Поиск по творчеству и критике
Cлово "URBANITE"
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 112кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: и еще злее — под лаком и pomme d'amour'овым[137] соусом. Вероятно, ты и Шифф — разочли все могущие быть последствия, не наделайте бед реальному направлению естественных наук в преподавании. Ты, вероятно, должен будешь все-таки оставить свое место (видел ли ты, как Дюрюи прогнал Пиша из службы за одну статью?) — и тогда снова пойдет мое предложение о Париже. Я тебе предлагал переводить — только в случае, если не будет срочной работы. Рекомендую большую урбанность и courtoisie[138] в большом письме. Для этого надобно такт — но почему же его не иметь.[6] Я остаюсь при старом плане насчет Брюсселя. Выруб<ов> и Фонтен в восхищенье от этого, пришли мне с Тхоржевским всю перепалку с Ламрус<кини> и лекцию Выруб<ову>, я укажу для заметки в «Revue». Я же сам собираюсь издать 8 частей — Opera omnia[139] свои на французск<ом> языке. «Биржевые ведомости» поместили третью длиннейшую статью — против меня. В ней досталось и тебе, — отвечай мне на следующие вопросы. 1-ое. Когда ты говорил с Горчаковым — сказывал ты ему, что ты едешь устроивать дело по костромскому именью, что ты давал ему слово не делать пропаганды — хотя и прибавлял, что моим принципам не изменишь? 2. Говорил ли ты с кем-нибудь, кроме Горчакова? Мне необходимо знать для ответа. Мне кажется, что сначала все это был ballon d'essai[140] — не возвращусь ли я, а потом, увидевши, что не удалось, — они принялись ругаться. Между прочим, говорят, что русское правит<ельство> — не наказывает детей за грехи отцов, и потому именье, верно, отдадут... Это чисто приманка. Я не ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: милостивый государь, уверения в моих самых почтительных чувствах. Александр Герцен. Люцерн, 18 июля 1852. Примечания Печатается впервые, по копии, хранящейся в архиве д-ра Бруно Кайзера (Берлин). Одновременно публикуется: ZS , 1961, № 4. Автограф находится в частном архиве семьи Ф. Вилле (Mariafeld, Щвейцария). Ответ на письмо Ф. Вилле от 7 июля 1852 г. из Цюриха (получено Герценом в Люцерне 17 или 18 июля), в котором он сообщал, что Гервег поручил ему «повторить г. Герцену сделанный этому последнему им (Гервегом), уже в конце января, вызов», но что Гервег при этом «не желает ни к чему принуждать г. Герцена » и «предоставляет ему полную свободу во всем и только для того предпринимает этот прискорбный для него шаг, чтобы еще раз торжественно подтвердить, что в этом вопросе он может и должен иметь дело лишь с г. Герценом» ( Л XIV, 119—120; о первом вызове Гервега см. комментарий к письму 149). Ф. Вилле был близким другом Г. Гервега. Р. Вагнер, посетивший дом Вилле вместе с Гервегом в 1852 г. отмечает в своих мемуарах «типично гамбургскую семейную обстановку, созданную заботами его жены, дочери ...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: douter un seul instant de ce qui m'attend? — répondit Ryléïeff. — Je suis convaincu que notre perte est imminente et qu'elle est nécessaire pour secouer de leur sommeil nos compatriotes endormis». Bestoujeff ajoute: «Chez lui ce n'était pas un élan généreux, ni l'entraînement d'un moment, c'étaient sa religion calme, sa conviction inébranlable». Il était présent lorsque Ryléïeff se sépara de sa mère, qui quittait Pétersbourg. L'idée de ne plus revoir son fils tourmentait la pauvre femme, elle ne pouvait se défaire du pressentiment qu'il allait à une perte sûre: «—Sois circonspect, mon ami, —lui disait-elle, — tu es si imprudent... Le gouvernement est soupçonneux, des espions sont partout aux aguets, et toi — tu as l'air de te complaire à les provoquer en attirant sur toi leur attention. — Vous avez tort, maman, —...
Входимость: 1. Размер: 112кб.
Часть текста: doué d'un génie vaste et d'une volonté inflexible. Pierre Ier ne fut ni un tzar oriental ni un dynaste, ce fut un despote, à l'instar du Comité de Salut public, despote en son propre nom et au nom d'une grande idée, qui lui assurait une supériorité incontestable sur tout ce qui l'entourait. Il s'arracha au mystère dont s'entourait la personne du tzar, et jeta avec dégoût loin de lui la défroque byzantine dont se paraient ses prédécesseurs. Pierre Ier ne pouvait se contenter du triste rôle d'un Dalaï-Lama chrétien, orné d'étoffes dorées et de pierres précieuses, qu'on montrait de loin au peuple, lorsqu'il se transportait avec gravité de son palais à la cathédrale de l'Assomption, et de la cathédrale de l'Assomption à son palais. Pierre Ier paraît devant son peuple en simple mortel. On le voit, ouvrier infatigable, depuis le matin jusqu'à la nuit, en simple redingote militaire, donner des ordres et enseigner la manière dont il faut les exécuter; il est maréchal ferrant et menuisier, ingénieur, architecte et pilote. On le voit partout sans suite, tout au plus avec un aide-de-camp, dominant la foule par sa taille. Pierre le Grand, comme nous l'avons dit, fut le premier individu émancipé en Russie, et, par cela même, révolutionnaire couronné. Il soupçonnait ne pas être le fils du tzar Alexis. Un soir il demanda naïvement, au souper, au comte Iagoujinski s'il n'éta pas son père? – «Je n'en sais rien, répondit Iagoujinski pressé par lui la défunte tzarine avait tant d'amantsi» Voilà pour la légitimité. Quant aux...