Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Y"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: To the editor of "The Daily News" (Sir, — I have the honour of sending...) - Издателю "The Daily News" (Сэр, имею честь послать...) TO THE EDITOR OF «THE DAILY NEWS» Sir, — I have the honour of sending you the full text of the letter addressed to me by Garibaldi, and my answer to it. You will oblige me by the insertion of them in your estimable journal. — I am, etc., Alex. Herzen. Orsett-house, Westbourne-terrace, April 20. ________ ПЕРЕВОД ИЗДАТЕЛЮ «THE DAILY NEWS» Сэр, имею честь послать вам полный текст письма, адресованного мне Гарибальди, и мой ответ на него. Вы обяжете меня, поместив их в вашей уважаемой газете. Остаюсь и пр. Алекс. Герцен. Orsett-house, Westbourne-terrace, 20 апреля. Примечания Печатается по тексту газеты «The Daily News» от 22 апреля 1861 г., № 4663, где опубликовано впервые, с подписью: Alex. Herzen, под редакционной рубрикой «Garibaldi and the Warsaw murders» («Гарибальди и варшавские убийства»). Автограф неизвестен. Вслед за открытым письмом Герцена к редактору-издателю в газете были напечатаны, также по-английски, письмо Гарибальди к Герцену от 13 апреля и ответ Герцена oт 19 апреля 1861 г. Английский текст ответа Герцена, а также его разночтения с русским текстом см. на стр. 340—341 наст. тома. Русский текст обоих писем был затем опубликован в К, л . 97 от 1 мая 1861 г. (см. «Гарибальди и „Колокол”», стр. 83—84 и 341 наст. тома).
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Часть текста: прибавил бы он к сказаниям о современном человеке. Сколько страданий, сколько лишений, слез… и сколько пустоты, сколько узкости, какая бедность умственных сил, запасов, понимания, какое упорство в раздоре и мелкость в самолюбии… С одной стороны, люди простые, инстинктом и сердцем понявшие дело революции и приносящие ему наибольшую жертву, которую человек может принести, – добровольную нищету, составляют небольшую кучку праведников. С другой – эти худо прикрытые, затаенные самолюбия, для которых революция была служба, position sociale [26] и которые сорвались в эмиграцию, не достигнув места; потом всякие фанатики, мономаны всех мономаний, сумасшедшие всех сумасшествий; в силу этого нервного, натянутого, раздраженного состояния верчение столов наделало в эмиграции страшное количество жертв. Кто не вертел столов, от Виктора Гюго и Ледрю-Роллена до Квирика Филопанти, который пошел дальше… и узнавал все, что человек делал лет тысячу тому назад! Притом ни шагу вперед. Они, как придворные версальские часы, показывают один час – час, в который умер король… и их, как версальские часы, забыли перевести со времени смерти Людовика XV. Они показывают одно событие, одну кончину...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: наложил тяжелую руку на некогда боготворимого преобразователя. За ним последовали в опалу не только Анна с Бироном, но и Менщиков с Волынским, потом благодушная Елисавета Петровна и еще больше благодушный Петр Федорович. Далее еще не позволяют нам знать историю. Русское правительство, как обратное провидение, устроивает к лучшему не будущее, но прошедшее. Пошлая газетная ложь остается обязательной. В дозволенной истории все сохранилось — от гастрической болезни Петра III и апоплексического удара Павла I до изумительных побед Паскевича и пр. Вот этому-то пробелу и помогают несколько статей нашего сборника. Имеют ли некоторые из них полное историческое оправдание или нет, например, статья о финском происхождении Павла I , не до такой степени важно, как то, что такой слух был, что ему не только верили, но вследствие его был поиск, обличивший сомнение самых лиц царской фамилии. И немудрено, если вспомнить неслыханный сбор всевозможных подлогов и незаконнорождений, спутанного родства и сомнительных происхождений этой династии, которая при Николае с бурбонской аристократией ставила себя представителем легитимизма.[168] Династия, исправляющая, по выражению кн. П. Долгорукова, должность Романовых, не только не романовская, но и голштейн-готторпская, даже и не салтыковская, — кажется этого было бы довольно, по крайней мере с материнской стороны императорский дом в родстве с Ангалт-Цербстом. Мать у каждого бывает своя — например, кто была мать Бобринского, никто не сомневается. Но после разных сомнений в отце Павла...
Входимость: 4. Размер: 61кб.
Часть текста: ‒ no one to undertake its defence: not even the government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution took little thought of him. The sale of national property had no effect upon his condition, except to create a limited provincial bourgeoisie. The serf knew well enough that the land did not belong to him: he only looked for a personal and negative emancipation: an emancipation of the labourer. In Russia the reverse is the case. The original organization of that agricultural and communistic people was essentially democratic. There were no châteaux, very few towns, and those few nothing but large villages. No distinction existed between the peasant and the citizen. The rural commune, as it still exists, is the exact image of the great communes of Novgorod, Pskow, Kiev. Moscovite centralization, indeed, destroyed the autonomy of the towns: but the humble word commune preserved its self-government, its trial by jury, its justices of the peace, till after the reign of Ivan the Terrible: that is to say, till the XVIIth century. The soil was not as yet the subject of individual property: each rural commune held its allotment of land. Each of its members had the right to cultivate a portion of that holding, and each appropriated in effect the...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: тем, видя трудность при нынешних обстоятельствах говорить речь, я поехал в Комитет и отказался. Но Комитет снова решил просить меня. Делать нечего, скажут, что Г<ерцен> испугался; я принял, но с тем вместе объяснил дело «Mor Ad ». Гол<овин> считал, что я не коснусь объяснения фамилии — тогда как я со всею простотой целой зале рассказал всю историю — что было сильно по вкусу. А на другой день я пропечатал в «Mor Ad »: «Sir, You have inserted in Your columns a letter in which the writer, availing himself of my German name denies my Russian origin. An illegitimate son of I. Yakovleff, I do not go by my father's name, but by the name he has thougt proper to give me... A Russian by birth, a Russian by education; and, allow me to add, in spite, or rather in consequence of the present state of afiaires, a Russian in heart, I think it my duty to clame loudly in Europe a birthright... etc. As for the fact of my being elected by the International Committee to represente the Russian Revolutionnary party, I think the Committee themselves better calculated to answer for it. A. H.»[177] Ну-с, вот и пошло. Во-первых, сегодня статья Джонса в «People's Paper» — под загл<авием>: «Al. H n, Russian exile» — совершенно в мою пользу. Во-вторых, вчера Комитет решил avec acclamation[178] от Комитета напечатать его оправдание выбора... Словом, если б Голов<ин> нарочно хотел мне сделать reclam'у, не мог бы удачнее. Теперь ждут добрые люди не дождутся, когда этот русский exile явится на трибуну. — Вероятно, будет и не без свисту (от Гол<овина> я даже жду больше, однако же меры взяты). И все-то это сделалось помимо меня, я спокойно спал в Тыкнаме, а тут эдакое случилось. Ну, а уж, я думаю, и Щепкин за патриотизм ...