Поиск по творчеству и критике
Cлово "MEN"
Входимость: 12. Размер: 61кб.
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 12. Размер: 61кб.
Часть текста: government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution took little thought of him. The sale of national property had no effect upon his condition, except to create a limited provincial bourgeoisie. The serf knew well enough that the land did not belong to him: he only looked for a personal and negative emancipation: an emancipation of the labourer. In Russia the reverse is the case. The original organization of that agricultural and communistic people was essentially democratic. There were no châteaux, very few towns, and those few nothing but large villages. No distinction existed between the peasant and the citizen. The rural commune, as it still exists, is the exact image of the great communes of Novgorod, Pskow, Kiev. Moscovite centralization, indeed, destroyed the autonomy of the towns: but the humble word commune preserved its self-government, its trial by jury, its justices of the peace, till after the reign of Ivan the Terrible: that is to say, till the XVIIth century. The soil was not as yet the subject of individual property: each rural commune held its allotment of land. Each of its members had the right to cultivate a portion of that holding, and each appropriated in effect the fruits of his own labour. Such is still the tenure of thirty million of peasants, de la couronne as they are...
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Часть текста: смерть в политике, смерть на трибуне, ходячий мертвец Гизо, с одной стороны, и детский лепет седой оппозиции, с другой; – там где-то внизу раздавались какие-то крики титанов, что-то сильное и страшное, как будто из могучей и здоровой груди, но снаружи – остынувший кратер, превратившийся в грязь и слякоть. Франция выздоровеет, я сказал это в прошлом письме, без радикальных средств небесного огня и морской воды, но мне не хотелось быть сиделкой у ее изголовья, пока она ломается в припадке безумия, сдерживаемая грязными и циническими руками цирюльников и фельдшеров. – «В Италию, в Италию!» – Прочь каменные стены, прочь жалкая природа, мне хотелось отдохнуть, хотелось моря, моря, теплого воздуха, пышной зелени и людей не так истасканных, не так выживших из сердца. Я решился ехать. – А признаюсь вам, когда пришлось расставаться с Парижем, мне сделалось страшно, мне сделалось больно; вся моя задорная храбрость покинуть Париж исчезла, когда пришлось сесть в коляску, – я даже ожидал, не случится ли...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: distinguished literary men of the day in Russia. N. Tchernisctievski was arrested nearly two years ago, and has been imprisoned ever since. After a secret inquiry he was tried by the senate, without any defence whatever. The government has published nothing respecting the cause of the trial, and for a very good reason. There was nothing to bring forward except the opinions expressed in censured articles, the influence of Tchernischevski over the young men, and his pretended participation in a ciandestine publication. They wanted to get rid of a clever and ardent antagonist, and he was accordingly sentenced to seven years' hard labour in Siberia, and to transportation for life. This is not all On the 31 st May, Tchernischevski was led forth in the middle of the day into a public square in St. Petersburg. His sentence was read to him, he was forced tokneel, his sword was broken above his head, and he was then put in the pillory. A young girl threw some flowers to him, she was arrested. A well known literary man cried: «Adieu, my friend!»... he is in prison. Like a worthy son, the emperor Alexander is reviving the memory of his father. Why does not Germany, which tries...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: hier, parce que la poste part à 4 1 / 2 après midi pour Berne, et nous arrivâmes vers les 5. Mon arrivée a été sous les meilleurs auspices du monde, j’ai rencontré toute la petite famille prête à aller à un examen où Colas devait figurer... et je restai seul avec les voyageurs dans le Obernschöngrünschneebedecktberg, mais dans un quart d’heure la force publique envahit l’appartement, c’était une députation qui a reçu ordre du directeur de m’emmener vif ou mort à l’examen. Vous connaissez mes idées sur la mort, je lui déclare donc que si l’аlternative est telle — je suis à ses ordres; alors ils me menèrent dans un désert de neige jusqu’au cou, dans un salon très bien éclairé pour les aveugles qui jouaient la flûte et touchaient le cœur et le piano, on leur démontrait la chaleur palpable — i! faisait au moins 45 degrés de Réaumur. — Cela n’est pas tout... moi en habit de voyage, paletot vert de grenouille à l’extérieur, Cognac de la Couronne au dedans... on me mène dans un cercle d’aristocrates, dont le plus jeune lisait un compte-rendu qu’il a commencé par ces mots: «Voilà pour la quarantième fois que j’ai l’honneur...» A chaque année il perdait une dent — cela a beaucoup augmenté à l’agrément. On me fait asseoir entre ces monarques assemblés, qui vinrent encore une fois s’étonner de leur philantropie et...