Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUAL"
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: России) LETTERA A GIUSEPPE MAZZINI SULLE PRESENTI CONDIZIONI DELLA RUSSIA Caro Amico, Sono 7 anni che «l'Italia del Popolo» pubblicava un mio lungo articolo sulla Russia, ed una lettera che diressi su tale argomento. Molte cose che allora sembravano avventate e paradossali, si confermarono poi. La guerra el la morte di Nicoló scossero fortemente l'indolenza slava, e la Russia si agita e si commuove per entrare in una nuova vita. Dopo il 1849 la questione russa fu variamente agitata. Dalla condizione di paese quasi ignoto, la Russia passò a quella di paese mal noto. L'odio — quell'odio latente e ostinato che resulta dal timore, era tale che ogni uomo che osasse (e fra quelli era io) dire una parola a favore di quel Golia del Nord, trovava un David inesorabile fra gl'inglesi o fra i tedeschi, colla fionda in pugno. Si sapeva che la libertà e la civiltà erano naturalmente colà ove era il Bonaparte, e che quella crociata islamico-cattolico-protestante contro la czarodoxia cominciava l'èra della fratellanza dei popoli, della Germania libera, di Waterloo cancellato coll'opera degli stessi inglesi. Cosi pensava il volgo; ma è d'uopo dire che gli uomini gravi guardavano con occhio triste quella leggerezza di vecchio rimbambito, e cercavano di conoscere meglio quell'ignoto potere che vigoroso combatteva contro i suoi nemici collegati. La miglior prova ch'io possa produrre di tale asserzione, è la mia stessa esperienza. Non dimenticherò mai la premura affettuosa con cui voi, ed alrti uomini illustri come Victor Hugo, Michelet. Proudhon, Louis-Blanc mi deste la mano nel 1855 e m'incoraggiaste quando io cominciai la mia Rivista russa, «La Stella Polare» a Londra. A voi tutti pareva affatto...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: e l’altro a fare, Per lo perfetto luogo onde si preme; E, giunto lui, comincia ad operare, Coagulando prima, e poi avviva Cio che per sua materia fe’ constare. Anima fatta la virtute attiva, Qual d’una pianta, in tanto differente, Che quest’è in via e quella è gia a riva, Tanto ovra poi che gia si muove e sente, Come fungo marino; ed indi imprende Ad organar le posse ond’è semente. Or si spiega figluolo, or si distende La virtù ch’è dal cuor del generante Ove natura a tutte membra intende Ma come d’animal divenga fante, Non vedi tu ancor: quest’è tal pun Ché più savio di te fe’già errante; Sì che, per sua dottrina, fe’disgiunto Dall’anima il possibile intelletto, Perché da lui non vide organo assunt Apri alla verità che viene il petto, E sappi che sì tosto come al feto L’articolar del cerebro è perfetto, Lo Motor primo a lui si volge lieto, Sovra tanta arte di natura, e spira Spirito nuovo di virtù repleto, Che ciò che trova attivo quivi tira In sua sustanzia, e fassi un’alma sola, Che vive e sente, e sé in sé rigira. E perché meno ammiri la parola, Guarda il calor del sol che si fa vino, Giunto...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: по расчету и умереть с плюмажем на шляпе, право, недурно, — «исчезнуть, как дым в воздухе, как пена на воде» (Дант). Приехавши на место, я только узнал все, что я потерял, расставаясь с Москвою; нет, сколько ни мудри, а разлука — дело ужасное; это замерзшее озеро и немо и холодно. Как живо у меня в памяти твое посещение в Крутицах — и что же это было?— несколько часов в целой громаде времени — и прежде, и после. Да, у нас в жизни только есть несколько минут и светлых и изящных, остальное — что-то земное и грязное. Это фонари, освещающие дорогу, далеко назад блестят они звездочкой. Когда же, сестра, когда же мы увидимся? Ах люди, люди, люди злые, Вы их разрознили...[31] Да, вы меня разрознили со всем<и>[32]. Прощай. Пиши. Александр. Эмилье Мих<айловне> 360 поклонов, я сам буду ей писать. На обороте: Наташе. Примечания Печатается по автографу (ЛБ). Впервые опубликовано, без даты и с более поздней припиской Герцена: РМ, 1893, № 1, стр. 103 — 104. Автограф поврежден: слово «всеми» в конце письма дополнено предположительно. На автографе позднейшая помета Герцена: «3»; текст: «Как живо у меня ~ блестят они звездочкой» впоследствии подчеркнут Герценом Датируется по содержанию: Герцен прибыл в Пермь 28 апреля 1835 г. («Звенья», VIII, 62). ... прихожу нанимать квартеру ~ право, недурно… — Этот эпизод с наймом квартиры, в котором, по словам Герцена, впервые выразилось...