Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Е"

1. Франция или Англия?

Входимость: 1. Размер: 53кб.

Часть текста: с тех пор, так ясно подтвердили мнения, нами высказанные, что самая возможность сомнения становится непонятной. Кто и теперь еще не разглядит, что представляет Франция и что представляет Англия, тот не близорук, а просто слепой или человек, забитый доктриной. Все в Европе идет с поразительной быстротой к пятому действию, мы в антракте, и занавесь уже вполовину поднялась... и пролог был сказан, остается ждать развязки: актерам идти на сцену, а нам, зрителям, смотреть на игру. — Мир событий, обыкновенно запутанный, сложный сам, представляет свою аллегорию; сфинкс во всеуслышание рассказывает свою тайну, и все так просто, без переходов, без теней, без тушовки... Тут нечего ни долго изучать, ни отыскивать источников, стоит только взять газету и читать. Тяжелый, тучный «Теймс», не любящий поэтизировать, ненавидящий отвлеченные теории, политические построения, сам вышел из своих деловых привычек, из своей обычной колеи, призадумался перед странной игрой случайности и, бросая на минуту свою косу, которой косит ежедневную траву для насущного пропитания, делается авгуром и по теплым трепещущим событиям заглядывает в даль и пророчит. «В то самое время, — говорит «Теймс», — как без умолка гремели залпы со всех фортов Шербурга, мирный пароход, не замечаемый при этом громе, тихо входил в гавань. Он привез весть о деле, сделанном британскими руками, в сравнении с которым Шербург и его крепости теряют значение, — он привез телеграфическую депешу о том, что Англия и Америка соединены электрической ниткой! — Новая страница истории открывается...»...

2. С того берега. Вступление

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: столкновения... в страданиях, в труде недостатка не будет. Тебе 15 лет -- и ты уже испытал страшные удары. Не ищи решений в этой книге -- их нет в ней, их вообще нет у современного человека. То, что решено, то кончено, а грядущий переворот только что начинается. Мы не строим, мы ломаем, мы не возвещаем нового откровения, а устраняем старую ложь. Современный человек, печальный pontifex maximus {Здесь: великий строитель мостов (лат.). -- Ред. }, ставит только мост -- иной, неизвестный, будущий пройдет по нем. Ты, может, увидишь его... Не останься на старом берегу... Лучше с ним погибнуть, нежели спастись в богадельне реакции. Религия грядущего общественного пересоздания -- одна религия, которую я завещаю тебе. Она без рая, без вознаграждения, кроме собственного сознания, кроме совести... Иди в свое время проповедовать ее к нам домой; там любили когда-то мой язык и, может, вспомнят меня. ... Благословляю тебя на этот путь во имя человеческого разума, личной свободы и братской любви! Твой отец Твикнем, 1 января 1855 г. <ВВЕДЕНИЕ> "Vom andern Ufer" {"С того берега" (нем.). -- Ред. } -- первая книга, изданная мною на Западе; ряд статей, составляющих ее, был написан по-русски в 1848 и 49 году. Я их сам продиктовал молодому литератору Ф. Каппу по-немецки. Теперь многое не ново в ней {Я прибавил три статьи, напечатанные в журналах и назначенные...

3. Паки и паки о князе Петре Вяземском

Входимость: 2. Размер: 5кб.

Часть текста: воровской! Что же нашептывает на ушко ценсорам наш князь? Свою скороь, что в журналах в последнее время печатаются зловредные статьи, почему он предписывает ценсорам строжайше не допускать оные к напечатанию, ибо статьи сии служат только к развращению изящного вкуса. О великий эстетик! Неужели кастратское пение лучше? Это уж что-то католическое; не завелись ли в министерстве просвещения иезуиты! Кисловский, что ли? Нет, это Талейран, а не иезуит. Гаевский? Что он, православный, что ли? Разве Авраам Норов? — Ветхозаветный по имени, по занятиям и по посещению св<ятых> мест — он выше всех подозрений, да он же ничего и не делает, он только числится по министерству. P. S. Уверяют, будто циркуляр этот состоялся после того, как ценсура пропустила неприличную книгу Зотова о Николае. Оно правда, Рафаил заткнул за пояс самого Модеста. Но мы не думаем, чтоб это была настоящая причина секретного предписания. Еще говорят, будто при прочтении этого циркуляра в ценсуре ценсор Фрейганг тотчас объявил, что он подает просьбу о переименовании его фамилии в Склавеганг — чтоб, подписываясь, не развращать изящного вкуса слишком вольным именем. Примечания Печатается по тексту К , л. 6 от 1 декабря 1857 г., стр. 49. где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен. Авторство Герцена устанавливается по тесной связи настоящей заметки с фельетоном «La regata перед окнами Зимнего дворца» (в котором тем же тоном и в том же стиле высмеивается другой циркуляр князя П. А. Вяземского) — и по сходству с высказываниями об Аврааме Норове в статьях Герцена «Материалы для некролога Авраамия Сергеевича Норова» и...

4. Герцен А. И. - Прудону П. - Ж., 23 (11) марта 1852 г.

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: la vie, que je ne trouvais rien de digne de vous être communiqué. Notre temps appartient en effet à ces époques écrasantes, dont l’histoire ne dit rien, dans lesquelles il ne se passe rien, mais pendant lesquelles l’année se compose de 365 jours et le cœur de l’homme fait ses 60 pulsations par minute. Ce sont les époques des souffrances subjectives dont le lyrisme s’évapore sans même pouvoir atteindre une mention sèche et honorable dans une chronique. Heureusement la bonne nouvelle sur la petite de notre ami Edmond nous a galvanisé pour quelques heures et j’en veux profiter pour vous serrer la main — et vous remercier de notre part votre secours amical; car, ma femme et moi, nous avons aussi nos droits sur la petite Marie. Elle va s’installer chez nous et j’espère que vous ne viendrez pas nous la prendre avec M r  C , que j’embrasse de tout mon cœur, et, appuyé sur la force armée, sur la majesté des lois et autorités du maire de Nanterre, plus héroïque que B. le détenteur, je...

5. Lettre d'un Russe à Mazzini (Письмо русского к Маццини)

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: événements. Je vous serais bien reconnaissant de leur donner place dans votre journal. On parle d'une guerre entre la Russie et la Turquie. Le désir d'une rupture avec la Porte est évident chez l'empereur Nicolas; peu scrupuleux sur les moyens, il s'est contenté d'un prétexte privé de fondement et d'une révoltante inhumanité. Il est étonnant qu'un homme de l'habileté de M. Titof, jadis littérateur libéral de Moscou, n'ait pas trouvé un meilleur prétexte, au moins dans l'intérêt de sa réputation. Chose étrange! L'empereur Nicolas, après un règne de 24 ans, se montre persécuteur aussi implacable qu'aux premiers jours de son avènement. Le monde commençait déjà à oublier les jours néfastes où régnait l'ordre à Varsovie; sa réputation devenait meilleure, comparée à la dépravation et à la sanguinaire barbarie des autres gouvernements. Dépassé dans sa férocité par les fusillades de Juin, par le sombre delirium tremens d'un de ses voisins et par la nymphomanie empoisonnée d'une de ses voisines qui a élevé un enfant, son fils, à remplir les fonctions de bourreau, l'empereur Nicolas était relégué au second rang de la tyrannie. Or, voici qu'il se présente aux yeux du monde, jetant le grand défi à la...