Поиск по творчеству и критике
Cлово "NEL"
Входимость: 4. Размер: 24кб.
Входимость: 4. Размер: 43кб.
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 2. Размер: 123кб.
Входимость: 2. Размер: 99кб.
Входимость: 2. Размер: 55кб.
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 153кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 24кб.
Часть текста: Difficile a dirsi anche da un Russo; perche esso non è terminato, e puo servire ad usi molteplici e diversi. L’Impero dei contorni[150] non presenta che una cornice, nella quale si veggono muraglie nude, ossature, frontiere, designazioni di luoghi, lavori forzati. L’opéra dell‘organizzazione esotica s’arresta ad un tratto, sotto il regno di Nicolô. La sua morte et la guerra diedero una scossa terribile al Leviathan moscovita, trascinando nell’impulso paesani e Tzar, la letteratura e l’esercito. Alessandro II si presentò con una serie di tentativi di riforme e col progetto dell’emancipazione dei paesani; tuttavia niente è fatto sin’ora; e noi guardiamo inquieti ed afflitti, chiedendoci: si moverà egli o no il Leviathan del Settentrione? correra a dritta o a sinistra? Alessandro II, sebbene Tzar, è appunto l’uomo dell’età nostra; l’uomo d’un programma, d’una prefazione; somiglia esattamente a que’rivoluzionari d’un tempo non molto lontano, i quali si soddisfacevano di grandi parole, di discorsi da banchetti, e si davano beatamente ad intendere che, sol che annunciasero l’inaugurazione delia Repubblica universale, nѐ seguirebbe in un istante la solidarietà delle nazioni. Il figlio dell’uomo più prosaico del secolo, è un sognatore, e non sa bene ciò che si voglia. Fu educato da un poeta romantico; possiede aspirazioni e velleità; ma è privo di carattere e piange sovente; il che nulla vale pel posto che occupa. Indi i programmi splendidi e...
Входимость: 4. Размер: 43кб.
Часть текста: A GIUSEPPE MAZZINI SULLE PRESENTI CONDIZIONI DELLA RUSSIA Caro Amico, Sono 7 anni che «l'Italia del Popolo» pubblicava un mio lungo articolo sulla Russia, ed una lettera che diressi su tale argomento. Molte cose che allora sembravano avventate e paradossali, si confermarono poi. La guerra el la morte di Nicoló scossero fortemente l'indolenza slava, e la Russia si agita e si commuove per entrare in una nuova vita. Dopo il 1849 la questione russa fu variamente agitata. Dalla condizione di paese quasi ignoto, la Russia passò a quella di paese mal noto. L'odio — quell'odio latente e ostinato che resulta dal timore, era tale che ogni uomo che osasse (e fra quelli era io) dire una parola a favore di quel Golia del Nord, trovava un David inesorabile fra gl'inglesi o fra i tedeschi, colla fionda in pugno. Si sapeva che la libertà e la civiltà erano naturalmente colà ove era il Bonaparte, e che quella crociata islamico-cattolico-protestante contro la czarodoxia cominciava l'èra della fratellanza dei popoli, della Germania libera, di Waterloo cancellato coll'opera degli stessi inglesi. Cosi pensava il volgo; ma è d'uopo dire che gli uomini gravi guardavano con occhio triste quella leggerezza di vecchio rimbambito, e cercavano di conoscere meglio quell'ignoto potere che vigoroso combatteva contro i suoi nemici collegati. La miglior prova ch'io possa produrre di tale asserzione, è la mia stessa esperienza. Non dimenticherò mai la premura affettuosa con cui voi, ed alrti uomini illustri come Victor Hugo, Michelet. Proudhon, Louis-Blanc mi deste la mano nel 1855 e m'incoraggiaste quando io cominciai la mia Rivista russa, «La Stella Polare» a Londra. A voi tutti pareva affatto ragionevole che un russo, sfidato nemico...
