Поиск по творчеству и критике
Cлово "LATIN"
Входимость: 2. Размер: 112кб.
Входимость: 2. Размер: 79кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 112кб.
Часть текста: siècle, il parut sur le trône des tzars un révolutionnaire audacieux doué d'un génie vaste et d'une volonté inflexible. Pierre Ier ne fut ni un tzar oriental ni un dynaste, ce fut un despote, à l'instar du Comité de Salut public, despote en son propre nom et au nom d'une grande idée, qui lui assurait une supériorité incontestable sur tout ce qui l'entourait. Il s'arracha au mystère dont s'entourait la personne du tzar, et jeta avec dégoût loin de lui la défroque byzantine dont se paraient ses prédécesseurs. Pierre Ier ne pouvait se contenter du triste rôle d'un Dalaï-Lama chrétien, orné d'étoffes dorées et de pierres précieuses, qu'on montrait de loin au peuple, lorsqu'il se transportait avec gravité de son palais à la cathédrale de l'Assomption, et de la cathédrale de l'Assomption à son palais. Pierre Ier paraît devant son peuple en simple mortel. On le voit, ouvrier infatigable, depuis le matin jusqu'à la nuit, en simple redingote militaire, donner des ordres et enseigner la manière dont il faut les exécuter; il est maréchal ferrant et menuisier, ingénieur, architecte et pilote. On le voit partout sans suite, tout au plus avec un aide-de-camp, dominant la foule par sa taille. Pierre le Grand, comme nous l'avons dit, fut le premier individu émancipé en Russie,...
Входимость: 2. Размер: 79кб.
Часть текста: été celles des peuples germano-romains. Au IXe siècle, ce pays se présente comme un Etat organisé d'une toute autre manière que les Etats d'Occident. Le gros de la population appartenait à une race homogène, disséminée sur un territoire très vaste et très peu habité. La distinction qu'on trouve partout ailleurs entre la race conquérante et les races conquises ne s'y rencontrait point. Les peuplades faibles et infortunées des Finnois, clairsemées et comme perdues parmi les Slaves, végétaient hors de tout mouvement, dans une soumission passive, ou dans une sauvage indépendance; elles étaient de nulle importance pour l'histoire russe. Les Normands (Varègues), qui dotèrent la Russie de la race princière qui y régna, sans interruption, jusqu'à la fin du XVIe siècle, étaient plus organisateurs que conquérants. Appelés par les Novgorodiens, ils s'emparèrent du pouvoir et retendirent bientôt jusqu'à Kiev [3] . Les princes varègues et leurs compagnons perdirent à la fin De cuelques générations le caractère de leur nationalité, et se confondirent avec les Slaves, après avoir imprimé toutefois une impulsion active et une nouvelle vie à toutes les parties de cet Etat à peine organisé. Le caractère slave présente quelque chose de féminin; cette race intelligente, forte, remplie de dispositions variées, manque d'initiative et d'énergie. On dirait, que la nature slave, ne se suffisant pas à elle-même, attend un choc qui la...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: смертность увеличивается в эти два месяца изморози, гололедицы и сырости; лихорадки изнуряют и лишают силы рабочих людей. В этот день совсем не рассветало, мокрый снег, тая, падал беспрерывно в туманном воздухе, ветер рвал шляпы и с ожесточением тормошил сотни трехцветных флагов, привязанных к высоким шестам около площади Согласия. Густыми массами стояли на ней войска и народная стража, в воротах тюльерийского сада был разбит какой-то намет с христианским крестом наверху; от сада до обелиска площадь, оцепленная солдатами, была пуста. Линейные полки, мобиль, уланы, драгуны, артиллерия наполняли все улицы, идущие к площади. Незнавшему нельзя было догадаться, что тут готовилось... Не снова ли царская казнь... не объявление ли, что отечество в опасности?.. Нет, это было 21 января не для короля, а для народа, для революции... это были похороны 24 февраля. Часу в девятом утра нестройная кучка пожилых людей стала пробираться через мост; печально плелись они, поднявши воротники пальто и выискивая нетвердой ногой, где посуше ступить. Перед ними шли двое вожатых. Один, закутанный в африканский кабан, едва выказывал жесткие, суровые черты средневекового кондотьера; в его исхудалом и болезненном лице не примешивалось ничего человеческого, смягчающего к чертам хищной птицы; от хилой фигуры его веяло бедой и несчастием. Другой, толстый, разодетый, с кудрявыми седыми волосами, шел в одном фраке, с видом изученной, оскорбительной небрежности; на его лице, некогда красивом, осталось одно выражение сладострастно-сознательного довольства почетом, своим местом. Никакое приветствие не встретило их, одни покорные ружья брякнули на караул. В то же время, с противуположной стороны, от Мадлены, двигалась другая кучка людей, еще более странных, в средневековом наряде, в митрах и ризах; окруженные кадильницами, с четками и...