Поиск по творчеству и критике
Cлово "WHY"
Входимость: 5. Размер: 61кб.
Входимость: 3. Размер: 10кб.
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 61кб.
Часть текста: landholders in Russia passionately desire the maintenance of serfdom, no one is found to justify the institution ‒ no one to undertake its defence: not even the government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution took little thought of him. The sale of national property had no effect upon his condition, except to create a limited provincial bourgeoisie. The serf knew well enough that the land did not belong to him: he only looked for a personal and negative emancipation: an emancipation of the labourer. In Russia the reverse is the case. The original organization of that agricultural and communistic people was essentially democratic. There were no châteaux, very few towns, and those few nothing but...
Входимость: 3. Размер: 10кб.
Часть текста: the «Diritto». I have satisfaction in stating that before the knowledge of this letter we understood our position precisely in the same manner as the great Italian; and, in proof, permit me to beg your insertion of a few lines translated from Russian, and published in the last number of the «Kolokol» (№ 96, April 15). It is necessary to explain that on the 10th of April we had designed to celebrate with our fellow-labourers in the Russian printing-office, and our friends, the event of the emancipation of the peasants in Russia, and on the morning of that day arrived by telegraph the account of the massacres at Warsaw. We quote from the article referred to: Our fête was sombre, sinister: we have known few days more heavy, when the mind has been more painfully oppressed by conflicting sentiments; never before did lampions hang so close to tears. The time is still far distant when a Russian may hold a fête for any event whatever in gaiety of heart, with no sad thought behind, with no anxious care. We had grown young again at the great news of the emancipation of the peasants; we looked forward with hope and anticipated with emotion our proposed meeting, prepared to drink, for the first time in our lives, the health of the emperor Alexander II, liberator of the peasants. We knew perfectly well to what obloquy we should expose ourselves by this act on the part of a narrow-minded political puritanism and mean jealousies. But we also knew that this toast, pronounced by us at our table, would have an echo in the heart of the emperor Alexander, very different from that of an enthusiasm under censure of the...
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Часть текста: пост-офисе. Штемпель Genève был на фамилии, написанной мельчайшим и тончайшим шрифтом. Но, карейший, фонд или фон дела не изменился — вот в апёпрях что ты писал: «Итак, вы едете во вторник. Признаюсь, что предстоящее передвижение меня настроивает грустно... тем паче что Туц беспрестанно спрашивает: „why"[531]. —И я не знаю... etc., etc.» Если ты забыл или написал сгоряча — то все же оно остается schwarz auf weiß[532]. Я тут требую только нелицеприятной и беспощадной правды и сам ею плачу. Вопрос так выразится — взглянуть на Лизу, Тату и N , не говоря обо мне, доставит тебе п — удовольствия, а съездить за город и провести месяц вдали от привычек: р — горестей. Ну и надобно себе на духу сказать, что n > р или р > n? Я смело говорю, что р > n[533] . Чтоб сделаться понятнее, я даже принял исковерканный язык Дм. Мат. Перевощикова. Я тебя и спрашиваю — дай мне намек, как приехать с Лизой и N в Женеву не безобразно, или отложим всю поездку на неопределенное время — а я на днях приеду на двое суток. Всего жальчее при этом Лиза — она действительно тебя любит и хочет видеть — и я не думаю, чтоб ей можно было в 9 лет — внести сумбур нашей жизни безнаказанно в голову. Она очень умна и страшно сметлива. Вот и все. Чем больше я смотрю на Лион — вот город, в котором можно жить à l'abri[534] сплетен (он слишком велик и занят; в нем нет русских), и приезжать из него мне очень легко. Оставим Prangins до августа или до сентября. В антракте мы съездим (без всякой пользы) в Альзас. Тата, вероятно, приедет к концу июня — в Mulhouse или Colmar. Саша собирается (why тут на месте) в Германию женившись и хочет заехать в Швейцарию. A propos, Тата мне писала, что ты Саше проповедовал, что...