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: употребляемое не как предел, а, напротив, как смешение их, в нем соединены дружба, любовь, кровная связь, общее предание, родная обстановка, привычная неразрывность. Я никого не называл прежде этим именем, и оно было мне так дорого, что я и впоследствии часто называл Natalie так. Прежде нежели я вполне понял наше отношение и, может, именно оттого, что не понимал его вполне, меня ожидал иной искус, который мне не прошел такой светлой полоской, как встреча с Гаетаной, – искус, смиривший меня и стоивший мне много печали и внутренней тревоги. Очень мало опытный в жизни и брошенный в мир, совершенно мне чуждый, после девятимесячной тюрьмы, я жил сначала рассеянно, без оглядки, новый край, новая обстановка рябили перед глазами. Мое общественное положение изменилось. В Перми, в Вятке на меня смотрели совсем иначе, чем в Moскве; там я был молодым человеком, жившим в родительском доме, здесь, в этом болоте, я стал на свои ноги, был принимаем за чиновника, хотя и не был вовсе им. Не трудно было мне догадаться, что без большого труда я мог играть роль светского человека в заволжских и закамских гостиных и быть львом в вятском обществе. В Перми я не успел оглядеться, там только хозяйка дома, к которой я пришел нанимать квартиру, спрашивала меня, нужен ли мне огород и держу ли я корову! Вопрос, по которому я с ужасом вымерил мое падение с академических высот студентской жизни. Но в Вятке я перезнакомился со всем светом, особенно с молодым купечеством, которое там гораздо образованнее купечества внутренних губерний, хотя кутить любит не меньше. Сбитый канцелярией с моих занятий, я вел беспокойно праздную жизнь; при особенной удобовпечатлимости или, лучше сказать, удободвижимости характера и отсутствии опытности можно было ждать ряд всякого рода столкновений. В силу кокетливой страсти de l’approbativité [189] я старался нравиться направо и налево, без разбора кому, натягивал симпатии, дружился по десяти словам, сближался...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: с существующим человеком – это своего рода атеизм. Основы гражданского устройства древних республик считались едиными истинными и были поруганы какой-то нелепой пародией на них во время империи. Все эти отрицания, вы видите, недобросовестны, лукавы, отрывочны. Образованные люди видели нелепость язычества, были вольнодумцы и кощуны, – но язычество оставалось как официальная религия, и на улице они поклонялись тому, над чем ругались дома, потому что чернь стояла за него; иначе и быть не могло: у ней только и оставалось. Ни у кого не было храбрости открыто, громогласно отрицать основания древней жизни, – да и во имя чего могла возникнуть такая высокая дерзость? Внутри римской жизни могло явиться мрачное, печальное отрицание Секста Эмпирика, глумливое, злое Лукиана, холодно-образованное Плиния или, наконец, отрицание разврата и безучастия, того душевного холода и чувственного огня, которому нет дела до религиозного и гражданского порядка, но который плачет об умершей мурене и рукоплещет умирающему гладиатору, поднося к губам изображение божественного , т. е. царствующего на сию минуту цезаря. Отрицания обновляющего, созидающего не было в римской жизни, или оно было только в возможности принять христианство. Христианство является совершенно противоположным древнему порядку вещей; это не то половинное и бессильное отрицание, о котором мы говорили [143] , а отрицание, полное мощи, надежды, откровенное, беспощадное и уверенное в себе. Возьмите «De Civitate Dei» Августина и полемические сочинения первых христианских писателей – вот как надобно отрекаться от старого и ветхого; но так можно отрекаться, имея новое, имея святую веру. Добродетели языческого мира – блестящие пороки в глазах христианина; в статуе,...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: Писарев бойкий критик, он писал много, писал обо, всем, иногда о таких предметах, которые знал, но все это. не дает его идеалу права на общее внимание». В том-то и дело, что это не его личный идеал, а тот идеал, который до тургеневского Базарова и после него носился в молодом поколении и воплощался не только в разных героев повестей и романов, но в живые лица, старавшиеся принять в основу действий и слов своих базаровщину. То, что Писарев говорит, я слышал и видел десять раз; он простодушно разболтал задушевную мысль целого круга и, собрав в одном фокусе рассеянные лучи, осветил ими нормального Базарова. Базаров для Тургенева больше, чем посторонний, для Писарева — больше, чем свой; для изучения,, конечно, надобно взять тот взгляд, который в Базарове видит свой desideratum * Противники Писарева испугались его неосторожности; отрекаясь от тургеневского Базарова, как от шаржи, они отмахивались еще больше от его преображенного двойника; им было неприятно, что Писарев опростоволосился, но из этого не следует,...