Поиск по творчеству и критике
Cлово "SIBERIA"
Входимость: 5. Размер: 61кб.
Входимость: 4. Размер: 43кб.
Входимость: 4. Размер: 4кб.
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Входимость: 3. Размер: 16кб.
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 61кб.
Часть текста: can scarcely remain indifferent to such a question as that of white slavery in Russia[1]. White slavery in Russia has been too little attacked: perhaps because it has not been defended with the fierce tenacity of Transatlantic slaveholders. For it is to be remarked, that although many of the rich landholders in Russia passionately desire the maintenance of serfdom, no one is found to justify the institution ‒ no one to undertake its defence: not even the government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution took little thought of him. The sale of national property had no effect upon his condition, except to create a limited provincial bourgeoisie. The serf knew well enough that the land did not belong to him: he only looked for a personal and negative emancipation: an emancipation of the labourer. In Russia the reverse is the case. The original organization of that agricultural and communistic people was essentially democratic. There were no châteaux, very few towns, and those few nothing but large villages. No distinction existed between the peasant and the citizen. The rural commune, as it still exists, is the exact image of the great communes of Novgorod, Pskow, Kiev. Moscovite centralization, indeed, destroyed the autonomy of the towns: but the humble word commune preserved its ...
Входимость: 4. Размер: 43кб.
Часть текста: slava, e la Russia si agita e si commuove per entrare in una nuova vita. Dopo il 1849 la questione russa fu variamente agitata. Dalla condizione di paese quasi ignoto, la Russia passò a quella di paese mal noto. L'odio — quell'odio latente e ostinato che resulta dal timore, era tale che ogni uomo che osasse (e fra quelli era io) dire una parola a favore di quel Golia del Nord, trovava un David inesorabile fra gl'inglesi o fra i tedeschi, colla fionda in pugno. Si sapeva che la libertà e la civiltà erano naturalmente colà ove era il Bonaparte, e che quella crociata islamico-cattolico-protestante contro la czarodoxia cominciava l'èra della fratellanza dei popoli, della Germania libera, di Waterloo cancellato coll'opera degli stessi inglesi. Cosi pensava il volgo; ma è d'uopo dire che gli uomini gravi guardavano con occhio triste quella leggerezza di vecchio rimbambito, e cercavano di conoscere meglio quell'ignoto potere che vigoroso combatteva contro i suoi nemici collegati. La miglior prova ch'io possa produrre di tale asserzione, è la mia stessa esperienza. Non dimenticherò mai la premura affettuosa con cui voi, ed alrti uomini illustri come Victor Hugo, Michelet. Proudhon, Louis-Blanc mi deste la mano nel 1855 e m'incoraggiaste quando io cominciai la mia Rivista russa, «La Stella Polare» a Londra. A voi tutti pareva affatto ragionevole che un russo, sfidato nemico dell'assolutismo di S. Pietroburgo, fosse al tempo stesso sincero amico del suo popolo. Credo che dopo la guerra sarà lecito parlare della Russia senza eccitare sdegno e con maggior calma. La Russia dee necessariamente attirarsi l'attenzione della Europa. L'inerzia che squallida regna...
Входимость: 4. Размер: 4кб.
Часть текста: against the addition to the title of the words «In Siberia», as it has been declared in your columns by Messrs Hurst and Blacket, who have altered the title of the book in consequence of my protestations. I have besides protested publicly in the «Globe», as it may be seen by refferring to the columns of that paper. Fourth ‒ I have received no communication of the book before it was published and advertised, this I positively assert, and if needed, I have no doubt Messrs Hurst and Blacket will not hesitate to confirm it. I remain, Sir, your obedient servant. Alexander Herzen. Cholmondely Lodge, Richmond, nov. 29. ПЕРЕВОД «МОЯ ССЫЛКА В СИБИРЬ» Издателю «The Morning Advertiser» Милостивый государь! Чтобы положить конец обвинениям, появившимся в вашей газете в связи с заглавием моих мемуаров «Моя ссылка в Сибирь», — вы не откажетесь, надеюсь, поместить следующее заявление: Во-первых, я лично руководил изданием двух томов моих...
