Поиск по творчеству и критике
Cлово "IMPASSE"
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Входимость: 2. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 5кб.
Часть текста: сблизилась Nat с Татой и окончился внешне дурной impasse[209]. Что будет из всего — я не знаю, жить вместе я не предлагаю, но чувствую и знаю, что спасти Лизу от России — необходимо, что иметь влияние на ее воспитание необходимо. Для нее я должен жертвовать — как жертвовал (на иной дороге) для вас. И требую от вас помощи деятельной. Такую натуру не развить — было бы преступлением. Теперь здесь Бакст — он стал ей давать уроки de rebus omnibus[210] и это, вероятно, пойдет. Я советую Nat прожить год в Лозанне и посылать Лизу в школу. Но она все собирается в Ниццу... а потом в Россию, не думая, как же она воротится назад. Впереди, стало, далеко не светло — а тут, как черный фон картины, здоровье Огарева, оно опять хуже, потому что он все же больше пьет вина, чем позволено. Из писем Таты, из моих к Мейзенбуг ты à peu près[211] знаешь всё, что у нас делается. Тата занимается много и развивается сильно. Поет она хорошо и тут сделала большие успехи. Лекции Стеллы — весьма недурны, он делает то, о чем я тебя просил годы, что ты обещал месяцы, — и делает с популярностью и талантом. Одно мне больно в Тате: у нее бездна Sitzfleisch‘а[212] и от того она несколько wohlbehagend[213], распускается и тяжелеет. 200 фр. из Женевы пришлю и 250 к 1 января через Тхоржев<ского> пошлю. К 10 янв<аря> ты получишь от Авигдора 2500 (или 2400) фр., из них возьми себе 1000 и остальное вручи Мальвиде. Летом, вероятно, увидимся на Комо. Береги Ольгу и Прощай. __________ Прошлую записочку твою я не могу найти — небольшую к Тате, положенную в письме Ольги, — вероятно, я ее ...
Входимость: 2. Размер: 83кб.
Часть текста: Францией в Англию – отказ. В 1856 я хотел возвратиться из Англии в Швейцарию и снова просил визы – отказ. Я написал в фрибургский Conseil d’Etat [645] , что я отрезан от Швейцарии и должен или ехать тайком, или через Гибралтарский пролив, или, наконец, через Германию, причем я, вероятнее всего, доеду в Петропавловскую крепость, а не в Фрибург. В силу чего я просил Conseil d’Etat вступить в сношение с французским министром иностранных дел, требуя для меня проезда через Францию. Совет отвечал мне 19 октября 1856 года следующим письмом: М. г. Вследствие вашего желания мы поручили швейцарскому министру в Париже сделать необходимые шаги для получения вам авторизации проехать Францией, возвращаясь в Швейцарию. Мы передаем вам текстуально ответ, полученный швейцарским министром: «Г-н Валевский должен был совещаться по этому предмету с своим товарищем внутренних дел; соображения особенной важности , сообщил ему м. в. д., заставили отказать г. Герцену в праве проезда Францией в прошлом августе, что он не может изменить своего решения, и проч. Я не имел ничего общего с французами, кроме простого знакомства; не был ни в какой конспирации, ни в каком обществе и занимался тогда уже исключительно русской пропагандой. Все это французская полиция, единая всезнающая, единая национальная и потому безгранично сильная, знала превосходно. На меня гневались за мои статьи и связи. Про этот гнев нельзя не сказать, что он вышел из границ. В 1859 году я поехал на несколько дней в Брюссель с моим сыном. Ни в Остенде, ни в Брюсселе паспорта не спрашивали. Дней через шесть, когда я возвратился вечером в отель, слуга, подавая свечу, сказал мне, что из полиции требуют моего паспорта. «Bo-время хватились», – заметил я. Слуга проводил ...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: Paris. Здравствуйте, господа друзья, ну, как вас бог милует? — А что до нас касается, мы вчера в пушку палили на радостях, что Собрание осупоросилось плюгавой конституцией, которая, божией споспешествующей милостью, году не продержитсяю. Теперь мы поджидаем 10 декабря — встречать достойного презуса уродливой республики, косого кретина Луя Бонапарта. Республика, которую грудью кормили сифилитический Каваньяк и меркуриальный Марраст, не имеет права на иного президента — если она так глупа, что не понимает, что президента вовсе не надо. — Так-то вам издали все представляется couleur rose[114] оттого, что у вас абсолютный срам и запустение — а посмотрели бы вблизи, как дела идут... А в сущности, они идут недурно. Мы присутствуем при великой драме, для того чтоб ее