Поиск по творчеству и критике
Cлово "MAXIMUM"
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 127кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: посаженной на плечи, как у бульдога; большие челюсти продолжали сходство с собакой, к тому же они как-то плотоядно улыбались; старое и с тем вместе приапическое выражение лица, небольшие, быстрые серенькие глазки и редкие прямые волосы делали невероятно гадкое впечатление. Он сначала сильно намылил голову исправнику за дорогу, по которой вчера ехал. Исправник стоял с несколько опущенной, в знак уважения и покорности, головою и ко всему прибавлял, как это встарь делывали слуги: – Слушаю, ваше превосходительство. После исправника он обратился ко мне. Дерзко посмотрел на меня и спросил: – Вы ведь кончили курс в Московском университете? – Я кандидат. – Потом служили? – В Кремлевской экспедиции. – Ха, ха, ха! Хорошая служба! Вам, разумеется, при такой службе был досуг пировать и песни петь. Аленицын! – закричал он. Взошел молодой золотушный человек. – Послушай, братец, вот кандидат Московского университета; он, вероятно, все знает, кроме службы; его величеству угодно, чтоб он ей у нас поучился. Займи его у себя в канцелярии и докладывай мне особо. Завтра вы явитесь в канцелярию в девять утром, а теперь можете идти. Да, позвольте, я забыл спросить, как вы пишете? Я сразу не понял. – Ну, то есть почерк. – У меня ничего нет с собой. – Дай бумаги и перо, – и Аленицын подал мне перо. – Что же я буду писать? – Что вам угодно, – заметил секретарь, – напишите: А по справке оказалось. – Ну, к государю переписывать вы не будете, – заметил, иронически улыбаясь, губернатор. Я еще в Перми многое слышал о Тюфяеве, но он далеко превзошел все мои ожидания. Что и чего не производит русская жизнь! Тюфяев родился в Тобольске....
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: Штемпель Genève был на фамилии, написанной мельчайшим и тончайшим шрифтом. Но, карейший, фонд или фон дела не изменился — вот в апёпрях что ты писал: «Итак, вы едете во вторник. Признаюсь, что предстоящее передвижение меня настроивает грустно... тем паче что Туц беспрестанно спрашивает: „why"[531]. —И я не знаю... etc., etc.» Если ты забыл или написал сгоряча — то все же оно остается schwarz auf weiß[532]. Я тут требую только нелицеприятной и беспощадной правды и сам ею плачу. Вопрос так выразится — взглянуть на Лизу, Тату и N , не говоря обо мне, доставит тебе п — удовольствия, а съездить за город и провести месяц вдали от привычек: р — горестей. Ну и надобно себе на духу сказать, что n > р или р > n? Я смело говорю, что р > n[533] . Чтоб сделаться понятнее, я даже принял исковерканный язык Дм. Мат. Перевощикова. Я тебя и спрашиваю — дай мне намек, как приехать с Лизой и N в Женеву не безобразно, или отложим всю поездку на неопределенное время — а я на днях приеду на двое суток. Всего жальчее при этом Лиза — она действительно тебя любит и хочет видеть — и я не думаю,...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: длинное здание присутственных мест, едва приближался, и мне было грустно, – разлука или предчувствие были причиною, не знаю; вероятно, то и другое. Для меня въезд в новый город всегда полон дум, и дум торжественных; кучка людей, живущих тут, не имела понятия обо мне, я – об них; они родились, выросли, страдали и радовались без меня, я без них, – и вдруг наши жизни коснутся, и, почему знать, может, в этой кучке найду я себе друга, который проведет меня через всю жизнь, врага, который пошлет пулю в лоб. Если же и ничего этого не будет, все же их жизни для меня раскроются, и я, как деятельный элемент, войду в круг чуждый, и почему знать, как подействую на него, как он подействует на меня… Паром остановился, коляску заложили, и я въехал в богом хранимый град Малинов, шагом тащась на гору по глинистой земле. Благочестивый город не завел еще гостиницы; я остановился на постоялом дворе, довольно грязном и чрезвычайно душном. Первым делом было раскрыть окно: низенькие домики стоят по обеим сторонам улицы, травка растет возле деревянных тротуаров, и изредка проезжают, особым образом дребезжа, какие-нибудь желтые или светлозеленые дрожки, деланные