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Часть текста: thanking you, I am anxious to say that the title given by myself and repeated by the «Révue des Deux Mondes», was «Prison and Exile». The editor of a German translation (Hoffmann and Campe, Hamburg), thought it necessary to add the words «in Siberia», which are not to be found anywhere in my own writing of the title. The editor of an English translation has done the same thing. The observation made in your journal is perfectly correct. I only went as far as the Uralian Mountains. I have never been in Siberia. But the title rests entirely on the responsibility of the editors, and I avail myself immediately of this opportunity of saying so. — Accept, etc. etc. Alexander Herzen. P. S. You will oblige me if you will publish this letter, and you will oblige me doubly by having it translated into English. Unfortunately I know the language too imperfectly to write it. ___________ ПЕРЕВОД АЛЕКСАНДР ГЕРЦЕН ‒ ИЗДАТЕЛЮ «THE GLOBE» Чолмондели Лодж, Ричмонд, 23 октября 1855. Милостивый государь! Только сегодня я имел удовольствие прочитать в вашей уважаемой газете от 15 текущего месяца благоприятный отзыв об английском переводе моих мемуаров. Приношу вам свою благодарность и в то же время хочу сказать, что я озаглавил эту книгу «Тюрьма и ссылка». Этот титул был воспроизведен и в «Révue des Deux Mondes». Издатель немецкого перевода (Гофман и Кампе, Гамбург) счел нужным прибавить слова « в Сибирь», которых нет в моем заглавии. Издатель английского перевода сделал такое же добавление. Замечание, появившееся в вашей газете, совершенно справедливо. Я дошел только до Уральских гор. Я никогда не был в Сибири....
Входимость: 3. Размер: 16кб.
Часть текста: дум», как и первая, написана в 1853 г. (эта дата указана Герценом в предисловии к третьей части), но напечатана двумя годами раньше первой – отдельной книгой, озаглавленной «Тюрьма и ссылка. Из записок Искандера» и изданной в Лондоне в 1854 г. (2-е изд. – 1858 г.). К основному тексту здесь дано приложение: «А. Полежаев. – Сунгуровское дело». Во втором издании ТиС добавлено второе приложение: «Цеханович». При подготовке второй части для отдельного издания «Былого и дум» 1861 г. Герцен внес в нее изменения и дополнения: рассказ о Цехановиче он включил в гл. XIII, а всю вторую часть дополнил главой XVIII («Начало владимирской жизни»), перенеся в нее, в сокращенном виде, текст из гл. IV («Владимир») третьей части в журнальной публикации. В начале 1855 г. появился немецкий перевод «Тюрьмы и ссылки»: «Aus den Memoiren eines Russen. Im Staatsgefängniß und in Sibirien». Hamburg. 1855. В октябре 1855 г. вышло в свет двухтомное английское издание, охватывающее вторую и четвертую части «Былого и дум»: «My Exile. By Alexander Herzen. In two volumes». London. 1855. 17 октября 1855 г. Герцен писал к M. К. Рейхель: «Богатое издание моих „Записок” вышло на английск<ом> (их продают по фунту!) <…> Ошибки есть и, главное, в заглавии: Гофман и Кампе и здешний для заманки поставили „My Exile in Siberia”. Я протестовал, но кто же это будет знать». О полемике, разгоревшейся вокруг этого заглавия, см. подробнее в комментарии к «Mr Alexander Herzen – to the editor of „The Globe” и „My Exile in Siberia”» (т. XII наст. изд.). Здесь отметим только, что в ноябре 1855 г. Герцен писал издателю «The Morning Advertiser»: «…Немедленно после появления английского издания я протестовал против добавления к заглавию слов...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: нечего было писать; к тому же Доманже, который хотел купить телескоп, чуть сам не подвинулся к звездам, так был болен. Нет ли уж из России о приезде венца? Об книгах пишите в каждом письме туда — или бы сказали, что нельзя, — другие меры найдем. Здесь начинается чистое и открытое преследование рефугиариев, и это со стороны общества и народа, народ требует всяких мер, и аминь, аминь, глаголю вам, не пройдет трех месяцев — если не будет мира, — что нас всех через пень-колоду и за борт. А пока, вероятно, будут колотить на улицах, плеваться и делать прочие деликатные и свойственные этим морским немцам гадости. Сейчас прочитал, что двое из моих приятелей — в числе четырех, выгнанных из Жерсея, — так быстро пророчества еще никогда не сбывались, — «Теймс» называет нас Ruffians, Rascals...[207] А, право, в Америку не хочется. Нет ли у вас моих «Записок одного мол<одого> человека» — мне очень нужно. Богатое издание моих «Записок» вышло на английс<ком> (их продают по фунту!) — a M selle Meys только заплатил жид 25 liv. Ошибки есть, а главная в заглавии: Гофман и Кампе и здешние для ...
