Герцен Александр: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "PIAZZA". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 28кб.

Часть текста: это будет заключение моей итальянской поездки. Весть о провозглашении французской республики сильно потрясла Рим и всю Италию. Пий девятый спешил издать свое уложение, – troppo tardi [280] – оно было принято холодно, оно не удовлетворило ни радикалов, ни иезуитов, партия грегорианцев кричала против новых постановлений не менее партии Маццини и Жоберти. Одна златая посредственность, люди пресные, ни теплые, ни холодные, соответствующие французским буржуа-либералам, любящим умеренный прогресс, и притом любящие в нем умеренность больше прогресса, были довольны. Пий девятый учреждал две камеры, из них одна была в руках кардиналов, а другая представляла ей свои предложения; если она соглашалась с низшей камерой, то отсылала ее предложения на утверждение папы, – который не прежде утверждал, как предлагая их на обсуживание святого коллегиума, – и в последнем случае принимал или отвергал со всею волею своего непогрешительного суда. Избирательный ценс утверждался очень высокий – особенно взявши в расчет бедность края и распределение собственностей. Инквизиция не уничтожалась. Доминикальные суды, мешающиеся во все семейные и брачные дела, не отменялись, и тайна алькова снова оставалась отданной на разбор людей, по званию не долженствующих иметь никакого понятия о делах брачных. Дозволялось печатать все светское без ценсуры, но решение вопроса, что светское и духовное, предоставлялось духовной ценсуре; не надобно забывать, что такое разделение очень нелегко там, где министры – кардиналы, где папа – царь, где финансовые меры – чуть не догматы и полицейские распоряжения – почти епитимья. Словом, папское уложение было беднее сардинского и тосканского, оно было ниже того порядка, который фактически существовал в Риме, лучшая сторона его состояла в том, что оно доказало миру возможность конституционного папы. Папа был с своей стороны недоволен...

Входимость: 5. Размер: 46кб.

Часть текста: теряются в величине совершающегося. Я больше месяца не брал пера в руки, даже ни разу не вспомнил, что умею писать, – расскажу вам несколько отрывков из виденного мною и, чтобы ничего не потерять из итальянской хроники нынешнего года, начну за несколько часов до его начала. Проливной дождь лил весь вечер 31 декабря 1847 г., несколько ударов грома и беспрерывные молнии, кроме всего остального, напоминали, что это не русский Новый год; между тем Piazza del Popolo покрывалась народом, и зажженные torci, невесело потрескивая и дымясь, зажигались там и сям. Чичероваккио вел римский народ поздравить св. отца с Новым годом, прокричать ему «evviva» – так, как ему одному кричат, и в то же время напомнить ему, что римляне ждут в этом году исполнения тех важных упований своих, на которые он дозволил надеяться – но которые слабо исполнены консультой и всем прочим. – Савелли, губернатор римский, открытый враг всякого прогресса, отправился к Пию девятому и уверил его, что мятежная и опасная толпа народа собирается ночью посетить его на Monte Cavallo с разными нелепыми требованиями. Папа испугался. Созвали чивику, поставили под ружья полки гренадеров. Между тем в одиннадцать вечером, по дождю и грязи, спокойно и стройно двинулся народ с криком...

Входимость: 4. Размер: 20кб.

Часть текста: ко мне редактор «Эпохи» с вестью, что Париж вспомнил, что он Париж, что строят баррикады и дерутся. 4 марта утром. Ночью я был на маскараде в Тор-ди-Ноне. Часу во втором в одной ложе какой-то человек махал платком и подавал знак, что он хочет говорить; все обратились к нему. – Romani! [152] – закричал он. – Сейчас получена весть из Чивиты, что парижане выгнали Людовика-Филиппа, республика провозглашена! – Viva la Repubblica francese! Viva la Francia libera! [153] – закричали в зале. – Morte al caduto malgoverno, viva, viva sempre la Repubblica! [154] Во сне это или наяву? События с каждым днем густеют, становятся энергичнее и важнее, усиленный пульс истории постукивает лихорадочно, личные взгляды и ощущения теряются в величине совершающегося. Писать нет ни малейшей охоты. А потому прощайте. 20 апреля. Удивительное время. У меня дрожит рука, когда я принимаюсь за газеты, всякий день какая-нибудь неожиданность, какой-нибудь громовый раскат; или светлое воскресенье или страшный суд возле. Новые силы пробудились в душе, старые надежды воскресли, и какая-то мужественная готовность на все снова взяла верх. На днях я оставляю Рим. Расскажу наскоро, что здесь было в продолжение последнего месяца. Весть о провозглашении французской республики сильно потрясла всю Италию, Рим явным образом становился республиканским городом. А Пий IX в это время издавал тощую и уродливую конституцию – troppo tardi, st. padre, troppo tardi! [155] Она была принята холодно, она не удовлетворяла ни прогрессистов, ни иезуитов. Григорианцы кричали против нее так же громко, как друзья Маццини. Одна золотая посредственность была довольна, – я говорю о либералах, о тех либералах, которые, как выразился один берлинский депутат, любят один умеренный прогресс, и в нем больше умеренность, нежели прогресс. Конституция Пия хуже...