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: a few words in behalf of the Russian youths imprisoned in St. -Petersburg, Cronstadt, and Moscow, for an attempt to present an address to the emperor Alexander II, asking him to discontinue his persecutions of instruction in Russia. We are, indeed, quite edified by the tender friendship between Mr. George Williams (of King's College, Cambridge) and admiral Putiatin; but when friendship becomes a passion it may dim the mind as well as love or ambition. Mr. G. Williams, in the letter inserted in your esteemed journal (November 15), tries to smooth the bad impression produced on public opinion by your very truthful and beautiful correspondence concerning the Russian Universities. He says,—«The two main grievances, of which the students, had to complain at the outset were the abolition of their uniforms, and the imposition of certain tuition fees». The first assertion proves that Mr. Williams did not attentively read your correspondence; the second, that he does not understand the state of things in Russia, in spite of his having travelled in that country. The uniforms were worn by order of the government, and. during the reign of Nicholas the rules regarding them...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: und Golowin. Das Werk von Hrn. Turgeneff (1847) hat für uns ein großes Interesse als ein treues Bild der Meinungen, Hoffnungen und Ansichten zur Zeit des Kaisers Alexander, als eine Autobiographie des Verfassers, der seiner Zeit viel gesehen hat, aber das Rußland nicht kannte, welches sich nach 1825 entwickelt hat. Die Anschaungsweise des Hrn. Turgeneff, die uns an den feinen Liberalismus des Ministeriums Decaze und Martignac erinnert, ist unglücklicherweise gar nicht imstande, die russischen Verhältnisse richtig aufzufassen. In den Schriften von Hrn. Golowin kann man alles finden, was Rußland drückt, was man abschaffen muß, aber nichts von dem, was man bewahren muß. Sie sind eine protes tierende Veröffentlichung alles dessen, was dort in erzwungenen Stillschweigen verhallt; die Angabe dessen was in 'der offiziellen russischen Welt geschieht, ist von umso größerem Nutzen, als die Regierung vor jeder desfallsigen Veröffentlichung zurückschreckt. Dennoch aber glaube ich, daß man das russische Volk aus den Golowin'schen Werken so wenig al aus den Turgeneff sehen kennen lernen kann. <Двое русских писали на французском языке о России, господа Тургенев и Головин. Труд г. Тургенева (1847) представляет для нас большой интерес как верное изображение суждений, надежд и взглядов времен императора Александра, как автобиография писателя, который в свое время многое видел, но не знал России, развившейся после 1825 года. Образ мыслей г. Тургенева, напоминающий тонкий либерализм министерства Деказа и Мартиньяка, к несчастью, не позволяет верно понять положение вещей в России. В сочинениях г. Головина можно найти все, что угнетает Россию, что нужно уничтожить, но ничего нет о том, что нужно сохранить. Это проникнутое протестом раскрытие всего того, что там замирает в вынужденном молчании, рассказ о том, что происходит в официальном русском мире, представляет тем большую пользу, что...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: всего человечества, по крайней мере делами целого народа, знакомства их были, так сказать, безличные. Месяцы проходили – и ни одного слова о том, о чем хотелось говорить. …А между тем я тогда едва начинал приходить в себя, оправляться после ряда страшных событий, несчастий, ошибок. История последних годов моей жизни представлялась мне яснее и яснее, и я с ужасом видел, что ни один человек, кроме меня, не знает ее и что с моей смертью умрет и истина. Я решился писать; но одно воспоминание вызывало сотни других, все старое, полузабытое воскресало – отроческие мечты, юношеские надежды, удаль молодости, тюрьма и ссылка [217] – эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь. Я не имел сил отогнать эти тени, – пусть они светлыми сенями, думалось мне, встречают в книге, как было на самом деле. Ия стал писать с начала; пока я писал две первые части, прошли несколько месяцев поспокойнее… Цепкая живучесть человека всего более видна в невероятной силе рассеяния и себяоглушения. Сегодня пусто, вчера страшно, завтра безразлично; человек рассеивается, перебирая давно прошедшее, играя на собственном кладбище… Лондон, 1 мая 1854 г. <Предисловие к английскому изданию> Preface In order to write down one’s own recollections, it is by no means necessary to be a great man, or an extraordinary villain; a celebrated artist, or a statesman; it is enough to be merely a man, to have something to tell, and to be able and willing to tell it. Every existence is interesting; if not on account of the person, yet on account of the country, the epoch in which he lives. Man likes to penetrate into the inward life of another; he likes to touch the most delicate chord of another heart, to watch its beatings and penetrate its...