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: de se faire rare, vous ne pouvez pas vous imaginer avec quel plaisir j’ai vu en ouvrant la lettre reçue avant-hier votre écriture microscopique. Toi aussi Brutus — vous me faites aussi du compliment sur le commencement des mémoires, vous et Engels et Edm et Tessié. Mais, chers amis, pensez un peu qu’il a plus d’amitié dans votre contentement, que de raison. Je ne me fais aucune illusion. Faire des mémoires, au lieu d’un mémoire c’est presque abdiquer, c’est être parjure, presque traître — et couvrir par un succès littéraire une déchéance morale. Je me méprise pour cela — pourquoi donc je le fais? — Kastraten sind wir , impotente Wüstlinge , au lieu d’érection, nous nous contentons de paroles lascives. La triste histoire qui s’est passée autour de mon foyer (qui vous paraisse il y a un comique, que le bon Dieu vous pardonne) représente exactement, comme l’aberration des étoiles représente en petit l’éclyptique — le 24 février de toutes les nations, un bon désir, un élan énergique — une courte haleine et une halte ...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: гг. СПИСОК HECOXРАНИВШИХСЯ И НЕНАЙДЕННЫХ ПИСЕМ ГЕРЦЕНА 1869—1870 1. В. Ф. НЕФТЕЛЮ. 8 или 9 января 1869 г. (27 или 28 декабря 1868 г.). Ницца. Ответ на «милое письмо» адресата. Упоминается в письме 6. Ср. письмо 23. 2. «КОМИССИОНЕРУ ИЗ ЦЮРИХА». До 29 (17) января 1869 г. Ницца. О получении письма от поляка из Самбора. Упоминается в письме 17 (см. комментарии к этому письму). 3. Л. ЧЕРНЕЦКОМУ. 31 (19) января 1869 г. Ницца. О приостановке печатания и рассылки «Supplément du Kolokol». См. в письме 19. 4. С. ТХОРЖЕВСКОМУ. 4 февраля (23 января) 1869 г. Ницца. Просьба съездить к кн. В. П. Долгорукову за копией письма Л. В. Дубельта к кн. П. В. Долгорукову. Упоминается в письме 20. 5. А. А. ГЕРЦЕНУ-ВНУКУ (ТУТСУ). 20 (8) февраля 1869 г. Ницца. Н. П. Огарев писал Герцену 23 февраля 1869 г.: «Туте был в волнении восторга от твоего письма. Одно только замечание сделал, немножко обидевшись: отчего на другой стороне ничего не написано» (ЛН, т. 39-40, стр. 525). О намерении Герцена «непременно» написать это письмо см. в письме 31. 6. Е. И. КОНРАДИ. 21 (9) февраля 1869 г. Ницца. При посылке «третьего продолжения» «Скуки ради» Герцен сообщил, что будет продолжать печатание этого произведения в «Неделе», не желая входить в редакционные «дрязги». О намерении написать это письмо см. в письме 30. См. также письмо 31. Там же содержалась, очевидно, просьба высылать газету Огареву (в письме 55 Герцен замечает, что «три раза» писал об этом; остальные письма также остаются неизвестными). 7. Е. И. КОНРАДИ или С. А. УСОВУ. 24 (12) февраля 1869 г. Ницца. Ответ на письмо С. А. Усова, жаловавшегося,...
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Часть текста: depuis Pierre Ier. Deux courants en sens inverse, l'un à la surlace, l'autre à une profondeur où on le distingue à peine, embrouillent l'observation. A l'apparence, la Russie restait immobile, elle paraissait même reculer; mais, au fond, tout prenait une face nouvelle, les questions devenaient plus compliquées, les solutions moins simples. A la surface de la Russie officielle, «de l'empire des façades», on ne voyait que des pertes, une réaction féroce, des persécutions inhumaines, un redoublement de despotisme. On voyait Nicolas entouré de médiocrités, de soldats de parades, d'Allemands de la Baltique et de conservateurs sauvages, lui-même méfiant, froid, obstiné, sans pitié, sans hauteur d'âme, médiocre comme son entourage. Immédiatement au-dessous de lui se rangeait la haute société qui, au premier coup de tonnerre qui éclata sur sa tête après le 14 décembre, avait perdu les notions à peine acquises d'honneur et de dignité. L'aristocratie russe ne se releva plus sous le règne de Nicolas, sa fleuraison était passée; tout ce qu'il y avait de noble et de généreux dans son sein était aux mi-Qes ou en Sibérie. Ce qui restait ou se maintint dans les bonnes grâces du maître, tomba à ce degré d'abjection ou dе servilisme qu'on connaît par le tableau qu'en a tracé M. de Custine. Venaient ensuite les officiers de la garde; de brillants et civilisés ils devinrent de plus en plus des sergents...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: . Vraiment je me sens plus bête et, chose étrange, je sens que les autres sont toujours les mêmes, donc qu’ils sont aussi plus bêtes. Une demi-année être à la veille du départ, attendre chaque semaine une réponse, avoir des espérances, des certitudes — et rester sans avancer en rien comme le premier jour. — Coricare e non dormire , servire e non gradire , piu tosto morire . — Et pas un homme avec lequel dans un moment de désespoir boire une bouteille en pestant contre les dieux et les hommes, les éléments et... et voilà ta lettre — vieux sophiste Georgias par amitié et cher George pour tes amis. — Au revoir, et alors je t’expliquerai pourquoi j’étais et je suis nécessaire à l’affaire. Pour Kolatchek, s’il désire, je peux lui envoyer le petit article Omnia mea mecum porto !.. — Ou lui écrire quelque chose dans le genre. Ou aussi l ’Epilogue . — Pourtant l’ Epilogue a été promis à...