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Часть текста: Эти строки и остатки журнала, относящегося к тому же времени и приложенного в другом месте [293] , писаны под влиянием московских размолвок. Темная сторона снова брала верх – отдаление Грановских испугало Natalie, ей казалось, что весь круг распадается и что мы остаемся одни с Огаревым. Женщина, едва вышедшая из ребячества, которую она любила, как меньшую сестру, ушла далее других. Вырваться во что б ни стало из этого круга сделалось тогда страстной idée fixe [294] Natalie. Мы уехали. Сначала новость – Париж, – потом просыпавшаяся Италия и революционная Франция захватили всю душу. Личное раздумье было побеждено историей. Так дожили мы Июньских дней. …Еще прежде этих страшных, кровавых дней пятнадцатое мая провело косой по вторым всходам надежды… «Трех полных месяцев не прошло еще после 24 февраля, башмаков не успели износить, в которых строили баррикады, а уже усталая Франция напрашивалась на усмирение [295] . Капли крови не пролилось в этот день – это был тот сухой удар грома при чистом небе вслед за которым чуется страшная гроза. В этот день я с каким-то ясновидением заглянул в душу буржуа, в душу работника и ужаснулся. Я видел свирепое желание крови с обеих сторон – сосредоточенную ненависть со стороны работников и плотоядное, свирепое самосохранение со стороны мещан. Такие два стана не могли стоять друг возле друга, толкаясь ежедневно в совершенной чересполосице – в доме, на улице, в мастерской, на рынке. Страшный, кровавый бой, не предсказывавший ничего доброго, был за плечами. Этого никто не видел, кроме консерваторов, накликавших...
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: и Петербурге». «Я вам сделаю из нее встречу вроде аксаковской!» Редактор был доволен и торопил меня. – Я так вдохновился вашим почтовым куплетом, – сказал я Константину Сергеевичу, – что сам для «Листка» написал станцию. – Надеюсь однако, вы не за … – Нет, нет, против. – Я так и ждал, что вы против. – Да, да, только ведь притом против обоих! Станция Едрово. От С. -Петербурга 334 3/4 вер. От Москвы… 342 3/4 вер. Nel mezzo del camin [133] …Здесь Дант сбился с дороги: Едрово именно mezzo del camin между Москвой и Петербургом. Конечно, в XIII столетии немудрено было сбиться с дороги, и я очень верю, что Дант обрадовался, встретившись подальше с Виргилием. В одиночестве как-то невесело по такой дороге, особенно за 500 лет прежде, нежели она была проложена. Совершенно без заботы насчет пути я, с своей стороны, сидел нынешней осенью в этой безразличной точке между двух великих центров, из которых один в середине, а другой с краю, и с душевною кротостью ожидал, пока мне сварят – что вы думаете? – Soupe à tortue? [134] – Нет, не отгадали. Шину на колесе. Делать было нечего, я вспомнил Шиллерову резигнацию, спросил себе порцию кофе, вынул из мешка сигары, томик «Мартина Чазельвита» и, как ожидать надобно было, не развертывал его....
Входимость: 2. Размер: 123кб.
Часть текста: победой противной партии, замыкают развитие и утягивают людей из живой деятельности в призрачную. Выходя из родины с затаенной злобой, с постоянной мыслию завтра снова в нее ехать, люди не идут вперед, а постоянно возвращаются к старому; надежда мешает оседлости и длинному труду; раздражение и пустые, но озлобленные споры не позволяют выйти из известного числа вопросов, мыслей, воспоминаний, из которых образуется обязательное, тяготящее предание. Люди вообще, но пуще всего люди в исключительном положении, имеют такое пристрастие к формализму, к цеховому духу, к профессиональной наружности, что тотчас принимают свой ремесленнический, доктринерный тип. Все эмиграции, отрезанные от живой среды, к которой принадлежали, закрывают глаза, чтоб не видеть горьких истин, и вживаются больше в фантастический, замкнутый круг, состоящий из косных воспоминаний и несбыточных надежд. Если прибавим к тому отчуждение от не-эмигрантов, что-то озлобленное, подозревающее, исключительное, ревнивое, то новый, упрямый Израиль будет совершенно понятен. Эмигранты 1849 не верили еще в продолжительность победы своих врагов, хмель недавних успехов еще не проходил у них, песни ликующего народа и его рукоплескания еще раздавались в их ушах. Они твердо верили, что их поражение – минутная неудача, и не перекладывали платья из чемодана в комод. Между тем Париж был под надзором полиции, Рим пал под ударами французов, в Бадене свирепствовал брат короля прусского Паскевич по-русски, взятками и посулами, надул Гёргея в Венгрии. Женева была битком набита выходцами, она делалась Кобленцем революции 1848 г. Итальянцы всех стран, французы, ушедшие от Бошарова следствия, от версальского процесса, баденские ополченцы, вступившие в Женеву правильным строем, с своими офицерами и с...
