Поиск по творчеству и критике
Cлово "ESTIMABLE"
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Часть текста: phase de la littérature russe (Новая фаза в русской литературе) NOUVELLE PHASE DE LA LITTÉRATURE RUSSE La nouvelle période littéraire commencée en Russie après la mort de Nicolas et la guerre de Crimée, période de réveil et d'élan dans le genre de la «Drang und Sturm» période des Allemands, vient d'être en partie détournée de sa voie. Cinq ans ont suffi pour fatiguer le gouvernement et la société. Le gouvernement, après l'émancipation des serfs, a eu peur de s'être trop avancé. Aux malentendus que les nouvelles ordonnances ont fait naître parmi les paysans, il répond par la mitraille; aux refus des étudiants d'obtempérer à de puériles exigences — par les casemates et l'exil: les condamnations pour délits politiques recommencent. Le 14 décembre 1861, le poète Mikhaïlov est condamné aux travaux forcés, pour avoir adressé à la jeunesse un appel qui n'a eu aucune suite. La société, ce qui est peut-être plus étonnant, commence aussi à murmurer. Elle...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: газеты "Figaro" <РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «FIGARO»> Monsieur le directeur, Votre estimable feuille a donné une nouvelle inexacte par rapport au journal russe qui se publie à Genève. Le Kolokol n'a pas cessé d'exister. Après une lutte incessante de dix années nous avons voulu reprendre haleine et nous recueillir. Nous avons, en conséquence, suspendu notre publication jusqu'au 1 janvier 1868. Nous en avons averti tous les libraires avec lesquels nous sommes en rapport. Vous m'obligerez, monsieur, en en faisant une mention dans le Figaro. Recevez etc. Al. Herzen, rédacteur du Kolokol ____ ПEPEВОД Господин редактор, Ваш уважаемый орган сообщил неточное известие о русской газете, издающейся в Женеве. «Колокол» не прекратил своего существования. После непрерывной десятилетней борьбы нам захотелось перевести дыхание и сосредоточиться. Вследствие этого мы приостановили наше издание до 1 января 1868 года. Об этом мы известили всех книгопродавцев, с которыми находимся в сношениях. Вы меня обяжете, милостивый государь, упомянув об этом в «Figaro». Примите и пр. Ал. Герцен, редактор «Колокола». Примечания Печатается по тексту газеты...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: is Land and Liberty». Et en effet, notre programme entier se résume dans ces deux mots: Terre et Liberté. L'indépendance de notre patrie est trop assurée pour que aous ayons besoin d'en faire un toast. Recevez, etc. A. Herzen. Il est vrai que J . Mazzini a été accusé de tant de choses, et de choses tellement graves et tellement absurdes, que faire peser sur lui une niaiserie de plus, dite à propos de la Russie et chez un Russe, ce n'est pas ajouter beaucoup à son compte, mais j'ai voulu rendre au traducteur du Journal des Débats ce qui lui appartient. Votre tout dévoué A. Herzen. 29 avril 1864. Elmfield-house, Teddington. S. W. ПЕРЕВОД ОДНО СЛОВО Дорогой господин Фонтэн, не угодно ли вам поместить в ближайшем номере «La Cloche» нижеследующее письмо, адресованное газете « Journal des Débats», которая не сочла нужным принять его на свои страницы: Милостивый государь, позвольте мне рассчитывать на вашу величайшую любезность и попросить вас поместить в вашей уважаемой газете маленькую поправку, которая для нас имеет большое значение. Давая...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: the editor of "The Daily News" (Sir, — I have the honour of sending...) - Издателю "The Daily News" (Сэр, имею честь послать...) TO THE EDITOR OF «THE DAILY NEWS» Sir, — I have the honour of sending you the full text of the letter addressed to me by Garibaldi, and my answer to it. You will oblige me by the insertion of them in your estimable journal. — I am, etc., Alex. Herzen. Orsett-house, Westbourne-terrace, April 20. ________ ПЕРЕВОД ИЗДАТЕЛЮ «THE DAILY NEWS» Сэр, имею честь послать вам полный текст письма, адресованного мне Гарибальди, и мой ответ на него. Вы обяжете меня, поместив их в вашей уважаемой газете. Остаюсь и пр. Алекс. Герцен. Orsett-house, Westbourne-terrace, 20 апреля. Примечания Печатается по тексту газеты «The Daily News» от 22 апреля 1861 г., № 4663, где опубликовано впервые, с подписью: Alex. Herzen, под редакционной рубрикой «Garibaldi and the Warsaw murders» («Гарибальди и варшавские убийства»). Автограф неизвестен. Вслед за открытым письмом Герцена к редактору-издателю в газете были напечатаны, также по-английски, письмо Гарибальди к Герцену от 13 апреля и ответ Герцена oт 19 апреля 1861 г. ...