Поиск по творчеству и критике
Cлово "AMUSE"
Входимость: 7. Размер: 24кб.
Входимость: 2. Размер: 131кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 7. Размер: 24кб.
Часть текста: Москвы. В нем есть поправки к помещенной нами статейке о пребывании государя (в 147 л.); наш корреспондент говорил, что обед, данный в коронацию купцами, стоил 12 000 руб., а в новом письме сказано, что обед стоил 120 000 руб. С раскольников взяли не 28 000, а недостававшие 9000 руб. и проч. Одна из самых интересных подробностей, о которой нам не удалось слышать, состояла в секретном спектакле, данном 15 декабря в московском Малом театре. Играли комедию «Дядя и племянник». Комедию эту написал отставной николаевский генерал Марков; в ней обругано все молодое поколенье, выставлены живые литераторы самым отвратительным образом, не пощажены и мертвые — особенно Гоголь; в ней обруганы воскресные школы, молодые офицеры (в лице Пындрикова), выставленные негодяями, обруганы университеты и проч. Театральный комитет не разрешил представление этого пасквиля. Марков обратился к Адлербергу I. Адлербергу пьеса понравилась, он приказал ее пропустить; но комитет, боясь последствий, отказался разрешить представление без высочайшего приказа. Адлерберг к государю. Однако и он уперся, говоря, что пьесу освищут и что все-таки все будут знать, что она дается по его разрешению. Но желая утешить Адлерберга и дворню, государь позволил дать пьесу Маркова секретно 15 декабря 1862 — в субботу. Билеты раздавали Адлерберг и Львов. Причем Адлерберг сказал Львову (директору московского театра), что если кто-нибудь осмелится шикнуть или свистнуть, то директор лишится места. Спектакль был дан, Адлерберг с всякой челядью хохотал, все аплодировали; государь однако посовестился и не был. К письму приложена афишка печатная, без означения года и театра; афишка эта библиографическая редкость. В субботу, 15декабря ПЛЕМЯННИК И ДЯДЯ Комедия в 4-х действиях с эпилогом, соч. г-на Маркова. В эпилоге г-жа Егорова будет танцевать Rondeja. Действующие: Пындрик, Зенон Аркадьич, офицер, в отпуску г. Самарин Пудовик, Андрей Семеныч, его дядя, председатель гражданской палаты г....
Входимость: 2. Размер: 131кб.
Часть текста: стыдится, и это чувство стыда всплывает при всякой встрече с прежними знакомыми. Не легко было и ей. Она подала мне руку и повела меня в парк. Это был первый старинный английский парк, который я видел, и один из великолепнейших. До него со времен Елисаветы не дотрогивалась рука человеческая; тенистый, мрачный, он рос без помехи и разрастался в своем аристократически-монастырском удалении от мира. Старинный и чисто елисаветинской архитектуры дворец был пуст; несмотря на то, что в нем жила одинокая старуха-барыня, никого не было видно; только седой привратник, сидевший у ворот, с некоторой важностью замечал входящим в парк, чтоб в обеденное время не ходить мимо замка. В парке было так тихо, что лани гурьбой перебегали большие аллеи, спокойно приостанавливались и беспечно нюхали воздух, приподнявши морду. Нигде не раздавался никакой посторонний звук, и вороны каркали, точно как в старом саду у нас в Васильевском. Так бы, кажется, лег где-нибудь под дерево и представил бы себе тринадцатилетний возраст… мы вчера только что из Москвы, тут где-нибудь неподалеку старик садовник троит мятную воду… На нас, дубравных жителей, леса и деревья роднее действуют моря и гор. Мы говорили об Италии, о поездке в Ментоне; говорили о Медичи, с которым она была коротко знакома, об Орсини, и не говорили о том, что тогда меня и ее, вероятно, занимало больше всего. Ее искреннее участие я видел в ее глазах и молча благодарил ее… Что я мог ей сказать нового? Стал перепадать дождь; он мог сделаться сильным и продолжительным, – мы воротились домой. В гостиной был...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: grands acteurs delà révolution romaine — et ayant pour sujet votre admirable ouvrage sur l'Italie. Un article de F. Pulsky a été inséré le 1 Mai dans l’Eclectic Review — je ne l'ai pas lu, il a écrit encore deux notices pour le The Athenæum et pour l’Atlas (journal de Kossuth). L'Homme a inséré trois fois des fragments, maintenant nous avons fait des notices pour le People's Paper, pour les journaux allemands et pour les journaux de New York — j'écrirai encore à J. Frœbel pour les feuilles de l'Amérique. Vous verrez par l'annonce que j'ai aussi écrit un article russe. Il me semble que votre ouvrage a une telle portée et une telle importance qu'on ne peut assez faire du bruit; car il faut le dire qu'avec toutes les alliances et toute la facilité des communications — on ne sait absolument rien en Angleterre du mouvement intellectuel (sérieux) en France et en Allemagne. Nous nous sommes beaucoup amusés avec Saffi — des savants d'Oxford auxquels la dose était un peu forte — il y en a qui se reconnaissent comme successeurs du peuple des sots; une vingtaine de générations de folie artificielle — quel majorat aristocratique. Quant à l'affaire de la propriété — je n'ai rien fait de positif, j'en ai parlé dans les agences — mais je ne crois pas que le temps soit favorable. Une dame très connue dans les cercles parlementaires par elle-même et par son mari...
