Поиск по творчеству и критике
Cлово "GRATIA"
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: content de voir un homme non politique et un homme qui a encore un cœur, ordinairement le cœur tombe chez les hommes du XIX avec les dents. — Votre railwaysac vous parviendra par Camille, Jean-Baptiste s'est chargé de ce soin. Cui bono voulez-vous me réconcilier avec la species homo bipes bellica? Pour vous consoler je vous annonce qu'il pleut le troisième jour sans interruption[56] . Я, Марья Каспаровна, — Маша — был очень доволен в самом деле вашим супругом. Мы с ним хорошо и gemütlich[57] потолковали — он был вашим представителем, да и, сверх того, чистый, светлый нрав его как-то успокоительно действовал — в эти дни мрачных годовщин. Они, т. е. ни Рейх<ель>, ни Гаук, кажется, и не вспомнили, я не говорил. — Я только утром позвал Сашу и Тату — и дал каждому по маске с руки и показал картину Каффи. И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть... Эти стихи N повторяла незадолго до смерти Энгельс<ону>. Но и молодая жизнь не играет, самая Оленька немного задумчива. Меня начинает мучить совесть, не эгоизм ли это, что я детей взял от вас. У вас им было, верно, лучше. Что я могу сам для них сделать? Учительница у Таты будет очень умная, я ее коротко знаю — M selle Maisebug, кажется, она из Берлина,...
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Часть текста: etc.» J’ai pensé que dans ces temps révolutionnaires la chaleur pouvait continuer jusqu’au mois de mai de l’année 1857. Par un ordre du jour daté de Zurich, tu mis une défense complète à faire des suppositions, hypothèses, probabilités et autres opérations, par lesquelles l’esprit humain cherche à savoir ce qu’il ne sait pas — concernant ton absence. Mais tu sais la faiblesse de l’homme; après avoir longtemps pensé, nous nous sommes arrêtés à cette supposition: «Ma mère a écrit il y a deux mois que tu avais coupé tes cheveux — or donc tu attends qu’ils repoussent pour repousser du littoral Suisse la barque qui doit te rendre à Nice». — C’était la dernière hypothèse lorsque ta lettre a dit que tu étais malade. Pourquoi ne m’as-tu pas écrit avant? je t’aurais ménagé beaucoup de reproches de la part d’Emma, et j’aurais trouvé les moyens de la consoler, mais comme j’étais moi-même tanto poco arrabiato — j’ai aussi pesté, vociféré, julesfavrisé tes retards. Au reste — Dieu et Löwe aidant — cela doit passer et tu viendras — et cela sera fini. Il y a ici à l’hôtel une femme de chambre qui ne...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: Клико подливало силу в жженку и кровь в щеки молодых людей. Шумная масса разбилась на части и расположилась на биваках. Вот высокий молодой человек с лицом последнего могикана; он сел на маленький стол (парки тотчас же подломили ножки жизни этого стола); стенторский голос его, как Нил при втечении в Средиземное море, далеко вдается в общий гул, не потеряв своей самобытности. Это – упсальский барон, он живет в двух шагах от природы, в Преображенском. Там у него есть сад и домик, у которого дверь не имеет замка. В этом доме барон прячется и вдруг, как минотавр или татары, набегает на Москву, неотразимый и нежданный, обирает книги и тетради и исчезает. Он похож и на bonhomme Patience [145] Жорж Санда, и на самого Карла Занда, ежели хотите, а всего более на террориста. Он как-то гильотинно умеет двигать бровями. Барон начал свою жизнь переводами Шиллера и кончил переводом на жизнь одного из лиц, которые Шиллер так любил набрасывать, в которых нет ни одного эгоистического желания, ни одной черной мысли, но которых сердце бьется для всего человечества и для всего благородного, и которые никогда не выйдут из своей односторонности, как exempli gratia [146] Менцель. Он с четвероногой трибуны что-то повествует, с наивной мимикой обеих рук и, по очереди, одной ноги. Два неустрашимые человека подвергают жизнь свою опасности, слушая...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: Ты меня особенно утешил своим замечанием, что ты еще был молод, писавши статью год тому назад, я расхохотался сквозь слез, это так верно, это я так испытываю на себе, что мочи нет. Давно ли же это я приехал сюда из Рима, — и ведь я был шутом тогда. Нечего сказать, педагогический год мы прожили. Знаешь ли, что я думаю? Ведь Юм был прав, говоря, что понятие об личности предрассудок, что мы называем я — ряд явлений, кой-как сшитых на живую нитку воспоминанием. К. Ив. Зонненберг, когда упражнялся воспитанием Николая Пл<атоновича>, давал мне книжку с немецкими анекдотами, в которой, между прочим, был удивительно во строумный рассказ о том, как один почтительный сын берег ножик своего отца, что он раз менял черенок и два раза лезвие, а все-таки думал, что это тот же ножик. — Мне кажется, что ты принял мою хандру за апатию (тоже и Мельгунов), нет, она не парализировала нисколько деятельности, вообще лень как-то теперь не в моде, даже приятель Мар<ьи> Фед<оровны>, Морж, работает. Трудно вам рассказать, до какой степени здесь изживаешься, в беспрерывном раздражении, как ни удаляйся от всего, что делается, нельзя же, чтоб события не отражались в человеке. Теперь здесь совершеннейший хаос, безобразие общества распадающегося и гниющего. Мельгунов говорит: неужели для Европы остается только гибнуть в оргиях? Он слишком добр, уж и время оргий миновало, так, как, exempli gratia, в Риме в третьем столетии — можно только с симпатическим человеком вдвоем нарезаться... A propos, не пишите мне никогда, когда вы пьете Редерер, я...