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: P<ère> Raévsky, le droit de retourner en Russie. Vous m’obligerez infiniment, monsieur le rédacteur, en donnant place dans votre estimable feuille à un démenti formel de ma part. Je n’ai jamais été à Vienne, je n’ai jamais vu le révérend P<ère> Raévsky, je ne lui ai jamais écrit; en général, je n’ai fait aucune démarche pour obtenir le droit de rentrer en Russie. Je désire ardemment, comme tout émigré, revoir mon pays natal, mais je ne pense pas que les circonstances actuelles soient propices à la réalisation de ce désir. Recevez etc. Alexandre Herzen, Rédacteur du Kolokol. Nice, 14 mars <1869>. ПЕРЕВОД РЕДАКТОРУ Несколько русских газет поместили совершенно ложное сообщение, будто бы я совершил поездку в Вену с целью выхлопотать себе при посредничестве преподобного о<тца> Раевского право на возвращение в Россию. Вы меня бесконечно обяжете, господин редактор, предоставив в вашей уважаемой газете место для категорического опровержения с моей стороны. Я никогда не бывал в Вене, я никогда не виделся с преподобным о<тцом> Раевским, никогда не писал ему, вообще я не сделал ни шага для получения права возвратиться в Россию. Я пламенно желаю как и всякий эмигрант, вновь увидеть свою родную страну, но не думаю, чтобы нынешние обстоятельства...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: и уменье управлять ею. Бартелеми был один из самых цельных характеров, которых мне случилось видеть. Школьного, книжного образования он не имел, кроме по своей части: он был отличным механиком. Заметим мимоходом, что из числа механиков, машинистов, инженеров, работников на железных дорогах вышли самые решительные бойцы июньских баррикад. Жизненная мысль его, страсть всего его существования была неутолимая, спартаковская жажда восстания рабочего класса против среднего сословия. Мысль эта у него была неразрывна с свирепым желанием истребления буржуазии. Какой комментарий дал мне этот человек к ужасам 93 и 94 года, к сентябрьским дням, к той ненависти, с которой ближайшие партии уничтожали друг друга! В нем я наглазно видел, как человек может соединять желание крови с гуманностью в других отношениях, даже с нежностью и как человек может быть правым перед совестью, посылая, как Сен-Жюст, десятки людей на гильотину. «Чтоб революция в десятый раз не была украдена из наших рук, – говорил Бартелеми, – надобно дома, в нашей семье сломить голову злейшему врагу. За прилавком, за конторкой мы его всегда найдем – в своем стане следует его побить!» В его листы проскрипции входила почти вся эмиграция: Виктор Гюго, Маццини, Виктор Шельшер и Кошут. Он исключал очень немногих и в том числе, я помню, Луи Блана. Особым, задушевным предметом его ненависти был Ледрю-Роллен. Живое, страстное, но очень спокойно установившееся лицо Бартелеми судорожно подергивалось, когда он говорил об «этом диктаторе буржуазии». А говорил он мастерски, этот талант становится реже и реже. Публичных говорунов в Париже, и ...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: pays jouissant non seulement d'une police vénale et toute puissante, mais aussi de tribunaux et de lois, nous aurions fait un procès à l'«Invalide». C'est impossible en Russie. Mais hors de la Russie, pourtant la question peut s'éclaircir. Nous demandons à ces calomni ateurs des preuves, que nous sommes tout prêts à analyser dans les feuilles publiques ou devant les tribunaux anglais ou suisses. Que ces messieurs sortent donc de leur tannière de police, de leur caverne d'inquisition, qu'ils laissent une fois les ténèbres et arrivent au grand jour; c'est assez de jouer avec des documents faux, comme dans l'affaire de Tchernychevski; qu'ils viennent nous accuser devant des juges, libres d'un peuple libre, qu'ils nous montrent figures. Nous sommes prêts. Alexandre Herzen, Directeur du «Kolokol». 28 août 1865. Genève, Château Boissiere. ПЕРЕВОД Господин издатель! Вы меня очень обяжете, поместив в вашей уважаемой газете следующие строки. «Инвалид» напечатал статью о злосчастных пожарах, приводящих в отчаяние Россию. Статья эта, перепечатанная другими русскими газетами, имеет целью обвинить нас в участии в этих пожарах. Это — нелепая, подлая клевета! Обманывают ли правительство или правительство обманывает таким образом народ, — для нас это безразлично; но мы не желаем оставаться под гнетом этой клеветы. Если бы нечто подобное было напечатано в стране, обладающей не только продажной и всемогущей полицией, но и судом и законами, мы бы привлекли «Инвалид» к суду. В России это невозможно. Но вне России этот вопрос может быть выяснен. Мы требуем от клеветников доказательств,...