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: commerciales la maison ne donne jamais de référ . Après, que moi je peux donner, une référence, et qu'ils donneront une pour moi (c'est ainsi qu'ils ont lait dans l'affaire de Haug). Ils disent qu'ils ne connaissent pas cette banque d'escompte. Voulez-vous que j'y aille, donnez l'adresse, je ferai mon possible; vous savez que la référence pure et simple est une invention anglaise —Rot n'escomptera pas pour cela les lettres de change, ni ne les acceptera sans avoir envoyé à qui de droit pour l'acceptation. L'utilité donc d'une pareille référence n'est pas fameuse. Vous avez vu le triste résultat de la lettre encyclique et apostolique de Ledru R ... les journaux anglais les ont abîmés, et voilà Louis Blanc qui a fait une protestation très polie, mais eù il leur a dit à la fin des vérités assez dures. Vous dites que vous ne voyez pas l'utilité de cet acte —c'est assez condamner. Ce n'est que lorsqu'on fait la gymnastique —qu'on fait des mouvements qui ne sont utiles qu'à celui qui se meut. Si vous le désirez vous pouvez prendre dans une circulating libr les deux volumes de mes mémoires qui ont paru en anglais sous le titre My Exile in Siberia (je n'ai jamais été en Sibérie —c'est une farce de l'éditeur, j'étais de ce côté des Monts Ouraliens) —lisez cela, vous rirez beaucoup, j'impose aussi ce dévouement littéraire de la part de Teleki. Je vous aurais envoyé un exemplaire, mais l'éditeur n'a pas donné d'exempl à M elle Meysenbug qui a traduit. Teleki m'a promis un...
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Часть текста: очень мало отзывов о «Былом и думах». В России имя Герцена находилось под запретом и сохранившиеся отзывы содержатся главным образом или в зарубежной вольной печати, или в эпистолярных материалах. В иностранной же прессе «Былое и думы» как рассказ о жизни Герцена являлись по преимуществу отправной точкой для суждений о его деятельности как революционера и мыслителя, удельный вес которой значительно перевешивал в глазах иностранных наблюдателей литературно-художественный интерес, представляемый «Былым и думами». Так как отзывы русских писателей и критиков о тех или иных частях «Былого и дум» широко и многократно использовались в герценоведческой литературе, здесь дается лишь краткий обзор их. В № 9 «Современника» за 1856 г. появилась статья Н. Г. Чернышевского «Стихотворения Н. Огарева», в которой, так же как и в гл. VI «Очерков гоголевского периода русской литературы», в завуалированной форме содержался отклик на напечатанные в «Полярной звезде» главы «Былого и дум». Чернышевский обратил внимание читателей именно на те мотивы «Былого и дум», которым в опубликованных главах действительно принадлежало центральное место. Это – свободолюбивые революционные...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Герцен А. И. - Рейхель М. К., 14 (2) ноября 1854 г. 164. М. К. РЕЙХЕЛЬ 14 (2) ноября 1854 г. Твикнем. 