Поиск по творчеству и критике
Cлово "EGO"
Входимость: 2. Размер: 123кб.
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Входимость: 2. Размер: 58кб.
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Входимость: 2. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 123кб.
Часть текста: [79] . – Французские красные горцы. – Итальянские fuorusciti [80] в Женеве. – Маццини, Гарибальди, Орсини… – Романская и германская традиция. – Прогулка на «Князе Радецком». Было время, когда, в порыве раздражения и горького смеха, я собирался, на манер гранвилевской иллюстрации, написать памфлет: «Les réfugiés peints par eux-mêmes» [81] . Я рад, что не сделал этого. Теперь я смотрю покойнее, меньше смеюсь и меньше негодую. К тому же и эмиграция продолжается слишком долго и слишком тяжко гнетет людей… Тем не меньше я и теперь скажу, что эмиграции, предпринимаемые не с определенной целью, а вытесняемые победой противной партии, замыкают развитие и утягивают людей из живой деятельности в призрачную. Выходя из родины с затаенной злобой, с постоянной мыслию завтра снова в нее ехать, люди не идут вперед, а постоянно возвращаются к старому; надежда мешает оседлости и длинному труду; раздражение и пустые, но озлобленные споры не позволяют выйти из известного числа вопросов, мыслей, воспоминаний, из которых образуется обязательное, тяготящее предание. Люди вообще, но пуще всего люди в исключительном положении, имеют такое пристрастие к формализму, к цеховому духу, к профессиональной наружности, что тотчас принимают свой ремесленнический, доктринерный тип. Все эмиграции, отрезанные от живой среды, к которой принадлежали, закрывают глаза, чтоб не видеть горьких истин, и вживаются больше в фантастический, замкнутый круг, состоящий из косных воспоминаний и несбыточных...
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Часть текста: июня 1822. (Н. П. О<ГАРЕВ>У) I …Die Künstler und die Räuber, das Ist eine Art der Leute. Beide meiden Den breiten staubigen Weg des Alltagslebens. Oehlenschläger. «Correggio» [59] . Всякий божий день являлся поздно вечером какой-то человек в один винный погреб в Берлине; пил одну бутылку за другой и сидел до рассвета. Но не воображайте обыкновенного пьяницу; нет! Чем более он пил, тем выше парила его фантазия, тем ярче, тем пламеннее изливался юмор на все окружающее, тем обильнее вспыхивали остроты. Его странности, постоянство посещений, его литературная и музыкальная слава привлекали целый круг обожателей в питейный дом, и когда иностранец приезжал в Берлин, его вели к Люттеру и Вегнеру, показывали непременного члена и говорили: «Вот наш сумасбродный Гофман». Посмотрим на эту жизнь, оканчивающуюся питейным домом. Жизнь сочинителя есть драгоценный комментарий к его сочинениям, но не жизнь германского автора, – для них злой Гейне выдумал алгебраическую формулу: «Родился от бедных родителей, учился теологии, но почувствовал другое призвание, тщательно занимался древними языками, писал, был беден, жил уроками и перед смертью получил место в такой-то гимназии или в таком-то университете». Но «есть люди, подобные деньгам, на которых чеканится одно и то же изображение; другие похожи на...