Входимость: 2. Размер: 99кб.
Часть текста: вспомнил предварение человека, открытое императорским почтамтом в России (кому, в самом деле, и уметь открывать все запечатанное для других, как не ему?). Если можно путешествовать по подорожной с будущим , отчего же с ним нельзя переписываться. Автор caм был будущим в одном давно прошедшем путешествии, а настоящим был Васильев, рядовой жандармского дивизиона. Взяв все это в расчет, автор решился писать к будущему другу, желая от всей души, чтоб он сохранил свое доброе здоровье до первой встречи с ним, вперед радуясь приятному будущему знакомству. ПИСЬМО 1 Будущий друг, извините, что я к вам пишу, не зная порядком, сколько вы заняты и много ли у вас времени праздного или, лучше, скучного, которое вы хотели бы рассеять невеселой беседой человека, начинающего стареть и продолжающего ворчать... Я долго крепился... но сил не стало. Русские новости и русские журналы действуют на меня, как дурман или как пневматическая машина, я чувствую беспокойство чижа в безвоздушном пространстве, я задыхаюсь, мне...
Входимость: 2. Размер: 55кб.
Часть текста: 6 марта 1836. Вятка (!) А. Герц<ен> Гер<цен> ______ Fine Cha Epernay Vive Art Frères Musa ______ Sangue perfetto, che mai non si beve Dall’assetate vene, e si rimane Quasi alimente che di mensa leve, Prende nel cuore a tutte membre umane Virtute informativa, como quello Ch’a farsi quelle per lo vene vane. Ancor digesto scende ov’è piu bello Tacer che dire; e quindi poscia geme Sovr’altrui sangue in natural vasello. Ivi s’accoglie l’uno e l’altro insieme, L’un disposto a patire e l’altro a fare, Per lo perfetto luogo onde si preme; E, giunto lui, comincia ad operare, Coagulando prima, e poi avviva Cio che per sua materia fe’ constare. Anima fatta la virtute attiva, Qual d’una pianta, in tanto differente, Che quest’è in via e quella è gia a riva, Tanto ovra poi che gia si muove e sente, Come fungo marino; ed indi imprende Ad organar le posse ond’è semente. Or si spiega figluolo, or si distende La virtù ch’è dal cuor del generante Ove natura a tutte membra intende Ma come d’animal divenga fante, Non vedi tu ancor: quest’è tal pun Ché più savio di te fe’già errante; Sì che, per sua dottrina, fe’disgiunto Dall’anima il possibile intelletto, Perché da lui non vide organo assunt Apri alla verità che viene il petto, E sappi che sì tosto come al feto L’articolar del cerebro è perfetto, Lo Motor primo a lui si volge lieto, Sovra tanta arte di natura, e spira Spirito nuovo di virtù repleto, Che ciò che trova attivo quivi tira In sua sustanzia, e fassi un’alma sola, Che vive e sente, e sé in sé rigira. E perché meno ammiri la parola, Guarda il calor del sol che si fa vino, Giunto all’umor che dalla vite cola. Del Purgatorio, C...
