Поиск по творчеству и критике
Cлово "ENTENTE"
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: 1864 г. Лондон. Суббота. 10 часов. Blackfriar's Royal Hotel. Вчерашняя беседа была еще тяжелее — дошло даже до холодно язвительных заметок. Я болен Самариным. Что же это, наконец? Два человека, считающие друг друга честными людьми, могут до такой степени расходиться. А он и его круг пойдут вперед, он сам говорит почти: «Теперь наше время». Тени издали ни малейшей на entente[103] с ним — в союз он не верит с немцами. Говорит свое, что из правительства можно было сделать и то и се — даже чтоб мы через год или два возвратились или чтобы я мог приехать на время — чего бы он ужасно желал, потому что я не понимаю и не знаю современной России — и так далее. От фуламского дома я отказался. Вчера осмотрел с Тхорж<евским> один дом на Maida Hill, в случае нужды возможный — 7 гин. в неделю. Сегодня иду с Тхор<жевским> смотреть три дома в Кенсингтоне — близь выставки — и по дороге зайду к Мац<цини> освежиться от славянобесия. Комиссий своих не делали и потому решили остаться до понедельника — в понедельник приеду непременно. Завтра еду в Ричмонд смотреть дом на...
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Часть текста: с немецкой грубостью. Отсутствие общепринятой светскости, тяжелый школьный доктринаризм, излишняя фамильярность, излишнее простодушие немцев затрудняли с ними сношения непривыкших людей. Они и сами не очень сближались… считая себя, с одной стороны, гораздо выше прочих по научному развитию и, с другой – чувствуя перед другими неприятную неловкость провинциала в столичном салоне и чиновника в аристократическом кругу. Внутри немецкая эмиграция представляла такую же рассыпчатость, как и ее родина. Общего плана у немцев не было, единство их поддерживалось взаимной ненавистью и злым преследованием друг друга. Лучшие из немецких изгнанников чувствовали это. Люди энергические, люди чистые, люди умные, как К. Шурц, как А. Виллих, как Рейхенбах, уезжали в Америку. Люди кроткие по нраву прятались за делами, за лондонской далью, как Фрейлиграт. Остальные, исключая двух-трех вожаков, раздирали друг друга на части с неутомимым остервенением, не щадя ни семейных тайн, ни самых уголовных обвинений. Вскоре после моего приезда в Лондон поехал я в Брейтон к Арнольду Руге. Руге был коротко знаком московскому университетскому кругу сороковых годов: он издавал знаменитые «Hallische Jahrbücher», мы в них черпали философский радикализм. Встретился я с ним в 1849 в Париже, на не остывшей еще, вулканической почве. В те времена было не до изучения личностей. Он приезжал одним из поверенных баденского инсуррекционного [167] правительства звать Мерославского, не умевшего по-немецки, начальствовать армией фрейшерлеров и переговаривать с французским правительством, которое вовсе не хотело признавать революционный Баден. С ним был К. Блинд. После 13 июня ему и мне пришлось бежать из Франции. К. Блинд опоздал несколькими часами и был посажен в...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: un instant. Je reculai devant la difficulté de parler au nom de la minorité révolutionnaire en Russie, au milieu des bruits de la guerre, au milieu des passions frémissantes et d'un deuil saint et profond. J'en fis part au Comité. Il m'invita encore une fois de la manière la plus fraternelle, et j'eus comme un remords de cet instant de doute et de manque de foi. La guerre s'agite et gronde dans un autre monde. Elle expire devant cette porte, devant cette salle où les hommes, proscrits de tous les pays, se réunissent aux Anglais libres du préjugé du leur, au nom d'un souvenir et d'une espérance, au nom de ceux qui souffrent. — C'est ainsi que les chrétiens des premiers siècles se réunissaient dans leurs humbles banquets, tranquilles et sereins... tandis que l'orage déchaîné par los Césars et les prétoriens secouait les vieux fondements de l'Empire romain. (Applaudissements). Dans cette fête de la fraternité des peuples, il ne fallait pas qu'une voix russe manquât; car, outre le tzar, il y a un peuple;...