Поиск по творчеству и критике
Cлово "ROSA"
Входимость: 4. Размер: 26кб.
Входимость: 4. Размер: 79кб.
Входимость: 3. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 26кб.
Часть текста: pas de gaieté de cœur aux premiers mécomptes, par fatigue et légèreté; mais je ne vois pas de raison pour lui donner une existence factice de moribond — par obstination. Tout a son temps, a dit le sage, il y a un temps pour amasser les pierres et un autre pour les jeter. Nous avons trop longtemps suivi notre chemin pour le rebrousser; mais nous n'avons aucun besoin d'aller par le même sentier, lorsqu'il devient impraticable, lorsqu'il manque du pain quotidien. Sans correspondances suivies du pays, une feuille qui se rédige à l'étranger est impossible, sort de l'actualité, devient un bréviaire des émigrés, une récapitulation des griefs, une lamentation chronique. La plus grande partie de nos convictions les plus chères, nous les avons dites et répétées cent fois; il y a un noyau inaltérable qui s'est formé autour d'elles. Il y a une jeunesse si profondément si irrévocablement socialiste, si pleine d'audace logique, si forte de réalisme dans la science et de négation dans tous les domaines du fétichisme clérical et gouvernemental, qu'il n'y a pas de crainte — l'idée ne périra pas. Nous appartenons, toi et moi, à ces vieux pionniers, à ces «semeurs matineux» qui vinrent, il y a une quarantaine d'années, défricher le sol sur lequel passa la sauvage chasse aux hommes de Nicolas, écrasant tout — fruits et germes. Les semences que le petit nombre de nos amis et nous avons héritées de nos grands précurseurs en travail, nous les avons jetées dans les nouveaux sillons, et rien ne s'est perdu. La poussée forte et vigoureuse qui s'est...
Входимость: 4. Размер: 79кб.
Часть текста: Il у a une dizaine d'années que sous un titre qui n'est pas celui que l'auteur lui a donné: Le monde russe et la Révolution , M. Delaveau a publié une très bonne traduction du russe des premiers volumes de mes Souvenirs et pensées . Cet ouvrage, complètement épuisé maintenant, a eu quelque succès. Des amis que j'estime et au goût desquels j'ai une grande confiance, m'ont exprimé plusieurs fois le désir de voir la traduction des volumes suivants. Je voulais faire l'édition de tout l'ouvrage… Je n'avais pas de traducteur sous la main, et le temps passait. Sur de nouvelles instances et pour tout arranger, j'ai promis de donner cette automne, dans quelques feuilletons du Kolokol, des fragments du IV e volume, dont la traduction a été faite par mon fils et revue par moi. Ces fragments n'ont d'autre droit d'hospitalité dans le journal que celui que leur donne le désir de mes amis. Pourtant quelques scènes des temps orageux (1848–1852) du monde européen, décrites par un Russe, et quelques profils de réfugiés «peints par eux-mêmes et dessinés par un autre», – peuvent avoir un intérêt sui generis pour les lecteurs qui ne connaissent pas la langue russe. 21 août 1868. Hcâteau de Prangins, près Nyon. ПЕРЕВОД Лет десять тому назад г. Делаво опубликовал очень хороший перевод с русского первых томов моего «Былое и думы», не тем заглавием, которое было дано автором, – «Русский мир и революция». Это сочинение, теперь уже полностью распроданное, имело некоторый успех. Друзья, которых и уважаю и ко вкусу которых питаю большое доверие, неоднократно высказывали мне желание видеть перевод следующих томов. Мне хотелось издать все сочинение целиком… Под рукой у меня не было переводчика, а...
Входимость: 3. Размер: 13кб.
