre, c'est celle de la Jeune Russie. C'est notre nihilisme inexorable, conséquent, qui retentit dans les grandes Assises de la démocratie. L'Occident, qui l'a engendré, ne le reconnaît plus et s'en détourne.
Bakounine et Vyrouboff, avec le petit groupe de leurs amis qui sortirent du Congrès, étaient les hommes du nouveau monde, ésentants du juste-milieu et du jacobinisme, qui, avec le meilleur désir du monde, soutiennent d'une main le vieil édifice qu'ils veulent faire écrouler de l'autre.
Les Russes pouvaient s'abstenir, comme nous l'avons fait; mais en prenant part au Congrès, ils ne pouvaient paraître qu'en tenant haut notre drapeau du «Nihilisme». — L'annihilation du vieux est Vengendrement de l'avenir!
ПЕРЕВОД
РУССКИЕ НА БЕРНСКОМ КОНГРЕССЕ
Мы не приняли деятельного участия в Бернском конгрессе *. Не вдаваясь в обсуждение личных взглядов, не повторяя сказанного нами по поводу Конгресса 1867 года, мы откровенно сознаемся, что, несмотря на искреннее сочувствие благим намерениям Конгресса, мы никогда не в состоянии были уловить практической цели подобных мирных соборов — в виду армий, сосредоточивающих свои силы, стоящих наготове, громко требующих своего права на труд — сдержать который ни один конгресс в мире не будет в состоянии.
Постоянное внимательное чтение «Etats-Unis de l'Europe» сомнений наших не рассеяло. Умозаключения этой газеты были спешим заметить, почти всегда безупречны, и считаются таковыми уже целые столетия. Философский, теоретический вопрос о мире и войне давно уже исчерпан; новых сомнений, требующих ответа, новых открытий, ожидающих утверждения, уже нет. Речь идет о применении, о воплощении в жизнь этих теорий. И Бернский конгресс, как и конгресс Женевский, имеет не больше средств придать своим резолюциям обязательный характер, приостановить вооружение, распустить армии, предотвратить войну, чем имели их достопочтенные квакеры, отправившиеся перед Крымской войной проповедовать свои мирные религиозные убеждения солдату из солдат — императору Николаю*. Целесообразна ли такая политика обнаружения собственного бессилия перед лицом бессовестного врага? — Не думаем этого.
Наши друзья и соотечественники Бакунин и Вырубов взглянули на Конгресс с иной точки зрения*.
— быть европейской трибуной, они обошлись без причитаний о бедствиях войны и без проклятий издержкам мирного времени. Они указали на более глубокие раны и установили иные причины внезапных кровопролитий.
Их убеждения — наши убеждения; это убеждения Молодой России. Это наш непреклонный, последовательный нигилизм
Бакунин и Вырубов с кучкой своих друзей, покинувших Конгресс, были среди ученых и честных представителей золотой середины и якобинства, которые с наилучшими в мире намерениями одной рукой поддерживают старое здание, а другой пытаются его сокрушить.
Русские могли воздержаться, как это сделали мы; но, принимая участие в Конгрессе, они могли появиться, только высоко держа наше знамя «Нигилизма».
Примечания
Печатается по тексту Kl, № 13 от 15 октября 1868 г., стр. 185—186, где опубликовано впервые, с подписью: І—r. Kl.
Рукопись статьи, с подписью: І—r, хранится в ЦГАЛИ —1 об. — см. раздел «Варианты»). Заголовок и текст «Nous n’avons pas pris ∞ Bakounine et Vyrouboff ont envisagé» (л. 1) — копия рукой H. A. Герцен, с поправками Герцена. Остальной текст — автограф. На л. 1 помета Герцена: «Огареву»; на л 1 после текста статьи следующая приписка, адресованная Огареву: «Поправь и вычеркни, что хочешь, — и отдай в lead<ing> arti<cle>. Если будут речи Бакун<ина> и Выруб<ова>, то нечего прибавлять из „Записок˝, а скорее убавить из Мечникова. Смесь у меня есть, и я ее приложу или пришлю в следующем письме». Далее запись Огарева (карандашом), адресованная, вероятно, Чернецкому: «Сколько остается места для „Кол<окола)˝, ибо у меня тоже готовится статья, но если достаточно без нее, тем лучше, а она пойдет в след<ующий> №».
Замысел статьи относится к концу сентября 1868 г. 28 сентября Герцен писал Огареву из Виши: «Бакунин и Выруб<ов> хотя и вздор пороли и „пису˝ <т. е. Конгрессу Лиги мира и свободы> помешали, но я очень доволен, что русский голос явился там. Я, может быть, об этом напишу несколько строк в leading article „Колок<ола>˝».
30 сентября Герцен снова писал Огареву: «Мне, как воздух, нужны: α) речи Бакунина и Вырубова, β) история их отставки из писа. Я не могу писать, не имея документов, а писать хочу, и в их пользу. Умоляю Тхор<жевского> написать каких-нибудь сплетен о писовке». 2 октября в письме к нему же: «Для того, чтоб окончить статейку о Бакун<ине>, мне нужно знать текст отставки его и Вырубова, или не напишешь ли ты каких-нибудь подробностей? Пришлю еще в „Смесь˝». На рукописи статьи «Le Schédo-Ferroty panslaviste et les horreurs russes» (см. комментарий к ней) надпись Герцена, адресованная Огареву: «Я пишу „Les Russes au Congrès de Berne˝ для leading article». Об отправлении 3 октября статьи для набора Герцен сообщил Огареву в письме от 6 октября. 10 ноября Герцен писал Н. А. Герцен: «Густав Фогт в негодовании велием за мою статью о Конгрессе, поляки опять меня оттаскали в „Неподлеглости˝ <в газете „Niepodleglość˝ („Независимость˝)>...»
_____
Мы не приняли деятельного участия в Бернском конгрессе. — В Берне в сентябре 1868 г. состоялся второй конгресс Лиги мира и свободы. Герцен не принимал участия в конгрессе, отрицательно относясь к буржуазному пацифизму и не веря в возможность предотвращения войн деятельностью Лиги мира и свободы. Об отношении Герцена к деятельности Лиги и о причинах его отказа участвовать в Женевском конгрессе 1867 г. см. в статье «Un fait personnel» (наст. том).
... достопочтенные квакеры, отправившиеся перед Крымской войной проповедовать ∞ Николаю. — Герцен имеет в виду депутацию английских квакеров «Лиги мира», которая, во главе с Джоном Брайтом приезжала в Петербург, чтобы подать Николаю I записку в пользу мира подробнее об этом см. в комментарии к статье «К концу года», т. XVIII наст. изд., стр. 673—674).
— Герцен имеет в виду выступления Бакунина и Вырубова в защиту социального равенства и освобождения трудящихся от эксплуатации. (Речи М. А. Бакунина и Г. Н. Вырубова на Бернском конгрессе были опубликованы в Kl, 13, 14-15 от 15 октября и 1 декабря 1868 г.; редакционные примечания и заключение к ним см в наст. томе, стр. 633). Бакуниным был провозглашен принцип «экономического уравнения всех классов и всех личностей на всем земном шаре», который не был принят большинством Конгресса. В результате Бакунин и его последователи заявили о выходе из Лиги. Оценку деятельноств Бакунина на Бернском конгрессе см. в книге: Б. П. Козьмин. Русская секция Первого Интернационала, М., 1957, стр. 91—95. О полемике Герцена с Вырубовым см. в статье «Réponse à M. G. Vyrouboff» (наст. том, стр. 507—514).