до француза. «Должно быть, эти люди в простоте душевной живут себе тихо и хорошо, – думал я и (так как это было на другой год после университета) прибавил: – Beatus ille qui procul negotiis [222] ездит по улицам, на которых растет трава». Так как идиллическое расположение не могло меня насытить, я спросил хозяина, что у него есть съестного. «Есть, пожалуй, рыба славная». – «Дай рыбу!» Он принес через полчаса кусок рыбы с запахом лимбургского сыра; я люблю, чтоб каждая вещь пахла сама собою, и потому не мог в рот взять рыбы. «Еще что есть?» – «Да ничего, пожалуй, нет». Хозяйка пожалела обо мне и из другой комнаты, минут через...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: (à Livourne, à Gênes — il y a beaucoup de cas) — je vous inviterai très sérieusement de venir passer un mois ou deux ici — peut-être même il faudra quitter Nice. — Dans ces cas il faut se. concentrer — et non s'éparpiller. Pensez-y. Les frais de voyage ne doivent pas vous inquiéter— à propos Alexandre) ne sais pas compter et confond tout. Vous avez encore 1000 frs. à recevoir pour cette année, et je pourrais faire une petite avance pour l'année 1868. Maintenant encore un mot — tâchez avec Alex d'arranger les choses de manière à ne pas dépenser plus de 14 m francs avec Tata, par an. La 15-me mille ira en cadeaux et extra. Et c'est mon maximum. Je jure devant Dieu et Francesca da Rimini — c'est suffisant. Ne regrettez non plus les leçons de Panofka. L'éducation aristo doit aussi enfin subir un changement radical (nous en parlons beaucoup et nous ne faisons rien) — à quoi bon cette perte énorme d'argent est-ce que Tata est devenue chanteuse? Olga ne la sera non plus — donc, ce sont des talents d'agrément — ces distractions esthétiques du «dolce far niente». Baser une éducation moderne — sur les demi-talents et la philologie est selon moi une faute. Certainement il vaut mieux d'apprendre la médecine, et quelque chose de positif. Laissez — cara mia — tomber la vieille Eve — comme nous tâchons de nous défaire du...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: veut pas qe coup d’Etat, et qui s’est approché même de Lamoricière pour s’opposer au coup d’Etat «Soulouqe», comme le dit le Charivari . On a fait un essai de mettre Chang de côté, même de l’arrêter — mais il prend bien ses mesures. D’un autre côté les légitimistes ne veulent pas d’empereur, et une petite fraction bourgeoise veut l’ordre légal — avec Cavaignac en tête. Les journaux, les démocrates, les rouges — sont aplatis, stupides, le peuple est tombé dans une léthargie et a perdu tout sentiment du juste; l’insolence du pouvoir n’a pas eu d’antécédents, c’est Pétersbourg ivre, c’est Radetzky à Milan — on traîne les hommes dans des prisons pour tirer quelque aveu sur d’autres personnes. — Après l’article de Proud on l’a jeté à la Conciergerie, on lui a ôté livres et papiers, un soldat était à la porte etc., et personne ne pense à s’indigner. Lis quelquefois la Patrie et l’ Assemblée Nation — tu verras la limite. On veut l’autocratie, on veut faire taire la tribune. Un auteur qui envoie son ouvrage imprimé sans autorisation est regardé comme colporteur en contravention! Et la Сour de Cassation a légalisé cette...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Герцен А. И. - Мейзенбуг М., 28 (16) октября 1869 г. 205. М. МЕЙЗЕНБУГ 28 (16) октября 1869 г. Париж. Appartement meublé — 6 ch à coucher (peuvent être partagées en deux étages) — pas plus haut que le second au dessus de l'entresol nécessairement exposé au soleil. Entre la Chaussée d'Antin, Madeleine et la Rue Rivoli — les boulevards et le commencement des Champs Elysées. ‒‒‒‒‒ Pour 5 mois 4500 maximum. Перевод Меблированная квартира — 6 cпален (могут быть разделены на два этажа) — не выше, чем третий над антресолями, разумеется выходящий на солнечную сторону. Между Chaussé d'Antin, Madelaine и улицей Rivoli — бульвары и начало Champs Elysées. ‒‒‒‒ За 5 месяцев 4500 максимум. Примечания Печатается по автографу (ЛБ). Впервые опубликовано: Л XVII, 390, как конец письма к Н. А. Тучковой-Огаревой от 15 ноября 1864 г. Адресат и дата установлены А. В. Аскарянц (ОРГ, стр. 561).