Часть текста: А. И. - Кине Э., 8 января 1869 г. (27 декабря 1868 г.) 5. Э. КИНЕ 8 января 1869 г. (27 декабря 1868 г.). Ницца. 8 janvier 1869. Nice (Alpes Marit ), Villa Filippi. Rue Merlanzone. Très cher et vénérable monsieur, Votre lettre du 4 a été une grande consolation pour moi. Je vous en remercie beaucoup et de tout mon cœur. On se raidit, on dessèche sans ces paroles sympathiques — venant des personnes que nous sommes habitués à estimer, à aimer. Il m'a toujours semblé que s'arrêter à temps — était une chose indispensable, sans les «memento mori» venant du chorus. Ce n'est pas l'acharnement de nos ennemis — qui nous a décidé à bâillonner notre Cloche — c'est l'indifférence de nos amis, c'est l'absence de tout contingent moral. J'ai lutté seul depuis 1853 — après en deux — il est temps que d'autres essaient leurs forces. Nous continuerons notre travail — nous sommes aussi prêts à reprendre le Kolokol — mais à d'autres conditions. Le navire russe — va fatalement heurter dans un an (en 1870) — à un formidable rocher. Il n'y a...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: мне перцовое наслаждение, — сочинения Писарева. Они изданы в четырех частях. Как досадно, что я порядком узнал этого маккавея петербургского нигилизма так поздно, — вот собственное сознание и самооправдание, сделанное не дураком, не мошенником — а умным человеком. Он заставил меня иначе взглянуть на роман Турген<ева> и на Базарова. Может, я напишу что-нибудь об нем. Безграничная ненависть к Пушкину, снисходительное снисхождение к Белинскому — и к нам-то отношение как к выжившим из ума беспокойным старичкам. Нет ли у кого хоть «Русского слова»? — Самые замечательные вещи «Пушкин и Белинский» и «Базаров». ¿Новая мысль — не перевести ли «Энгельсона» — или «Сороку-воровку» или тому подобное для «Колок<ола>» en français?[366] Прошу совета. 9 янв<аря> — четверг. Я ломаю голову и не могу придумать, что сделать для франц<узского> «Колокола». Мы фурвуировались...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: он не может выйти из заколдованного круга. Его первое впечатление – подтасовано, закуплено, не ему принадлежит. Пристрастный взгляд партии застает его врасплох, неприготовленного, равнодушного, обезоруженного, так сказать, и, прежде чем он спохватится, делается его взглядом. В 1849 году я знал одну радикальную Швейцарию, ту, которая сделала демократический переворот, ту, которая в 1847 году подавила Зондербунд. Потом, окруженный больше и больше выходцами, я делил их негодование на малодушное федеральное правительство и на жалкую роль, которую оно играло перед реакционными соседями. Больше и лучше узнал я Швейцарию в следующие поездки, и всего больше в Лондоне. В томном досуге 53 и 54 годов я многому научился и на многое, из прошедшего и виденного прежде, иначе взглянул. Швейцария прошла трудным искусом. Между развалинами целого мира свободных учреждений, между обломками цивилизаций, шедших ко дну, перетирая друг друга, середь гибели всех человеческих условий жизни, всех государственных форм в пользу грубого деспотизма две страны остались как были. Одна за своим морем, другая за своими горами, обе – средневековые республики, обе – прочно вросшие в землю вековыми нравами. Но какая разница в силе и положении между Англией и Швейцарией! Если Швейцария и представляет сама остров за своими горами, то ее промежуточное положение и дух народный обязывают ее, с одной стороны, к трудному лавированию, с яругой – к сложному поведению. В Англии собственно народ покоен, он века на три отстал. Деятельная часть Англии принадлежит известной среде; большинство народа вне движения; ее едва колеблет чартизм, и то исключительно между городскими работниками. Англия стоит в стороне, выбрасывает за океан горючие вещества, по мере их накопления, и там они торжественно взрастают. Идеи не теснятся в нее с материка, а входят тихо, переложенные на ее нравы и переведенные на ее язык. Совсем другое...