Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "И"

1. Былое и думы. Часть третья. Владимир-на-Клязьме (1838–1839). Глава XXIII. Третье марта и девятое мая 1838 года

Входимость: 3. Размер: 41кб.

Часть текста: – Послушайте, – сказал я наконец брату, глядя в тарелку, – довезите меня до Москвы? Брат мой опустил вилку и смотрел на меня не уверенный, послышалось ему или нет. – Провезите меня через заставу как вашего слугу, больше мне ничего не нужно, согласны? – Да я – пожалуй; только знаешь, чтоб тебе потом… Это уж было поздно, его «пожалуй» было у меня в крови, в мозгу. Мысль, едва мелькнувшая за минуту, была теперь неисторгаема. – Что тут толковать, мало ли что может случиться – итак, вы берете меня? – Отчего же – я, право, готов – только… Я вскочил из-за стола. – Вы едете? – спросил Матвей, желая что-то сказать. – Еду! – отвечал я так, что он ничего не прибавил. – Я послезавтра возвращусь, коли кто придет, скажи, что у меня болит голова и что я сплю, вечером зажги свечи и засим дай мне белья и сак. Бубенчики позванивали на дворе. – Вы готовы? – Готов. Итак, в добрый час. На другой день, в обеденную пору бубенчики перестали позванивать, мы были у подъезда К<етчера>. Я велел его вызвать. Неделю тому назад, когда он меня оставил во Владимире, о моем приезде не было даже предположения, а потому он так удивился, увидя меня, что сначала не сказал ни слова, а потом покатился со смеху, но вскоре принял озабоченный вид и повел меня к себе. Когда мы были в его комнате, он, тщательно запирая дверь на ключ, спросил меня: – Что случилось? – Ничего. – Да ты зачем? – Я не мог остаться во Владимире, я хочу видеть Natalie – вот и все, а ты должен это...

2. Былое и думы. Часть третья. Владимир-на-Клязьме (1838–1839). Глава XX. Сирота

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: – твоя благодетельница, и молись о продолжении ее дней. Что была бы ты без нее? И вот в этом отжившем доме, над которым угрюмо тяготели две неугомонные старухи: одна, полная причуд и капризов, другая – ее беспокойная лазутчица, лишенная всякой деликатности, всякого такта, – явилось дитя, оторванное от всего близкого ему, чужое всему окружающему и взятое от скуки, как берут собачонок или как князь Федор Сергеевич держал канареек. В длинном траурном шерстяном платье, бледная до синеватого отлива, девочка сидела у окна, когда меня привез через несколько дней отец мой к княгине. Она сидела молча, удивленная, испуганная, и глядела в окно, боясь смотреть на что-нибудь другое. Княгиня подозвала ее и представила моему отцу. Всегда холодный и неприветливый, он равнодушно потрепал ее по плечу, заметил, что покойный брат сам не знал, что делал, побранил Химика и стал говорить о другом. У девочки были слезы на глазах; она опять села к окну и опять стала смотреть в него. Тяжелая жизнь начиналась для нее. Ни одного теплого слова, ни одного нежного взгляда, ни одной ласки; возле, около – посторонние, морщины, пожелтелые щеки, существа потухающие, хилые. Княгиня была постоянно строга, взыскательна, нетерпелива и держала себя слишком далеко от сироты, чтоб ей в голову пришло приютиться к ней, отогреться, утешиться в ее близости или поплакать. Гости не обращали на нее никакого внимания. Компаньонка сносила ее как каприз княгини, как вещь лишнюю, но которая ей вредить не может; она, особенно при посторонних, даже показывала, что покровительствует ребенку и ходатайствует перед княгиней о...

3. Статьи из "Колокола" (1864 - 1865 г.г.). Dubia (Приписываемое)

Входимость: 3. Размер: 79кб.