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: русского правительства». – «А вы знаете их?» – спросил меня Ламорисиер. – «Кто их не знает!» – «Nommez-les, nommez-les [488] ». – «Ну, да Яков Толстой и генерал Жомини». – «Завтра же велю у них сделать обыск». – «Да будто Жомини русский агент?» – спросил я. – «Ха, ха, ха! Это мы увидим теперь». Вот вам человек. Рубикон был перейден, и, что я ни делал, чтобы воздержать дружбу Головина, а главное, его посещения, все было тщетно. Он раза два в неделю приходил к нам, и нравственный уровень нашего уголка тотчас понижался – начинались ссоры, сплетни, личности. Лет пять спустя, когда Головин хотел меня додразнить до драки, он говорил, что я его боюсь; говоря это, он, конечно, не подозревал, как давно я его боялся до лондонской ссоры. Еще в России я слышал об его бестактности, о нецеремонности в денежных отношениях. Шевырев, возвратившись из Парижа, рассказывал о процессе Головина с лакеем, с которым он подрался, и ставил это на счет нас, западников, к числу которых причислял Гол<овина>. Я Шевыреву заметил, что Запад следует винить только в том, что они дрались , потому что на Востоке Головин просто бы поколотил слугу и никто не говорил бы об этом. Забытое теперь содержание его сочинений о России еще менее располагало к знакомству с ним. Французская риторика, либерализм Роттековой школы, pêle-mêle [489] разбросанные анекдоты, сентенции, постоянные личности и никакой логики, никакого взгляда, никакой связи. Погодин писал рубленой прозой, а Головин думал рублеными мыслями. Я миновал его знакомство донельзя. Ссора его с Бакуниным помогла мне. Головин поместил в каком-то журнале дворянски либеральную статейку, в которой помянул его. Бакунин объявил, что ни с...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: г. - май 1856 г. СПИСОК НЕСОХРАНИВШИХСЯ И НЕНАЙДЕННЫХ ПИСЕМ ГЕРЦЕНА Январь 1853 —май 1856 1. Т. А. АСТРАКОВОЙ. Около 4января 1853 г. (23 декабря 1852 г.). Лондон. Ответ на просьбу Т. А. Астраковой о присылке 1500 р. сер., содержавшуюся в ее письме к Герцену от 23 (11) декабря 1852 г. (см. ЛН, т. 62, стр. 16). Содержание письма Герцена частично раскрыто в письме Астраковой от 20 (8) января 1853 г., в котором она, подтверждая получение ответа от Герцена, писала ему: «Да, это правда: деньги, семейное счастье и здоровье, каково бы оно ни было, — всем этим надо было пользоваться и довольствоваться... зачем было гнаться за лучшим?.. <...> Из некоторых слов сестры (Н. А. Тучковой) и теперь из твоего письма я начинаю понимать, что в ее (Н. А. Герцен) жизни разыгралась страшная драма, драма, за которую она поплатилась жизни» <...> Спасибо за готовность исполнить мою просьбу; разумеется, я верю, верю всему, что ты говоришь, я думаю, что я виновата, — не подумавши написала тебе; ты поправил сам мою ошибку — действуй, как знаешь и как лучше и удобнее <...> Теперь-то я и поняла невозможность исполнения вдруг <...> 1000 франков я еще не получила, и как и по какому документу я получу их? ( В письме об) этом ничего нет» [ЛН, т. 62, стр. 16—18). Это письмо Герцена упомянуто также в письме 1 (см. стр. 8 наст, тома; ср. также письмо 8 — стр. 14 наст. тома). См. далее в списке № 3. 2. Н. П. ОГАРЕВУ или Н. А. ТУЧКОВОЙ. Около 4 января 1853 г. Лондон. Упомянуто (без раскрытия фамилии адресата) Т. А. Астраковой в ее письме к Герцену от 20(8) января 1853 г.: «Вчера отослала твое...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: вас что есть неважное — можете послать с ним. Продолжение гистории — так уж боги судили мне быть «кутихой», — вот не думал, не гадал попасть в лондонские львы; сидел в Тыкнаме — и тут едакое случилось. Лондон покрыт афишами, в которых мелкими и крупными, красными и черными чернилами объявлено, что Russian Exile A. Herzen[179] будет в Martin Hall, в Long Acr'e 27 февр<аля>... В «Daily News» была статья от Комитета, ее приложу и статью Jones "а. Ну вот Голов<ин>-то и срезался. -А мне на плечи тягость не пустая. Все эмиграции ждут моей речи — знаете, оно и жутко, а, по-прочем, пожалуй, и скажем. — Вот вы в 8 часов во вторник с супругом и помяните — старик-то наш позорится теперь. Голов<ин>, разумеется, отколет какую-нибудь пакость, я даже на всякий случай орудие припасу. Ну, разумеется, я уж и анонимные письмы получил с ругательствами (мило и благородно) и письмо от редактора «Биография современников» с вопросами: в котором году родился, где был в тюрьме, какие книги печатал. — Я прибавил: «И постоянно всю жизнь придерживался горячительных напитков». Все это, вероятно, кончится тем, что меня отсюда по пряжке выгонят или посадят в смирительный дом — это будет хорошо; я тогда выучусь по-английски. Я вас уверяю серьезно, что я не желал и не сделал ни одного шага. Экая скотина Гол<овин>! — Но дело бы прошло, если б не французские рефугарии—они стали за меня горой. Эта симпатия была одной из наград за бездну полыни. Прощайте. Львы длинных писем не пишут....