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Часть текста: болью, стыдом наполняется наше сердце; слез нет, их недостаточно! О, если б, в самом деле, мы меньше любили несчастную родину нашу, если б мы только жалели великого мученика, нам было бы легко, нас поддерживала бы ненависть, мы были бы крепки упованьем мести... а тут сердце ломится надвое под бременем любви к жертве и палачу. Благословенна судьба твоя, друг и брат Потебня! Ты не увидишь, как царь празднует русское первое мая. Ты не узнаешь, как он умеет из весеннего торжества сделать пир Преображенского застенка и из слова прощения — пытку, казнь, — казнь целого народа. ... Все бежит, испуганное и предчувствующее беды, от страшного места, помеченного царским милосердием, высочайшим всепрощеньем, — так, говорят, крысы бросаются вплавь с корабля, который тонет или горит, оставляя его страшным судьбам своим. И он едет, несчастный alter ego, морской Пилат. Поседеет ли он, как Мария-Антуанетта в ночь своего путешествия из Варена?.. Или члены августейших фамилий седеют только от личных причин? И Маркграбий исчезает, и его не нужно — нужно одних палачей, палачей, немцев, немцев и палачей. Сегодня начнется прусскогрусская кампания — Витгенштейн, Брюннер и Минквиц[63] пойдут тремя густыми колоннами от Калита, Варшавы, Влоцлавка теснить инсургентов к познанской границе, а там русский генерал прусской службы, четвертый немец, Валдерзе, ждет их с радушным приемом. — И Европа допустит? — спрашивали мы в феврале. — Допустит, — отвечаем в мае. Примечания Печатается по тексту К, л. 163 от 15 мая 1863 г., стр. 1341, где опубликовано впервые, с подписью: И — р. Этой статьей открывается лист «Колокола». Автограф неизвестен. ... правительство наше празднует первое мая ~ в Польше. — Манифест, подписанный Александром II 31 марта 1863 г., обещал «полное и совершенное прощение» тем польским повстанцам, которые «сложат оружие и возвратятся к долгу...
Входимость: 2. Размер: 58кб.
Часть текста: характера. Мы старались, насколько это возможно, сохранить собственные слова этих героических личностей, писавших их во глубине Восточной Сибири рукой, отягощенной оковами. Поэтому-то мы и не слили в единую монографию отдельные воспоминания; напротив, мы сохранили их индивидуальность, хоть это и вынуждало нас иногда повторяться. Настоящая глава извлечена из первой части воспоминаний Ивана Якушкина. Нам так и не удалось достать вторую, которая положительным образом была нам обещана нашими друзьями*, более щедрыми на дружеские излияния, чем на точное исполнение взятых на себя обязательств. Существуют странные собиратели ценностей, которые наивно думают, что подобного рода воспоминания могут являться частной собственностью. Не только родственники и наследники, но и лица, получившие по счастливой случайности какой-либо список, прячут его под замок, разыгрывая таким образом малоблагородную роль пуделя, с ревнивой скупостью охраняющего ненужное ему сено. I Судьбы Российской империи решились в день торжественного вступления в Париж Александра I, эскортируемого отрядом владетельных особ, среди которых были австрийский император и прусский король. Nec plus ultra!* G этого дня империя для империи кончилась; следовало искать иных оснований для ее поддержания, иных начал для ее развития, и понемногу они стали возникать. Русская империя, одетая на немецкий манер Петром I, долго стучалась в двери Европы, испрашивая себе место на пиру ее государей, прежде чем увидела, что эти двери открылись. С презрением глядели Бурбоны на гиперборейского выскочку. Сто лет спустя те же Бурбоны были вновь возведены на свой трон русским царем и русской армией. Империя хотела лишь упрочиться, получить признание; теперь же...
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Часть текста: en correspondance avec la p — pour moi c'est très mal, infiniment mal, et s'il me prouvera qu'il n'a pas fait d'infamie, il sera encore très loin de se justifier. La manière de sa défense a eté impertinente, non pas envers moi, mais j'étais témoin. j 'ai dit à Tausenau et je le répète — que devant tout témoin je dirai que lui Niederh a dit en ma présence qu'il était dans les rapp avec la p . — Je laisserai aux autres le soin de traduire cela par le mot espion, mais le fait y est. Sans l'intervention de Reichel et sans la misère de N la parole que Reichel a prise (et de laquelle il écrit maintenant assez Légèrement), sans la femme qui accouchait alors je me serais plus éloigné, mais je n'avais pas la vocation d'être son accusateur; je croyais au fond que c'était plutôt une faiblesse qu'un crime et qu'il n'était plus en rapport avec la p ....
Входимость: 2. Размер: 73кб.
