Поиск по творчеству и критике
Cлово "BARROW"
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: 26 (14) октября 1852 г. 231. М. К. РЕЙХЕЛЬ 26 (14) октября 1852 г. Лондон. 26 октября. Лондон. Итак, я остаюсь здесь, квартиру нашел превосходную, даль страшная отовсюду... на обороте письма будет план. — Это значит начало отлива, буря, шумевшая возле два года, начинает успокоиваться, остатки от всех потерь и кораблекрушений прибило к совершенно чужому берегу. Думал ли я жить в Лондоне? — Никогда. Все случайно, так и следует. — Мало-помалу около меня составляется та пустота, тот покой, то одиночество, которое должно было начаться шесть месяцев тому назад. Досадно одно, что я все же не раздавил цюрихс<кого> мерзавца, дело не кончено, дела кончаются только тогда, когда сверху посыпано землею. — Вероятно, у вас газеты тоже кричат о дуэли между французами, которая была здесь, я встречался с актерами этой печальной драмы. Всё люди хорошие, преданные, в цвете лет — один убит, другие в тюрьме. За что? — «Он плачет о Гекубе, а что ему Гекуба?» — говорит Гамлет, краснея от своей нерешимости. Дуэль эта потрясла меня. Если из-за дерзкого слова, за on dit[266] безумно убивать — то за ряд злодейств, измен, клевет безумно наказывать словами. — Все проклятый фатум, я даже не сам...
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Часть текста: Place, Primrose Road. Cher Vogt. Voilà l’avantage de se faire rare, vous ne pouvez pas vous imaginer avec quel plaisir j’ai vu en ouvrant la lettre reçue avant-hier votre écriture microscopique. Toi aussi Brutus — vous me faites aussi du compliment sur le commencement des mémoires, vous et Engels et Edm et Tessié. Mais, chers amis, pensez un peu qu’il a plus d’amitié dans votre contentement, que de raison. Je ne me fais aucune illusion. Faire des mémoires, au lieu d’un mémoire c’est presque abdiquer, c’est être parjure, presque traître — et couvrir par un succès littéraire une déchéance morale. Je me méprise pour cela — pourquoi donc je le fais? — Kastraten sind wir , impotente Wüstlinge , au lieu d’érection, nous nous contentons de paroles lascives. La triste histoire qui s’est passée autour de mon foyer (qui vous paraisse il y a un comique, que le bon Dieu vous pardonne) représente exactement, comme l’aberration des étoiles représente en petit l’éclyptique — le 24 février de toutes les nations, un bon désir, un élan énergique — une courte haleine et une halte — quelquefois une mort dans la boue. — Je vous ai écrit — vous en avez haussé les épaules, je répète «rien n’est fini» — et lui il pense peut-être aussi à un succès littéraire. Ce que je vois tous les jours ici, me donne une...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: его просто с лихорадочной дрожью — что ваш Саша? Напишите тотчас. Неужели на свете нет хуже нас людей? Всё на нас, мы празднуем теперь одни поминанья, да похороны, да тех, которых совсем не хоронили. 16 ноября на дворе. — Я два раза инстинктивно понял свою судьбу. Вы сами, столько привыкнувшие читать глубже меня, нежели снаружи, не верили мне, когда я вам говорил о страшных предчувствиях и страшных былях в 1851, бывши с Энгельс<оном> в Париже. — После 16 ноября я в туманном ошеломленье съездил в Hières, но когда я воротился и спокойно остался один, тогда, ясно всматриваясь во все, я сказал: «Все кончено». Против трех врагов не совладать; я никогда не верил в спасение, разумеется, я обманывал себя потом — но набирал силы. — В этом искусственно напряженном состоянии я жил до сих пор, помогая шумом и вином. Оно проходит, и я рад этому, на мне много обязанностей. Поздравьте меня: с тех пор как я переехал в мое аббатство и разбитая нога не позволяет ходить — у меня явилось френетическое желание написать мемуар, я начал его, по-русски (спишу вам начало) — но меня увлекло в такую даль, что я боюсь, — с одной стороны, жаль упустить эти воскреснувшие образы с такой подробностью, что другой раз их не поймаешь... Иван Алексеевич, княгиня,...