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: Да посильно хотел участвовать Головачев, да еще 700 Галахова. И еще человека два; итак, 10 000. — На издание журнала по нашему счету было необходимо в год 25 000, в Петерб<урге> этого мало, надобно от 30 до 35 т. — Далее, мы предполагали не покупать журнала, здесь новые траты и значительные. Конец с концом, на это предприятие нужно иметь 25 т. сейчас, да 25 т. на всякий случай. Где они? Мне бы очень хотелось, если б можно было, иметь, например, «Библ<иотеку> для чтения», потому что она имеет еще ход и репутацию, ну а с каким-нибудь «Сыном от<ечества>» что вы сделаете? — На первый случай скажите: что за дело — Кр<аевский> бел или сер? Он — средство печататься, его журнал получил вес, в ходу, имеет протекцию и всё. Виссарион имеет прекрасный талант, но что же он за редактор? Я одного редактора и знаю — это Корш (или ты сам), с его многосторонностию, ловкостью, полиглотностью и, наконец, умеренностью и Selbstbeherrschung[230]. Потом откуда материалы? Я буду работать — и это говорю не шутя, другие все заняты; Грановский имеет очень мало времени, Корш в беличьем колесе и в перемежающейся лихорадке «Московских ведом<остей>». Упрек твой; насчет денег не обиден мне, а досаден. Ты знаешь мою жизнь от доски до доски, что я —...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: тот покой, то одиночество, которое должно было начаться шесть месяцев тому назад. Досадно одно, что я все же не раздавил цюрихс<кого> мерзавца, дело не кончено, дела кончаются только тогда, когда сверху посыпано землею. — Вероятно, у вас газеты тоже кричат о дуэли между французами, которая была здесь, я встречался с актерами этой печальной драмы. Всё люди хорошие, преданные, в цвете лет — один убит, другие в тюрьме. За что? — «Он плачет о Гекубе, а что ему Гекуба?» — говорит Гамлет, краснея от своей нерешимости. Дуэль эта потрясла меня. Если из-за дерзкого слова, за on dit[266] безумно убивать — то за ряд злодейств, измен, клевет безумно наказывать словами. — Все проклятый фатум, я даже не сам устроил свою месть, так устроилась. Я начинаю очень серьезно думать о возможности соединить детей и не приложу ума. Долее весны это не может продолжиться, но что сделать, не понимаю. Мне вас потерять не хочется, а вы с Парижем крепче обвенчались, нежели с Рейхелем, потому что вы оба вышли за Париж, а за Рейхеля вы одни. Хоть бы, например, вам приехать на месяц погостить, не теперь, a exem gratia[267] к Новому году. — Путь ничего не значит, три часа моря, и со всеми потерями на дороге 14 часов. Подумайте-ка, старый сослуживец. Я приготовил бы рядом или возле квартерку. — Да вы не сердитесь за это, а просто скажите, что невозможно или неудобно. Наконец, не в январе, так в марте — а только разлука эта нехороша и тяжела. Вот еще глупость: я на днях ушиб себе ногу об скамейку в комнате и забыл, а вчера нога распухла и готовится огромный нарыв. Гаук лечит. Ходить почти нельзя. Мое железное здоровье не может противупостоять однако английской скамейке. Вы пишете, что Мел<ьгунов> хотел 2500, а я прислал 2000. Саrа mia[268], Мел<ьгунов> пишет 2500 или 2000. В этих случаях я придерживаюсь всегда минимума. Зачем это Станк<евич> лечится холодной водой. Право, все эти опыты диких лечений...
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: Goethe. Bajadere. Письмо первое. Эмпирия и идеализм Слава Церере, Помоне и их родственникам! Я, наконец, не с вами, любезные друзья! – я один в деревне. Мне смертельно хотелось отдохнуть поодаль от всех… Нельзя сказать, чтоб почтенные особы, которых я сейчас славословил, очень изубытчились для моего приема: дождь льет день и ночь, ветер рвет ставни, шагу нельзя сделать из комнаты, и – странное дело! – при всем этом я ожил, поправился, веселее вздохнул – нашел то, за чем ехал. Выйдешь под вечер на балкон, ничто не мешает взгляду; вдохнешь в себя влажно-живой, насыщенный дыханием леса и лугов воздух, прислушаешься к дубравному шуму – и на душе легче, благороднее, светлее; какая-то благочестивая тишина кругом успокоивает, примиряет… Вот так и кажется, что годы бы не выехал отсюда… Предвижу, что моя идиллическая выходка вам не понравится: «Человек не должен жить особняком, это – эгоизм, бегство; это – битые фразы безумного женевца, который считал современную ему городскую жизнь искусственною, как будто формы мира исторического не так же естественны, как формы физического мира». Во-первых, что касается до побега, – позорно бежать воину во время войны; а когда благоденственно парит прочный мир, отчего не пожить в отпуску? Во-вторых, что касается до Руссо, я не могу безусловно принять за вранье того, что он говорит об искусственности в жизни современного ему общества: искусственным кажется неловкое, натянутое, обветшалое. Руссо понял, что мир, его окружавший, неладен; но, нетерпеливый, негодующий и оскорбленный, он не понял, что храмина устаревшей цивилизации о двух дверях. Боясь...