Часть текста: очерки о героях 1825 года и их предшественниках, по их воспоминаниям. Chapitre II. Un conspirateur de 1825 (Jean Yakouchkine) CHAPITRE II UN CONSPIRATEUR DE 1825 (JEAN YAKOUCHKINE) Nous prions nos lecteurs de bien se rappeler que ces études ne sont nullement une histoire de la grande conspiration de 1825. Ce ne sont que des fragments, des traits isolés des esquisses, des pages détachées des mémoires et des notes écrites par J. Yakouchkine, Bestoujeff, les princes Troubetzkoï, Obolensky, etc. Nous n'avons fait qu'ajouter quelques détails et quelques généralités. Autant que possible, nous avons tâché de conserver les propres paroles de ces hommes héroïques, qui les écrivaient, d'une main enchaînée, au fond de la Sibérie orientale. C'est dans ce but que nous n'avons pas fondu en une monographie les divers mémoires; au contraire, nous leur avons conservé leur individualité, quoique cela nous entraînât parfois à des répétitions. Le chapitre présent est extrait de la première partie des mémoires de Jean Yakouchkine. Nous ne sommes jamais parvenus à avoir la seconde, qui nous a été positivement promise par nos amis, plus riches en amitié qu'en exactitude. Il y a d'étranges accapareurs, qui pensent naïvement que des mémoires pareils peuvent être une propriété privée. Non seulement des parents et des héritiers, mais des personnes qui...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: сила, оружие. А оружие никто не бросает во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, даже ржавое. Рабство нищеты страшно, я изучил его во всех видах, живши годы с людьми, которые спаслись в чем были от политических кораблекрушений. Поэтому я считал справедливым и необходимым принять все меры, чтоб вырвать что можно из медвежьих лап русского правительства. Я и то чуть не потерял всего. Когда я ехал из России, у меня не было никакого определенного плана, я хотел только остаться донельзя за границей. Пришла революция 1848 года и увлекла меня в свой круговорот, прежде чем я что-нибудь сделал для спасения моего состояния. Добрые люди винили меня за то, что я замешался очертя голову в политические движения и предоставил на волю божью будущность семьи, – может, оно и было не совсем осторожно; но если б, живши в Риме в 1848 году, я сидел дома и придумывал средства, как спасти свое именье в то время, как вспрянувшая Италия кипела пред моими окнами, тогда я, вероятно, не остался бы в чужих краях, а поехал бы в Петербург, снова вступил бы на службу, мог бы быть «вице-губернатором», за «обер-прокурорским столом» и говорил бы своему секретарю «ты», а своему министру «ваше высокопревосходительство!» Столько воздержности и благоразумия у меня не было, и теперь я стократно благословляю это. Беднее было бы сердце и память, если бы я пропустил те светлые мгновения веры и восторженности! Чем было бы выкуплено для меня лишение их? да и что для меня – чем было бы выкуплено для той , сломленная жизнь которой была потом одним страданием, окончившимся могилой? Как горько упрекала бы меня совесть, что я из предусмотрительности украл у нее чуть ли не последние минуты невозмутимого счастия! А...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: уличенная, она не раскаялась и пошла к венцу легко и свободно, осыпаемая горькими упреками. L’une vaut l’autre [310] . Но мне их стало жаль, когда они стояли под венцом и священник клал страшные чары, из которых им не выпутаться. А они думали, кажется, о постороннем, не зная, что и зачем, а между тем всё придумали и устроили сами, во имя любви. То была обоюдная афера, и оба ошиблись. 