Поиск по творчеству и критике
Cлово "BEG"
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: soirée — qui est devenue double, car son mari y était aussi. La revue n'ira pas à Florence, mais elle peut aller ou à Genève ou à Bruxelles. Or tous les avantages étaient pour Genève. — Telle est mon humble opinion. Si Monod se décidait (il n'en sait rien, car est parti me laissant sur les bras de Baum —Wollenritter) — je commence le «Kolokol» en français pour le 1 janvier 1868 — et nous imprimons la revue chez L. Czerniecky. Appartement, Tkhorzevsky et le lac — gratis. (Si on veut avoir une dame du lac — comme extra, cela doit se compter à part — nous fournissons le mal — seulement). Pour parler avec Louguinine, Vyrouboff — ils ont envoyé Baumritter — qui n'a pas de voix, pas de connaissances. Je ferois qu'ils ont fait cela — parce que la Pologne révolutionnaire — avait pour son ambassadeur à Londres Cwiertzekewitch. I beg your attention — Mame — à mon article «La Masurque» — c'est le voyage de l'Empereur...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: удободвижимости. Снова на всех дорогах в Европе (кроме английских!) показались великие князья, охотящиеся по немецким невестам, и бывшие немецкие невесты в русском переводе с патрономиальными именами. Снова вдовствующая императрица дала Европе зрелище истинно азиатского бросанья денег, истинно варварской роскоши. С гордостию могли видеть верноподданные, что каждый переезд августейшей больной и каждый отдых ее — равняется для России неурожаю, разливу рек и двум-трем пожарам. Снова всякие немецкие князья потащились mit Weib und Kind[4], начитавшись в Либиге в Молешотте о непитательности картофеля, на русские хлеба в Ниццу. Александра Феодоровна, воcпитанная в благочестивых нравах евангелически-потсдамского абсолютизма и расцветшая в догматах православно-петербургского самовластия, не могла тотчас прийти в себя и найтиться после высочайшей потери. Ей было больно видеть либеральное направление нового императора, ее смущал злой умысел амнистии, возмутительная мысль об освобождении крестьян. Она с ужасом увидела, как эти величавые сваи, на которых держалась николаевская плотина (эти немецкие и русские Клейнмихели), покачнулись. Призрак, мучивший ее тридцать лет, снова восставал из рвов Петропавловской препости, из-под снегов Сибири и грозил пальцем во...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: моих бумаг, во время июньской битвы, явился ко мне в первый раз И. Головин , до того известный мне по бездарным сочинениям своим и по чрезвычайно дурной репутации сварливого и дерзкого человека, которую он себе сделал. Он был у Ламорисиера, хлопотал без малейшей просьбы с моей стороны о моих бумагах, ничего не сделал и пришел ко мне пожать скромные лавры благодарности и, пользуясь тем, втеснить мне свое знакомство. – Я сказал Ламорисиеру: «Генерал, стыдно надоедать русским республиканцам и оставлять в покое агентов русского правительства». – «А вы знаете их?» – спросил меня Ламорисиер. – «Кто их не знает!» – «Nommez-les, nommez-les [488] ». – «Ну, да Яков Толстой и генерал Жомини». – «Завтра же велю у них сделать обыск». – «Да будто Жомини русский агент?» – спросил я. – «Ха, ха, ха! Это мы увидим теперь». Вот вам человек. Рубикон был перейден, и, что я ни делал, чтобы воздержать дружбу Головина, а главное, его посещения, все было тщетно. Он раза два в неделю приходил к нам, и нравственный уровень нашего уголка тотчас понижался – начинались ссоры, сплетни, личности. Лет пять спустя, когда Головин хотел меня додразнить до драки, он говорил, что я его боюсь; говоря это, он, конечно, не подозревал, как давно я его боялся до лондонской ссоры. Еще в России я слышал об его бестактности, о нецеремонности в денежных отношениях. Шевырев, возвратившись из Парижа, рассказывал о процессе Головина с лакеем, с которым он подрался, и ставил это на счет нас, западников, к числу которых причислял Гол<овина>. Я Шевыреву заметил, что Запад следует винить только в том, что они дрались ,...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: мы едем в Париж, я оставляю Рим оживленным, взволнованным. Что-то будет из всего этого? Прочно ли все это? Небо не без туч, временами веет холодный ветер из могильных склепов, нанося запах трупа, запах прошедшего; историческая трамонтана сильна – но что бы ни было, благодарность Риму за пять месяцев, которые я в нем провел. Что прочувствовано, то останется в душе – и совершенно всего не сдует же реакция». Вот что я писал в конце апреля 1848 года, сидя у окна на via del Corso и глядя на «Народную» площадь, на которой я так много видел и так много чувствовал. Я ехал из Италии влюбленный в нее, мне жаль было ее – там встретил я не только великие события, но и первых симпатичных мне людей; а все-таки ехал. Мне казалось изменой всем моим убеждениям не быть в Париже, когда в нем республика. Сомнения видны в приведенных строках, но вера брала верх, и я с внутренним удовольствием смотрел в Чивите на печать консульской визы, на которой были вырезаны грозные слова «République Française»...