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: il regno di Nicolô. La sua morte et la guerra diedero una scossa terribile al Leviathan moscovita, trascinando nell’impulso paesani e Tzar, la letteratura e l’esercito. Alessandro II si presentò con una serie di tentativi di riforme e col progetto dell’emancipazione dei paesani; tuttavia niente è fatto sin’ora; e noi guardiamo inquieti ed afflitti, chiedendoci: si moverà egli o no il Leviathan del Settentrione? correra a dritta o a sinistra? Alessandro II, sebbene Tzar, è appunto l’uomo dell’età nostra; l’uomo d’un programma, d’una prefazione; somiglia esattamente a que’rivoluzionari d’un tempo non molto lontano, i quali si soddisfacevano di grandi parole, di discorsi da banchetti, e si davano beatamente ad intendere che, sol che annunciasero l’inaugurazione delia Repubblica universale, nѐ seguirebbe in un istante la solidarietà delle nazioni. Il figlio dell’uomo più prosaico del secolo, è un sognatore, e non sa bene ciò che si voglia. Fu educato da un poeta romantico; possiede aspirazioni e velleità; ma è privo di carattere e piange sovente; il che nulla vale pel posto che occupa. Indi i programmi splendidi e l’esecuzione meschina e monca, indi errori, tergiversazioni continue; difetto di franchezza e d’unità. Alessandro II, malgrado le migliori intenzioni del mondo, non farà niente: — niente di positivo, ben inteso; perchѐ una cosa resterà pure ad ogni modo, ed è questa, ch’egli ha sconnesso tutta la machina...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: г. Лондон. 20 Juni 1860. 10, Alpha Road. Regent's Park. Verehrtester Freund, Ich habe Ihren Brief erhalten und will Ihnen ganz offen, ganz aufrichtig meine Meinung sagen. Wie könnte ich etwas gegen das Glück meines Sohnes haben, was könnte ich — ohne einen Vater aus den alten Komödien vorzustellen — gegen seine Wahl haben? Aber ich hatte vieles dagegen, daß er sich nicht zu jung verheiratet, ohne Prüfung, — dieses Opfer war nicht zu kolossal. Ich zählte nicht auf die Autorität des Zwanges, sondern auf die Autorität der Liebe, des Zutrauens. Sie sagen, daß Alexander — andere Meinungen hat über das Familienleben. Und — erlauben Sie — hier verstehe ich kaum Ihre Meinung. — Sie können glauben, daß eine der tiefsten Antinomien des Lebens, eine der schwierigsten Aufgaben unserer Zeit, an welcher ich ein ganzes Leben genagt habe, ohne zu einer Solution zu kommen, von einem jungen Menschen — der nie eine theoretische Qual gehabt hat — gelöst ist; und so weit, daß er das Recht hat seine Lösung schroff entgegenzustellen. — Er zeigt eine große Anmaßung, eine große Eitelkeit. Und das ist nicht alles. Was mir den größten Schreck machte — das ist — ich kann es nicht anders sagen — die insolente Weise zu antworten. Da sah ich mit Entsetzen — einen Mangel von dieser poetischen Veneration, — ohne welche kein großes Band zwischen Menschen existieren kann. Meine Sprache war streng — das «Zahn für Zahn» — mir schrecklich unästhetisch. Ja — traurig aber offen sage ich, das hab' ich nicht verdient! — Ich sah, wie fremd ich meinem Sohn bleibe. Wo ich seiner Meinung bin — da geht alles gut, wo nicht — keine Schonung. Also — da sind wir nicht mehr Vater und Sohn — sondern dialektische...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: деятельности больших городов, так же ни к чему не ведущей на Западе, как беспечная праздность на Востоке. Долго думая, куда укрыться, где найти отдых, я избрал Ниццу не только за ее кроткий воздух, за ее море – а за то, что она не имеет никакого значения – ни политического, ни ученого, ни даже художественного. Мне менее не хотелось ехать в Ниццу, нежели всюду, и я доволен ею. Это мирная обитель, в которую я отхожу от мира сего, пока мы не нужны друг другу. Счастливый ему путь. Он довольно меня мучил, я не сержусь на него, он не виноват, но не имею больше ни сил, ни охоты делить его свирепые игры, его пошлый отдых. Это вовсе не значит, что я совсем посхимился, дал обет, заклятие, – я вышел из тех лет, да и род человеческий вышел из них, когда такие шутки были в ходу, я не считаю себя в праве кабалить мое будущее… Нет, я поступил гораздо проще, я отошел в сторону от непогоды и долгого ненастья, не видя средств остановить его. И было от чего уйти в лес, без распоряжений Бароша и Карлье. Когда я подумаю, что за жизнь влачил ...