Поиск по творчеству и критике
Cлово "JUSTINE"
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: сферах, о «кознях передней и интригах алькова». Таковы его постоянные разоблачения «семейных добродетелей» М. И. Бурковой, «этой Cloaca Maxima современных гадостей, обложенной бриллиантами» (т. XIII наст. изд., стр. 81, 89, 282, 331; т. XIV, стр. 337 и др.), упоминание о «фешионебльном анекдоте из высшей жизни» (в публикации «На этот раз мы очень богаты корреспонденциями» — т. XIV, стр. 89), «описание гадкой истории сабурово-адлербергской», в которой «все есть: и несчастная жертва административного разврата (ученица театрального училища), и суммы, внесенные Адлербергу» («Старая историй», т. XVI наст. изд., стр. 127), заметка «Графиня Строганова, строгий прусский генерал-адъютант, услужливый король и влюбленный принц» (т. XVIII наст. изд.), строки в «Былом и думах» об «аристократическом камелизме» и т. п. (гл. «Махровые цветы», т. XI наст. изд., стр. 461—464). Эмоциональная концовка заметки («Ништо им — в сраме, в позоре пусть погибнут их имена и гербы!») своей экспрессивной окрашенностью и лексико-фразеологическими особенностями подтверждает авторство Герцена; ср. в его письме к И. С. Аксакову от 28 апреля 1860 г. строки: «Срам и запустение, но ведь этот срам в правительстве и его аколитах <...> Надобно дать правительству и высшему слою выгнить»; «... позор и проклятие на современный срам и запустение» (в статье «Лишние люди и желчевики», т. XIV, стр. 327); «Письма у нас есть — ужасы, срам и срам. Я начинаю верить, что Алекс<андр> II полетит к черту» (в письме. к И. С. Тургеневу от 28 октября 1861 г.); ср. также в наст. томе: «Чтоб не было ни...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: péninsule… Je ne pensai qu’à m’arracher au plus vite de Nice pour aller à Rome. C’était vers la fin de 1847… Maintenant je reviens à Nice, la tête baissée comme le pigeon voyageur de la fable, ne cherchant qu’un peu de repos. Maintenant je m’éloigne des grandes cités, je fuis leur activité incessante, qui ne produit rien de plus en Occident que le désœuvrement nonchalant en Orient. Après avoir cherché longtemps où m’abriter, j’ai choisi Nice, non seulement pour son air si doux, pour sa mer si bleue, mais aussi parce qu’elle n’a aucune signification politique, scientifique… ou autre. Je répugnais moins à aller à Nice que partout ailleurs. C’était comme un couvent tranquille dans lequel je pensais me retirer du monde – tant que nous serions inutiles l’un à l’autre. Il m’a beaucoup tourmenté, je ne m’en...