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Кауфман. Добивали, добивали Польшу... а она все жива... Она восстала в Сибири — безнадежная, отчаянная, но все же предпочитающая смерть — рабству. Наши читатели знают подробности из русских газет: «Поляки ретировались в лес (до лясу, острят мокрые кровью „Моск. вед."). Лес окружили войсками и понятыми людьми, большей частью тунгусами и бурятами, отличными стрелками». Интересно было бы знать, что обещали «отличным стрелкам» со штуки? Небось, гривен по восьми, да сапоги подстреленного? Подумать страшно, что с ними будет... Что бы ни было, все занесет снегом и будет немо и бело, как саван. Да в самом деле, уж эти поляки какой беспокойный народ... чего им хотелось? Ну, сослали в Сибирь бед суда, стало, обиды нет. Корреспондент «Моск. вед.» справедливо вспылил на них: «Вот, говорит, какова благодарность за то, что всем осужденным полякам, находящимся в Сибири, государь облегчил участь!» Буряты облегчат ее радикальнее. ... А машина-то все-таки не идет. Сорвалась с рельсов после покойника Николая Павловича, бьет народ направо и налево... чадит, шипит, а в рельсы не попадает — то путятинские матрикулы, то каракозовская пуля, то нигилисты переведут Фогта, то социалисты заведут артель, то неблагодарные поляки не перестают из благодарности быть поляками. Видно, и идеи тоже трудно убивать, как народы. Это нам доказывают подробности каракозовского дела, напечатанные в «Северной почте». Чтобы припутать к нему всех, кто под руку попался, из людей, не согласных в мнениях с обновленным правительством, и сделать из частного случая, не имеющего никакой...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: был. А в Берлине он спросил сына канцл<ера> Горчакова, мог ли бы он съездить в Россию — как натуралист. Горчаков сказал: «Да я вам сейчас визирую паспорт». — «А назад?» — «Ну этого не знаю, хотите — я спрошу». — «Да». — И затем месяца через два официальный отказ через флорент<инское> посольство — это я напечатал в «Кол<околе>» (декабр<ьском>). Я в Россию поехал бы — но не задним проходом, особенно постно-задним — через попа, тож «объевшегося кутьи». Здесь очень скучно везде — кроме Парижа, где жить нельзя. Думаю испытать Брюссель. Я никогда не понимал, почему и ты и Виардо живете по немецким водяным местам. Еще два пункта. 1-ое. Я завел ряд картинок под заглавием «Скуки ради» — и две напечатаны в «Неделе» (48 № и 10) с псевдоним<ом> «Нионский», посторонним этого не говори — но, если можешь достать, прочти...
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Часть текста: Вместо: Бригадир ~ унтер-офицер // Бригадир этот был старый и пьяный унтер-офицер, он Вместо: спросил: – Как ваша фамилия, откуда? // спросил, как наша фамилья, откуда? Стр. 12 Вместо: H // L Вместо: только // только что Стр. 13 Вместо: двумя блестящими пуговицами // страшно блестящими двумя пуговицами Вместо: они смотрят // они, кажется, смотрят Вместо: кормилицу-то // кормилицу Вместо: хозяин // потом хозяин Стр. 14 Вместо: состоявшей // она состояла Вместо: сценической постановки // сценическую постановку Вместо: в кабриолет// на дилижанс, это и до сих пор осталось мое любимое место для путешествия Вместо: я ему возражал, сказал прямо, что я// я ему прямо сказал, что Вместо: приезжал // сам приезжал Вместо: высочайше удивился и одобрил // и высочайше удивлялся Стр. 15 Вместо: и нос ему // нос он ему Вместо: наименьшим // наименьший Вместо: хороша только // только и была хороша Вместо: так ловки // так необычайно ловки После: станции // от Рейда до Вентнора, например, на острове Вайте Вместо : с пожитками // с своими пожитками Вместо: тут он объявил нам // он объявил нам тут и После: спорить; // вдруг Вместо: спросила // спрашивала Вместо: а у него их // а у него Стр. 16 Вместо: раздавленным русско-немецко-военным голосом // раздавленным в...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: Лондон, гляжу на Сент-Эльм и Капри. Светлых заметок, хороших воспоминаний я не привезу. На этот раз все хорошее и светлое принадлежит природе и партикулярной жизни. Положение русского становится бесконечно тяжело. Он все больше и больше чувствует себя чужим на Западе и все глубже и глубже ненавидит все, что делается дома. Ни вблизи, ни вдали нет для него ни успокоения, ни отрады — такое печальное положение редко встречалось в истории. Разве в первые века христианства испытывали подобную скорбь — чуждости в обе стороны — монахи германского происхождения, развившиеся в римских монастырях. Спасать языческий мир не их было дело, его падение они предвидели, но не могли же они сочувствовать диким ордам единоплеменников, бессмысленно шедших на кровавую работу совершающихся судеб. Им оставалось одно — идти с крестом в руках и с словом братского увещания к рассвирепевшим толпам, стараясь добраться до чего-нибудь человеческого в их загрубелых сердцах. Креста у нас нет... слово осталось... но до человеческого чувства мы еще не договорились... Как далеко мы разошлись в последние десять лет с западным миром, трудно себе...