Поиск по творчеству и критике
Cлово "YEAR"
Входимость: 11. Размер: 61кб.
Входимость: 3. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 9кб.
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 11. Размер: 61кб.
Часть текста: be made, if not an European, at least an English question. London, which has become the permanent oecumenical seat of council for all movements of liberty, emancipation, progression, can scarcely remain indifferent to such a question as that of white slavery in Russia[1]. White slavery in Russia has been too little attacked: perhaps because it has not been defended with the fierce tenacity of Transatlantic slaveholders. For it is to be remarked, that although many of the rich landholders in Russia passionately desire the maintenance of serfdom, no one is found to justify the institution ‒ no one to undertake its defence: not even the government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution took little thought of him. The sale of national property had no effect upon his condition, except to create a limited provincial bourgeoisie. The serf knew well enough that the land did not belong to him: he only looked for a personal and negative emancipation: an emancipation of the labourer. In Russia the reverse is the case. The original organization of that agricultural and communistic people was essentially democratic. There were no châteaux, very few towns, and those few ...
Входимость: 3. Размер: 70кб.
Часть текста: русским республиканцам и оставлять в покое агентов русского правительства». – «А вы знаете их?» – спросил меня Ламорисиер. – «Кто их не знает!» – «Nommez-les, nommez-les [488] ». – «Ну, да Яков Толстой и генерал Жомини». – «Завтра же велю у них сделать обыск». – «Да будто Жомини русский агент?» – спросил я. – «Ха, ха, ха! Это мы увидим теперь». Вот вам человек. Рубикон был перейден, и, что я ни делал, чтобы воздержать дружбу Головина, а главное, его посещения, все было тщетно. Он раза два в неделю приходил к нам, и нравственный уровень нашего уголка тотчас понижался – начинались ссоры, сплетни, личности. Лет пять спустя, когда Головин хотел меня додразнить до драки, он говорил, что я его боюсь; говоря это, он, конечно, не подозревал, как давно я его боялся до лондонской ссоры. Еще в России я слышал об его бестактности, о нецеремонности в денежных отношениях. Шевырев, возвратившись из Парижа, рассказывал...
Входимость: 2. Размер: 9кб.
Часть текста: о моей жене — вы ее мало знали, мало любили (т. е. и ты, и Мельгунов, и все наши, за исключением Грановского) — между тем мое восстановление верно и только отпало то, что должно отпасть, — случайное, ненужное, несущественное. — Суди и о этой части — не боясь оцарапать меня. Наконец я сделал, думаю, очень смелую вещь в последней главе, где женщина, публич<ная> девка и Мадонна — вышли как-то естественным trio. За эту главу я особенно боюсь, и особенно стою (самая последняя). Я не думаю, чтоб ты был прав, что мое призвание — писать такие хроники, — а просто писать о чем-нибудь жизненном и без всякой формы, не стесняясь, en abusant de la parenthèse[30]. — Это просто ближайшее писание к разговору — тут и факты, и слезы, и хохот, и теория, и я, как Косидьер наизнанку, делаю из беспорядка порядок единством двух-трех вожжей очень длинных, как у здешних handbom'кабов. Огар<ева> последняя вещь лучше тех двух, особенно в отношении к языку, мне очень нравится. Здоровье его не то чтобы было хорошо (т. е. опять хуже); что твой сапожник J. S. André смыслит, как тебе самому не стыдно у него лечиться, это известный шарлатан. А все невралгии...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: After a secret inquiry he was tried by the senate, without any defence whatever. The government has published nothing respecting the cause of the trial, and for a very good reason. There was nothing to bring forward except the opinions expressed in censured articles, the influence of Tchernischevski over the young men, and his pretended participation in a ciandestine publication. They wanted to get rid of a clever and ardent antagonist, and he was accordingly sentenced to seven years' hard labour in Siberia, and to transportation for life. This is not all On the 31 st May, Tchernischevski was led forth in the middle of the day into a public square in St. Petersburg. His sentence was read to him, he was forced tokneel, his sword was broken above his head, and he was then put in the pillory. A young girl threw some flowers to him, she was arrested. A well known literary man cried: «Adieu, my friend!»... he is in prison. Like a worthy son, the emperor Alexander is reviving the memory of his father. Why...