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: a oublié de la renvoyer, sans égard aux réclamations. Les temps ont changé; pourtant, nous pensons que cette lettre ne sera pas dénuée d'intérêt pour le public. Le célèbre historien a publié sur cette lettre, dans l'Avènement, un article plein de sentiments de bienveillance et de sentiments d'amitié personnelle pour l'auteur [55] . Monsieur, Vous êtes trop haut placé dans l'estime générale, vos paroles sont accueillies par la démocratie européenne avec trop de confiance que votre noble plume vous a si justement conquise, pour qu'il me soit permis, dans une cause qui touche a mes convictions les plus profondes, de laisser sans réponse la caractéristique du peuple russe que vous faites dans votre beau travail sur Kosciusko [56] . Cette réponse est d'autant plus indispensable, qu'il est temps de faire voir à l'Europe qu'en parlant actuellement de la Russie, ce n'est plus d'un absent, d'un éloigné, d'un muet que l'on parle. Nous sommes présents, nous qui avons quitté la Russie ...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: что это город, крепкий волей, сильный умом, республиканский, торговый, олигархический, что это узел, которым привязано что-то за водами, торговый склад под военным флагом, город шумного веча и беззвучный город тайных совещаний и мер; на его площади толчется с утра до ночи все население, и молча текут из него реки улиц в море. Пока толпа шумит и кричит на площади св. Марка, никем не замеченная лодка скользит и пропадает – кто знает, что под ее черным пологом? Как тут было не топить людей возле любовных свиданий? Люди, чувствовавшие себя дома в Palazzo Ducale [617] , должны были иметь своеобразный закал. Они не останавливались ни перед чем. Земли нет, деревьев нет – что за беда, давайте еще больше резных каменьев, больше орнаментов, золота, мозаики, ваянья, картин, фресков. Тут остался пустой угол – худого бога морей с длинной мокрой бородой в угол! Тут порожний уступ – еще льва с крыльями и с евангельем св. Марка! Там голо, пусто – ковер из мрамора и мозаики туда! Кружева из порфира туда! Победа ли над турками или Генуей, папа ли ищет дружбы города – еще мрамору, целую стену покрыть иссеченной занавесью и, главное, еще картин. Павел Веронез, Тинторетт, Тициан, за кисть, на помост, – каждый шаг торжественного шествия морской красавицы должен быть записан потомству кистью и резцом. И так был живуч дух, обитавший эти камни, что мало было новых путей и новых приморских городов Колумба и Васко де Гама, чтоб сокрушить его. Для его гибели нужно было, чтоб на развалинах французского трона явилась...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: штаб- и обер-офицерами, выходят на белый свет из-за стен казармы и возбуждают участие к этим невинным, осужденным почти на пожизненную каторжную работу. Ржевуский восстал против этой болтовни; он думает, что это касается до гонора, разрушает уважение к священному сану генералов... Так повествует нам «Аугсбургская газета». Уж эти ренегаты — Муравьевы, которые вешают; Ростовцевы, которые имеют энтузиасм и вес; Ржевуские, которые хотят заглушить усердием к царю крик голода изнуренного солдата и прикрыть виноградным листом верноподданнического гонора избитую спину его! В самом деле, Голицын в «Печатной правде» дельно заметил, что в этой звериной пещере «не сдобровать бушке барану». Отчего же все военные, которых мы видали, прекраснейшие, исполненные силы и энергии молодые люди, проросшие на свет, несмотря на то, что они служили лестницей, по которой всходил Иаков, несмотря на кадетскую стрижку мыслей под гребенку, — все они совсем не обижаются, что воров называют...