18. Бэкон и Декарт представляют генезис философии как науки, без методы того и другого она никогда не развилась бы в наукообразной форме. Яков Бем, более глубокий и мощный силою гениальной интуиции, поднялся до величайших истин, но это путь гения, путь индивидуальной мощи. Но генезис не есть еще сама философия. Ни признание факта Бэкона не покорило ему вполне природу, ни идеализм Декарта не покорил ему духа. Семя, брошенное Декартом, возросло в Спинозе. Спиноза – истинный и всесторонний отец новой философии. «Ego, – говорит он, – non praesumo, me optimam invenisse I’hilos , sed veram me intelligere scio» [311] . Это сознание почерпнуто из глубокого созерцания, и оно истинно. Высота Спинозы поразительна. И какое полное жизни мышление! Он дал основу, из которой могла развиться германская философия, одна сторона была им исчерпана (дух как субстанция), и он первый не взял ничего внешнего, не прибегнул к религиозным или традиционным средствам. Спиноза был враг формализма, несмотря на схоластические формы, в которых излагает свое учение, – это недостаток века. Например, требование доказательств искусственных, неясное само по себе, ему противно. И немудрено: он мышление почитал высшим актом любви, целью духа, его жизнию. Не говоря о целом учении его, замечу, какие молнии гения беспрестанно прорываются у него, например: «Homo liber de nulla re minus quam de morte cogitate, et ejus sapientia non mortis, sed vitae meditation est». «Beatitudo non...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: как воспитался — прежде был только неспособный полицмейстер, а теперь — бьет и доносит... Но как бы то ни было, уничтожение земледельческого общества в Польше — одно из самых цинических и черных дел петербургского самовластья. Поляки делают превосходно, что не верят в чудеса Александра Невского. Примечания Печатается по тексту К, л. 75 от 1 июля 1860 г., Стр. 630, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен. Авторство Герцена устанавливается на основании тематики заметки (русская политика в Польше входила в круг ближайших интересов Герцена — редактора «Колокола»), а также, идейно-тематической и стилистической близости ее к другим статьям Герцена, разоблачающим «будущего графа» Тимашева (см. «Русская музыка в Лондоне», наст, том), «помешанного дядьку» Панина (см. «Слово графа Виктора Панина к депутатам», наст, том), «сумасшедшего Горчакова-Таврического», Лужина (см. «La Vérité sur la Russie», наст, том), Муханова «не обер-фор-шнейдера» и др. Включено М. К. Лемке в Dubia (Л, X, 357). Заметка непосредственно примыкает к статье «Опять и опять pas de rêveries!» (см. наст. том). Муханов (не обер-фор-шнейдер)... — В «Колоколе» Герцен разоблачал реакционную деятельность двух Мухановых — П. А. Муханова, главного директора Комиссии внутренних и духовных дел в Царстве Польском, которого он именовал «Мухановым, что на Висле», и Н. А. Муханова, товарища министра народного просвещения и члена Главного управления цензуры, которого называл он «Мухановым, что не на Висле», или «обер-фор-шнейдсром» (такова была его придворная должность — см. об этом комментарий к стр. ...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: и правомерно отмечала идейную и эстетическую близость этих произведении. О гуманизме как характернейшей, ведущей черте миросозерцания Герцена великолепно писал Белинский: "человеколюбие, но развитое сознанием и образованием". [7] Гуманизм Герцена - это не категория, не метод познания (реализм), не точка зрения, а нечто очень широкое и объемное, лежащее в основе всей его деятельности, взглядов, поведения, системы оценок. Очень важно для понимания сути гуманности Герцена видеть ее связь с такими постоянными категориями и понятиями в творчестве писателя, как многосторонность (широкость), консеквентность (последовательность) , пластицизм, скептицизм, негация. Наконец, в гуманизме Герцена есть и свое ядро - учение о личности, впервые обстоятельно разработанное в "Капризах и раздумье". Последующие частые возвращения Герцена к центральному для него вопросу современности ("Согласовать личную свободу с миром - тут вся задача социализма")-углубление и вариации ранее поставленной темы. Все прочие проблемы Герцен связывает с идеалом гордой, свободной, гуманной личности, а события поверяет одним и тем же вопросом: что они, собственно, дали человеку, как продвинули дело его освобождения? Горький справедливо ставил ему в особую заслугу глубокую, многостороннюю, крайне необходимую в России разработку вопроса о правах личности. "Никто, - писал он, - кроме Герцена, не понимал, что веками накопленное презрение к человеческой личности, созданное рабством, необходимо должно было вызвать...