Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Щ"

1. Другие редакции. Долг прежде всего. Глава II

Входимость: 5. Размер: 27кб.

Часть текста: в салазках Михайла Степановича при жизни "дяденьки", -- чего же лучше, как начать с него. -- Лев Степанович уже потому заслуживает это, что, несмотря на всю патриархальную дикость свою, он первый ручной представитель Столыгиных. Этим он обязан слепой любви родителей к его меньшому брату: Степушку никогда бы не решились отправить на службу, отдать в чужие руки; Левушку родители не жалели и, как только он кончил курс своего воспитания, т. е. научился на "о" читать по-русски и писать вопреки всем правилам орфографии, его отправили в Петербург. -- Послуживши лет десять в гвардии, он перешел в гражданскую службу, был советником, был президентом какой-то коллегии и очень близким человеком какого-то вельможи. Патрон его, долго умевший искусно удержаться в силе в классическое время быстрых перемен, потерял наконец равновесие и исчез в своих малороссийских вотчинах. Лёв Степанович премудро и во-время умел отделить свою судьбу от судьбы патрона, премудро успел жениться на какой-то племяннице, которую не знали куда девать и в которой кто-то принимал участие, наконец, -- что премудрее всего вместе--Лёв Степанович, послужив еще до превосходительного чина, вышел в отставку и отправился в Москву для устройства имения, уважаемый всеми как честный, добрый, солидный и деловой человек. -- Не надобно думать, чтобы в его удалении был один расчет или одна дипломация; нет, причина гораздо сильнейшая звала его воротиться к более родной среде: в Петербурге,...

2. Былое и думы. Часть пятая. Париж – Италия – Париж (1847–1852). Рассказ о семейной драме. Глава VII. 1852

Входимость: 1. Размер: 29кб.

Часть текста: наконец организм не вынес, она слегла. Энгельсоны, Фогт, человека два близких знакомых были у нас. Все были печальны. Парижское второе декабря лежало плитой на груди. Общее, частное – все неслось куда-то в пропасть и уж так далеко ушло под гору, что ни остановить, ни изменить ничего нельзя было – приходилось ждать тупо, страдательно, когда все сорвавшееся с рельсов полетит в тьму. Подали обычный бокал в двенадцать часов – мы улыбнулись натянуто, внутри была смерть и ужас, всем было совестно прибавить к Новому году какое-нибудь желание. Заглянуть вперед было страшнее, чем обернуться. Болезнь определилась – сделалась плерези [337] в левой стороне. Пятнадцать страшных дней провела она между жизнию и смертью, но на этот раз жизнь победила. В одну из самых тяжких минут я спросил доктора Бонфиса: переживет ли больная ночь? – Наверное, – сказал Бонфис. – Вы правду говорите? Пожалуйста, не обманывайте! – Даю вам честное слово – я ручаюсь… – Он приостановился. – Я ручаюсь за три дня , спросите Фогта, если мне не верите. Хорошо было это обратное on en plantera [338] Гудсон Лова. Наступило медленное выздоровление, и с ним последний луч надежды бледно осветил тревожную жизнь нашу. Силы ее...

3. Былое и думы. Часть пятая. Париж – Италия – Париж (1847–1852). Глава XXXVIII

Входимость: 2. Размер: 58кб.