Часть текста: и Белоруссии и привел тьмы заблуждающихся на путь верноподданнической чести и долга? и пр. Поистине, все мы должны, восхищаясь этим, лобызать доблести и направление сего чудного мужа, Михаила Николаевича, и от всей полноты души и сердца каждый день, каждый час, каждую минуту, особенно же в святый день ангела его, молить бога, чтобы мышцею своею выну[205] укреплял его, славою и честью венчая избранного арем, столь доблестного поборника и пр. ХРОНИКА ПОДЛОСТИ Московские университетские профессора праздновали избрание профессора Баршева в ректоры. Реляция обеда с обычными фразами и пошлыми речами оканчивается в «Москов. ведомостях» так: Университетский праздник не мог не отозваться на современные события, за которыми с живейшим участием следит весь русский народ, и не вспомнить о тех государственных людях, которые являют себя истинными поборниками отечественного дела или на самом театре событий, или в сношениях России с Европой, — в сношениях, которые в последнее время так занимали общественное мнение у нас, так волновали и потрясали народное чувство. Ректором, С. И. Баршевым, были провозглашены тосты за здоровье наместника Царства Польского, генерал-адъютанта графа Ф. Ф. Берга, которому так необходимо теперь народное сочувствие и поддержка общественного мнения в его столь трудном деле; генерал-губернатора литовских и белорусских губерний, генерал-адъютанта М. Н. Муравьева, оказавшего незабвенные заслуги отечеству, и министра иностранных дел, вице-канцлера князя А. М. Горчакова «как достойного представителя...

4. Былое и думы. Часть шестая. Англия (1852–1864). Глава IХ. Роберт Оуэн

Входимость: 1. Размер: 131кб.

Часть текста: sound mind, This I could prove beyond a single doubt Were there a jot of sense among mankind, But till that point d’appui is found alas, Like Archimedes, I leave earth as’t was [289] Byron, «Don Juan», С. XIV-84 I …Вскоре после моего приезда в Лондон, в 1852 г. я получил приглашение от одной дамы; она звала меня на несколько дней к себе на дачу в Seven Oaks. Я с ней познакомился в Ницце, в 50 году, через Маццини. Она еще застала дом мой светлым и так оставила его. Мне захотелось ее видеть; я поехал. Встреча наша была неловка. Слишком много черного было со мною с тех пор, как мы не видались. Если человек не хвастает своими бедствиями, то он их стыдится, и это чувство стыда всплывает при всякой встрече с прежними знакомыми. Не легко было и ей. Она подала мне руку и повела меня в парк. Это был первый старинный английский парк, который я видел, и один из великолепнейших. До него со времен Елисаветы не дотрогивалась рука человеческая; тенистый, мрачный, он рос без помехи и разрастался в своем аристократически-монастырском удалении от мира. Старинный и чисто елисаветинской архитектуры дворец был пуст; несмотря на то, что в нем жила одинокая старуха-барыня, никого не было видно; только седой привратник, сидевший у ворот, с некоторой важностью замечал входящим в парк, чтоб в обеденное время не ходить мимо замка. В парке было так тихо, что лани гурьбой перебегали большие аллеи, спокойно приостанавливались и беспечно нюхали воздух, приподнявши морду. Нигде не...

5. Былое и думы. Часть вторая. Тюрьма и ссылка (1834–1838). Глава XVII

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: там деревянные), а буде недостанет, сделать поправку на казенный счет и взыскать потом с нее деньги, хотя бы для этого следовало продать дом с публичного торга. До продажи не дошло, а полы у вдовы сломали. Верстах в пятидесяти от Вятки находится место, на котором явилась новогородцам чудотворная икона Николая Хлыновского. Когда новогородцы поселились в Хлынове (Вятке), они икону перенесли, но она исчезла и снова явилась на Великой реке в пятидесяти верстах от Вятки; новогородцы опять перевели ее, но с тем вместе дали обет, если икона останется, ежегодно носить ее торжественным ходом на Великую реку, кажется, 23 мая. Это главный летний праздник в Вятской губернии. За сутки отправляется икона на богатом дощанике по реке, с нею архиерей и все духовенство в полном облачении. Сотни всякого рода лодок, дощаников, комяг, наполненных крестьянами и крестьянками, вотяками, мещанами, пестро двигаются за плывущим образом. И впереди всех – губернаторская расшива, покрытая красным сукном. Дикое зрелнще это очень недурно. Десятки тысяч народа из близких и дальних уездов ждут образа на Великой реке. Все это кочует шумными толпами около небольшой деревни, и, что всего страннее, толпы некрещеных вотяков и черемис, даже татар, приходят молиться иконе. Зато и праздник имеет чисто языческий вид. За монастырской стеной вотяки, русские приносят на жертву баранов и телят, их тут же бьют, иеромонах читает молитвы, благословляет и святит мясо, которое подают в особое окно с внутренней стороны ограды. Мясо это раздают по кускам народу. Встарь давали его даром, теперь монахи берут несколько копеек за каждый кусок. Так что мужик, подаривший целого теленка,...