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Часть текста: внутренную историю политических выходцев и изгнанников с 1848 года в Лондоне, какую печальную страницу прибавил бы он к сказаниям о современном человеке. Сколько страданий, сколько лишений, слез… и сколько пустоты, сколько узкости, какая бедность умственных сил, запасов, понимания, какое упорство в раздоре и мелкость в самолюбии… С одной стороны, люди простые, инстинктом и сердцем понявшие дело революции и приносящие ему наибольшую жертву, которую человек может принести, – добровольную нищету, составляют небольшую кучку праведников. С другой – эти худо прикрытые, затаенные самолюбия, для которых революция была служба, position sociale [26] и которые сорвались в эмиграцию, не достигнув места; потом всякие фанатики, мономаны всех мономаний, сумасшедшие всех сумасшествий; в силу этого нервного, натянутого, раздраженного состояния верчение столов наделало в эмиграции страшное количество жертв. Кто не вертел столов, от Виктора Гюго и Ледрю-Роллена до Квирика Филопанти, который пошел дальше… и узнавал все, что человек делал лет тысячу тому назад! Притом ни шагу вперед. Они, как придворные версальские часы, показывают один час – час, в который...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: en Russie A notre ami MICHEL BAKOUNINE Introduction Dich stört nicht im Innern Zu lebendiger Zeit Unnützes Erinnern Und vergeblicher Streit. Goethe. …Je quittai la Russie au milieu d'un hiver froid, neigeux, par une petite route de traverse, peu fréquentée et qui ne sert qu'à relier le gouvernement de Pskov à la Livonie. Ces deux contrées qui se touchent, ayant peu de rapports entre elles, éloignées de toute influence extérieure, offrent un contraste qui ne se présente nulle autre part avec tant de nudité, nous dirions même, avec tant d'exagération. C'est un défrichement à côté d'un enterrement, c'est la veille touchant le lendemain, c'est une germination pénible et une agonie difficile. D'un côté tout sent la chaux, rien n'est terminé, rien n'est encore habitable, partout des bois de construction, des murs nus; de l'autre, tout sent le moisi, tout tombe en ruines, tout devient inhabitable, partout fentes, débris et décombres. Entre les bois de sapin saupoudrés de neige, dans de grandes plaines, apparaissaient les petits villages russes; ils se détachaient brusquement sur un fond d'une blancheur éblouissante. L'aspect de ces pauvres communes rurales a quelque chose de profondément touchant pour moi. Les maisonnettes se pressent l'une l'autre, aimant mieux brûler ensemble que de s'éparpiller. Les champs sans haies ni clôtures, se perdent dans un lointain infini derrière les maisons. La petite cabane pour l'individu, pour la famille; la terre à tout le monde, à la commune. Le paysan qui habite ces maisonnettes est resté dans le même état où les armées nomades de Tchinguis-Khan le surprirent. Les événements des derniers siècles ont...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: назад… назад – в даль лет, в даль пространств, во времена юношеских конспирации, во времена философского культа и революционного идолопоклонства [362] . Мне слишком дороги наши две юности , чтоб опять не приостановиться на них… С Сазоновым я делил в начале тридцатых годов наши отроческие фантазии о заговоре à la Риензи; с Бакуниным, десять лет спустя, в поте мозга завоевывал Гегеля. О Бакунине я говорил, и придется еще много говорить. Его рельефная личность, его эксцентрическое и сильное появление, везде – в кругу московской молодежи, в аудитории Берлинского университета, между коммунистами Вейтлинга и монтаньярами Косидьера, его речи в Праге, его начальство в Дрездене, процесс, тюрьма, приговор к смерти, истязания в Австрии, выдача России, где он исчез за страшными стенами Алексеевского равелина, – делают из него одну из тех индивидуальностей, мимо которых не проходит ни современный мир, ни история. В этом человеке лежал зародыш колоссальной деятельности, на которую не было запроса. Бакунин носил в себе возможность делаться агитатором, трибуном, проповедником, главой парии, секты, иересиархом, бойцом. Поставьте его куда хотите, только в крайний край , – анабаптистом, якобинцем, товарищем Анахарсиса Клона, другом Гракха Бабёфа, – и он увлекал бы массы и потрясал бы судьбами народов, – Но здесь, под гнетом власти царской, Колумб без Америки и корабля, он, послужив против воли года два в артиллерии да года два в московском гегелизме, торопился оставить край, в котором мысль преследовалась, как дурное намерение, и независимое слово – как оскорбление общественной нравственности. Вырвавшись в 1840 году из России, он в нее не возвращался до тех пор, пока пикет австрийских драгунов не сдал его русскому...