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: de votre estimable feuille un article de M. Hess qui fait supposer une étrange connivence entre les doctrines de Bakounine et les vues du gouvernement de Pétersbourg. Ce n’est pas pour la première fois que les Allemands attaquent par cette arme notre ami et nous tous. Je ne perdrai pas un mot pour défendre notre ami contre ces insinuations clair-obscur. Mais je vous offre l’occasion de faire mieux connaître Bakounine à vos lecteurs. Je vous envoie une épître qu’il a adressée, il y a quelques mois, à la jeunesse russe. Je suis sûr que les convictions énergiques de Bakounine ne seroet pas partagées par tout le monde, mais beaucoup plus sûr que ces convictions ne sont pas celles du gouvernement de Pétersbourg. Recevez, monsieur le rédacteur, mes salutations empressées. Alex. Herzen, rédacteur du Kolokol . Paris, 19 octobre 1869 (hôtel du Louvre). ПЕРЕВОД ГОСПОДИНУ ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «LE REVEIL» Господин редактор! Вы поместили в одном из номеров вашей уважаемой газеты статью г. Гесса, которая заставляет предположить странное единомыслие между доктриной Бакунина и взглядами петербургского правительства. Уже не в первый раз немцы нападают с этим оружием в руках на нашего друга да и на всех нас. Я не скажу ни слова в защиту нашего друга от этих нелепых инсинуаций. Однако я предлагаю вам возможность поближе познакомить ваших читателей с Бакуниным. Я пересылаю вам послание, с которым он обратился несколько месяцев тому назад к русской молодежи. Я уверен, что не все разделят энергичные убеждения Бакунина, но еще более уверен, что эти убеждения не являются убеждениями петербургского правительства. Примите, господин редактор, уверения в моем глубоком почтении. Алекс. Герцен, редактор «Колокола». Париж. 19 октября 1869 (Луврская гостиница). Примечания Печатается по...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: which appeared in your estimable journal of this morning contains an extract from a letter my venerated friend Garibaldi has, it seems, addressed to me and published in the «Diritto». I have satisfaction in stating that before the knowledge of this letter we understood our position precisely in the same manner as the great Italian; and, in proof, permit me to beg your insertion of a few lines translated from Russian, and published in the last number of the «Kolokol» (№ 96, April 15). It is necessary to explain that on the 10th of April we had designed to celebrate with our fellow-labourers in the Russian printing-office, and our friends, the event of the emancipation of the peasants in Russia, and on the morning of that day arrived by telegraph the account of the massacres at Warsaw. We quote from the article referred to: Our fête was sombre, sinister: we have known few days more heavy, when the mind has been more painfully oppressed by conflicting sentiments; never before did lampions hang so close to tears. The time is still far distant when a Russian may hold a fête for any event whatever in gaiety of heart, with no sad thought behind, with no anxious care. We had grown young again at the great news of the emancipation of the peasants; we looked forward with hope and anticipated with emotion our proposed meeting, prepared to drink, for the first time in our lives, the health of the emperor...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: L'une d'elles contenait même des menaces. Nous en avons fait mention dans notre journal, sans y attacher la moindre importance. Mais le 9 de ce mois, une personne très respectée à Londres, et que je nommerai en cas de besoin, reçut une lettre pour moi. Cette lettre, que j'ai ouverte dans sa maison, m'engageait à me tenir sur mes gardes et me révélait un projet tramé par la III e section de la chancellerie de S. M. J. à Pétersbourg (c'est sous cette feuille de vigne que se cache la police seсrète en Russie), dans le but de m'enlever ou de me tuer s'il le fallait. Plusieurs personnes étaient présentes, et j'ai cru prudent, de leur montrer la lettre. Le lendemain un ami m'apporta une lettre semblable qui m'était adressée par la poste sous son couvert. Voulant alors en finir, je me suis décidé à écrire à Mr le baron Brunoff une lettre dont je vous envoie la traduction française. Je n'ajouterai qu'un seul fait. Il y a trois jours, un auteur célèbre recevait de son côté une lettre anonyme dans laquelle on le conjurait de me faire parvenir le même avis, ce qu'il s'empressa de faire. Si ces détails et la lettre à Mr Brunoff peuvent intéresser les lecteurs de votre honorable feuille, vous m'obligerez en les insérant. Recevez, monsieur le...