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Часть текста: – рассказывала горничная – услышав шум, бросился наверх и закричал, чтоб Колю одевали. Когда моя мать взошла на палубу, гибель была очевидна; лодка с «Марселя» бросила веревку, Шпилман ее взял, горничная держала ребенка на руках – в это время сильная волна покачнула мою мать – она только успела сказать: «Спасайте ребенка, спасайте ребенка!» – ее не видали больше. «Давайте его сюда», – кричал Шнилман горничной, но та, оцепенелая от страха, не делала ни шагу. «Тогда он оставил веревку, – говорит англичанин в своей статье, – пароход начинал тонуть, и, видя, что он не можкет больше достать веревку, – я схватил ее и бросился на лодку». «С таким удивительным самоотвержением погиб отец, желая спасти своего сына!» – прибавляет англичанин, думая, что Коля был его сын. Бедный, бедный Шпилман… <Рассказ о семейной драме>. 3 мая 1855 Сегодня 3 мая – три года тому назад в этот день были у нас похороны. …Тридцатого апреля вечером она велела подать себе новорожденного и позвать детей; доктор предписал наисовершеннейший покой. Я просил ее не делать этого. Она кротко посмотрела на меня. «И ты, Александр, слушаешься их, смотри, как бы тебе не было потом очень жаль, что ты у меня отнимешь эту минуту, – мне теперь полегче, я хочу сама представить малютку детям». Я позвал детей. Не имея силы держать новорожденного, она его положила возле себя и с светлым, радостным лицом сказала Саше и Тате: «Вот вам еще маленький брат – любите...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: disant que tu étais malade. Je commençais déjà à m’indigner sérieusement de ces délais éternels, d’autant plus que je savais que tu trouvais qu’il fait encore trop chaud pour le voyage, et je le savais parce que ma mère a écrit: «Je suis d’accord avec G qu‘il fait, etc.» J’ai pensé que dans ces temps révolutionnaires la chaleur pouvait continuer jusqu’au mois de mai de l’année 1857. Par un ordre du jour daté de Zurich, tu mis une défense complète à faire des suppositions, hypothèses, probabilités et autres opérations, par lesquelles l’esprit humain cherche à savoir ce qu’il ne sait pas — concernant ton absence. Mais tu sais la faiblesse de l’homme; après avoir longtemps pensé, nous nous sommes arrêtés à cette supposition: «Ma mère a écrit il y a deux mois que tu avais coupé tes cheveux — or donc tu attends qu’ils repoussent pour repousser du littoral Suisse la barque qui doit te rendre à Nice». — C’était la dernière hypothèse lorsque ta lettre a dit que tu étais malade. Pourquoi ne m’as-tu pas écrit avant? je t’aurais ménagé beaucoup de reproches de la part d’Emma, et j’aurais trouvé les moyens de la consoler, mais comme j’étais moi-même tanto poco arrabiato — j’ai aussi pesté, vociféré,...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: съездить в Россию; говорят, т. е. Карл Фогт мне говорил, что русский посол (кажется, Убри или что-то такое) в Берлине — порядочный человек. Поди к нему просто и скажи, кто ты, скажи, что политикой не занимаешься и хотел бы взглянуть на Россию, даже поискать там кафедры или занятья. Если ты сделаешь это быстро и если тебя обнадежили бы в легости визы, приезжай ко мне для изустных переговоров и советов. Химик — Алекс<ей> Алекс<андрович> — умер. Егор Ив<анович> спрашивает с участием о тебе и желает писем от меня и Таты. Твой приезд был бы очень важен — да, сверх того, ты мог бы узнать о положении костромского именья — все это я тебе расскажу изустно. Приехать в cas échéant[117] — прошу одного, а Терез<ину> оставить в Берлине. Денег на дорогу — особо от всех счетов — я дам, ну, и рассуждай. Леченье шло превосходно, сегодня последний день — 20 я еду — т. е. мы едем, в Лион. Я чувствую себя свежее и лучше. Майор решительно думает, что операция О<гарева> — безумие; Дардель и Боткин — согласны, что она опасна и заставит много страдать — не оставить ли ее?[118] Пиши или в Lyon — poste restante или в Женеву Тхоржевcкому. Затем прощай....