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: А. И. - Герцен Тате и Рейхель М. К., 20 - 31 (8 - 19) октября 1852 г. 232. ТАТЕ ГЕРЦЕН и М. К. РЕЙХЕЛЬ 20—31 (8—19) октября 1852 г. Лондон. Милая Тата. Мы должны еще пожить в Лондоне, в Париж нас не пускают, а потому, чтоб ты не очень долго ждала кухню, я ее пошлю с первым кораблем, и на днях тебе ее принесет почтальон. А что кроватка куклы — цела ли? А ты купи для Оленьки маленькую пупету. Прощай. Будь здорова. Твой Папа. Которого ноября рожденье Оли и которого декабря Таты? Рукой Саши Герцена: Милая Тата, мы через несколько дней переедем в другую квартеру, возле огромного сада. Я тебе пришлю тоже что-нибудь с кухней, только ты мне напиши, что ты хочешь. Твое немецкое письмо было чудесно, мы ждем французское. Поцелуй всех Машиных детей, ее, Рейхеля и Олю. Будь здорова. Саша. Примечания Печатается по автографу ( ЦГАЛИ ). Впервые опубликовано: Л VII, 154 (с ошибочной редакторской датой: «Октябрь 1852»). В отличие от текста, обращенного к Тате и написанного в автографе крупными буквами, строка, адресованная М. К. Рейхель, написана мелко; после нее, также мелким шрифтом, следуют слова, затем зачеркнутые Герценом: «Пришлите мне<...>» Письмо написано, как следует из приписки Саши, после получения Герценом «немецкого письма» Таты (о его получении Герцен упоминает в письме от 20 октября) и «за несколько дней» до переезда «в другую квартиру»...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: вдруг строить проект о перемене воспитания — да сойдемся ли мы теперь? Мар<ья> Касп<аровна>, ваше последнее письмо не сообразно вашей глубоко рассудительной натуре. Вот что я вам скажу в ответ: 1 е . О посещении в Лондоне я вам написал, потому что мне хотелось это устроить, но я довольно привык отказывать себе в самых простых человеческих желаниях, обещайте приехать к марту , чтоб ждать чего-нибудь. Не только детей, я вас, вас самих хочу видеть — да будто вы не понимаете этой страшной связи, вы «сообщница, соприкосновенная к делу». Я вас много люблю. — 2 е . В Дрезден я детей не дам — Париж, Лондон или Швейцария, других мест я не знаю. 3. Вот это иное дело, если Нат<алья> Ал<ексеевна> приедет, отпустить с ней и с Марихен погостить ко мне детей — это было бы благодеяние. Но никак не предугадывая, что будет впереди. Теперь насчет денег, не обижайте меня, не обижайте и себя — возьмите теперь 2000, отданные Мельгуновым, вот и всё. А потом сочтемся. Энгельсон, говорят, приехал в Париж. Послали ли вы в Москву мою записку? Если нет, прибавьте, что я ...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: и незачем… Сюда прибило и бросило волнами, так безжалостно ломавшими, крутившими меня и все мне близкое… Здесь и приостановлюсь, чтоб перевести дух и сколько-нибудь прийти в себя. Не знаю, успею ли я, смогу ли воспользоваться этим временем, чтоб рассказать вам страшную историю последних лет моей жизни. Сделаю опыт. Каждое слово об этом времени тяжело потрясает душу, сжимает ее, как редкие и густые звуки погребального колокола, и между тем я хочу говорить об нем – не для того, чтоб от него отделаться, от моего прошедшего, чтоб покончить с ним, – нет, я им не поступлюсь ни за что на свете: у меня нет ничего, кроме его. Я благословил свои страдания, я примирился с