видеть, надобно собрать все силы души — у кого нервы слабы, могут идти в поля, в леса. Драма это не более и не менее как разложение христиано-европейского мира. О возможности (не добив, не разрушив этот мир) торжества демократии и социализма и говорить нечего. Если считать во Франции 10 000 000 citoyens асtifs[115], то 1 м<иллион> падет на 9 ретроградных, состоящих из буржуа, мелких землевладельцев, легитимистов и орангутангов. Орангутанги, не развившиеся в людей, составляют вообще 4 / 5 всей Франции и 4 3 / 4 всей Европы. Suffrage universel, последняя пошлость формально-политического мира, дала голос орангутангам, ну а концерта из этого не составишь. Вот теперь-то Европа несет казнь за аристократию,...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: 1852. 26 июня. Lugano. Albergo del Lago. Если б можно было приотворить грудь и разом бы передать все, что в ней происходит, — какой горький и ядовитый macédoine[212] вы бы увидели! Я столько потерял и так мало остается терять, что поневоле смотрю равнодушно на то, что делается. А в самом деле, есть от чего треснуть и черепу и сердцу. Слыхали ли вы когда-нибудь об пытке, которая продолжается полтора года и в которой, как только свыкнешься с одной болью, принимаются за другую, противоположную. Зачем меня выписали сюда, кажется, затем, чтобы опозорить, а всё из дружбы, из преданности. Петерс., как только попался с немцами, так и потерял чутье, такт. И все у него не клеится... я хлопочу его спасти как-нибудь из импасса — все это кончится каким-нибудь громом, который удивит, испугает и от которого, я думаю, останется цел один мерзавец цюр<ихский>... Он сидит назаперти, никуда не выходит, и даже ставни затворены. Жена окружила нас шпионами. Петер. из всех сил старается вредить себе и нам, чувствительно и дружественно. И все там нет покоя — ни на минуту. Ах вы, Марья Каспаровна, Марья Каспаровна, неделю бы отдохнуть, собрать рассеянные мысли, страдать от несчастий, а не от ударов тупыми ножами. Нет, от фатума не отвертишься....
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: его в десять раз более, нежели натяжки Розенкранца представить его деятельным ректором, прекрасным приятелем, мужем. Гегель был величайший представитель переворота, долженствовавшего от α до ω провести новое сознание человечества в науке, – в жизни он был ничтожен. К этому, само собою разумеется, много способствовало время, в которое он жил, и страна. Берлин, сверх того, имел на него влияние, в практическом мире Гегель был мещанин. Он не постыдился просить защиту прусского министерства против злой критики, помещенной в прусском журнале; по поводу неделикатной и почти подлой выходки против Фриза он советовал ограничить свободу печатания журнала. Наконец, его преподавание философии права – сколько принесло важной пользы и рассеяло пустую и всеобщую теоретическую демагогию, столько же сделало вреда, защищая с энергией существующее зло и ругаясь, как над величайшей пошлостью, над прекрасной душой юношеских порывов. 4. Пора ехать в Москву, а смерть не хочется. Здесь жизнь как-то чище и благороднее. Действительного деяния, на...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: обыск». – «Да будто Жомини русский агент?» – спросил я. – «Ха, ха, ха! Это мы увидим теперь». Вот вам человек. Рубикон был перейден, и, что я ни делал, чтобы воздержать дружбу Головина, а главное, его посещения, все было тщетно. Он раза два в неделю приходил к нам, и нравственный уровень нашего уголка тотчас понижался – начинались ссоры, сплетни, личности. Лет пять спустя, когда Головин хотел меня додразнить до драки, он говорил, что я его боюсь; говоря это, он, конечно, не подозревал, как давно я его боялся до лондонской ссоры. Еще в России я слышал об его бестактности, о нецеремонности в денежных отношениях. Шевырев, возвратившись из Парижа, рассказывал о процессе Головина с лакеем, с которым он подрался, и ставил это на счет нас, западников, к числу которых причислял Гол<овина>. Я Шевыреву заметил, что Запад следует винить только в том, что они дрались , потому что на Востоке Головин просто бы поколотил слугу и никто не говорил бы об этом. Забытое теперь содержание его сочинений о России еще менее располагало к знакомству с ним. Французская риторика, либерализм Роттековой школы, pêle-mêle [489] разбросанные анекдоты, сентенции, постоянные личности...