Поиск по творчеству и критике
Cлово "KOHLER"
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: русской типографии в Лондоне. Вы их знали и прежде, но всего больше знаете их из «Колокола». Восемь лет звонил он одно и то же; службы, к которым он звал, менялись — но религия, дух оставались те же. Теперь на череду ударять к Собору, к земскому бессословному собору. До чьего-нибудь слуха звон наш дойдет и разбудит мысль о нем. Если б мы думали, что он бесплоден, мы сложили бы руки. Многое из наших горячих, заповедных желаний приняло плоть и осуществилось — если уродливо и не вполне, то все же осуществилось. Десять лет тому назад крепостное право стояло твердо, ревниво охраняемой основой империи. Народ русский били от Авачи до Одессы, по суду и без суда, в казармах и передних, в частных домах и на гумнах. Малейший ропот, слово негодования, двуперстый крест наказывались строже воровства и грабежа... и мы говорили наследнику Николая, когда он садился на его место: «Уничтожьте крепостное право, дайте землю крестьянину, освободите слово от ценсуры и спину русского человека от палки, отворите двери суда, дайте волю совести». ... Мы говорили и повторяли эти слова на разные лады, целые годы. И все затронутое нами покачнулось. Рухнулось крепостное право и едва цепляется за землю, Телесные наказания уничтожены для виновных по суду, можно думать, что скоро перестанут бить и сечь невинных. Запертые двери суда раскрываются, и юридическая реформа, какова бы она ни была, — прямое сознание со стороны правительства в негодности прежней расправы. Надтреснула ценсура, и ее оставляют скорее допускаемым злом, чем защищаемой необходимостью. За двуперстый крест не наказывают как за душегубство, и старообрядцы сравнены правительством с публичными женщинами — их не дозволяют, но терпят. Мы не хотим сказать, чтоб наш звон ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: chaise de poste et m’abriter sous la protection de M. Kohler. Mais il y a deux questions que vous me permettrez de vous adresser. — Combien de temps dois-je rester à Genève? et puis-je compter positivement que la naturalisation sollicitée ne sera pas refusée? Mes titres sont prosaïques, j’offre à la ville une petite somme, je mettrai si on désire 50 000 fr. dans la banque de Genève, je suis propriétaire d’une maison à Paris et d’un capital que je ne demande pas mieux que d’employer en Suisse. J’ai ensuite un passeport et une carte de séjour, qui certifient que je suis domicilié à Genève depuis le mois de juin 1849. Vous me mettrez, cher Président, hors de l’atteinte du tzar, et la ville ne perdra rien, ayant un fainéant de plus. J’attendrai avec impatience une réponse de vous. Dites-moi franchement votre opinion, en cas d’impossibilité, je ne perdrai pas le temps et j’accepterai ce qu’on propose ici. Recevez mes salutations sincères. A. Herzen. Nice s mer. Maison Sue au bord de la mer. Перевод Ницца, 22 января 1851. Милостивый государь, вот я снова перед вами в скромной роли просителя. Вы, вероятно, помните, как я мечтал получить гражданство у вас в Женеве и как благосклонно вы поощряли меня в этом. Теперь мне предлагают начать подобные же хлопоты здесь: но вы прекрасно понимаете, какие причины заставляют меня предпочесть женевское гражданство. — Я знаю, что для этого необходимо мое присутствие, и готов в любую минуту сесть в почтовую карету и вверить себя покровительству г. Колера. Но позвольте мне...