ними; и я торжественно бы вышел из ряда испытаний, и не один, если б смерть не переехала мне дорогу. За пределами былого у меня нет ничего своего, личного. Я живу в нем, я живу смертью, минувшим, – так иноки, постригаясь, теряли свою личность и жили созерцанием былого, исповедью совершившегося, молитвой об усопших, об их светлом воскресении. Прошедшее живо во мне, я его продолжаю, я не хочу его заключить, а хочу говорить, потому что я один могу свидетельствовать о нем. Исповедь моя нужна мне, вам она нужна, она нужна памяти, святой для меня, близкой для вас, она нужна моим детям. Мы расстались с вами, любезные друзья, 21 января 1847 г. Я был тогда во всей силе развития, моя...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: в Москву, — кажется, не трудно. Но если и это трудно, пусть кто-нибудь позволит доставлять к себе; неужели в 50 000 000 населении уж и такого отважного не найдется. Проект моей типографии очень важен. Это последний запрос России, он, может, не удастся, русские оценят мою веру в них, а мне придется тогда отвернуться и от последней страны. Создать элементы, которых нет, никто не может. Если им нечего говорить, если им приятнее молчать безопасно, нежели с опасностью говорить (очень небольшой, ибо ничье имя не будет упомянуто, кроме моего и мертвых), — значит, что и будущий переворот застанет нас с тем же добрым стадом пастыря Николая и сынов его, как 48 год. Я не преподобный Осип, я не думаю, чтоб могло что-нибудь практическое быть теперь, кроме освобождения крестьян и умственного движения (и вы знаете, что я горечи вынес от Осипа за то, что был трезв, когда он был пьян, — такой контраст редко случается со мной), — но движение не застой. Неужели вы верите, что москвичи что-нибудь делают? Что делает К<етче>р и все, кроме Гр<ановского> — пребывают в благородном негодовании. Это мало. И если они из этого не выйдут, мы дрессируем un acte d'accusation[23]. У меня проклятое недоверие к себе, воля человека, страстно желающего, очень велика. Денежная помощь, хоть небольшая, нужна не для меня, а, как писал, я скажу просто: «От русских — полякам». Можете — так сделайте. Я мог бы дать свои деньги еще, но — надобно знать честь. J'ai souscrit pour les blessés, l'ai souscrit pour les brûlés, J'ai...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: которые я передал пол<якам> — несправедливо же, наконец, чтоб все траты во всем падали на меня, если б вам удалось собр<ать> от 400 до 500 фр., да будет вам благо на томи на этом свете, если же не соберете, то будет вам благо только на этом свете. (А так того нет, то оно вам ни chaud, ni froid[29].) За удачу концерта рад, и Тата до того развратилась, что пишет о трио. Не будут ли в журналах что писать — пришлите, я здесь потрублю. На этот раз я могу вам писать три короба, столько видел я в последнее время. Первое — Reverend Pather Печерин, в S. Mary Chapel в Clapham's Common. Ro второе посещение меня привели в parloir[30], и явился пожилой поп в сутане и шапке с гренками сверху и спросил, что мне надо. — Rev P Печ<ерин>. — Я Печерин, — сказал он. — Ну, потом длинный разговор, он меня расспрашивал об московских, что-то ему было неловко, как будто стыдно, живет он почти всегда в Ирландии на миссии. — Вы не сердитесь, — сказал я ему, — что я у вас был, я не знаю, хорошо это или худо. Но потребность сердца звала меня увидеть русского эмигранта, в другом стану стоящего... И рукожатия, и мы расстались — мне его жаль, он кажется совсем не так счастлив о Христе и потерян. Третьёгодня в Серей («Surrey») судили французских дуэлистов. Бартелеми и C nie , я был с начала до конца при процессе. — ...