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: années avant la révolution de Février, les idées révolutionnaires allaient s'accroissant, grâce à la propagande et au travail interne qui prenait un essort de plus en plus considérable. Le gouvernement paraissait las de poursuites. La grande question qui dominait toutes les autres et qui commençait à agiter le gouvernement, la noblesse et le peuple, c'était la question de l'émancipation des paysans. On sentait bien qu'il était impossible d'aller plus loin avec le carcan du servage au cou. L'oukase du 2 avril 1842 qui invitait la noblesse à céder quelques droits aux paysans, en retour des redevances et des obligations qu'on avait stipulées de part et d'autre, prouve assez clairement, que le gouvernement voulait l'émancipation. La noblesse des provinces s'en émut, se divisa en partis, prenant cause pour ou contre l'affranchissement. On se hasardait à parler de l'émancipation dans les réunions électorales. Le gouvernement permit à la noblesse, dans deux ou trois chels-lieux, de nommer des comités pour aviser aux moyens d'affranchir les serfs. Une partie des seigneurs étaient exaspérés, ils ne voyaient dans cette grande question sociale qu'une attaque de leurs privilèges et de la propriété et s'opposaient à toute innovation, se sachant appuyés par...
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Часть текста: В 1860 – [когда удивительный человек по силе, энергии, самоотверженью] в то же время, когда был в Лондоне чистейший и благороднейший Сераковский [был в Лондоне] – были там [же] и несколько [славных] русских офицеров [они делали Крымскую кампанию и были большие энтузиасты], больших энтузиастов. Один из них – наиболее горячий [красноречивый], прощаясь, вывел меня в сад и сказал мне, обнимая меня: «Если вам занадобится когда-нибудь – зачем-нибудь человек безусловно преданный вам, не забудьте меня. Иду на все – лишь бы вы указывали путь – помните это…» «Сохраните себя и в своей груди те мысли, те чувства, которыми вы теперь полны». [– Если, говорил он,] – «Об этом не заботьтесь, – отвечал он [несколько трагически], – эти чувства проводят меня до гроба, и если вы услышите когда-нибудь что-нибудь такое обо мне… [такое, – вы понимаете, – что вас заставит усомниться во мне] – пишите ко мне и напомните [только] наш разговор» – и он [растроганный] сжал меня в объятиях своих....
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: «1864», «Новая фаза в русской литературе»), выразившийся в росте политической активности демократической интеллигенции и в некотором оживлении реформистской деятельности правительства, воскресившей на время и либеральные иллюзии Герцена (см. «Письмо к императору Александру II» в наст. томе). В обстановке обсуждения и проведения земской, судебной, цензурной, финансовой и ряда других реформ 1864 — 1865 гг. Герцен взял на себя задачу теоретического «разъяснения социальных и экономических, гражданских и юридических вопросов» (см. «Нашим читателям»), ориентируясь на широкие круги русской демократической общественности. Реализацией этой задачи и явились «Письма к путешественнику». Самый жанр «писем», не раз уже блестяще использованный Герценом в его публицистической работе («Письма из Франции и Италии», «Концы и начала», «Письма к будущему другу», «Письма к противнику» и пр.), открывал неисчерпаемые возможности в самой «широкой и свободной...
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Часть текста: politiques recommencent. Le 14 décembre 1861, le poète Mikhaïlov est condamné aux travaux forcés, pour avoir adressé à la jeunesse un appel qui n'a eu aucune suite. La société, ce qui est peut-être plus étonnant, commence aussi à murmurer. Elle semble fatiguée de la liberté, avant même de l'avoir obtenue. Elle en craint les excès, avant d'en avoir eu la jouissance. La première effervescence passée, tout tend au calme plat. Il ne fallait qu'un prétexte pour entrer en pleine réaction, La police le fournit. Pour sortir de l'impasse, elle frappe un grand coup, à l'antique et rejette sur les «rouges», les «socialistes» et la jeunesse en général, l'incendie d'un quartier de Saint-Pétersbourg qu'elle n'a pas su éteindre, et auquel peut-être ont aidé quelques voleurs de rue. Ceci se passait au mois de mai 1862. A cette accusation, comme si on l'eût attendue, s'élève dans les journaux une clameur contre les incendiaires. On demande des enquêtes et «des punitions...