Поиск по творчеству и критике
Cлово "VANITY"
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: имя Visconti libraire. Примечания Печатается по автографу ( ЛБ ) . Впервые опубликовано: ВЕ, 1908, № 2, стр. 486. Год написания определяется упоминанием об открытии конгресса Лиги мира и свободы. Поздравляю с открытием писовки ~ объясниться, что мы не с ними. — 9 сентября 1867 г. в Женеве открылся международный конгресс Лиги мира и свободы (см. о нем в комментариях к письмам 165 и 168). ... Польский вопрос... — Герцен имеет в виду последствия той позиции, которую «Колокол» занял в отношении польского восстания 1863 г. ... Раскольники... — Подразумевается неудачная попытка установить контакт с эмигрантами-старообрядцами, предпринятая Герценом и Огаревым в 1863—1864 гг. (см. XXVII, 444‑446, 489‑490, 829 — письма к О. С. Гончарову от 10—14 марта и 4 июля 1864 г.). ... Микро-нигилисты... — Представители «молодой эмиграции». Предпринятая в 1864—1865 гг. попытка наладить сотрудничество с ними на основе общеэмигрантского органа привела к полному разрыву Герцена с «молодыми» (см. об этом в комментариях к письму Н. И. Утину от 25 декабря 1864 г. — XXVII, 885 и письмо Огареву от 8 января 1865 г. — XXVIII, 10). Скажи Баку<нину>, чтоб прочел книгу Тальбота « О Европе и России » ... — Е. Talbot. L’Europe aux européens. Les russes ne sont pas des européens. Paris, 1867. В этой книге проводилась та же идея, что ...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: de recommencer encore une fois une série de publications sur la Russie devenait de plus en plus évidente, lorsqu'un événement extérieur mit fin à toutes les indécisions. J'étais loin de Genève lorsque le Congrès de la Paix allait s'ouvrir. Mes amis m'invitaient; des personnes que j'estime désiraient ma présence — toutes mes sympathies sont pour la paix. Mon premier élan était de faire ma malle et de partir; mais après un moment de réflexion, un tout autre sentiment commença à se faire jour. Si j'avais été à Genève, ce doute ne se serait pas produit, il n'en aurait pas eu le temps; j'aurais agi comme mes amis, sauf à me repentir après. Me trouvant par hasard loin de là, je pouvais scruter jusqu'au fond, et après un travail pénible je me suis décidé à m'abstenir. L'idée du Congrès était tellement juste que je m'empressai, un des premiers, de signer mon nom sur une liste d'adhésion. Je désirai au Congrès tout le succès possible, et je craignais sincèrement une non-réussite matérielle ou morale; je tremblais qu'on ne constatât la faiblesse numérique des adhérents, qu'on ne s'aperçût du vague des idées des vieux partis, qui souvent se bornent au dévouement, sans formuler la marche des choses, à ces sympathies généreuses, qui ont voulu tant de bien à l'humanité et ont laissé passer tant de mal. Ces considérations ne pouvaient que m'engager d'aller à Genève. Un tout autre scrupule m'est venu en attendant. Je trouvais une telle recrudescence d'animosité contre la Russie dans les journaux démocratiques, dans...
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Часть текста: (кому, в самом деле, и уметь открывать все запечатанное для других, как не ему?). Если можно путешествовать по подорожной с будущим , отчего же с ним нельзя переписываться. Автор caм был будущим в одном давно прошедшем путешествии, а настоящим был Васильев, рядовой жандармского дивизиона. Взяв все это в расчет, автор решился писать к будущему другу, желая от всей души, чтоб он сохранил свое доброе здоровье до первой встречи с ним, вперед радуясь приятному будущему знакомству. ПИСЬМО 1 Будущий друг, извините, что я к вам пишу, не зная порядком, сколько вы заняты и много ли у вас времени праздного или, лучше, скучного, которое вы хотели бы рассеять невеселой беседой человека, начинающего стареть и продолжающего ворчать... Я долго крепился... но сил не стало. Русские новости и русские журналы действуют на меня, как дурман или как пневматическая машина, я чувствую беспокойство чижа в безвоздушном пространстве, я задыхаюсь, мне кажется, что я, вы, мы оскорблены, унижены тем, что с нами, при нас, смеют так говорить, — злоба кипит, является желание мести, самозащищения... Долго думал я, что бы сделать, чтоб отвести душу, сначала придумал составить небольшую хрестоматию à la Noël et Chapsal из образцовых усердий, преданностей, фискальств и проч. Журналы забываются, хрестоматии — остаются. Обложил Я себя, как Лазарь, всем гноем, привезенным за декабрь месяц из-за Белта и Зунда, с брегов счастливой Невы и благоразумной Москвы-реки. Сначала все шло...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: развернул ноты, закричал по-итальянски, и женщина закричала. Пошла музыка. Я перебирал в голове ряд глупостей, о которых меня спрашивали... о морозе, о казаках, о партии old boyards[74]; тощий клержиман[75] осведомлялся, правда ли, что официанты одевают у нас дам, и есть ли у нас литература; другой М. Р. желал знать, истинно ли это, что каждый русский крестьянин имеет фанатическое желание завоевать Европу. Надо заметить, что одни и те же вопросы предлагаются всякий раз и ответы постоянно приводят в изумление честную публику. Официант назвал одного литературного льва. Устрашенный голосом, который подавал М. Р., и увидя меня в углу, лев продрался к дивану, помяв немного свою гриву. — Вы не будете спрашивать о России? — сказал я ему, подавая руку. — А что? — Пожалуйста, предупредите, — я сейчас кончил свое представление, ведь и Альберт Смит не ходит два раза кряду на свой Монблан в Пикадилли. Если вы намерены сделать хоть один вопрос, скажите, я уеду. — Успокойтесь, я буду вас спрашивать об Англии, — сказал он, смеясь. — В самом деле, я вас не видал сто лет; ну что, как вы обжились у нас, как привыкли? — Так себе; если б можно было месяц осенью провести без насморка и если б не было трех осеней в году. — Как это старо — жаловаться на климат! — Мне не легче оттого, что у Цезаревых солдат за девятнадцать столетий тоже был насморк во время британской кампании. — Ну, а помимо климата, как вы сжились с нашими нравами? — Не могу привыкнуть обедать без салфетки. Но спрашивающего англичанина ничем нельзя остановить, кроме ответа, и потому мой храбрый лев снова напал на меня. Я начал раскаиваться в том, что помешал ему говорить о России, и заметил ему наконец, что «Англию в Европе меньше знают, нежели древний Египет, несмотря на то, что исследования Байрона стоят шампольоновских». — Эхо не заключение и...