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Часть текста: – moi j’ai la même opinion de tout le monde; malheureusement la majorité n’est pas de mon côté». Cela explique très bien le titre d’Owen et jette une grande lumière sur la question. Nous sommes convaincus que la portée de cette comparaison a échappé au sévère biographe. Il a voulu seulement insinuer qu’Owen était fou – et nous ne voulons pas le contredire, – mais cela n’est pas une raison pour penser que tout le monde ne l’est pas. Si Owen était fou – ce n’est nullement parce que le monde le pensait tel, et que lui-même le pensait de tout le monde. Mais bien parce qu’Owen – connaissant qu’il demeurait dans une maison des aliénés – parlait soixante ans de suite aux malades – comme s’ils étaient parfaitement sains. Le nombre des malades n’y fait absolument rien. La raison a sa justification, son criterium ailleurs – elle ne se soumet jamais à la majorité des voix. Si toute l’Angleterre, par ex., se prenait de croire que les «mediums» évoquent les esprits des défunts – et Faraday lui seul le nierait – la vérité et la raison seraient de son côté et non du côté de toute la population de l’Angleterre. Et cela n’est pas tout – supposons que même Faraday partagerait l’erreur – eh bien, dans ce cas la vérité concernant le sujet n’existerait pas du tout et l’absurdité adoptée par l’unanimité...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: Ni Garibaldi encore — ni sein Hauch — je les attend aujourd'hui, et probablement si Haug viendra sans Garibaldi) je partirai demain. Dans tous les cas après demain. Vous avez fait un grand effort pour ne pas vouloir comprendre ce que j'ai dit par rapport aux mollusques; relisez et vous verrez qu'il n'y a pas de mal pour les doges de Venise. Enfin, Messieurs et Mesdames, du brave 41 S-ta Monaca — le-Carnaval a pris des proportions gigantesques. Une petite bêtise — est bête, une grande peut devenir belle, grandiose. La fièvre simple du masque est passée en fièvre typhoïde. Figurez-vous — deux places — un quai (le nôtre Schiavoni) et toutes les ruelles adjacentes couverts de peuple et de masques—passage impossible, circulation arrêtée — partout des cris de «punch» — des rires et rien d'indécent comme à Paris. Le dernier trait m'a conquis. C'est un peuple qui s'amuse — et non l'arsenal d'un© maison ...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: to such a question as that of white slavery in Russia[1]. White slavery in Russia has been too little attacked: perhaps because it has not been defended with the fierce tenacity of Transatlantic slaveholders. For it is to be remarked, that although many of the rich landholders in Russia passionately desire the maintenance of serfdom, no one is found to justify the institution ‒ no one to undertake its defence: not even the government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution took little thought of him. The sale of national property had no effect upon his condition, except to create a limited provincial bourgeoisie. The serf knew well enough that the land did not belong to him: he only looked for a personal and negative emancipation: an emancipation of the labourer. In Russia the reverse is the case. The original organization of that agricultural and communistic people was essentially democratic....
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: einen Hauch, denn der wirkliche H ist erst gestern nach London gegangen. Wenn aber das zu poetisch klingt, so kann ich anfang ohne Hauch à la Kapp. So: Laut unserer letzten Verabredung, beiläufig zu Paris Anno 1850 d 21. Mai gehalten, verpflichtete ich mich, Hochgeehrte Frau, Ihnen eine Nachricht von den Alten und von den sämtlichen Kindern zu erstatten… Hiermit tue ich auch Obenversprochene… Sehen Sie, das ist schon viel prosaischer. Aber ich kann auch juristisch anfangen. Die Kammer de mise en accusation hat entschieden, daß man die Person für die Billets ins Gericht fordere. Also werden wir das Glück haben, noch in den Zeitungen ein kleines Prozeßchen zu lesen… Was noch? — Schwer zu sagen. Palmier und Reichel gesehen, über Pathologie und Musik gesprochen — etwas gegessen, etwas getrunken, viel geschlafen, Schlüssel verloren, Schlüssel gefunden... edle indignation gegen alles, was man macht und keine Macht, etwas zu tun. — Et voilà tout. Nous partons mardi — c’est-à-dire le 28. Nous attendons les détails de votre pélégrination. Le passeport de J a été envoyé le même jour. Que fait Rachel Ada? Après votre départ il y a chez nous un calme de l’Océan pacifique, et si je ne faisais pas de bruit et de calembours — on pourrait bien penser que tout le monde est parti avec vous... Mais ne l’est-il pas, mais n’avez-vous donc pas emporté nos cœurs — das Ihnen ein Reiseübergewicht von 7 fr. machen wird <.> Adieu. Рукой H. А. Герцен: Cette fois, comme toujours, A parle et moi je me tais, quoique je n’en dise pas moins à celui qui veut bien m’entendre, — m’entends-tu toi, Emma!?. Pas de lettre de G . Les malades vont...