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: les réminiscences de 1863—64 jusqu'à d'autres temps et d'autres circonstances. J'ai noté, pour moi seul, quelques souvenirs que je relisais comme une messe de morts. Harcelé par des ennemis, forcé de parler[86], je ne sortais jamais des généralités et d'une extrême réserve. C'est ce que je me propose de faire aussi maintenant, en soulevant un peu plus le linceul. Le silence, malheureusement, n'est pas toujours possible— il laisse se consolider, s'enraciner des représentations erronées. Il m'a été très difficile de prendre la parole; mais, comme cela arrive fréquemment, un rien qui déborde, une ironie mal placée, un mot mal pesé, nous font lever notre propre consigne, pour rappeler aux adversaires et aux loustics — qu'on n'est pas tout à fait mort pour se taire. Cette fois, la goutte qui a débordé — goutte martiale, pour-rais-je dire, car elle est tombée d'un général à un major — est la lettre de M. Mieroslawsky, publiée à Genève. On y trouve des passages dans ce genre: «Le Comité varsovi-en — Padlewsky, Giller, Milowicz — composé à Paris, partit en corps et en pompe, au mois de novembre 1862, offrir la direction suprême de l'insurrection polonaise à MM. Herzen, Ogareff et Bakounine, en acceptant, au nom de la Pologne, si mal démembrée Par le congrès de Vienne, le sous-démembrement qui lui était offert par le dernier de ces patriotes moscovites. MM. Herzen et Ogareff eurent le mauvais goût de se...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: желания высказывать свою мысль как можно темнее – лишь бы ее напечатали. Письма мои будут вам полезны. Истинные вести о добре и зле, совершающихся здесь, до вас дойдут не скоро, они дойдут до вас, сделавшись хроникой, историей. Те журналы, которые энергически и бойко высказывают дело, – для вас невозможны; те, которые вам возможны, – не передадут дела. Сверх того, часть знаемых вами событий сделается живее и ближе для вас – пересказанная мною. Не правда ли? Революция 24 февраля вовсе не была исполнением приготовленного плана – она была гениальным вдохновением парижского народа, она, как Паллада, вышла разом – вооруженная и грозная – из народного негодования, это удар грома, давший внезапно осуществление и тело давно скопившимся и долго стесненным стремлениям. Национальная гвардия допустила республику – потому что она не поняла движения, Камера допустила Временное правительство – из трусости, из желанья обуздать народ; буржуази ее приняла как ограждение собственности. Один народ, т. е. блузник, работник, хотел добросовестно республики и знал, что делал. Последующие дни были днями всеобщего удивления, все казались довольны, все...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: en effet. Ecrasé par une série de malheurs surhumains, je ne me rendais pas tout à fait compte de ce que je faisais alors. Entouré de cercueils, trahi, calomnié, j'ai suivi mon instinct. J'ai voulu porter devant notre tribunal à nous, ma propre douleur. J'ai voulu démasquer toute la lâcheté, toute la perfidie d'un scélérat, j'ai voulu son anéantissement moral. Je n'ai réussi qu'à demi. Mes amis m'ont noblement soutenu par leur sympathie, mais ils sont trop faibles encore pour défendre les siens, La foi dans la possibilité d'une pareille justice — a été ma dernière illusion. Plein encore de mon idée fixe, j'ai pris la liberté de vous écrire l'année passée ma dernière lettre. J'ai cru voir une certaine indécision dans votre réponse. — Mon Dieu, vous en aviez tout le droit, vous m'avez si peu connu comme caractère. Pourtant j'ai cru nécessaire de me taire pour quelque temps, votre dernière lettre rompt mon silence. Il ne me reste au monde que mes enfants et le travail. J'ai beaucoup travaillé cette année. J'ai...