Входимость: 3. Размер: 5кб.

Часть текста: приехать за Татой прежде, до Генуи, то, назначив день, я могу ее довезти до Генуи и встретиться в Hôtel de la Ville. Ты пробудешь сутки со мной и возвратишься с Татой. Если же тебе можно доехать до Ниццы — тем лучше. Я тебя не задержу — и трех с половиной суток довольно на оба пути. Кухарку я никак не советую — это все старые, аристократические блажни. Во-первых, она вам будет дорога — и во-вторых, при вашей Аделазии, вы должны иметь девочку — этого довольно. Как теперь лаж на золото? Если мне вовсе не нужно будет ехать в Париж, может, я и приеду на короткое время — хотя ездить теперь довольно неприятно. Кстати, если ты поедешь, возьми свой паспорт. Какие говняки ваши осударственные люди! Пропустили золотое время — и дали опомниться и списаться всем врагам. Мое мнение, с которым я приехал из Венеции, усилилось. Я с биением сердца — жду развязки. Книгу твою никак не называй «Арабесками» — это сюда не идет. Надобно бы что-нибудь эквивалентное «Beiträge» или просто «Zur». Я пришлю несколько книг по Messag , чтоб Тате меньше везти. Затем прощай и работай. Шиффу...

Входимость: 2. Размер: 39кб.

Часть текста: находившиеся налицо в Риме, – что это за веющие несчастием лица, напоминающие инквизицию и аутодафе! Как ясно выражалась в каждой черте, в каждом движении этих бессемейных стариков жизнь, проведенная в двоедушии и домогательствах, ненависть ко всему свободному, властолюбие, зависть, готовность мести, отсутствие всего человеческого, теплого. Каждый в свою очередь подходил к папе, кланялся ему с коленопреклонением, он каждого накрывал руками; и в том числе был Ламбрускини, с видом старого шакала; я ждал, что он укусит св. отца, но они расцеловались преспокойно. Во второй раз я видел св. отца во всем блеске понтификата в церкви Santa Maria Maggiore, где он прогуливался nella sedia gestatoria [102] , –это было гораздо смешнее Квиринала. Пия IX носили по церкви в креслах, под разноцветными опахалами. Этот индейский вид совсем не шел к нему. В церкви была жара страшная, папу закачало, как на лодке, и он, бледный от приближавшейся морской болезни, с закрытыми глазами благословлял направо и налево. По дороге стояли с обеих сторон солдаты, красная guardia nobile [103] и пестрые svizzeri [104] , в средневековой одежде. Офицеры командовали при приближении кортежа «Ar-mi!» [105] , и ружья брякали на караул середь церкви; офицеры командовали «Ginocchio!» [106] , и солдаты становились по темпам на колени. Я не могу привыкнуть к военной обстановке предметов по преимуществу мирных – ружья, мечи, штыки, сабли, кивера, пики и шлемы оскорбляют в церкви; прибавьте к этому неприятное кастратское пение, толпу откормленных монсиньоров, сытых каноников, переваливающихся с какою-то отвратительной фамильярностью с ноги на ногу, рядом с сухими и желтыми иезуитами и полудикими монахами из дальних монастырей, и вы поймете, каково должно быть впечатление. Странная вещь! Католицизм, умевший создать такие храмы, умевший украсить их такими фресками, такими картинами и статуями, не умел уладить торжественнее, поэтичнее свой ритуал в самом Риме....

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: Папского нунция принимать нам не надо, но от своих отщепенцев сугубо и трегубо оборони нас боже! Папский нунций, будь он сам Фома Кемпийский, Франсуа де Саль, Лас-Казас, Лакордер, не обратят у нас никого или очень мало, а Печерин, повторяю, обратит тысячи. Русский католик, чем он выше, чище, умнее, лучше, тем он опаснее, особенно ввиду русской мягкости, легкости, восприимчивости — и невежества! Покажите вы маленькое послабление в этом отношении, и половина нашего высшего сословия, особенно дамы, кинутся в объятия любезных французских аббатов! О, с каким остервенением готов я был вцепиться в волоса (извините) какой-то Воронцовой или Бутурлиной, встретив ее в Риме с молитвенником в руках близ Piazza de Spagna («Моск. вед.»). Каково это великое извините в скобках! Примечания Печатается по тексту К, л. 170 от 1 сентября 1863 г., стр. 1403, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В OK озаглавлено: «Помешательство Погодина». Автограф неизвестен. Авторство Герцена определяется идейно-тематической связью с другими его статьями, направленными против М. П. Погодина (см. «Путовые записки г. Вёдрина», «„Москвитянин" и вселенная» в т. II наст. изд.; «Смерть Пиотровского, доносы Филарета, инквизиция на всех парах» в т. XVI наст. изд.; «Россиада» и «Старика Вёдрина крепкое до польских братии словцо» — стр. 175 — 176 и 256 — 257 наст. тома). Сатирическая заостренность заметки против Каткова и Погодина подтверждает ее принадлежность Герцену. Включено в издание М. К. Лемке ( Л XVI, 482). В тексте заметки учтена поправка, которая была помещена в конце этого же листа «Колокола»: «Замеченная ошибка. Стр. 1403, 2 кол. слово сознаваясь — лишнее» (слово «сознаваясь» в К предшествовало словам: «он заговаривался»...