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: так тихо, так подавлено и, еще больше, с таким добродушным доверием смотрит на новое правительство, ждет его помощи, что скорее можно думать, что века пройдут прежде, нежели Россия вступит в новую жизнь. Да на что же эти знамения? В России все шло иным порядком, у нее был раз коренной переворот, его сделал один человек — Петр I. Мы так привыкли видеть с 1789, что все перевороты делаются взрывами, восстаниями, что каждая уступка вырывается силой, что каждый шаг вперед берется с боя, — что невольно ищем, когда речь идет о перевороте, площадь, баррикады, кровь, топор палача. Без сомнения, восстание, открытая борьба — одно из самых могущественных средств революций, но отнюдь не единственное. В то время, как Франция с 1789 года шла огнедышащим путем катаклизмов и потрясений, двигаясь вперед, отступая назад, метаясь в судорожных кризисах и кровавых реакциях, Англия совершала свои огромные перемены и дома, и в Ирландии, и в колониях с обычным флегматическим покоем и в совершенной тишине. Весь правительственный такт ториев и вигов состоит в уменье упираться, пока можно, и уступать, когда время пришло. Так, как Роберт Пиль, переходом своим на сторону свободной торговли, одержал экономическое Ватерлоо для правительства, так одно из будущих министерств вступит в сделку с чартистами и даст интересам работников голос и представительство. На наших глазах переродился Пиэмонт. В конце 1847 управление его было иезуитское и инквизиторское, без всякой гласности, но с тайной полицией, с страшной светской и духовной ценсурой, убивавшей всякую умственную деятельность. Прошло десять лет, и Пиэмонт нельзя узнать, физиономия городов, народонаселения изменилась, везде новая, удвоенная жизнь, открытый вид, деятельность; а ведь эта...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: г-ну Головину) REPLY TO MR. GOLOVIN TO THE EDITOR OF «THE MORNING ADVERTISER» Sir, — You have inserted in your columns a letter in which the writer, availing himself of my German name, denies my Russian origin. An illegitimate son of Jean Yakovleff I do not go by my father's name, but by the name he has thought proper to give me. I was born in Moscow, have been educated in the University of that town and have spent my whole life in Russia till the year 1847. A Russian by birth, a Russian by education; and, allow me to add, in spite, or rather in consequence, of the present state of affairs, a Russian in heart, I think it my duty to claim loudly in Europe a birthright which I was never denied in Russia, neither by the revolutionary party which adopted me, nor by the czar who persecuted me. As for the fact of my being elected by the International Committee to represent the Russian revolutionary party, I think the Committee themselves better calculated to answer for it. I remain, sir, yours truly Alexander Herzen. Twickenham, Richmond House, Feb. 14, 1855. __________ ПЕРЕВОД ОТВЕТ Г-НУ ГОЛОВИНУ ИЗДАТЕЛЮ «THE MORNING ADVERTISER» Милостивый государь! Вы поместили в вашей газете письмо, в котором автор, воспользовавшись моей немецкой фамилией, отрицает мое русское происхождение. Незаконный сын Ивана Яковлева, я ношу не фамилию моего отца, а ту фамилию, которую он счел нужным мне дать. Я родился в Москве, учился в университете этого города и всю свою жизнь, вплоть до 1847 г., провел в России. Русский по рождению, русский по воспитанию и, позвольте прибавить, вопреки или скорое благодаря теперешнему положению дел, русский...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Я — скучно... не от физических болезней, а от психических, которые идут опять crescendo[1]. В новом году лучшего ничего не будет, и я, чтоб улыбнуться, смотрю назад в анфиладу 59... 49... 39 и до 1829 (год вступления в Университет). Я вчера Лизе читал в «Был<ом> и д<умах>» мою встречу Нового года 1838 с Матвеем на станции между Казанью и Нижним — fuimus![2] Посылаю Чернецкому корректуру, бумаги Долгор<укова> без заглавий, без хронол<огического> порядка[3] — очень безобразны. Да куда вы это всё торопитесь — и отчего такой недосуг? Ни вариаций шрифта, ни вообще типографского кокетства нет ни тени у Чер<нецкого> — но это не мешает иметь нам и зависит чисто от вниманья. К чему издавать «Прибавл<ение>» к 12... можно к 22... и вообще есть маржа до 31 января — месяц целый. Вот и твое письмо от 29 — вместе с письмом от Тхор<жевского> от 30. Я думаю, что к Новому году и к праздникам увеличивается переписка так, что почта теряет голову. Неужели у тебя нет никаких занавесок, что ты бегаешь от солнца; если нет, спроси у Тхор<жевского>, нет ли стор у нас. Я никогда не воздерживал антиолигархического задора. Аu fond[4], Майор взял немного, что же тебе противно и малопонятно? Русскую корр<ектуру> посылаю тебе — распорядив заглавия и прибавив анекдот об Орлове, отошли Чернецк<ому>. Mise-en-page[5] я требую. Если нужно будет, отбери из семейных бумаг Дол<горукова> что можно уступить Долгор<у>кой. Это не хитро. Что за ушиб Мери? Передай happy New Year[6]. Еще прививная оспа ничего не сделала. Nat болезнь идет, как у Таты, своим медленным шагом. Она постоянно сердится. Примечания Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: ЛН, т. 61, стр. 425. Письмо Огарева от 29 декабря 1868 г., на которое отвечает Герцен, неизвестно. Я вчера Лизе читал в «Был<. ом> и д<умах~>» мою встречу нового года 1838... — См . VIII, 301—303 (глава...