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: route de Chêne (или Chesne). Переезд этот кладет черту — начинается новый период, вероятно, последний или, наверное, предпоследний нашей деятельности. От 1847 до 1852 — Феврал<ьская> революция и Ницца От 1852 до 1865 — Лондон и типография От 1865 — типография и Женева. Послезавтра мне 53 года; еще лет пять — maximum семь — работы — и на покой. Надобно упрочить орган — и ни одного человека ни вдали, ни вблизи. По этому всему я не шуточно смотрю на post tenebras lux. В Ницце было все печально хорошо — цветы, памятник и тот же Рокка. Гробики поставили у самого памятника — места много для всех. Ницца будет нашим могильным городом. Перед отъездом мы еще туда съездим и, может, 6-го — потом буду ждать письма от Ог<арева> об его путешествии. 5 апреля. От Мейзенб<уг> получил письмо, и завтра им посылаю деньги. Пусть они живут хоть до конца мая, а мы постараемся устроиться до тех пор. В Ницце наследник спрашивал одного из военных, слышал ли он, что один из наших злодеев был в Ницце и теперь в Канне, в силу чего за русскими присмотр, чтоб не таскались в Канн. Может, завтра я поеду в Ниццу; к 15 думаю выехать. Для Лизы Nat взяла Turner. Кого-нибудь было необходимо — она пропадает с тоски, Nat психическое состояние ни на волос не...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: — et déjà l’ancien mal de l’insolence commence à percer. La dépense de l’année passée pour Alex , Tata et Olga — est allée jusqu’à 14 000 — je trouve que c’est le maximum sur les 42 m que je reçois. J’attendrai votre lettre — soyez seulement amicalement franche. Il y a un orage — qui s’est soulevé ici à propos d’un article d’Ogareff, les Polonais nous excommunient, nous dénoncent comme traîtres. Le socialisme a trop fortement touché le gentilhomme. Est-ce que vous lisez encore le russe? Tâchez de lire l’art incriminé. Adieu. Il me semble que je partirai vers le 25 — mais le temps n’est pas propice. Il y a beaucoup à faire ici — et je n’ai pas encore l’«animus» du mouvement. Soyez sûre que rien n’est changé dans les caractères. Перевод 7 ноября. 7, Quai Mont Blanc. Дорогой друг, напишите мне откровенно и не советуясь ни с кем — совсем по-дружески — сколько денег (в обрез) необходимо вам, т. е. на дом, до 10 января. Я мог бы взять с собой немного больше. Александр испускает жалобные вопли и уже начинает пробиваться наружу его старый недостаток — дерзость. Расходы прошедшего года на Александра, Тату и Ольгу достигли почти 14 000 — я нахожу, что это максимум возможного из 42 тысяч, которые я получаю. Жду вашего письма — только будьте по-дружески откровенны. Тут разразилась буря по поводу статьи Огарева, поляки нас проклинают, мы объявлены изменниками. Социализм слишком сильно задел дворянина. Читаете ли вы еще по-русски? Постарайтесь прочесть инкриминируемую нам статью. Прощайте. Мне кажется, что я...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: ARTICLE «The emancipation of all the oppressed and suffering is the vocation of the century». Gervinus The time has come when Russian serfdom should be made, if not an European, at least an English question. London, which has become the permanent oecumenical seat of council for all movements of liberty, emancipation, progression, can scarcely remain indifferent to such a question as that of white slavery in Russia[1]. White slavery in Russia has been too little attacked: perhaps because it has not been defended with the fierce tenacity of Transatlantic slaveholders. For it is to be remarked, that although many of the rich landholders in Russia passionately desire the maintenance of serfdom, no one is found to justify the institution ‒ no one to undertake its defence: not even the government. It is nevertheless a question of capital importance. Indeed, the whole Russian Question, for the present at least, may be said to be included in that of serfdom. Russia cannot make a step in advance until she has abolished slavery. The serfdom of the Russian peasant is the servitude of the Russian empire. The political and social existence of Western Europe formerly was concentrated in châteaux and in cities. It was essentially an aristocratic, or municipal existence. The peasant remained outside of the movement. The revolution...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: остался победителем. Не понимаю, как такие простые вещи, как ненужность казней, вред их не бросаются в глаза правительствам. Еще в Испании, где все метется в каком-то опьянении, понятно, что Нарваэз казнит своих врагов, так как его самого, очень может быть, казнят завтра. Но тут спокойно, gemütlich und romantisch [418] , отрубить голову при современных понятиях – глупо, безрасчетно даже, потому что человек твердый реабилитируется казнию и обращает к себе симпатии. Еще глупее, ежели прусские министры-доктринеры, Эйхгорн-историк, например, думает остановить будущих охотников до стрельбы этим средством; неужели вся история на всякой странице не говорит им, что не токмо ни одного фанатика никогда не останавливала казнь, до даже людей, увлеченных случайной страстью? Тут проглядывает совсем иное – месть, просто месть, жажда крови дерзкого, который даже не раскаялся, не дал случая показать милосердия на себе, потому что не просил его. Два наказания только могут остановить человека – это угрызение совести и общественное мнение; без уважения к себе от самого себя и от ближних человек жить не может, никакие казни не могут сравниться с постоянным сознанием своей гнусности и справедливости презрения от других. Человек готов на всякую епитимию, он будет на лобном месте просить прощение, пойдет в иное место (т. е. сам сошлет себя), только чтоб примириться с собою, ибо в раздоре этом он задохнется. Разумеется, совесть и общественное мнение в неразвитом народе сливаются в религиозной нравственности, в велениях свыше; критериум, внешний закон заменяет недостаток сознания о добре и зле, о человечественном и нечеловечественном. Отчего русский крестьянин один на дороге не ест скоромного, в то время как за нарушение поста он наказан не будет, а березу на большой дороге срубит, хотя сам знает, что за это его накажут розгами, плетьми? ...