14 ноября. Я оттого не писал давно, что не нахожу просто ничего, о чем сообщить из сельца Твикенгема. Погода еще бредет. Саша стреляет дичь — я ее порю. Дети здоровы, Мейзенб<уг> мечтает по молодости лет, Энгел<ьсон> пляшет, воображая, что всех русских избили в Крыму. Для меня война гадка, каннибальство; читаете ли журналы? «Мертвые души» вышли по-английски под заглавием: «Home life in Russia» и продаются по гинее. А Рейхеля к Франку пошлите, расчет, мол. А сверх того, ему поклон. Я написал маленький волюмчик — «Петербург и Новгород»— благо мимояры нравятся, и там живописал Бенкендорфа, Дубельта, Орлова, Шеребцову и Елпидифора Антиоховича Зурова. Только еще печатать ли — не знаю. Что Саша? Исаак так цветет. Короче нельзя письма писать. Нельзя ли по почте послать Убри экземпл<яр> «Русского бога»? Мне посвятил Tallandier-музыкант пьеску, очень недурную — плач о погибших матросах Гюго, я при ней горько вспомнил Иерские острова. Пришлю вам. Примечания Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Л VIII, 116—117. Год написания определяется строками Герцена о работе над главами «Былого и дум» (см. ниже), а также о пребывании в Твикнеме, где вместе с В. А. Энгельсоном он жил только в 1854 г. «Мертвые души» вышли по-английски... — Имеется в виду издание: «Home life in Russia. By a Russian noble. Rev. by the editor of „Revelations of Siberia", London, Hurst and Blacket, 1854» («Домашняя жизнь в России. Написано русским дворянином. Ред. Издателя “Воспоминаний о Сибири"»). Я написал маленький волюмчик ~ Зуроса. — Перечисленные Герценом лица изображены в гл. XXVI—XXVII и XXXIII «Былого и дум» (IX, 47—91, 217—219); мимояры — т. е. мемуары. ... послать У бри экземпляр «Русского бога»? — Об издании Герценом стихотворения кН. П. А. Вяземского «Русский бог» см. письмо 149. Мне посвятил Talandier-музыкант ~ вспомнил Иерские острова. — Альфред Таландье, брат французского литератора. Около Иерских островов при кораблекрушении погибли в 1851 г. мать и сын Герцена.
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Часть текста: не было ни горячих голов, ни горячих языков, как между французами. Другие эмиграции мало сближались с нею; разница в манере, в habitus’e удерживала их на некотором расстоянии; французская дерзость не имеет ничего общего с немецкой грубостью. Отсутствие общепринятой светскости, тяжелый школьный доктринаризм, излишняя фамильярность, излишнее простодушие немцев затрудняли с ними сношения непривыкших людей. Они и сами не очень сближались… считая себя, с одной стороны, гораздо выше прочих по научному развитию и, с другой – чувствуя перед другими неприятную неловкость провинциала в столичном салоне и чиновника в аристократическом кругу. Внутри немецкая эмиграция представляла такую же рассыпчатость, как и ее родина. Общего плана у немцев не было, единство их поддерживалось взаимной ненавистью и злым преследованием друг друга. Лучшие из немецких изгнанников чувствовали это. Люди энергические, люди чистые, люди умные, как К. Шурц, как А. Виллих, как Рейхенбах, уезжали в Америку. Люди кроткие по нраву прятались за делами, за лондонской далью, как Фрейлиграт. Остальные, исключая двух-трех вожаков, раздирали друг друга на части с неутомимым остервенением, не щадя ни семейных тайн, ни самых уголовных обвинений. Вскоре после моего приезда в Лондон поехал я в Брейтон к Арнольду Руге. Руге был коротко знаком московскому университетскому кругу сороковых годов: он издавал знаменитые «Hallische Jahrbücher», мы в них черпали философский радикализм. Встретился я с ним в 1849 в Париже, на не остывшей еще, вулканической почве. В те времена было не до изучения...