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Часть текста: exigences — par les casemates et l'exil: les condamnations pour délits politiques recommencent. Le 14 décembre 1861, le poète Mikhaïlov est condamné aux travaux forcés, pour avoir adressé à la jeunesse un appel qui n'a eu aucune suite. La société, ce qui est peut-être plus étonnant, commence aussi à murmurer. Elle semble fatiguée de la liberté, avant même de l'avoir obtenue. Elle en craint les excès, avant d'en avoir eu la jouissance. La première effervescence passée, tout tend au calme plat. Il ne fallait qu'un prétexte pour entrer en pleine réaction, La police le fournit. Pour sortir de l'impasse, elle frappe un grand coup, à l'antique et rejette sur les «rouges», les «socialistes» et la jeunesse en général, l'incendie d'un quartier de Saint-Pétersbourg qu'elle n'a pas su éteindre, et auquel peut-être ont aidé quelques voleurs de rue. Ceci se passait au mois de mai 1862. A cette accusation, comme si on l'eût attendue, s'élève dans les journaux une clameur contre les incendiaires. On demande des enquêtes et «des punitions extraordinaires». On accuse des jeunes gens qui avaient répandu une espèce de manifeste révolutionnaire. «La Gazette de Moscou» tâche d'établir la complicité de la «Jeune Russie» avec les incendiaires et de faire peser sur celle-là la responsabilité des actes de ceux-ci. L'opinion publique s'alarme. On a peur à Pétersbourg. On a peur à Moscou. On a peur dans les provinces. Le gouvernement doit sauver la société, rassurer les esprits; et, pour ce...
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Часть текста: циклов, которые создавались в течение 1847–1848 годов. Цикл «Письма из Avenue Marigny» был опубликован в 1847 г. в журнале «Современник». Второй цикл – «Письма с via del Corso» – дошел до нас в виде авторизованной копии, написанной рукою М. К. Рейхель. Этот цикл также предназначался Герценом для «Современника»; на обороте пустого листа, следующего за л. 7, снизу вверх сделана запись рукою Герцена: «В редакцию „Современника”. Прошу особо напечатать экземпляров 50 или 100». Однако по цензурным условиям в тогдашней России, отразившимся и на тексте первого цикла (см. предисловие Герцена, стр. 8), «Письма с via del Corso» не были опубликованы. В третьем цикле – «Опять в Париже» – автор, как можно заключить из начала первого письма, уже в процессе создания отказался приспосабливать свои мысли к требованиям русской цензуры и обращался исключительно к своим друзьям. Правленные Герценом копии ...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: – Есть – человек, нет – скот. – Были признаки несколько щекотливые, но верные в отношении к прекрасному полу животных и людей. Всё ниспровергнули вместе с незыблемыми авторитетами, благочестивым послушанием и послушным благочестием! Какое, кажется, дело было Гёте, поэту и консерватору, найти междучелюстную кость у человека, а нашел. Другие ученые, жившие в большой близости с орангутангами и жоко, нашли у них признаки, отрицаемые прежней наукой, – и разболтали… Весь этот беспорядок произошел от немецких теорий и французских практик; они подняли все дрожжи со дна общественного быта и со дна сознания человеческого; все и пошло бродить, мир очутился hors des gonds [27] . Возьмешь предмет и не знаешь потом, откуда и как начать. Мне захотелось, например, сказать несколько слов о здешних театрах. Кажется, дело простое. В прежнее время, не говоря худого слова, я начал бы с того, что в Париже театров двадцать три, что Терпсихора цветет там-то, но что истинные поклонники Талии там-то, хотя великая жрица Мельпомены увлекает туда-то, – и всем сестрам по серьгам. А теперь, чтоб сказать со смыслом пять слов о Фредерике Леметре и Левассоре, мне нужно начать чуть не с Фредерика Барбароссы, и по крайней мере с того Левассёра, который сидел в Конвенте. Нельзя понять парижских театров, не...
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Часть текста: de Byzance ou d’un préfet bonapartiste. C’est pour nous rendre au désir du Comité International, qui s’est si fraternellement rappelé de nos martyrs à l’anniversaire du 26 décembre, que nous avons écrit cet opuscule, résumé serré des principaux faits relatés dans notre ouvrage. I La mission historique de la dictature impériale qui, pendant longtemps, absorba toute l’activité nationale de la Russie, toutes les libertés et franchises, tous les pouvoirs, même ceux de l’église et de la civilisation, approche de sa fin. L’impérialisme, tel qu’il a été organisé par la main vigoureuse de Pierre I et développé par Catherine II, a fait son temps. Sa clôture a été solennelle. — Ce fut lorsque Alexandre I entra à Paris, suivi de ses alliés couronnês (les mêmes qui se pressaient dans...