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: указывал, в частности, что напечатанный в «Колоколе» «список студентов, сидящих в казематах, далеко не полон». К этому месту было сделано следующее примечание: У нас был помещен официальный список до числа. Аресты продолжались и после. — Ред. <ИЗВЕЩЕНИЕ> Считаем полезным известить наших читателей о чрезвычайном увеличении тайных членов у спб. почтового ведомства. Мы ожидаем их списка для того, чтоб скромная деятельность подпечатывания не осталась под спудом. АДРЕС MOCKOBCKHX СТУДЕНТОВ < вступительные строки и примечание> Нам пишут из Москвы, что текст адреса, помещенный в 117 л. «Колокола»— не тот, который трое студентов передали через флигель-адъютанта государю. Наш корреспондент прибавляет, что текст, у нас помещенный, действительно был предложен, но заменен следующим при отправлении депутатов. Далее следовал текст адреса, в котором, среди прочих просьб к императору, содержалась просьба и о том, чтобы студентам была дана «возможность опровергнуть унизительные для чести нашей слухи, изустно и печатно про нас распространенные». Слова «изустно и печатно» сопровождены следующим примечанием: В «Полиц. вед.» было напечатано, что студенты с палками напали на жандармов, что они были вооружены палками и...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: in the «Diritto». I have satisfaction in stating that before the knowledge of this letter we understood our position precisely in the same manner as the great Italian; and, in proof, permit me to beg your insertion of a few lines translated from Russian, and published in the last number of the «Kolokol» (№ 96, April 15). It is necessary to explain that on the 10th of April we had designed to celebrate with our fellow-labourers in the Russian printing-office, and our friends, the event of the emancipation of the peasants in Russia, and on the morning of that day arrived by telegraph the account of the massacres at Warsaw. We quote from the article referred to: Our fête was sombre, sinister: we have known few days more heavy, when the mind has been more painfully oppressed by conflicting sentiments; never before did lampions hang so close to tears. The time is still far distant when a Russian may hold a fête for any event whatever in gaiety of heart, with no sad thought behind, with no anxious care. We had grown young again at the great news of the emancipation of the peasants; we looked forward with hope and anticipated with emotion our proposed meeting, prepared to drink, for the first time in our lives, the health of the emperor Alexander II, liberator of the peasants. We knew perfectly well to what obloquy we should expose ourselves by this act on the part of a narrow-minded political puritanism and mean jealousies. But we also knew that this toast, pronounced by us at our table, would have an echo in the heart of the emperor Alexander, very different from that of an enthusiasm under...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: FREE PRESS» Orsett-house, Westbourne-terrace. 12 марта 1862. Сэр, вы поместили в вашей газете от 5 марта статью, утверждающую, что Бакунин — агент русского правительства. К сожалению, мы прочли ее только 11-ого. Будучи еще с юности друзьями Бакунина и являясь издателями русской газеты, на которую ссылается ваша статья, категорически протестуем против этой разжигаемой с давних пор клеветы, защищенной своей анонимностью. Утверждение относительно Бакунина в той же мере фальшиво и абсурдно, что и утверждение, относящееся к нашей газете. Наша газета — не секретна, каждый легко может уяснить себе ее тенденции. Полагаясь на ваше чувство правды и справедливости, мы просим вас поместить это замечание в вашем журнале. Остаемся и пр. Александр Герцен, Николай Огарев, издатели «Колокола». Примечания Печатается по тексту «The Free Press», №5 от 7 мая 1862 г., стр. 55, где опубликовано впервые, с подписью: Alexander Herzen. Nichola Ogareff, Editors of the Kol о k о l , под редакционной рубрикой: «The foreign revolutionists in England» («Иностранные революционеры в Англии»). ... поместили е вашей газете от 5 марта статью, утверждающую, что Бакунин — агент русского правительства. — В № 3 ежемесячного журнала «The Free Press» была опубликована статья «Bakunin», в которой высказывалось предположение, что Бакунин — агент русского правительства. Кроме настоящего заявления, Герцен в ответ на это обвинение написал статью «Ultimatum» (см. наст. том, стр. 99—101 и комментарий на стр....
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: AGENT BAKUNIN TO THE EDITOR OF «THE MORNING ADVERTISER» Sir, — He must have an extremely debased mind who would insult, as «F. M.» does, a Russian martyr — Bakunin; and he must be but scantily read in modern history who does not know that Bakunin was condemned to death in Saxony and in Austria for the revolution of Dresden and for his participation in the affairs of Prague. If he were serving to-day as a soldier in the Caucasus, that condition would be the continuation of his sufferings; but we consider ourselves better informed than «F. M.», in representing that he languishes in the dungeons of St. -Petersburg. In 1847, Mr. Bakunin was expelled from France by M. Guizot for having, on the anniversary of the Polish revolution, called Nicholas «the assassin and the executioner of Poland». «F. M.» ought to know that Russian agents are not authorised to employ such expressions, and he had only to refer to the reports of the sittings of the French Chamber of Deputies to bend himself before Bakunin, if political courage can inspire him with respect. The calumny which «F. M.» has raised is by no...