Часть текста: году подавила Зондербунд. Потом, окруженный больше и больше выходцами, я делил их негодование на малодушное федеральное правительство и на жалкую роль, которую оно играло перед реакционными соседями. Больше и лучше узнал я Швейцарию в следующие поездки, и всего больше в Лондоне. В томном досуге 53 и 54 годов я многому научился и на многое, из прошедшего и виденного прежде, иначе взглянул. Швейцария прошла трудным искусом. Между развалинами целого мира свободных учреждений, между обломками цивилизаций, шедших ко дну, перетирая друг друга, середь гибели всех человеческих условий жизни, всех государственных форм в пользу грубого деспотизма две страны остались как были. Одна за своим морем, другая за своими горами, обе – средневековые республики, обе – прочно вросшие в землю вековыми нравами. Но какая разница в силе и положении между Англией и Швейцарией! Если Швейцария и представляет сама остров за своими горами, то ее промежуточное положение и дух народный обязывают ее, с одной стороны, к трудному лавированию, с яругой – к сложному поведению. В Англии собственно народ покоен, он века на три отстал. Деятельная часть Англии принадлежит известной среде; большинство народа вне движения; ее едва колеблет чартизм, и то исключительно между городскими работниками. Англия стоит в стороне, выбрасывает за океан горючие вещества, по мере их накопления, и там они торжественно взрастают. Идеи не теснятся в нее с материка, а входят тихо, переложенные на ее нравы и переведенные на ее язык. Совсем другое дело в Швейцарии: в ней нет каст, даже нет ярких пределов между горожанами и сельскими жителями. Патриархальные патриции кантонов оказались несостоятельными при...

4. Былое и думы. Часть первая. Детская и университет (1812–1834). Глава III

Входимость: 2. Размер: 54кб.

Часть текста: Александра I и 14 декабря. – Нравственное пробуждение. – Террорист Бушо. – Корчевская кузина. Одним зимним утром, как-то не в свое время, приехал Сенатор; озабоченный, он скорыми шагами прошел в кабинет моего отца и запер дверь, показавши мне рукой, чтоб я остался в зале. По счастию, мне не долго пришлось ломать голову, догадываясь, в чем дело. Дверь из передней немного приотворилась, и красное лицо, полузакрытое волчьим мехом ливрейной шубы, шёпотом подзывало меня; это был лакей Сенатора. Я бросился к двери. – Вы не слыхали? – спросил он. – Чего? – Государь помер в Таганроге. Новость эта поразила меня; я никогда прежде не думал о возможности его смерти; я вырос в большом уважении к Александру и грустно вспоминал, как я его видел незадолго перед тем в Москве. Гуляя, встретили мы его за Тверской заставой; он тихо ехал верхом с двумя-тремя генералами, возвращаясь с Ходынки, где были маневры. Лицо его было приветливо, черты мягки и округлы, выражение лица усталое и печальное. Когда он поровнялся с нами, я снял шляпу и поднял ее; он, улыбаясь, поклонился мне. Какая разница с Николаем, вечно представлявшим остриженную и взлызистую медузу с усами! Он на улице, во дворце, с своими детьми и министрами, с вестовыми и фрейлинами пробовал беспрестанно, имеет ли его взгляд свойство гремучей змеи – останавливать кровь в жилах [28] . Если наружная кротость ...

5. Савинков С. В.: Герцен А. И. (Большая российская энциклопедия)

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: философского ф-та Моск. ун-та (1833). В период учёбы во­круг Г. и его близ­кого друга Н. П. Огарёва (познако­мились ок. 1823; в 1826 или 1827 на Во­робьёвых горах, близ Москвы, дали клятву «отомстить казнённых» декабри­стов) сложился кружок вольномысля­щей молодёжи, увлекавшейся социалистич. идеями К. Сен-Симона и Ш. Фу­рье. Дебютировал в печати переводами и рефератами книг по естествознанию (1829). В 1834 арестован по делу «о ли­цах, певших в Москве пасквильные пес­ни» (следствие пришло к выводу, что он «смелый вольнодумец»), в 1835 сослан в провинцию (Пермь, Вятка, Владимир), где находился на гос. службе. Первое оригинальное опубликованное произве­дение – очерк «Гофман» (1836). После снятия полицейского надзора (1839) жил в Москве, затем в С. -Петербурге. Первое худож. произведение Г. – авто-биографич. повесть «Записки одного молодого человека» (1840–41). Совет­ник Новгородского губернского правле­ния (1841–42), затем в отставке, посе­лился в Москве. С 1840 сотрудничал в ж. «Отечественные записки», оказал большое влияние на В. Г. Белинского. Присущее Г. в 1830-е гг. романтиче­ское умонастроение (безоговорочная ве­ра в «строгую последовательность и от­чётливость провидения») отражено в его переписке с будущей женой –...