Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUARTERLY"
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Часть текста: et scientifiques est en premier lieu The Athenaeum, Examiner, ensuite les trois grandes revues Westminster Review, Quarterly and Edinburgh R . Je vous aurais conseillé d'envoyer une copie au British Museum. La bibliothèque colossale du Museum est le rendez-vous de tout ce qui lit, de tout ce qui écrit à Londres. Pour faire plus de bruit nous mettrons deux-trois fragments (mon ami Linton — votre admirateur et traducteur de la légende de Kosciusko les traduira dans le Reynolds Newspap , dans la feuille de Jones People Paper, dans les journaux de Linton The English Republic et dans une nouvelle feuille). Nous écrirons à Oxford, à Cambridge. Chargez-moi de cela. Il faut savoir qui est le correspondant à Londres de votre éditeur. Dites-lui de mettre à ma disposition de 8 à 10 exemplaires — mais n'oubliez pas de m'avertir. Oh, que d'événements et que de choses pendant l'année 54. Il se passe ici un mouvement très curieux, l'Angleterre se réveille en sursaut et commence à voir que le moyen-âge est passé et qu'il est impossible de faire un pas de plus dans des habits gothiques, avec une...
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Часть текста: с тех пор, как мы не видались. Если человек не хвастает своими бедствиями, то он их стыдится, и это чувство стыда всплывает при всякой встрече с прежними знакомыми. Не легко было и ей. Она подала мне руку и повела меня в парк. Это был первый старинный английский парк, который я видел, и один из великолепнейших. До него со времен Елисаветы не дотрогивалась рука человеческая; тенистый, мрачный, он рос без помехи и разрастался в своем аристократически-монастырском удалении от мира. Старинный и чисто елисаветинской архитектуры дворец был пуст; несмотря на то, что в нем жила одинокая старуха-барыня, никого не было видно; только седой привратник, сидевший у ворот, с некоторой важностью замечал входящим в парк, чтоб в обеденное время не ходить мимо замка. В парке было так тихо, что лани гурьбой перебегали большие аллеи, спокойно приостанавливались и беспечно нюхали воздух, приподнявши морду. Нигде не раздавался никакой посторонний звук, и вороны каркали, точно как в старом саду у нас в Васильевском. Так бы, кажется, лег где-нибудь под дерево и представил бы себе тринадцатилетний возраст… мы вчера только что из Москвы, тут где-нибудь неподалеку старик садовник троит мятную воду… На нас, дубравных жителей, леса и деревья роднее действуют моря и гор. Мы говорили об Италии, о поездке в Ментоне; говорили о Медичи, с которым она была коротко знакома, об Орсини, и не говорили о том, что тогда меня и ее, вероятно, занимало больше всего. Ее искреннее участие я видел в ее глазах и молча благодарил ее… Что я мог ей сказать нового? Стал перепадать дождь; он мог сделаться сильным и продолжительным, – мы воротились домой. В гостиной был маленький, тщедушный старичок, седой как лунь, с необычайно добродушным лицом, с чистым, светлым, кротким взглядом, – с тем голубым детским взглядом, который остается у людей до глубокой старости, ...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: которую я завел в 1853 году в Лондоне, была с моей стороны запросом, сондированием; безумие петербургской ценсуры после 1848 года перешло все границы — я предложил материальное средство избегнуть ее. Им никто не воспользовался. На другой или третий день после смерти Николая мне пришло в голову, что периодическое обозрение, может, будет иметь больше средств притяжения, нежели одна типографическая возможность. Я ставил новое предприятие под знакомое и дорогое нам знамя; при слове «Полярная звезда», я был уверен, сердца многих вздрогнут. Ничего в свете не может быть печальнее, как говорить, не зная, слушают ли речь и вообще хотят ли ее слушать. В мае месяце я получил первую русскую статью «Что такое государство?», к которой вы так строги и которую я принял с тем чувством надежды, с которым в ковчеге была принята ветвь, принесенная голубем. С тех пор многое изменилось. Если я не получил русских статей (кроме статьи Н. Сазонова), то получил такие полные, горячие знаки сочувствия, что всякое сомнение устраняется. Самое письмо ваше, при всей строгости своей, есть доказательство, что «Полярная звезда» не прошла бесследно. Но тем не менее и вторую книжку я не могу сделать тем, чем бы я хотел чтоб была «Полярная звезда». Вы совершенно правы, требуя «Обозрения русской словесности», но вы слишком легким считаете выписывание русских книг и журналов в Англии. Оно было всегда затруднительно, но со времени балтийской блокады совсем нет книгопродавческих сношений с Петербургом. Один ящик книг я жду с октября; новое издание Пушкина, заказанное мною 1 декабря прошлого года у Трюбнера and C°, было получено 12 апреля. Впрочем, наша литература от...