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Туц (как будто он должен тоже думать, что люди живут как симеоны столпники) своим why [513] . Не ехать поздно — выдумай же какой-нибудь план. Твое крипто -желание — чтоб приехать в Женеву. Научи как, и я сделаю. Одно затруднение в Лизе (которая поэтически тебя любит и помнит) — неужели ты рискнешь, чтоб ей сразу сказать не только всю подноготную, но две подноготные?.. Поэтому я тебе предлагаю — из Лиона приехать мне одному сначала, а остальное удалим и устраним. Я же не могу ручаться, чтоб все было хорошо в Prangins. Из-за мира иногда бывают очень дурные признаки. Одно мне объясни — зачем же ты мне говорил, что я неправ, что ты в самом деле хочешь в Лозанну и куда угодно, чтоб видаться со всеми и немного проветриться от твоей монотонной жизни, тяжелой для меня? Я все бы так и устроил. Но и теперь беды нет. И теперь даже жертва с твоей стороны легко не примется, потому что жертва чувствуется. Верь только, что я устрою все — до оскорбления Лизы и до ридикюля включительно. Ридикюля как оскорбленья я выносить не могу — остальное можно уладить, и верь, что я сделаю все для того, чтоб было и хорошо и не бросалось в глаза. Ну и аминь. Текст у Чернецкого для «Пол<ярной> зв<езды>» есть, но нельзя же всё набирать мои статьи...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: political charge, an accusation so grave as that of being the agent of a despotic Government, without having conclusive proofs to proceed upon, is to place one's self in the position of a public and gratuitous defamer. We know Bakunin; we are proud of being his friends, and we speak from a knowledge of circumstances; whereas «F. M.» endeavours to excite a feeling against him at the risk of rendering his position worse. He says that the accomplices of Bakunin at Dresden have been put to death; while he, who was taken with arms in his hand, still lives. It is not true that Bakunin was taken with arms in his hand. Ho was arrested 12 miles from Dresden. The Prussians, who shot the combatants, only ruled at Dresden for three days. Bakunin did not appear before the Prussian military tribunal, but before the Saxon tribunals, which have not executed any one of his accomplices. «But why has not Russia applied the knout to Bakunin?» «F. M.» asks himself, who does not know that the Russian nobles are exempted from corporal punishment. And what has been the crime of Bakunin against Russia? His acts in Saxony and Austria are not, and cannot be, incriminated in Russia. When individuals have the rooted ideas which «F. M.» entertains, it is not usual to entertain the public with the fancy of suspicions. We invite him to retract his calumny against a man whose devotion to his political convictions has led him into this misfortune, and We remain, Sir, your obedient servants. Ivan Golovine. Alexander Herzen. 27-th August 1853. P. S. Mazzini has...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: publication. They wanted to get rid of a clever and ardent antagonist, and he was accordingly sentenced to seven years' hard labour in Siberia, and to transportation for life. This is not all On the 31 st May, Tchernischevski was led forth in the middle of the day into a public square in St. Petersburg. His sentence was read to him, he was forced tokneel, his sword was broken above his head, and he was then put in the pillory. A young girl threw some flowers to him, she was arrested. A well known literary man cried: «Adieu, my friend!»... he is in prison. Like a worthy son, the emperor Alexander is reviving the memory of his father. Why does not Germany, which tries with so much avidity to seize upon everything that belongs to Holstein, demand the extradition of this ill-omened family, the misfortune of Russia? Begging you to insert these lines in your excellent paper, — I am, etc. Al. Herzen. Elmfield-house, Teddington, June 1864. ПЕРЕВОД СВОБОДА В РОССИИ ИЗДАТЕЛЮ «THE DAILY NEWS» Сэр, передо мной лежит письмо из Санкт-Петербурга, содержащее возмутительные подробности осуждения знаменитого писателя Н....