Входимость: 2. Размер: 134кб.

Часть текста: в течение 1847–1848 годов. Цикл «Письма из Avenue Marigny» был опубликован в 1847 г. в журнале «Современник». Второй цикл – «Письма с via del Corso» – дошел до нас в виде авторизованной копии, написанной рукою М. К. Рейхель. Этот цикл также предназначался Герценом для «Современника»; на обороте пустого листа, следующего за л. 7, снизу вверх сделана запись рукою Герцена: «В редакцию „Современника”. Прошу особо напечатать экземпляров 50 или 100». Однако по цензурным условиям в тогдашней России, отразившимся и на тексте первого цикла (см. предисловие Герцена, стр. 8), «Письма с via del Corso» не были опубликованы. В третьем цикле – «Опять в Париже» – автор, как можно заключить из начала первого письма, уже в процессе создания отказался приспосабливать свои мысли к требованиям русской цензуры и обращался исключительно к своим друзьям. Правленные Герценом копии циклов «Письма с via del Corso» и «Опять в Париже» по частям пересылались московским друзьям с отъезжающими в Россию (М. Ф. Корш, П. В. Анненков и др.). Под влиянием большого успеха, выпавшего на долю его книги «С того берега» («Vom andern...

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: хоть я и возьму все меры, но нельзя же у себя в доме делать сцену. Думаю написать ему тихо и покойно, что мы не можем продолжать знакомства. Как ваша опиния? Дома к отъезду все стало тише. Кажется, N хотелось бы кое-что поправить, но не сознаваясь, что вся вина с ее стороны. До приезда Ал<ексея> Ал<ексеевича> о России не заботься, хотя с Жемч<ужниковым> и были переговоры о крещении. Тот уверяет, что это легко. Лиза продолжает так же учиться — хорошо, и даже очень. Но в первую минуту досады — делать ужасы. Надо надеяться, как ты сказал в стихах, на здоровый ум. Русский уехал (о котор<ом> я писал)— и прямо в Петербург, — отсюда через Вену — пять суток. Это нигилист pur sang[330], со всеми их достоинствами и паршами. Но очень не глуп. Самолюбие — без границ, и вялость, усталь — ему 24 года! Нас в России не читают и не хотят, вообще в заграничную прессу не верят. Школы внутри России задавлены надзором и попами. В катковский лицей — втрое больше охотников, чем места. Худяков ...

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: и все, ради чего мы пожертвовали нашей жизнью. Они, наверное что-то и совершат, но это будет лишь жалкая, ничтожная доля того, что хотели сделать мы. Ну что ж, каждому свое. Так всегда и было. Наша ошибка в том, что от них мы требуем того же, что стремимся сделать сами. В понедельник у нас никого не было, кроме Шиффов 5. В среду вечером, когда Тата была на своем Singverein 6, ко мне зашла M-m Шифф. Вчера, в четверг, я отпустила Алекс<андра> и Тату к Шиффам одних, так как шел дождь и я была сильно простужена. Там они встретили Мещерского, который действительно принадлежит к семье ваших родителей 7. Какая забавная случайность! Вчера он показал себя прекрасным музыкантом, и вообще он весьма достойный молодой человек. M-m Шифф так очарована им, что пригласила его на нашу Christbaum 8, которая по моей просьбе состоится в самый последний день года. Утром, в час, того же 31 декабря, все члены общества по созданию памятника соберутся в мастерской Забеллы 9, поскольку бюст не закончен и его нельзя трогать с места. А еще З<абелло> попросил зайти к нему в этот день Шиффов, как они того хотели. Там Доманже 10 произнесет краткий спич, и бюст будет представлен на всеобщее обозрение. Вечером наш кружок, весьма немногочисленный из-за отсутствия...

Входимость: 1. Размер: 68кб.

Часть текста: что звучно viva voce! Окончивши знакомство, Головнин уехал из Интерлакена, не окончивши курса. Это приобретет ему большую популярность между студентами, находящимися в том же положении. История эта сделала сенсацию , многие из русских оставили Интерлакен, кто поехал в Тун, кто в Бриенц. Одни финансы в таком расстроенном состоянии, что Рейтерн остался долечивать их горными вершинами. Головнинская встреча с Долгоруковым была вторая неудача для бедного министра просвещения в нынешнем году. Мне рассказывали, что несколько месяцев тому назад он взялся ходатайствовать о Константине Николаевиче перед Катковым. Головнин хотел выхлопотать для Каткова, если он положит гнев на милость, какие-то льготы при пересылке по почте «Московских ведомостей». Катков соглашался оставить в покое великого князя, но требовал для себя, сверх почтовой льготы, не в пример прочим, бесцензурности – на том, вероятно, основании, что он, как Сусанин, спас царский дом от поляков и, следовательно, имеет право на то, чтоб быть «вольным...

Поиск по творчеству и критикеCлово "PIAZZA"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "PIAZZA"