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: получила очень милые подарки, Папаша мне подарил маленький микроскоп, Огарев — попугая, тело его зеленое, а голова красная, Natalie шесть тетрадей с картинками, виды Райна. Детей у нас не было, потому что накануне мы были у Пульских. Вчера мы были у Том Пуса, он собой некрасив, но мил и смешон. Елки у нас не было. Я Оле подарила мою большую куклу, которую Natalie мне на именины подарила, Natalie ей подарила маленькую карету с четырьмя козами, Огарев — три маленькие фарфоровые собачки и деревянную птичку, Папаша — маленькую мышь. Что делает Маврушка и как поживает мой маленький крестник? Wie geht es Reichel? Ich hoffe, daß er sich wohl befindet, ich küsse und grüße ihn und Même[31]. Прощай, целую тебя и вас всех. Твоя Тата. Meine liebe Mariechen, ich hoffe, daß dir deine Stelle gefällt. Ich habe sehr hübsche Geschenke bekommen, Papa hat mir einen kleinen Mykroskop geschenkt. Natalie O sechs Bücher mit Bildern, Alex einen Album um die Bilder abzuzeichnen. Adieu, lebe wohl, ich küsse dich, Olga auch. Deine Tata[32]. 30 декабря. MERRY CHRISTMAS AND HAPPY NEW YEAR, MA DEAR MARY![33]. Ho не мерите мерою слабой — мои желания, вы видите — они англицкие, т. е. самые прочные. Посылаю вам покаместь «Барнума и Ораса» — прочитавши, передайте Тургеневу и Мелыунову, а потом пришлите мне назад. К русскому Новому году я пришлю весь том моих записок новый, ну уж прошу же очень серьезно читать и какие бы ни было замечания — нам сообщить. — Особенно прошу заметить последнюю главу — о богородице и Гей-Маркет. Примечания Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано (без письма Н. А. Герцен): Л VIII, 381. ... последнюю главу — о богородице и Гей-Маркет. — Речь идет о главе XXIV части третьей «Былого и дум». См. об этом же в письме 45. [31] Как поживает...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: отделенный от всего мира далью, туманом и своей волей. В Лондоне не было ни одного близкого мне человека. Были люди, которых я уважал, которые уважали меня, но близкого никого. Все подходившие, отходившие, встречавшиеся занимались одними общими интересами, делами всего человечества, по крайней мере делами целого народа, знакомства их были, так сказать, безличные. Месяцы проходили – и ни одного слова о том, о чем хотелось говорить. …А между тем я тогда едва начинал приходить в себя, оправляться после ряда страшных событий, несчастий, ошибок. История последних годов моей жизни представлялась мне яснее и яснее, и я с ужасом видел, что ни один человек, кроме меня, не знает ее и что с моей смертью умрет и истина. Я решился писать; но одно воспоминание вызывало сотни других, все старое, полузабытое воскресало – отроческие мечты, юношеские надежды, удаль молодости, тюрьма и ссылка [217] – эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь. Я не имел сил отогнать эти тени, – пусть они светлыми сенями, думалось мне, встречают в книге, как было на самом деле. Ия стал писать с начала; пока я писал две первые части, прошли несколько месяцев поспокойнее… Цепкая живучесть человека всего более видна в невероятной силе рассеяния и себяоглушения. Сегодня пусто, вчера страшно, завтра безразлично; человек рассеивается, перебирая давно прошедшее, играя на...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: полученное г. Трюбнером: The Consul Gen. Mr de Berg presents his compliments to Messrs. Trübner et C°, and has the honour to request that they will be so obliging as to inform him of the adresses of Mr W. Kelsieff, Mr Paul Mashkouloff, and Mr Nicolai Joukowsky, should their places of residence be known to Messrs. Trübner et G°. The above named gentlemen are supposed to be staying in London. Mr Kelsieff was residing about two years ago at № 3, Britannia-terrace, Fulham road, S. W.[24] 32, Great Winchester street, London. E. C. 3/15 January, 1863. Примечания Печатается по тексту К, л. 156 от 15 февраля 1863 г., стр. 1301, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен. Включено в издание М. К. Лемке ( Л XVI, 63) со следующей справкой: «Принадлежность ясна из пометки Чернецкого на корректуре» (Л XVI, 569). Авторство Герцена подтверждается редакционным характером заметки («мы не советуем им идти туда», «мы не можем не отдать справедливости») и письмом Герцена к Огареву от 5 февраля 1863 г., в котором также сообщалось о приглашении...